Нижние чины 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка 1 страница

45) 1-й сотни приказный Возвиженский Аполлон,

46) 1-й сотни казак Светличный Александр,

47) 2-й сотни казак Антонов Тимофей,

48) 2-й сотни казак Власов Павел,

49) 3-й сотни казак Петров Василий,

50) 3-й сотни казак Ильченко Алексей,

51) 4-й сотни младший урядник Марченко Никифор,

52) 4-й сотни казак Бутенко Георгий,

53) 5-й сотни казак Азаров Терентий,

54) 5-й сотни казак Матвеев Петр,

55) 6-й сотни приказный Щелоков (Михаил?),

56) 6-й сотни казак Попов Петр,

57) пулеметной команды казак Нестеренко Демьян,

58) штаба полка казак Иванов Иван,

59) казак Батурин Георгий — ружейный мастер;

Прочие

60) [солдат-доброволец Грэтэн Александр — шофер при штабе Особой миссии (данные на январь 1919 г.)].

_______________

1 Мельгунов С. П. Трагедия Адмирала Колчака. Т. I. Ч. 2, 3. Белград, 1930; Лившиц С. Г. «Верховный правитель» Колчак и атаман Семенов (к истории «семеновского инцидента») // Из истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Новосибирск, 1985; Звягин С. П. Верховный правитель А.В. Колчак и атаман Г.М. Семенов: конфликт между центром и региональным лидером и его последствия // Россия на пути реформ: децентрализация и политика регионов. Челябинск, 1995; Мелихов Г.В. Российская эмиграция в Китае (1917-1924). М., 1997; Савченко С. Н. Дальневосточный казачий сепаратизм в годы гражданской войны (1918-1919 гг.) и поездка атамана А.И. Дутова на Дальний Восток (июнь-август 1919 г.) // Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Хабаровск, 1999; Василевский В.И.Забайкальская белая государственность в 1918-1920 гг. Чита, 2000; Кручинин А.С. К истории конфликта между А.В. Колчаком и Г.М. Се­меновым // История «белой» Сибири. Кемерово, 2001; Аблажей Н.Н., Симонов Д. Г. Атаман Г.М. Семенов в Белом движении (1917-1945 гг.) // Толерантность и взаимодействие в переходных обществах. Новосибирск, 2003; Шулдяков В.А. Сепаратизм атамана Г.М. Семенова и казачество (ноябрь 1918 — май 1919 гг.) // Вестник Тюменского государственного университета. 2004. №1; и др.

2 Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 178. Оп. 1. Д. 21. Л. 55-56; Катанаев Г.Е.В Семеновском царстве. Февраль-март 1919 г. (Глава воспоминаний) [2-е изд.] // Катанаев Г.Е.На заре сибирского самосознания: Воспоминания генерал-лейтенанта Сибирского казачьего войс­ка. Новосибирск, 2005. С. 251 (комментарии).

3 См.: Шулдяков В.А. Гибель Сибирского казачьего войска. М., 2004. Кн. 1. С. 258-262.

4 Протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии для расследования действий полковника Семенова и подчиненных ему лиц // Катанаев Г.Е.На заре сибирского самосознания. С. 323-324.

5 В практике казачьей сословно-представительной демократии периода Революции и Гражданской войны межвойсковые военно-политические союзы создавались путем проведения общеказачьих съездов и конференций и ратификации союзных договоров войсковыми кругами. В данном случае ничего подобного не было. Поэтому уместно говорить именно о сговоре трех лиц, двое из которых имели сомнительные полномочия. Г.М. Семенов в то время настолько боялся того, что Забайкальское казачье войско во главе с войсковым атаманом В.В. Зиминым станет к нему в открытую оппозицию, что до примирения с А.В. Колчаком так и не решился на созыв войскового круга. Чтобы присоединить Забайкальское войско к Дальневосточному казачьему союзу и придать своему званию Походного атамана видимость легитимности, ему пришлось прибегнуть к рассылке по забайкальским станицам доверенных лиц с целью организации приговорного движения в поддержку союза. Хотя в октябре 1918 г. войсковой круг уссурийцев вновь избрал И.П. Кал­мыкова, тем не менее, далеко не все казаки считали его действительно легитимным войсковым атаманом. Оппонент Калмыкова войсковой старшина Г.Ф. Февралев указывал на четыре факта: (1) на 4-м войсковом круге, избравшем 29 января 1918 г. Калмыкова временно исполняющим обязанности войскового атамана, вместо 120 делегатов было всего 52; (2) 4-й круг избрал врио атамана на короткий срок: до 1 апреля 1918 г., — после этой даты Калмыков совершил «узурпацию власти», вместо того, чтобы сложить полномочия; (3) выборы делегатов на 5-й войсковой круг проходили под давлением и угрозами сторонников Калмыкова; (4) 5-й круг открылся 20 октября 1918 г. при наличии 47 делегатов вместо 87, т.е. не имел кворума, необходимого для выборов атамана. Исходя из этого, Февралев считал, что Калмыков дважды избирался неправомочными войсковыми кругами, и отказывался признавать его законным войсковым атаманом («Записка войскового старшины Февралева», декабрь 1918 г. (копия) // ГАРФ. Ф. 6683. Оп. 1. Д. 17. Прил. №48. Л. 11-11об.).

