Казачье переселение с Дона на дальний Восток в конце XIX — начале ХХ вв.

В становлении и развитии казачества Дальнего Востока весьма заметен вклад старейшего и самого крупного среди казачьих войск России — Войска Донского 1. Казачество Дона на карте административно-территориального деления Российской империи занимало особое место, именуемое Областью Войска Донского. В административном отношении эта область непосредственно подчинялась Военному министру и разделялась на девять округов: Черкасский, 1-й Донской, 2-й Донской, Усть-Медведицкий, Хоперский, Донецкий, Сальский, Таганрогский и Ростовский 2.

В первых семи округах как военное, так и гражданское управление объединялось в лице окружных атаманов с их правлениями, а в двух последних округах, ввиду малочисленности казачьего населения в них, власть находилась в руках окружных начальников. В 1911 г. в Области Войска Донского было три города — Новочеркасск (столица области), Таганрог и Александровск-Грушевский, посад Азов, 132 станицы, населенные казаками. Кроме того, здесь располагалось особое самостоятельное Ростовское-на-Дону градоначальство, образованное в феврале 1904 г. из городов Ростов-на-Дону и Нахичевани 3. На 1 января 1917 г. население области обоего пола всех сословий составляло 3 565 627 чел., в том числе войскового сословия — 1 507 178 чел. 4.

Казачье население преобладало в 1-м и 2-м Донских округах, Усть-Медведицком и Хоперском; в Донецком и Сальском было практически равным по численности с небольшим перевесом казаков, а в Черкасском, Ростовском и Таганрогском округах большинство составляло невойсковое сословие 5.

По сравнению с Донским войском амурское и уссурийское казачество относились к войскам новым, не историческим, созданным государством для охраны границ вновь присоединенных к России земель и их освоения. К 1917 г. население Амурского казачьего войска достигало 50 тыс. чел. обоего пола, а Ус­сурийского — 34 тыс. (в обоих случаях речь идет только о войсковом сословии). При этом значительное место в казачьем населении Дальнего Востока занимали казаки-переселенцы с Дона.

Важно подчеркнуть, что проблема переселения на юг дальневосточного региона возникла сразу же после воссоединения этих земель с Россией в начале второй половины ХIХ в. 22 ноября 1858 г. Сибирский Комитет отметил, что «вопрос о за­селении Приамурского края есть вопрос первостепенной важности. Усиление там населения существенно необходимо для развития огромных материальных сил края. Без этого вновь присоединенный богатый край не принесет той пользы, ко­торую от него вправе и ожидать и требовать Россия» 6.

Составляющим звеном переселенческого движения на восток во второй половине XIX — начале ХХ в. явилось казачье переселение. В частности, с 1895 г. началось крупное переселение казаков из европейской части страны на Дальний Восток. О целях и задачах этого переселения говорилось в письме начальника Главного управления казачьих войск Военного министерства на имя Войскового наказного атамана Войска Донского от 6 мая 1894 г.: «Приамурский генерал-губернатор и Войсковой наказный атаман Приамурских казачьих войск, признавая необходимость увеличить численность казачьего на­селения, как основы местной военной силы, могущей служить для охраны проектированной к сооружению железной дороги по рр. Амуру и Уссури, возбудил вопрос о привлечении к переселению в Приамурский край казаков из других казачьих войск и войска Донского преимущественно в целях освобождения Донской области от избытка населения и дабы дать тем выход естественному стремлению донских казаков нести государеву службу в обстановке, наиболее обеспечивающей сохранение их прежних боевых традиций» 7.

Далее в письме сообщалось, что начальник Главного управления казачьих войск обратился в Комитет Сибирской железной дороги с просьбой ассигновать средства из сумм, имеющихся в распоряжении Комитета, на переселение и устройство казачьих семей на Дальний Восток, так как переселение будет проводится с целью удовлетворения «не только государственных потребностей вообще, но и нужд Сибирской железной дороги в частности» 8.

