Социально-экономическое положение казачьего населения дальнего Востока в 1920-х гг.

В структуре молодого советского общества своеобразным оставался социальный статус казаков. С одной стороны, де­креты советской власти отменяли в стране сословное деление, войсковые организации были ликвидированы, на последних кругах казаки сами высказались за слияние с крестьянским на­селением. С другой — казаки сохраняли прежний хозяйственный уклад, сильны были культурные традиции казачества.

Не случайно еще в начале Гражданской войны большевиками был создан казачий отдел ВЦИК. В начале 1920 г. он органи­зовал I Всероссийский съезд трудовых казаков, который был призван определить основные направления «казачьей политики» советской власти в условиях перехода к миру. Резолюции этого съезда легли в основу нескольких декретов, в том числе: «О строительстве советской власти в казачьих областях» и «О землепользовании и землеустройстве» 1.

В октября 1924 г. Оргбюро ЦК РКП(б) предложило партийным организациям на местах приступить к практическому из­учению причин, тормозивших ликвидацию сословных пережитков у казачьей части населения. Для подготовки комплексного анализа при ЦК была создана специальная комиссия под председательством С.И. Сырцова. В апреле 1925 г. на пленуме ЦК РКП(б) он представил доклад «О положении казачества». В при­нятой на основе доклада резолюции говорилось о не­обходимости скорейшего проведения землеустройства в ка­зачьих районах. Перед местными органами власти было поставлена задача решительного привлечения широких слоев казачества к советскому строительству, развития в казачьей среде общественной работы. При этом апрельский пленум считал своим долгом «признать совершенно недопустимым игнорирование особенностей казачьего быта и применение насильственных мер по борьбе с остатками казачьих традиций» 2.

Резолюция пленума ЦК РКП(б) стала программой деятельности партийных организаций казачьих районов вплоть до проведения сплошной коллективизации сельского хозяйства. На Дальнем Востоке для ее реализации необходимо было обстоятельно изучить положение казачества, поскольку до 1925 г. специальная работа с этой категорией населения не проводилась. Местным органам власти было поручено подготовить соответствующие доклады. Собранные ими данные дают общую картину изменений, произошедших в социально-экономическом положении дальневосточного казачества.

Казачество составляло значительную часть населения Дальнего Востока. Накануне революции в трех казачьих войсках (Забайкальском, Амурском и Уссурийском) числилось около 350 тысяч человек, которые располагали огромными земельными наделами 3:

Спустя 10 лет бывших казаков насчитывалось немногим более 200 тысяч, что составляло треть населения Дальневосточного края 4. Особенно велика была доля казаков в Читинском и Сретенском округах (41% и 57% местного населения) 5.

Точных сведений о численном изменении дальневосточного казачества за годы революции и Гражданской войны нет. Тем не менее, очевидно, что за десять лет казачье население сократилось почти на 40%. Такое резкое сокращение было об­условлено не только потерями военного времени и эмиграцией. Вероятно, что на статистические данные повлияли внутренние миграции, смена бывшими казаками рода деятельности и отказ от казачьего звания.

Практически вдвое сократилась численность забайкаль­ского казачества. По данным 1926 г. в Читинском и Сретен­ском округах проживало примерно 135 тыс. бывших казаков 6. Амурское казачество, напротив, продолжало расти и в первой половине 1920-х гг. приближалось к 60 тыс. человек 7. В среде уссурийских казаков также не наблюдалось резкого сокращения.

В отличие от западной части России, на Дальнем Востоке военные действия завершились только к концу 1922 г. К этому времени местное население отвыкло от несения государственных повинностей: налоговая система в ДВР фактически не работала. Более того, дальневосточной деревни не коснулась политика «военного коммунизма», местные сельчане не испытали на себе издержек продразверстки. Поэтому переход к мирному времени, который сопровождался возобновлением системы налогообложения, вызвал у дальневосточников резкое недовольство.

В январе 1924 г. эти настроения вылились в Зазейское восстание, охватившее почти все развитые сельскохозяйственные волости Благовещенского уезда. В вооруженных отрядах повстанцев насчитывалось до 5 тыс. человек. Ударную силу составляли бывшие амурские казаки 8. И хотя восстание было жестоко подавлено, советская власть серьезно сократила налог, что привело к успокоению деревни. В Амурской губернии даже были зафиксированы случаи, когда казаки вносили налог, не дожидаясь окладных листов, или самостоятельно заявляли об утайке. Хотя время от времени возмущенные возгласы продолжали звучать: «Разве это власть, которой только дай да дай. Дай налог, дай страхсбор, выкупи билет на лес, как будто она его растила. Справку надо и тут дай денег, разве это власть. Это грабители, которые забирают за налоги последнюю рубашку» 9.