6 ГАРФ. Ф. Р-178. Оп. 1. Д. 20. Л. 5.

7 ГАРФ. Ф. 6683. Оп. 1. Д. 17. Л. 57; Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Т. II. Пекин, 1921. С. 51-52; Эйхе Г.Х. Опрокинутый тыл. М., 1966. С. 98-99.

8 Архив Управления ФСБ по Омской области (далее — АУФСБОО).
Д. П-14195. Л. 18об.; Катанаев Г.Е. Указ. соч. С. 292 (комментарии).

9 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 21. Л. 57-58.

10 Там же. Л. 48-50;Катанаев Г.Е.Указ. соч. С. 252 (комментарии).

11 Савченко С. Н. Указ. соч. С. 48-49.

12 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 21. Л. 51-54; Гинс Г.К. Указ. соч. С. 41-42.

13 Там же. Л. 4.

14 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 1. Л. 8; Протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии… С. 305-306.

15 Дроков С. В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С. 243.

16 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 37-38.

17 Российский Государственный военный архив (далее — РГВА). Ф. 39499. Оп. 1. Д. 11. Л. 1-3.

18 Там же. Л. 8-9.

19 Инспектор артиллерии корпуса.

20 И.А. Михайлов.

21 Начальник штаба корпуса.

22 Начальник разведывательного отдела (Ставки).

23 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 11. Л. 3-8.

24 Иртыш. Омск, 1918. №40. С. 1-2; Гинс Г.К. Указ. соч. С. 37-38.

25 Протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии… С. 306.

26 Путеводитель по фондам белой армии/ РГВА. М., 1998. С. 66.

27 Дневник В.Н. Пепеляева // Сибирь. Иркутск, 1990. №1. С. 75.

28 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 10. Л. 35.

29 Там же. Л. 34, 35.

30 Там же. Л. 34; ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 1. Л. 8об.; Протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии… С. 306.

31 Дроков С. В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С. 227.

32 ТАОН — тяжелая артиллерия особого назначения.

33 Правильно: Фассини-Комосси — полковник, командир Итальянского экспедиционного корпуса в Сибири (Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. М., 2005. С. 128).

34 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 10. Л. 34-35.

35 В телеграмме от 2 декабря 1919 г., обвинявшей Колчака в издании братоубийственного приказа №61, Семенов бросил адмиралу: «Вы изменник Родины, а не я». (См. ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 21. Л. 4).

36 Семенов пытался найти у Деникина поддержку против Колчака, направив в Екатеринодар есаула Миллера. Деникин ему решительно отказал, а генерал барон П.Н. Врангель, хорошо знавший по своей службе в 1-м Нерчинском полку и Семенова, и Миллера, послал Семенову очень резкую телеграмму, обвинив в измене (См. Врангель П.Н. Записки. Ч. 1// Белое дело. Кн. 4. Кавказская армия. М., 1995. С. 154-155).

37 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 1. Л. 8об.; Савченко С. Н. Указ. соч. С. 50.

38 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 10. Л. 34.

39 Дроков С. В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С. 227, 232.

40 ГАРФ. Ф. 6683. Оп. 1. Д. 17. Л. 97; Дроков С. В. Указ. соч. С. 242.

41 АтаманСеменов.О себе: Воспоминания, мысли и выводы. М., 1999. С. 184, 186.

42 Савченко С. Н. Указ. соч. С. 50-51.

43 Дроков С. В. Указ. соч. С. 227, 233.

