Взаимодействие уссурийского казачества с управлением пограничного комиссара в южно-уссурийском крае российской империи

В 1869 г., то есть лишь через 10 лет после начала освоения Южно-Уссурийского края, царское правительство России принимает решение о создании в крае специальных подразделений, предназначенных для охраны Государственной границы. Так, 24 мая 1869 г. Российский император издал Указ «О сформировании Уссурийской казачьей конной сотни» «…для охранения границ Южно-Уссурийского края», а 12 ноября того же года Император Высочайше утвердил мнение Государственного Совета «Об учреждении управления пограничного Комиссара (транскрипция по тексту документа) в Южно-Уссурий­ском крае». До этого задачи по охране границ формально выполняли стрелки Восточно-Сибирских линейных батальонов и казаки Уссурийского пешего казачьего полубатальона. Однако постоянные грабительские набеги шаек хунхузов на русские и инородческие поселения, а также т.н. «манзовская война», разразившаяся в крае в 1868 г., показали крайнюю незащищенность наших границ и уязвимость и без того немногочисленных по­селений, что негативно сказывалось на процессе заселения края русскими переселенцами. По замыслу авторов законопроектов на казачью конную сотню возлагалась задача войсковой охраны границы и отражения вооруженного вторжения в наши пределы шаек хунхузов, а на управление пограничного комиссара, говоря современным языком, — ведение оперативной, дипломатической, организация режимно-пропускной и других видов деятельности по защите национальных интересов России в пограничном пространстве.

Первым командиром Уссурийской казачьей конной сотни в ноябре 1869 г. был назначен майор Ножин, который командовал ею на протяжении первых 10 лет 1. Штаб сотни перво­начально располагался в Камень-Рыболове, затем с 1881 г. — в урочище Атамановском.

Значительный вклад в деятельность по защите национальных интересов России на дальневосточных границах внес пограничный комиссар Николай Гаврилович Матюнин, назначенный на эту должность приказом генерал-губернатора Восточной Сибири от 27 августа 1873 г. 2. На хлопотной и ответственной должности пограничного комиссара Н.Г. Матюнин прослужил почти 30 лет. Первая резиденция управления пограничного комиссара находилась в урочище Новокиевском (ныне пос. Краскино).

Несмотря на подчинение разным ведомствам (казачья сотня — Военному министерству, а пограничный комиссар — Министерству внутренних дел), в обязанности пограничного комиссара был вменен также «главный контроль и надзор над заставами на границе» 3. Надзорные функции гражданского чиновника в отношении военных создавали определенные противо­речия, особенно если учесть, что механизма такого надзора в первых инструкциях, регламентирующих их деятельность, пред­усмотрено не было.

Между командиром сотни и пограничным комиссаром то и дело возникали разногласия, что практически приводило к прекращению взаимодействия между ними. Матюнин неоднократно обращался к генерал-губернатору Восточной Сибири с за­явлениями о невозможности иметь надлежащие сведения о положении дел на границе.