Августейший Председатель Комитета Сибирской железной дороги и он же Атаман всех казачьих войск одобрил мнение, что «при переселении казаков в Приамурский край следует стремиться не столько к устройству там земледельческих поселений, сколько к укреплению на Дальнем Востоке нашей военной силы; вследствие сего предполагаемое новое переселение должно быть организовано таким образом, чтобы казаки тотчас же по прибытии на новые места были готовы за­щищать оные от всякого вторжения и неожиданного нападения. Для достижения намеченной цели следует безотлагательно вы­давать переселившимся казакам потребную на их домо­устройство сумму, исчисляемую в 600 руб. на семью, с тем, чтобы часть оной, в размере около 50 руб., была обращаема на приобретение лошади и считалась безвозвратным по­собием, а остальные 550 руб. подлежали погашению в течение 33-х лет­него срока, в виде беспроцентной ссуды» 9.

В ходе обсуждения данного вопроса в Комитете Сибирской железной дороги 10 ноября 1893 г. Управляющий Министерством государственных имуществ генерал-адъютант Обручев отметил, что «заселение Приамурского края казаками, хотя и имеет главную целью усиление боевых сил этой местности, но вместе с тем, несомненно, будет способствовать и поднятию в ней сельского хозяйства, так как и ныне казаки представляют на этой дальней окраине, по количеству обрабатываемой ими земли и по раз­мерам их скотоводства… крупную колонизаторскую силу» 10.

Выслушав приведенные объяснения и заключение Министра финансов, Комитет Сибирской железной дороги определил, что «из 14 000 000 [руб.] фонда, имеющего специальное назначение служить источником для покрытия расходов по вспомогательным предприятиям, с Сибирской железной дорогой связанным, всякие затраты должны быть производимы с соблюдением строгой осторожности. Но в данном случае нельзя не признать, что заселение района Сибирской дороги казаками, помимо общегосударственной важности, имеет существенной значение также в деле постройки и эксплуатации Сибирской дороги. Поэтому, с предстоящим проведением через Приамурский край рельсового пути, было бы вполне целесообразно положить делу казачьего переселения из Европейской России в названную далекую окраину прочное основание, разрешив из фонда вспомогательных предприятий испрашиваемый Военным министром кредит…» 11.

В силу указанных причин Комитет Сибирской железной дороги согласился финансировать казачье переселение, выделив на эти цели 336 тыс. руб. 12. Переселять решено было в основном жителей Донского и Оренбургского казачьих войск, наиболее сильных по строевому комплекту. Предполагалось, что на эти деньги можно переселить в Приамурский край, в район железной дороги не менее 300 казачьих семей. На каждую семью планировалось израсходовать 1119 руб., из которых 600 руб. ассигновывались на устройство хозяйства, 15 руб. — на переезд семьи с места жительства до Одессы, 360 руб. — на доставку морем из Одессы до Владивостока семьи среднего состава (5 чел., в т. ч. 3 взрослых и 2 подростка), полагая на каждого взрослого 90 руб. и подростка — 45 руб., и 144 руб. — на приобретение для семьи провианта на новом месте жительства на один год: по 24 пуда 3-ем взрослым и по 12 пудов подросткам, всего 96 пудов по 1,5 руб. за пуд 13. Фактические расходы, судя по первому году переселения были больше: для семьи донских казаков, например, они составляли в 1895 г. 1461 руб. В ходе дальнейших переселений казачьих семей часть расходов брало на себя Военное ведомство.

Сохранившиеся, хотя и неполные, материалы и документы Государственного архива Ростовской области свидетельствуют, что основными местами выхода казаков-переселенцев с До­на были чисто казачьи округа Войска Донского — Хоперский, Медведицкий, Первый и Второй Донские, Донецкий. В то же время Ростовский, Таганрогский, Черкасский округа были представлены в переселении в минимальной степени.

При переселении казачьих семей особое внимание уделялось их людности. Предполагалось, что многолюдной семье легче обустраиваться на новом месте, а в случае военной опасности такая семья более эффективна. За основу бралась семья из восьми человек. Эту норму в первые пять лет (1895-1899) удалось выдержать: всего из разных войск на Дальний Восток было переселено 666 семей — 5419 чел., т.е. средний состав семьи составил 8,1 чел. По годам цифры выглядят следующим образом: 1895 г. — 7,1 чел., 1896 г. — 10,4, 1897 г. — 8,5, 1898-1899 гг. — по 8,1 чел. В то же время среди переселенцев с Дона средняя численность семьи не всегда достигала требуемых показателей. Например, в 1895 г. она составляла 7,6 чел. 14. В 1899 г. в рапорте от 8 марта в Главное управ­ление казачьих войск Войсковой наказной атаман Войска Дон­ского сообщал: «…из всего состава казаков, заявивших желание на переселение в настоящем году в Уссурийский край, не представляется возможным избрать все 30 семейств 8-душевого состава, почему и избраны семейства, наиболее отвечающие остальным условиям переселения» 15.