44 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 1. Л. 8об., 23-24 об.; Д. 21. Л. 68-69; Протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии… С. 306, 308-309; Катанаев Г.Е. Указ. соч. С. 186; Савченко С. Н. Указ. соч. С. 51; Василевский В.И.Указ. соч. С. 20; Дроков С. В. Указ. соч. С. 243.

45 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.

46 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 38.

47 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 10. Л. 35.

48 АУФСБОО. Д. П-14196. Л. 21об.

49 Василевский В.И.Указ. соч. С. 20.

50 РГВА. Ф. 39709. Оп. 1. Д. 5. Л. 22об.-23.

51 Там же. Л. 20об.-21.

52 Государственный архив Омской области (далее — ГАОО). Ф. 366. Оп. 1. Д. 361а. Л. 38; Катанаев Г.Е. Указ. соч. С. 217.

53 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 11. Л. 3.

54 Цит. по кн.: Эйхе Г.Х. Указ. соч. С. 107-108.

55 Протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии… С. 332.

56 Дневник В.Н. Пепеляева // Сибирь. Иркутск, 1989. №6. С. 86.

57 ГАРФ. Ф. 6683. Оп. 1. Д. 17. Л. 97.

58 Савченко С. Н. Забайкальское казачье войско. Вопросы восстановления, отношения с белыми правительствами, сепаратизм (август — ноябрь 1918 г.) // Из истории Гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Вып. 5. Хабаровск, 2007. С. 52-53, 57, 58, 61, 62, 65, 67, 69; Шулдяков В.А. Сепаратизм атамана Г.М. Семенова… С. 123-124.

59 ГАРФ. Ф. 178. Оп. 1. Д. 1. Л. 123об.; РГВА. Ф. 39709. Оп. 1. Д. 5. Л. 1об.

60 Составлен по нескольким спискам, см.: РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 10. Л. 61-61об., 49, 51-53, 55-58. В квадратных скобках приводятся данные, почерпнутые из других источников.

61 Из указанных офицеров осенью 1918 г. чинами Петропавловского отдельного конного дивизиона числились Л. И. Волков, А.Н. Козлов,
А.А. Эйхельбергер, Г.Н. Манежев, В.И. Нарбут, офицерами 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка были А. Чукреев и П.М. Киселев.
В какой из двух частей служили до командировки с миссией Майоров, Савич, Г.М. Захаров, Мазаев, не установлено. Все перечисленные здесь лица, за исключением Л. И. Волкова, обозначались в списках как офицеры конвойной полусотни при миссии.

62 Г.И. Старков, И.А. Загорский, Р.С. Семашкевич, И.П. Дружинин и
Г.А. Кусков названы в одном из списков офицерами конвойной полусотни.

Мухачев Б. И.

О личности есаула
Валериана Бочкарева

Истории гражданской войны посвящены тысячи книг, статей, очерков, и все же этот феномен и в советской, и в пост­советской литературе все еще остается недостаточно изученным. В советское время это было связано с односторонним подходом к исследованию: только на основе формационной методологии, когда правыми в битве были лишь «красные», а Белое движение не считалось даже субъектом истории.

Более перспективным изучение этой истории стало в постсоветский период, когда наряду с формационным подходом стал использоваться и цивилизационный при приоритете общечеловеческих ценностей, при большем внимании к человеческому фактору. Цивилизационные принципы требуют признания непрерывности исторического процесса, многовариантности (альтернативности) путей исторического развития, самоценности каждой культуры, каждого класса, каждого народа, изучения ментальности российского общества1.

По формационной методологии считалось, что альтернативы Октябрьской революции не было. Сейчас все большее число историков считает, что путь февральской революции был предпочтительнее. Но поскольку большевики благодаря своим лозунгам сумели повести за собой большинство населения страны, постепенно октябрьская альтернатива вытеснила февральскую.

В статье главное внимание уделяется Валериану Бочкареву — представителю Уссурийского казачьего войска, «февралисту», человеку энергичному, антисоветскому по своей по­литической позиции, склонному к предпринимательской деятельности, для достижения своей цели не останавливавшегося и перед незаконными действиями. Народная молва считает его виновником гибели С. Г. Лазо, В.М. Сибирцева и А.Н. Луцкого в паровозной топке. До сих пор не найдены точные документальные данные об этом, и их стараются найти, чтобы быть ближе к объективной истине.