Лишь в 1879 г. генерал-губернатор Восточной Сибири генерал-адъютант Фредерикс П.А., вникнув в суть проблемы, нашел заявления пограничного комиссара обоснованными и принял решение к надзорным функциям пограничного комиссара добавить командно-распорядительные «в порядке отправления кордонной службы». В своих предложениях пограничному комиссару от 14 апреля 1879 г. барон Фредерикс пишет: «Для устранения же на будущее время всяких недоразумений и пререканий между Вами и командиром Уссурийской казачьей сотни, а также и ближайшими начальниками караулов, я признал целесообразным точно определить Ваши взаимные отношения и совместные обязанности по заведыванию караулами особыми инструкциями Вам и командиру сотни». Им были утверждены в виде опыта на два года проекты «Дополнительной инструкции Южно-Уссурийскому пограничному Комиссару» и «Инструкции для исполнения кордонной службы на границе с Манчжурией в Южно-Уссурийском крае». Этими документами определялись полномочия пограничного комиссара по организации кордонной (т.е. пограничной) службы силами Уссурийской конной казачьей сотни. В частности, в «Дополнительной инструкции Южно-Уссурийскому пограничному Коммисару» определен следующий порядок подчиненности: «… по­граничные караулы в Уссурийском крае, а равно и офицеры, заведующие ими, состоя по хозяйственной и строевой части в не­посредственной зависимости от военного начальства, в отправлении пограничной службы подчиняются Коммисару». В данной инструкции четко определен порядок служебных взаимоотношений между пограничным комиссаром и офицерами сотни: «Коммисар отдает распоряжения на караулы не иначе как через караульных офицеров, которые обязываются исполнять распоряжения Комиссара в точности и без всякого промедления. Комиссар имеет личное наблюдение за отнесением караулами кордонной службы… Комиссар сообщает командиру сотни об офицерах и нижних чинах, заслуживающих поощрения и награды за усердное отбывание ими кордонной службы. Комиссар получает от караульных офицеров ежемесячные донесения обо всех маловажных происшествиях на границе, а о про­исшествиях более важных и в особенности требуемых пря­мого участия Комиссара, караульные офицеры доносят Комиссару немедленно, нарочным, сообщая о мерах, принятых для восстановления должного порядка… В случаях получения из­вещения от караульных офицеров о появлении шаек хунхузов в наших пределах, Комиссар безотлагательно входит в сношения с Китайскими властями о принятии с их стороны соответственных мер по преследованию хунхузов по обратному переходу ими границы…». Определены в инструкции и вопросы взаимо­действия в сфере организации пограничного контроля в пунктах пропуска через границу и таможенного контроля: «В случае захвата контрабанды караульные офицеры доводят до сведения о том Комиссару, изложив подробности, как самое обстоятельство захвата контрабанды, так и количество конфискованного товара. Виновные в тайном провозе, проносе товара, буде окажутся китайскими подданными, отсылаются Комиссару для выдачи по принадлежности ближайшему китай­скому пограничному начальству… Для предоставления жи­телям Уссурийского края удобств в получении заграничных билетов, выдача таковых предоставляется не только Комиссару, но и караульным офицерам. Для сего офицеры снабжаются в до­статочном количестве бланками за подписью Комиссара, в расходовании коих предоставляют ему ежемесячный отчет» 4.

Начальник кордонной линии (он же — командир сотни) в соответствии с инструкцией для исполнения кордонной службы был обязан: «…сообщать Комиссару через посредство своих подчиненных обо всем происшедшем на границе, как в военном, так и в военно-политическом и таможенном отношении, а также принимать к сведению и исполнению все сообщения и требования Пограничного Комиссара в отношении охраны всей пограничной линии и полной ее безопасности. Кроме того начальник кордонной линии и все офицеры пограничной военной части во всякое время обязаны оказывать Пограничному Комиссару полное содействие по исполнению Комиссаром его служебных обязанностей… всегда обеспечивать достаточным, не менее шести человек при уряднике конвоем… кроме того, в распоряжение Комиссара отряжается два конных казака для посылок, по назначению начальника кордонной линии своим распоряжением в отношении времени пребывания их в этой командировке» 5.

Борьба с хунхузами, постоянно совершавшими свои грабительские налеты на русские, корейские, да и на манзовские поселения, была наиболее часто возникавшей задачей, как для казаков сотни, так и для пограничного комиссара. Так, в ноябре 1877 г. казаки под командой хорунжего Павленко после длительного преследования разгромили на сопредельной территории крупную банду хунхузов. Пленного хунхуза казаки сдали пограничному комиссару Матюнину для последующей передачи в Маньчжурию. А весной 1879 г. в его присутствии казаки Уссурийской конной сотни в 30 верс­тах от Турьего Рога, но также на территории Маньчжурии, сожгли построенную хунхузами крепость Кунигуй 6.