Первоначальный список указанных 30 семей переселенцев 1899 г. включал 116 чел. муж. и 84 чел. жен. пола, всего 200 чел., т.е. средний состав семьи — 6,7 чел. В этом списке одна семья состояла из 11 чел., 1 — из 10, 2 — из 9, 5 — из 8, 5 — из 7, 9 — из 6, 4 — из 5, 3 семьи — из 4 чел. В дальнейшем список был скорректирован. Например, казак Сиротинской станицы М. Чебаков отказался от переселения «вследствие болезни жены и несогласия детей следовать за ним в названный край». В его семье было восемь человек. Для замены этой семьи в список включили «семейство казака Иловлинской станицы Василия Ф. Берсенева, состоящее из 4 чел.». Заменена была и семья казака М. Авилова, который «отказался от означенного переселения вследствие несогласия его семейства следовать за ним в названный край». В окончательном виде список казаков с Дона, отправленных на Дальний Восток в 1899 г., включал 29 семей общей численностью 183 чел. (средняя численность семьи — 6,3 чел.) 16.

Требование отдавать предпочтение при выезде многолюдным семьям на практике привело к таким негативным последствиям, как создание больших искусственных семей только для того, чтобы получить право на переселение. После прибытия на место и получения ссуды, положенной для обустройства хозяйства и рассчитанной для одной семьи, такие новосёлы оказывались в бедственном положении. Примером подобной ситуации стало разбирательство по делу братьев Щебуняевых (Андрея, Алексея, Семёна и Тимофея), казаков Мигулинской станицы Донецкого округа, которые в 1897 г. переселились с До­на в Уссурийской казачье войско. В ходатайстве к Войсковому наказному атаману Войска Донского в августе 1899 г. братья сообщили, что «изъявив желание на переселение… почему-то они были соединены в одно семейство и по прибытии в 1897 г. во Владивосток получили пособия от казны вместо ожидаемых 2400 руб. всего лишь 600 руб., т.е. на одно семейство», и просили разобраться по существу дела 17.

Однако выяснилось, что в Донецком округе сохранилась «копия с прошения братьев… Щебуняевых, на имя Мигулин­ского станичного атамана, и копия с приговора хуторского сбора хутора Ольховского Мигулинской станицы, из которых видно, что названные братья Щебуняевы ходатайствовали о переселении их в Уссурийский край в составе одной семьи … в количестве 17 чел.». Ходатайство, естественно, было отклонено, о чем Щебуняевым и сообщили по новому месту жительства в поселок Софии-Алексеевский Полтавской станицы Уссурийского казачьего войска 18.

Важнейшим звеном в ходе казачьих переселений из Ев­ропейской России на Дальний Восток являлась организация процесса их перевозки. Первоначально казаки транспортировались на крайний восток России морским путем, при этом до Одессы из мест выхода их доставляли железнодорожным транспортом. Позже железная дорога стала использоваться для непосредственной доставки переселенцев в Приамурье и Приморье.

В 1894 г. военный министр одобрил порядок движения ка­заков-переселенцев до Одессы, которых намечено было отправлять поездами «отдельными партиями, формируя их в окружных станицах и поручая наблюдение за ними в пути надежному лицу, избранному из числа переселенцев с званием атамана партии и, сверх сего, командировать в Одессу особого офицера для приема там переселенцев и передаче их Добровольному флоту» 19.

Командируемые офицеры удовлетворялись деньгами на проезд до Одессы по тарифу 2 класса и суточными. Помимо офицеров, «признано необходимым назначить еще несколько урядников и по одному врачу с фельдшером от каждого войска; первых для надзора за переселенцами в пути, а вторых, главным образом, для участия в медицинском осмотре переселенцев в г. Одессе, перед посадкою их на пароходы Добровольного флота» 20.

