Полтергейст

Полагаю, что количество впечатлений, получаемых пилотом от полетов на аэростате обратно пропорционально его налету. Эйфория первого полета постепенно проходит, сменяясь повседневной жизненной прозой, и, тем не менее, некоторые полеты и события связанные с ними, остаются в памяти навсегда и запоминаются до мелочей. Об одном из них я и хочу рассказать.

Это был утренний полет 9 июля 2006 года на Чемпионате России в Великих Луках. На каждый полет спортивная дирекция назначает пилоту обсервера (спортивного наблюдателя). Кто конкретно назначен, пилот узнает на предполетном брифинге. В этот раз лететь с нами выпало Диане Насоновой. У меня есть правило всегда спрашивать обсервера готов и хочет ли он лететь, но еще ни разу не было случая, чтобы кто-то отказался и напрасно. Пилот вправе не брать в полет обсервера, но в этом случае рискует ухудшить свой результат. К сожалению, на соревнованиях иногда бывают такие старты, когда и самому лететь не хочется, не говоря о том чтобы брать в полет обсервера. Но спорт есть спорт, и в проблемных стартах спортивная дирекция, по моему мнению, должна чаще прибегать к полетам «соло», когда летит только пилот, максимально используя возможности логгеров.

В это утро все складывалось иначе. Погода и настроение были прекрасными, и по просьбе штурмана Вадима Симакова мы помимо обсервера взяли в полет пассажира, серьезно настроившись на выполнение полетных заданий. Цель отслеживали по GPS, и, меняя высоту, прицеливались, как точнее на нее выйти. Цель по курсу, но когда начали снижение, круто обошли ее справа. Вернувшись на прежнюю высоту, поняли, что ничего делать было не надо. Сосредоточились на второй цели, но как мы ни старались, нам не удалось отклониться от нее более чем на 23 метра, обойдя ее слева. Потом, посмотрев на трек полета, мы долго смеялись над выполненным нами слаломом.

Стали выходить на выполнение третьего задания, которое заключалось в прохождении максимальной дистанции в обозначенном в задании треугольнике. Для того чтобы войти в треугольник оптимально, нам нужно было уходить правее, следовательно, идти на небольшой высоте. Так мы и сделали. Через некоторое время оказались над небольшим дачным поселком Дубрава. Высота была 70-80 метров, что, как мне казалось, вполне безопасно для выполнения полета. Однако 72 статью Воздушного кодекса, никто не отменял, а в ней сказано, что полет воздушного судна над населенным пунктом должен выполняться на высоте, позволяющей, в случае его неисправности, произвести посадку за пределами населенного пункта. Воздушные суда бывают разные и конкретно высота полета в Кодексе не определена. Будучи полностью уверенным, в надежности аэростата я не предал этому значения и тем самым создал предпосылку к летному происшествию.

По шуму горелки понял, что в первом баллоне заканчивается газ, и попросил штурмана произвести переключение. Мы шли с небольшим набором высоты, и необходимости подогрева воздуха в оболочке не было, однако когда такая необходимость возникла, я понял, что газ в горелку не поступает. Баллонный вентиль и огневой клапан открыты, баллон полный, а газа нет. Проверил соединение баллона и шланга горелки. Этого просто не может быть. На старте, при горячем наполнении я работал с двух горелок. Произошел непонятный мне и по сей день отказ топливной аппаратуры. Все бы ничего, если бы не предельно низкая высота и поселок под нами. Я попросил Вадима ускорить переключение, а экипаж приготовится к посадке.

Мы падали, но я понимал, что даже при полной загрузке аэростата больше 2-2,5 м/с с этой высоты разогнаться не сможем. Угрозы экипажу нет. Но под нами был поселок. В какой то момент я почувствовал, что даже если возобновится подача газа от столкновения нам уже не уйти. Но от столкновения с чем?

Падали тихо, под углом градусов 60 и по нашей траектории было понятно, что на небольшой дачный участок (соток 6). На участке три шиферные крыши: небольшого двух этажного домика и видимо гаража и бани. Перед участком, вдоль улицы, небольшая ЛЭП. Перелетим мы ее или нет непонятно. Все это происходило в течение, каких то нескольких секунд. Семь часов утра, и вдруг я увидел, что на крыльце этого домика стоит мужик в трусах и наблюдает за нами явно не понимая, что мы падаем на его участок. Я замахал руками и закричал: «Уходи, уходи»! Масса аэростата, с учетом массы перемещаемого в его оболочке воздуха, составляет около трех с половиной тонн и даже при скорости 3-5 м/с, он обладает большой разрушительной силой, способной снести крышу легкого деревянного сооружения.