Годы войны и интервенции существенно сказались на экономическом положении казачества. Уменьшились размеры посевов, сократилось количество рогатого и особенно рабочего скота. Так, например, выглядела динамика указанных процессов в Хабаровском округе, где вместе с крестьянством проживали бывшие амурские и уссурийские казаки 10:

Как видно из приведенной таблицы, казачьи хозяйства понесли больший урон, нежели крестьянские. Однако казаки по-прежнему оставались держателями более крупных земельных наделов. В среднем в казачьих хозяйствах на едока приходилось 14-22 десятин удобной земли (16-22 в Забайкальской губернии, 16 — в Амурской и 14 — в Приморской), в то время как крестьянин-старожил довольствовался примерно 8 де­сятинами 11.

Землеустроительные работы начались только в 1923 году — после вступления в силу Земельного Кодекса. Землеустроительные работы в районах шли медленно. В основном проводилось межселенное деление, создавались устойчивые границы между селениями, выявлялись земельные излишки. На Дальнем Востоке землеустройством было охвачено 26% земель трудового пользования 12 (см. таблицу далее).

В Приморье за три года землеустройством была охвачена площадь в 610 тыс. десятин, т. е. 80% всей земли, находящейся в отводах казачьих поселений. В итоге у казаков было изъято свыше 175 тыс. десятин в пользу безземельного населения, а также переселенцев из центральной России. Всего по Хабаровскому округу было устроено 23, по Владивостокскому — 25 казачьих селений 13.

Наиболее сложные задачи стояли в Забайкалье, так как до революции землеустройством здесь было затронуто не более четверти всех земельных владений, находившихся в казачьем пользовании 14. В ходе советской землеустроительной кампании по Читинскому округу было охвачено 23 селения. Работы производились по почину самого населения и часто вызывались недостатками дореволюционного землеустройства, дально­земельем, черезполосностью и спорами. В иных случаях — недостатком сенокосных угодий при относительной много­земельности. В Сретенском округе при переделах в первую очередь учитывались интересы коллективов и бедноты, которым отводились лучшие участки земли 15.

В Амурском и Зейском округах имелись случаи недостатка у казаков надельных земель, вызванных ростом населения. Кроме того, многие наделы состояли из трех, четырех и более отдельных участков, удаленных друг от друга на значительное расстояние. Поэтому землеустройство в первую очередь должно было решить эти проблемы. В других же селениях, на­против, казаки владели широкими массивами пустующей земли. Всего землеустройством в Приамурье было охвачено более 200 тыс. десятин. Долина реки Амур (казачья полоса) имела особую ценность в колонизационном отношении, так как благоприятные естественные и экономические условия позволяли разместить здесь достаточное число переселенцев при минимальных затратах. Только за первые два года землеустроительных работ в распоряжение колонизационного фонда было обращено 65 тыс. десятин бывшей казачьей земли 16.

Во многих районах землеустроительные работы вызывали недовольство казачьего населения. При проведении поселенной переписи для производства землеустройства казаки требовали прекратить присылку переселенцев, указывая на то, что казачество завоевало край и оно должно пользоваться землей. Эта рознь проявлялась даже в среде подрастающего поколения. Бывали случаи, когда школьники делились на отдельные партии («хохлы» и «казаки») и избивали друг друга.

Разжигателями сословной вражды выступали прежде всего зажиточные казаки, которые лишались в результате земле­устроительных работ значительных площадей земли. Местами они находили поддержку в лице остальной массы ка­зачества, однако она была незначительна. В свою очередь, крестьяне также высказывали недовольство землеустроительной политикой, полагая, что за казачеством будут сохранены большие наделы земли. Среди зажиточной части амурского крестьянства были распространены еще более радикальные настроения: «отнять у казаков землю и поделить ее между селениями» 17.

Землеустроительная кампания также способствовала антагонизму между казачьим населением и нацменьшинствами. В Хабаровском и Владивостокском округах казаки лишились возможности сдавать излишки земли в аренду, в результате чего росла ненависть к бывшим арендаторам — китайцам и корейцам. В Читинском округе недовольство казаков вызывали буряты, которые стали активно занимать свободные казачьи земли. Кроме того, казаки остро реагировали на случаи неправильной оценки земли землеустроителями 18.

К концу 1920-х землеустроительные работы по всем районам Дальневосточного края были завершены. Владения ка­заков сократились почти на 40%, в то время как старожильческие наделы — на 13-15% 19. Фактически это означало уравнение крестьянского и казачьего землепользования.

В то же время для обеих социальных групп было характерно социальное расслоение. Однако в казачьей среде этот процесс происходил менее болезненно. В целом к категории бедняцких можно отнести половину всех казачьих хозяйств Дальнего Востока. Так, в 1926 г. в Хабаровском округе от налога было освобождено 45% бедняцких хозяйств. В Зейском — более 56%. Сходное социальное расслоение происходило и у крес­тьян 20.