Семейства казаков-переселенцев, а также направлявшихся на Дальний Восток ходоков с целью выбора мест для будущих переселений обеспечивались проездом и суточным довольствием. Так, при переселении в 1898 г. Военное министерство от­пустило в распоряжение Наказного атамана Войска Донского необходимую сумму на следующие расходы: по перевозке из мест проживания до Одессы железной дорогой 24 переселенческих семей и их груза — 502 руб. 64 коп.; на довольствие этих семей на этом пути — 64 руб. 30 коп.; на перевозку ходоков по данному маршруту и их довольствие — 45 руб. 97 коп.; на командировку с переселенцами во Владивосток офицера и в Одессу фельдшера и других нижних чинов — 728 руб. 86 коп.; на другие мелкие расходы — 60 руб. 45 коп. Общая сумма озна­ченных расходов в 1898 г. составляла 1402 руб. 22 коп. 21.

В пути до Одессы казаки-переселенцы довольствовались горячей пищей в специальных, указанных в маршруте продовольственных пунктах. Эшелонный начальник обязан был уведомлять заведующих данными пунктами за сутки до времени прибытия поезда с переселенцами, а затем, после получения горячей пищи, сразу же за нее расплачиваться. Стоимость обеденной порции с двумя фунтами хлеба равнялась 11 копейкам, при этом порция малолет­него члена семьи равнялась половине порции взрослого 22.

Для попечения о переселенцах в Одессе и организации их отправки на Дальний Восток было признано необходимым назначить особого уполномоченного. В его обязанности входило: осмотр прибывающих в Одессу партий переселенцев, учет их по семейным спискам и забота о расселении в городе; расчет с Одесским градоначальством и заведующим продовольственным пунктом за помещение и питание казаков; забота о багаже переселенцев вплоть до его погрузки на пароходы; наблюдение за посадкой переселенцев и передача их капитану судна; помещение во врачебные заведения тех переселенцев, которые из-за болезни остаются в Одессе, и размещение в городе их семей, если по необходимости они остаются здесь; и, наконец, расчет сумм, следуемых флоту за перевозку переселенцев до Владивосток и оплата его услуг, «если не представляется возможным уплатить причитающуюся сумму Комитету Добровольного флота в С.-Петербурге» 23. Уполномоченный был назначен в 1895 г. в столице и командирован из Петербурга в Одессу 24.

Для временного проживания в Одессе до посадки на пароход переселенцев-крестьян распоряжением градоначальника были наняты соответствующие помещения. В ходе казачьих переселений было решено, что в помещениях этих можно разместить и казаков. Питание переселяющихся казаков в городе предполагалось на том же продовольственном пункте, на ко­тором питались в Одессе новобранцы армии, отправляемые на пароходах Добровольного флота в Приамурский край 25.

Добровольный флот стал основным перевозчиком и казаков-переселенцев. К 1895 г., когда из Одессы ушла на Дальний Восток первая партия казачьих семейств, этот флот имел уже заметный опыт перевозки переселенцев.

Еще в феврале 1883 г. Министерство внутренних дел за­ключило с Главным управлением Добровольного флота со­глашение на перевозку из Одессы во Владивосток переселенцев-крестьян с семьями и их имуществом. Флот установил за пере­возку переселенцев низкую ставку. Плата была определена в по­ловину стоимости ранее существуовавшего билета — 60 руб. за взрослого переселенца с трехразовым питанием и отпуском мыла и табака. За провоз детей от 4 до 10 лет взималось 40 руб., от 2 до 4 лет — 30 руб. и менее двух лет — 10 руб. Врачебная помощь и снабжение медикаментами осуществлялись Добровольным флотом за свой счет. Переселенцы должны были размещаться в светлых помещениях на нарах, специально для них устроенных 26.

4 марта 1883 г. из Одессы в первый рейс с крестьянами-переселенцами вышел пароход «Россия» и прибыл во Владивосток 12 апреля, т. е. в пути морем и с заходом в ряд за­рубежных портов переселенцы находились 40 дней. Этот срок и удобства перевозки морем не могли сравниться со сроками и лишениями сухопутного (колесного) пути через Сибирь.

Перевозка переселенцев, начатая в 1883 г., производилась затем ежегодно до 1903 г., т. е. до пуска сквозного железнодорожного пути через Сибирь, с открытием которого переселение было направлено на железную дорогу 27. С 1906 г. массовая перевозка пассажиров на линии Одесса — Владивосток — Одесса совершенно прекратилась 28.

Условия перевозки переселенцев вначале были довольно сложными. Это объяснялось тем, что первые рейсы совершались на временно приспособленных судах 29. На пароходе «Россия», например, для перевозки людей были отведены три отделения, где «устроены нары в два яруса, разделенные на особые ящики, длиной 7 футов и шириной 6,5 футов. В таком ящике могут лежать 4 человека, и то не просторно» 30. Все это приводило к частым вспышкам различных заболеваний и повышенной смертности.