Такая активность наших казаков на сопредельной территории при молчаливом согласии китайских пограничных властей в конечном итоге обернулась трагедией для последних.

В июне 1879 г. преследование очередной шайки хунхузов по сопредельной территории привело к столкновению казаков под командой майора Ножина с отрядом маньчжурских войск, также проводивших операцию по поимке хунхузов. В результате этой ошибки за несколько минут боя потери с маньчжурской стороны составили 25 человек убитыми и 74 ранеными 7, с нашей стороны — 4 раненых лошади.

Пограничному комиссару Матюнину стоило немалых усилий убедить китайские власти и свое начальство в непреднамеренности действий майора Ножина. Даже после этого случая Матюнин продолжал настаивать на активных действиях ка­заков по преследованию бандитов: «До тех пор, пока у китайцев не будет выставлено достаточное число конных караулов, неизбежно следует разрешить нашим отрядам переход границы при преследовании хунхузов, ибо иначе погоня будет обыкновенно безуспешна» 8. Тем не менее, переход границы казакам был воспрещен. Майор Ножин переведен к новому месту службы.

Новым командиром Уссурийской казачьей конной сотни был назначен адъютант военного губернатора Приморской области войсковой старшина Винников Григорий Васильевич, с ко­торым у Матюнина также не всегда благополучно складывались служебные отношения. В мае 1880 г. Высшее китайское правительство выступило с инициативой: «…чтобы наши пограничные караулы каждые 10 дней обменивались сведе­ниями о движении хунхузов с соответствующими китайскими караулами, а в случаях появления шаек совокупными действиями уничтожали эти шайки». Опытный разведчик, Матюнин сразу же оценил эту инициативу как возможность получения до­полнительной информации об обстановке в маньчжур­ском приграничье, однако, у Винникова были свои веские и вполне об­основанные аргументы против: «…за не­имением на караулах переводчиков, поездки в место расположения манчжурских караулов не могут принести никакой пользы; при том еще условии, что переход границы нам безусловно запрещен, а следовательно, мы не можем допустить такового и для манчжурских от­рядов». На это Матюнин с раздражением заявил: «… давать знать Китайскому правительству о безусловном воспрещении нашим отрядам перехода границы, когда оно само дает нам возможность бывать на их караулах, а следовательно, и следить за воз­можными изменениями численного состава караулов, по мень­шей мере — бесполезный педантизм» 9.

Впоследствии механизм взаимодействия пограничного комиссара и командира казачьей сотни, так и не отлаженный, не­однократно давал серьезные сбои. Дождливым летом 1884 г. пограничный комиссар Матюнин, закладывая осно­вы будущего транспортного контроля, при поддержке военного губернатора Приморской области добился воспрещения проезда по российским дорогам, в целях их сохранения, тяжелых китайских телег до наступления заморозков. «Не получая ре­шительно никаких сведений вообще от Кордона о происходящем у нас на границе, я не знаю, задерживают или нет китай­ские телеги на границе», — с негодованием рапортовал Матюнин военному губернатору Приморской области Баранову. Каково же было изумление Матюнина, узнавшего, что начальник Кордонной линии полковник Кладо «…распоряжения о не­пропуске китайских телег не имеет». «В каком же свете должны были им (китайским властям. — Авт.) показаться мои письма, — с от­чаянием писал Матюнин, — если в то время, что я настойчиво отклоняю их просьбы и протесты, китайские телеги свободно переходили нашу границу? — Считая, что подобные недоразумения, подрывающие весьма сильно мой кредит в глазах Китайцев — прямое последствие невыясненности моих отношений к Кордону, почтительно и убедительно прошу Ваше Превосходительство о ско­рейшей ре­гламентации и снабжении меня инструкцией и сообщении мне инструкции, какою руководится в настоящее время Кордонная линия» 10.