В ряде казачьих селений беднота находилась под влиянием зажиточной верхушки. Оно выражалось в форме отработок за ссуды посевного зерна, за пользование сельскохозяйствен­ными машинами и другие услуги. В бедняцкое среде распространено было такое мнение: «не пойдешь же против зажиточного, когда каждый раз к нему приходится обращаться за по­мощью» 21.

Возможность избавиться от такой «опеки» давало участие в сельскохозяйственной кооперации. Процесс кооперирования дальневосточной деревни шел быстрыми темпами. Причем казачьи хозяйства кооперировались интенсивней крестьянских:

Общее экономическое состояние сельскохозяйственных кооперативов в районах казачьего населения стояло выше по сравнению с другими районами. Ядром этих кооперативов являлись середняцкие хозяйства. В 1927 г. по Дальневосточному краю в кооперативном движении состояло 48 тыс. середняков (59,9%), 33,5 тыс. бедняков (44,5%) и 7,5 тыс. зажиточных казаков (6,7%). Наиболее интенсивными темпами процесс сельскохозяйственного кооперирования шел в среде забайкаль­ского казачества:

Местные власти объясняли это наибольшим культурным уровнем забайкальского казачества по отношению к прочему населению 22. Действительно, характерной чертой не только забайкальского, но и в целом дальневосточного казачества был высокий культурный уровень.

До 80% казачьих селений были обеспечены школами 1-й ступени. В Зейском округе дети казачьего населения были охвачены школами на 100%, наименьший показатель был у Хабаровского округа — 64%. Тогда, как общий процент охвата школами детей по Дальневосточному краю составлял 65%. В казачьих селах чаще встречались культурно-просветитель­ские учреждения — такие, как красные уголки и избы-читальни. Широкое распространение имела газета (от 3 до 10 экземпляров на казачье селение).

Активно казаки вовлекались и в общественную деятельность. В большинстве казачьих поселков действовали кресткомы, тогда как во многих крестьянских селах они вообще не создавались. Казачья молодежь более активно участвовала в комсомольских организациях и добровольных обществах, отмечался значительный рост пионерского движения. Большую активность казачество проявило в период перевыборов Советов. По большинству округов Дальневосточного края участие казачества в перевыборной советской кампании 1926-1927 гг. было выше, чем участие крестьянского населения 23.

Вовлечение широких слоев населения в советское строительство наряду с постепенным восстановлением экономической жизни, уравнением фактического землепользования и развитием сельскохозяйственной кооперации обеспечивало необходимые условия для перехода к организации больших коллективных хозяйств в дальневосточной деревне.

1 Казачество. Энциклопедия. / Редкол.: А.П. Федотов (гл. ред.) и др. М., 2003. С. 66.

2 Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм: исторические очерки. Ростов н/Д, 1986. С. 91-97.

3 Трут В.П. Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций. М., 2007. С. 509-510.

4 Был образован 4 января 1926 г. решением ВЦИК на территории упраздненной Дальневосточной области. Вместо существовавших пяти губерний (Амурской, Забайкальской, Камчатской, Приморской и северного Сахалина) были созданы Владивостокский, Хабаровский, Читинский, Зейско-Алдан­ский, Амурский, Николаевский, Сретенский, Kамчатский и Сахалинский округа, разделенные на 75 районов.

5 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.25-26. В документе указана численность казачьего населения Дальневосточного края без учета данных по Амурскому округу: 198 тыс. (29,1%).

6 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.25.

7 ГААО. Ф.Р-481. Оп.3. Д.65. Л.70.

8 Абеленцев В.Н. Амурское казачество XIX-XX вв.: Сборник статей и публикаций. Благовещенск, 2004. — С. 103.

9 ГААО. Ф.Р-481. Оп.3. Д.65. Л.139,140.

10 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.26.

11 РГИА ДВ. Ф.Р-2422. Оп.1. Д.649. Л.101об.

12 РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 649. Л. 101; История казачества Азиатской России. Т. 3. ХХ век. Екатеринбург, 1995. С.122.

13 РГИА ДВ. Ф.Р-2413. Оп.4, Д.3. Л.39; ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.31.

14 РГИА ДВ. Ф.Р-2413. Оп.4, Д.3. Л.41.

15 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.31-32.

16 РГИА ДВ. Ф.Р-2422. Оп.1. Д.649. Л.103-103-об; ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.31

17 ГААО. Ф.Р-481. Оп.3. Д.65. Л.74.

18 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.35-37.

19 Лыкова Е.А. Казачество Дальнего Востока в 20-е гг. XX в. // Международная научная конференция «Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII-XX вв. (К 350-летию начала по­хода В.Д. Пояркова на Амур)». Тезисы докладов и сообщений. Благо­вещенск 22-27 июня 1993 г. II. Владивосток, 1993. С. 59.

20 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.30.

21 ГААО. Ф.Р-481. Оп.3. Д.65. Л.138.

22 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.58-59.

23 ГАХК. Ф.П-2. Оп.2. Д.6. Л.44, 48, 50.

Дата добавления: 2015-07-25