Однако уже в конце 80-х — начале 90-х годов были построены суда, на которых проектом были предусмотрены условия для перевозки переселенцев. Медицинское обслуживание на судах было довольно высоким. Если случаи смерти и были, то они в основном являлись следствием недосмотра при посадке в Одессе, т. е. ранее заболевшие были допущены в рейс. Смертельный исход мог быть и результатом неприспособленности организма к переходу в жарком климате тропиков. Частые заходы в иностранные порты позволяли оставлять больных на лечение, но русские люди крайне неохотно шли на это 31. Конечно, имело место и пренебрежительное отношение админист­рации судов к переселенцам, их нуждам. Многое зависело от капитанов и офицеров этих судов. Однако подавляющая часть экипажей и их командиров по-отечески заботились о русских людях, попавших в непривычные для них условия.

Среди вновь построенных и приобретенных судов были «Москва» (заменившая в 1884 г. погибшую «Москву» — первую), «Саратов» (1890 г.), «Тамбов» (1893 г.), «Петербург» (1894 г.), «Воронеж», «Екатеринослав», «Херсон» (1896 г.) и др. 32. Именно на этих судах отправлялись казаки-переселенцы из Одессы в 1895-1899 гг. 33.

Условия соглашения 1883 г. между МВД и Добровольным флотом легли в основу и всех последующих контрактов на перевозку переселенцев 34. Это касалось, в частности, начавшейся с 1895 г. перевозки казаков-переселенцев на Дальний Восток.

Отправка казаков-переселенцев из Одессы осуществлялась предпочтительно весенними рейсами, что объяснялось не­обходимостью достаточно раннего прибытия во Владивосток, чтобы до начала зимнего времени казаки могли выбрать себе места поселения и обзавестись хотя бы минимальным хозяйством. К тому же, имеющийся уже определенный опыт перевозки переселенцев выявил, что наибольшая их смертность на пути из Одессы до Владивостока отмечалась во время летних и осенних рейсов 35.

Для перевозки казачьих семейств из Одессы во Влади­восток на судах Добровольного флота были выработаны специальные правила, которые подробно регламентировали все аспекты процесса транспортировки. Так, до посадки на пароход все переселенцы, и особенно дети, должны были осматриваться комиссией, назначенной одесским градоначальником, в которой обязательно принимал участие врач того парохода, на котором пойдут переселенцы. Все больные и слабые, могущие не перенести предстоящего плавания, оставлялись на берегу. Особое внимание обращалось на заразные болезни. Страдающие ими ни в каком случае не допускались на пароход. Переселенцам, которым было отказано из-за болезни в приеме на пароход, разрешалось следовать на другом судне, если они будут признаны, после нового врачебного осмотра, выздоровевшими 36.

К сожалению, смертность переселенцев, особенно детей, была высока на всех этапах переселения, не только в море, но и на берегу. Так, 23 июля 1899 г. Главное управление казачьих войск констатировало, что к указанному числу во Владивосток отправлены все казаки-переселенцы данного года «за исключением 22 детей, умерших в г. Одессе от осложнений после кори» 37.

Правила гласили, что по прибытию в Одессу «до по­ступления на пароходы, переселенцы должны, по возможности, вы­мыться в бане, и выстирать белье, дабы иметь его некоторый запас на пароходе» 38.

В день, назначенный для посадки на пароход, переселенцы принимались установленным порядком, по списку, и размещались под руководством офицеров и капитана судна. Пере­селенцам разрешалось брать с собою в занимаемое ими по­мещение только самый необходимый ручной багаж, состоящий из запасов белья, платья и мелких вещей; все же предметы громоздкие, в виде больших тюков, сундуков, кадок и т.п., отбирались для отправки, в качестве груза, в трюмы парохода. При отправлении с места жительства переселенцы должны были озаботиться, чтобы все вещи были правильно рассортиро­ваны, соответствующим образом упакованы и помечены их владельцами 39.