Тем не менее, из анализа архивных документов нетрудно заметить уважительное и даже трепетное отношение пограничного комиссара Матюнина к казакам, несущим нелегкую службу на границе. Сам находясь в бедственном (в материальном смысле) положении, он всячески старался помочь кордонным казакам в благоустройстве их сурового быта.

Так, в представлении военному губернатору Приморской области от 12 апреля 1892 г. Матюнин писал: «…наши по­граничные заставы обставлены крайне неудовлетворительно… Одинокая жизнь Начальника заставы, при незначительном окла­де содержания тяжелая и незавидная; поэтому из чувства справедливости и человеколюбия следовало бы обставить их, хотя бы в материальном отношении, лучше остальных строевых офицеров, имеющих утешение в обществе товарищей. — Наконец чувство национального достоинства требует, чтобы наши заставы на границе были обставлены по возможности лучше, что будет иметь необходимое нравственное влияние на наших соседей. На всё это потребны деньги, и немалые, особенно на первое время, для возведения зданий и внутренней их обстановки. Вопрос этот долгие годы камнем лежит у меня на серд­це, и всякий раз, как служба забрасывала меня на наши пограничные посты, я чувствовал глубокое сожаление к мо­лодым людям и нижним чинам, коротающим дни в убогих фанзушках или сквозных срубах, особенно сравнивая с ними Манчжурские пограничные караулы, обставленные вполне комфортабельно с китайской точки зрения…» 11.

Осознавая, что поднимаемая им проблема, требует больших капиталовложений, Матюнин предлагает и вполне реальный источник финансирования: «… по сведениям Хунчунской и Полтавской застав за 1891 г., мимо них прошло к нам из-за границы 4686 телег и число это можно считать ниже действительного. Обложив телегу налогом по одному рублю за каждый переезд границы в наши пределы, что составит по полтине вперед и назад, полагаю, что это не обременит чрезмерно извозчиков и даст нам около 5000 рублей в год; отчисляя из этой суммы 20% на канцелярские расходы, остальные 4000 руб. могут быть употреблены на постройку капитальных зданий для пограничных застав и их обстановку, а затем на улучшение путей сообщения» 12.

В результате длительных согласований и бумажной волокиты ответ Приамурского генерал-губернатора на предложение Матюнина последовал лишь через четыре года — в феврале 1896 г. Ответ оказался отрицательным: «…в настоящее время в Министерстве финансов обсуждается вопрос об установ­лении таможенного надзора в пограничных местах Приамур­ского края, и раз этот вопрос будет решен в положительном смысле, то тогда Министерство финансов, несомненно, отпустит суммы и на постройку необходимых зданий и на все вообще нужды пограничной стражи, которая заменит нынешних кордонных ка­заков» 13.

Таким образом, специальная пограничная стража в Южно-Уссурийском крае в тот период так и не была введена, а ма­териальное положение многих застав оставалось незавидным. В нынешних условиях, когда в российских Вооруженных Силах наметилась устойчивая тенденция к замене многих военных специалистов гражданскими, не лишним будет вспомнить опыт взаимодействия уссурийских казаков и пограничного комиссара в охране государственной границы, который требует более глубокого изучения и осмысления.

1 Авилов Р.С. «Для охранения границ Южно-Уссурийского края сформировать…». Владивосток, 2011. С. 12.

2 РГВИА. Ф. 400. Оп. 12. Д. 16153. Л. 68об.

3 РГИА ДВ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 91. Л. 11 об.

4 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 829. Л. 73-76.

5 Там же. Л. 81.

6 Авилов Р.С. «Для охранения границ…». С. 29.

7 РГИА ДВ. Ф.1. Оп. 1. Д. 697. Л. 25-29, 34 об.

8 Там же. Л. 31 об., 82.

9 Там же. Л. 133,133 об.

10 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 984. Л. 3-3 об.

11 Там же. Л. 6 об.

12 Там же. Л. 7.

13 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 191. Л. 7.

Дата добавления: 2015-07-25