С крышами разминулись. По звуку лопнувшей струны понял, что оборвали ЛЭП. Треск, удар. Корзина отлетела под яблоню, а оболочка по инерции накрыла нас вместе с ней. Вадим закричал, что переключился и чудо, возобновилась подача газа не только через клапан, на который было сделано переключение, но и по отказавшему в полете контуру. Понимая, что это не самое подходящее место для посадки с треском от ломавшихся сучьев мы взлетели.

Выбросил застрявшую в рангоутах ветку и осмотрел оболочку. Серьезных разрывов не было. Стали набирать высоту, понемногу все успокоились, и стало понятно, что после случившегося надо выбирать место для посадки. Прошли обильные дожди, грунтовые дороги развезло, и желательно было сесть поближе к асфальту. За небольшим прудом, на который мы вылетели, показалась грунтовка, ведущая к шоссе. Пролететь мимо очень не хотелось, и я сообщил экипажу, что будем приводняться. Опыт посадок на воду у меня был небольшой, поэтому, заходил достаточно круто, а у самой воды еще и приоткрыл парашютный клапан. Посадка на воду всегда мягче и нет отскока. Диана находилась в передней по ходу части корзины, и, имея приличный опыт посадок, в том числе и экстремальных, присела. Приводнились с вертикальной скоростью около 2 м/с, метрах в 40 от берега, но этой скорости хватило, чтобы корзина наполнилась водой почти на 2/3. Переднюю часть, притопило еще больше и Диана почти полностью оказалась в воде. Причалили к берегу и вытащили аэростат на дорогу, если ее можно было так назвать. Подъезда не было и мы с Дианой пошли в сторону шоссе встречать машину сопровождения. Пока шли, я извинился перед ней за все летные и водные приключения. Жалко мне обсерверов, особенно девчонок.

Встретили машину, в которой имелся сухой комплект мужской одежды, но Диана переодеваться отказалась, чувствовалось, что обида все-таки есть. Так и пришлось везти ее мокрую на аэродром. Доложил РП о летном происшествии, подписал не читая, изрядно подмоченный отчет о полете и поехал решать созданные мной проблемы.

Что говорить, как в глаза смотреть. Понятно, что страховка от ущерба третьим лицам многократно перекрывает нанесенный ущерб, но это потом, а что сейчас? Так и не нашел нужных слов, зато улицу нашел быстро, а по оборванным проводам и участок. Постучал в калитку. Вышел хозяин, это был Александр. Поздоровались. Я был в комбинезоне, но и так не трудно было догадаться, что я пилот этого злополучного аэростата. Я знал, что ты придешь. Пригласил пройти. Присели…. Извинился, рассказал, что произошло, и предложил немедленно решить вопрос о компенсации ущерба. Клумбу с розами срыли, вишню сломали на корню, серьезно повредили яблоню, сломали бетонную лавочку и столб забора, оборвали ЛЭП (провод фазы, висел на дереве).

Знаешь Виктор, мы с женой эту вишню давно собирались спилить, яблони надо периодически прорежать, а клумбу и лавочку мы поправим. Я сейчас на пенсии, а всю жизнь проработал машинистом электровоза, и мне понятны ощущения, когда от тебя уже ничего не зависит. Денег нам не надо, закрой вопрос с ЛЭП. Напоили чаем и угостили медом со своей небольшой пасеки. Через полтора часа энергоснабжение в поселке было восстановлено, но мне очень хотелось отблагодарить этих прекрасных людей.

Получилось все наоборот. На закрытие Чемпионата Александр, в знак благодарности, что он, таким образом, приобщился к воздухоплаванию, подарил нашей команде большую банку меда и еще мед в сотах, и я, наконец, догадался, откуда он берется. С его внучкой Викой, лет пяти, мы познакомились еще на даче. Мы подружились, и у нас оказалось много общего, очень любим мороженое и летать на воздушных шарах. Она обещала полететь со мной, когда немного подрастет и еще обязательно станет штурманом, как ее тезка Вика Астратенок. Вот такие они лукчане.

После подбора мы приехали в аэропорт, и я занялся проверкой топливной аппаратуры в поисках причины ее отказа в полете. Искать причину отказа, когда аппаратура работает дело не благодарное, да и сама конструкция при ее простоте практически исключает возможность его возникновения. Советовался с воздухоплавателями, спрашивал у специалистов на конференции по безопасности, никто не смог ответить на вопрос, что могло произойти. Полтергейст, да и только. Я не суеверный, но с тех пор в полете, на всякий случай, периодически проверяю работу параллельной горелки.

Дата добавления: 2015-07-20