Министерство Внутренних Дел, в сношениях своих с губернаторами о сформировании переселенческих партий и отправке их в Одессу, просило объяснять переселенцам, чтобы они избегали брать с собою громоздкие вещи, так как Добровольный флот за громоздкие вещи берет не по весу, а по объему. Наиболее выгодно было брать с собой следующие предметы: железную утварь, железные части полевых орудий (плугов, борон, кос, серпов, а также топоров, лопат, пил и молотков); инструменты, если в числе переселенцев окажутся ремесленники; колесные скаты, окованные железом; сети и все орудия для рыбной ловли; огородные и другие семена; одежду, белье и обувь 40.

После посадки на пароход и распределения переселенцев по отделениям, согласно указаний капитана, они должны были избрать из своего состава старост и их помощников. Избранным предстояло следить за порядком в отделениях, заботиться о содержании их в безукоризненной чистоте. Для приборки внутренних помещений старосты ежедневно назначали женщин, а для верхней палубы — казаков, в помощь судовой команде. Приборка в кухне производилась теми лицами, которые назначались старостами в помощь пароходному коку для варки пищи 41.

Далее в правилах говорилось, что помимо «сохранения помещений в чистоте, для чего потребуется периодическое их мытье, обметание и обтирание, старосты передают переселенцам все распоряжения пароходной администрации и оказывают ей всякое содействие в случае необходимости произвести, при появлении заразной болезни, дезинфекции помещений, а также одежды и вещей переселенцев... С началом плавания в жарком климате, когда разрешит врач, все здоровые мужчины, женщины и дети должны окачиваться соленою водой под душами, в назначенное для того время. Все дети моложе трех лет должны быть обливаемы пресною водой ежедневно в назначенные для того часы, для чего пароходом отпускается по чет­верти ведра воды на ребенка; в это же время должно стираться и детское белье. В назначенные часы и дни недели стирается белье взрослых, для чего отпускается по полведра пресной воды на человека» 42.

Для переселенцев на судне устанавливался четкий порядок дня, предусматривающий подъем одновременно с командою в 5 часов утра; полтора часа на умывание и окачивание. Далее с 6 часов 30 минут молитва и чай; с 8 часов уборка палубы во внутренних помещениях, а также окачивание водой верхней палубы. Кроме того, два раза в неделю казаки должны были выносить весь ручной багаж из помещений, а затем обметать и мыть нары. В 10 часов 30 минут следовал обед, затем уборка палубы. В 14 часов чай, после подметали палубу. В 16 часов 30 минут пассажиры окачивались водой (душ). В 18 часов ужин и уборка палубы. В 20 часов молитва 43.

На пути из Одессы во Владивосток Добровольный флот предоставлял переселенцам питание в счет стоимости про­езда. Пища переселенцам отпускалась согласно существующей раскладке продуктов, причем в постное время готовилась, по возможности, постная пища, для чего в посещаемых портах приобреталась рыба. Чай и сахар выдавались на руки с от­пуском кипятка в неограниченном размере, в определенные часы. Выборные старосты обязаны были принимать ежедневную провизию, согласно раскладке ее, вывешенной в отделе­ниях парохода, и затем сдавать ее казакам, находящимся при кух­не 44. На одного переселенца в день выделялись следую­щие продукты: мясо или солонина — полфунта (исключая постные дни); хлеб черный или белый — 2,5 фунта (ф.); сухари или галеты — 1 ф. 48 з. (золотников); крупы разные для каш (гречневая, пшенная, рисовая, ячневая, овсяная) — 48 з. (в постные дни — 76 з.); масло коровье — 5 з.; сало свинное — 15 з.; масло постное — 18 з.; соль — 5 ф. на 100 чел.; уксус — 0,25 чарки; зелень: капуста, картофель, бураки, помидорный морс, прессованная зелень — 48 з. (в суповые дни заменялись макаронами или вермишелью); сахар — 6 з.; чай — 0,5 з.; перец — 0,5 з.; грибы — 3 з.; вермишель, макароны — 15 з. (в пост­ные дни заменяют уксус, зелень и овсяную крупу); манная крупа и сгущенное молоко для маленьких детей — по действительной надобности 45.

Питание утром, в обед и ужин распределялось следующим образом: утром (ежедневно) — чай с хлебом или сухарями; в обед: понедельник, суббота — суп с макаронами или вермишелью; вторник, четверг, воскресенье — щи с мясом; среда — горох; пятница — щи постные с грибами и конопляным маслом; на ужин: гречневая (понедельник, среда, суббота), пшенная (вторник, пятница, воскресенье) и ячневая (четверг) каши 46.

Для выдачи обеда, ужина, кипятка и воды для мытья переселенцы разделялись на семьи, причем на каждую из таковых выдавался билет с обозначением числа порций, следуемых семье. При выдаче довольствия на предъявляемом билете делалась пометка. Требования о выдаче довольствия поз­же назначенного времени не удовлетворялись.

Переселенцам воспрещалось иметь при себе и покупать спиртные напитки, а также держать какие-либо опасные предметы, кислоты, спички или употреблять огниво. Курение не допускалось во внутренних помещениях, но разрешалось на верх­ней палубе в специально назначенном месте.

Для лечения и ухода за больными на каждом пароходе имелся врач, фельдшер и сестры милосердия, а для госпитализации больных устроены были лазареты. Осмотр больных врачом и амбулаторная помощь оказывались каждый день в известные часы, но в особых случаях заболевшие могли обращаться к вра­чу в любое время. Переселенцам вменялось в обязанность обращаться к врачу при всяком заболевании и не скрывать заразных болезней, в особенности у детей, например, оспы, дифтерита и кори. Виновные в скрытии таких болезней, как на­рушившие правила и угрожавшие здоровью и даже жизни всего парохода, предавались по прибытии во Владивосток в распоряжение местного начальства для наложения соответст­вующего взыскания.

Кроме ежедневной краткой молитвы утром и вечером, по субботам совершались вечерни, а по праздникам и воскресным дням — обедни. При богослужениях должны были присутствовать, по возможности, все переселенцы. Во время пос­та, с учетом погодных условий, переселенцам позволялось говеть 47.

Во время перехода переселенцы обязаны были «держать себя благопристойно, соблюдая правила нравственности. Не до­пускаются никакие ссоры, брань, крики или буйства. С виновных в нарушении настоящих правил и не исполняющих их после сделанных замечаний, взыскиваются штрафы от 50 коп. до 3 руб., по усмотрению капитана. Штрафы записываются в особый журнал с объяснением проступка и выписка из журнала за подписью капитана, по прибытии во Владивосток, сдается чрез агента Добровольного флота местному начальству для удержания записанных штрафов из денег, причитающихся для выдачи переселенцам. Штрафные суммы предназначаются на устройство церквей и школ в местах поселения» 48.

Обо всех недоразумениях, нуждах и обидах переселенцы могли заявлять капитану, но только через своих старост; всякие объяснения другим способом не допускались.

Как правило, переселенцы прибывали во Владивосток спустя 45-50 дней после отплытия из Одессы. Здесь они размещались в специально выстроенных бараках и затем направлялись в места расселения.

Первую партию переселенцев намечалось отправить на 1894 г., но организационные неполадки не позволили этого сделать. Первые переселенцы прибыли на Дальний Восток в 1895 г. — 289 семей донских, оренбургских и забайкальских казаков, общим числом 2061 чел. Из них с Дона пере­селилось 145 семей 49.

В 1896 г. в Уссурийский край переселился 1081 чел. (104 семьи, в том числе 50 из Донского войска). На следующий год прибыли 84 семьи донских казаков и 50 — оренбургских, всего 1145 чел. В 1898 и 1899 гг. в Приморье переселились 139 семей донских и оренбургских казаков, общим числом 1132 чел., в том числе из Донского войска 24 семьи в 1898 г. и 29 семей в 1899 г. 50.

Всего за 5 лет, с 1895 по 1899 г., на Дальний Восток (практически только в Уссурийское казачье войско) прибыли 5419 пере­селенцев из Донского, Оренбургского и Забайкальского ка­зачьих войск. В 1900 г. из-за отсутствия средств переселение не осуществлялось. В 1901-1902 гг. оно возобновилось, теперь в нем участвовали также казаки Кубанского, Терского и Уральского войск. Часть из них была зачислена в состав амурского казачества. Общая численность казаков-переселенцев в 1901 г. составила 1295 чел., в 1902 г. сократилась до 354 чел.

Русско-японская война и первая российская революция вы­звали некоторый перерыв в переселенческом движении казаков из Европейской России на Дальний Восток. Затем, в 1907 г., переселение возобновилось и продолжалось еще несколько лет, до первой мировой войны. Только за 1907-1909 гг. в Ус­сурийское войско, например, было зачислено 1800 семей казаков из европейской части страны, в том числе из Донского войска.

Прибывшие из Европейской России казаки, в том числе из Донского войска, усилили боевую мощь местного казачества, обеспечили охрану Уссурийского участка Сибирской железной дороги. Донскими казаками в эти годы было основано (в ряде случаев совместно с казаками из других войск) станица Донская, поселки Гленовский, Медведицкий, Муравьева-Амурский, Ново-Качалинский, Ново-Николаевский, Сальский, Хоперский, Хорский и др. 51.

В России был накоплен значительный опыт организации морских перевозок переселенцев из европейской ее части на восточные окраины. Переселение казаков с Дона на Тихо­океанское побережье страны стало весьма заметной составляющей этого опыта.

1 См.: Государственная служба российского казачества: от Тихого Дона до Тихого океана // Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 14-15 февр. 1998 г. Владивосток, 1998.

2 Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф. 46. Оп. 1. Д. 3510. Л. 44.

3 ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 3534. Л. 43, 45.

4 ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 3510. Л. 87 об.

5 Российское казачество. Научно-справочное издание / отв. ред. Т.В. Таболина. М., 2003. С. 94.

6 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1265. Оп. 7. Д. 240. Л. 49 об.

7 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 132. Л. 10, 15, 15 об.

8 Там же. Л. 10.

9 Там же.

10 Там же.

11 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 132. Там же. Л. 10, 10 об.

12 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 99. Оп. 1. Д. 44. Л. 4.

13 Л. 12.

14 Ермак Г.Г. Семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России. Вторая половина XIX — начало ХХ века. Владивосток, 2004. С. 32.

15 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 156. Л. 204.

16 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 156. Л. 514, 601; Д. 162. Л. 4-7

17 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 162. Л. 49.

18 Там же. Л. 49-49 об.

19 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 132. Л. 586 об.

20 Там же. Л. 586 об.-587.

21 Там же. Д. 162. Л. 11, 11 об.

22 Там же. Д. 156. Л. 481, 481 об.

23 Там же. Д. 132. Л. 590 об., 591.

24 Там же. Л. 592.

25 Там же. Л. 587-587 об.

26 Бянкин В.П. В дальневосточных морях. Владивосток, 1981. С. 186, 187.

27 Там же. С. 187, 188.

28 Дальневосточное морское пароходство. 1880-1980. Владивосток, 1980. С. 91, 92.

29 Бянкин В.П. В дальневосточных морях… С. 190.

30 РГАВМФ (Российский государственный архив Военно-Морского Флота). Ф. 417. Оп. 1. Д. 187. Л. 2.

31 Бянкин В.П. В дальневосточных морях…С. 190, 191.

32 Бянкин В.П. Русское торговое мореплавание на Дальнем Востоке. (1860-1925 гг.). Владивосток, 1979. С. 60-70; Дальневосточное морское пароходство. 1880-1980. С. 76.

33 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 132. Л. 7; Д. 156. Л. 477; Ермак Г.Г. Семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России. Вторая половина XIX — начало ХХ века. Владивосток, 2004. С. 34.

34 Бянкин В.П. В дальневосточных морях… С. 187.

35 ГАРО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 132. Л. 11, 32.

36 Там же. Л. 8.

37 Там же. Д. 156. Л. 625.

38 Там же. Д. 132. Л. 8.

39 Там же.

40 Там же. Л. 11 об.

41 Там же. Л. 8.

42 Там же. Л. 8-8 об.

43 Там же. Л. 8 об.

44 Там же.

45 Там же. Л. 9 об.

46 Там же. Л. 9.

47 Там же.

48 Там же.

49 Военная энциклопедия. Пг., 1912. Т. 10. С. 4157; Столетие военного министерства (1802-1902). СПб., 1902. Т.XI. Ч. 1. С. 558; Казачья колонизация Приамурского края. СПб., 1902. С. 31-33, 50; РГИА ДВ (Российский государственный исторический архив Дальнего Востока). Ф. 98. Оп. 1. Д. 133. Л. 7.

50 РГВИА. Ф. 1290. Оп. 4. Д. 755. Л. 295; Казачья колонизация Приамурского края… С. 50.

51 Уссурийское казачье войско: история и современность (к 110-й годовщине образования УКВ) / Сост.: В.Д. Иванов, О.И. Сергеев. — Владивосток, 1999. С. 16.

Дата добавления: 2015-07-25