В советское время мною в журнале «Дальний Восток» № 8 за 1982 г. была опубликована статья «Разгром бочкаревщины», в которой образ Бочкарева выглядел только негативным. Конечно, его кровавые выступления против сторонников совет­ской власти трудно оправдать, но многое можно объяснить. Как вспомнишь, что за плечами и сторонников, и противников советской власти была и четырехлетняя мировая война, которую советское руководство сознательно превратило (на основе политики классового расслоения) в гражданскую войну, которая на Дальнем Востоке длилась еще четыре года, невольно по­думаешь, что человек после таких многолетних войн становился психически ненормальным. Недаром сейчас историки все еще не могут разобраться, на чьей же стороне было больше кро­вавых дел. Это не означает, конечно, что социальные причины в гражданской войне имеют второстепенное значение. Со­циальный фактор важен, но нужно знать и другие факторы.

Но обратимся, наконец, к личности Бочкарева. Видный краевед г. Дальнереченска Т.Н. Гусельникова в своем письме автору статьи от 2 июля 2009 г. сообщила, что в книге Верхне-Уссурийской Ильинской церкви для записей о родившихся, браком сочетавшихся и умерших за 1891-1895 гг. есть запись: «21 августа 1892 г. родился Валериан, незаконнорожденный, у дочери умершего казака Уссурийского казачьего дивизиона п. Графского Назария Данилова Бокарева девицы Анны. Восприемники — казак Уссурийского конного казачьего дивизиона п. Графского Александр Федоров Бочкарев и дочь казака того же дивизиона и поселка Федора Данилова Бочкарева девица Параскева»2.

Ветеран Дальневосточного морского пароходства А.П. Бочек в книге «Всю жизнь с морем» вспоминает: «В 1912 г., ко­гда я был на третьем курсе мореходки (во Владивостоке. — Б.М.), к нам поступил мордастый парень лет двадцати, по фамилии Озеров. Это был будущий атаман Бочкарев. Учился он плохо, наука давалась ему с трудом. Училища Озеров не закончил и в начале Первой мировой войны ушел в армию, а затем, когда началась революция, оказался в рядах белогвардейцев».

Материалы госархивов свидетельствуют, что в 1917-1918 гг. Бочкарев служил на кораблях Сибирской военной флотилии, был морским офицером. В связи с демобилизацией на флоте в 1918 г. был отчислен. Тогда он с группой офицеров стал добиваться сдачи в аренду одного из кораблей, официально — для заработков.

А.П. Бочек вспоминает, что «после подавления революционного движения в Приморском крае (в период колчаковщины — Б.М.) Озеров, принявший фамилию своей матери (Бочкаревой), стал правой рукой кровавого атамана Калмыкова. После его гибели Бочкарев стал во главе банды, состоявшей в ос­новном из приамурских казаков, кулаков и уголовников».

Жил Бочкарев в поселке Графском, километрах в двух от ны­нешнего Дальнереченска. В поселке и его окрестностях проживало главным образом зажиточное казачество, в основном настроенное против советской власти, поддерживавшее атамана Калмыкова. Среди них были братья Кореневы, потом вошедшие в отряд Бочкарева.

После свержения колчаковской власти в Приморье в конце января — начале февраля 1920 г. официально власть была передана Приморской областной земской управе (ПОЗУ) — ко­алиционному революционно-демократическому правительству во главе с эсером А.С. Медведевым. Фактически его работу направляли коммунисты. Главный орган правительства — Военный совет с марта 1920 г. фактически возглавлял С. Г. Лазо, опиравшийся на революционно настроенные войска. Это было время, когда альтернативы советской власти уже не было, но и интервенция (японская) еще не прекратилась. Части руководства Далькрайкома казалось, что советскую власть уже можно устанавливать. Лазо было принято решение об отправке в Ха­баровский концлагерь части контрреволюционно настроенных арестованных офицеров, около ста человек.

К концу марта 1920 г. по директиве Центра от советизации, в связи с курсом на «буфер», Далькрайком отказался, но японское командование в ночь на 5 апреля выступило против Приморского правительства, надеясь заменить его другим, более послушным. Большой удар был нанесен революционным войскам, арестованы члены Военного совета. Вооруженные войска японцев выступили вдоль железной дороги до Хабаровска. В это время на пути в Хабаровск был поезд с арестованными белогвардейскими офицерами (около 80 чел.). В Имане (ныне Дальне­реченск) местное партийное руководство, не имея связи с Далькрайкомом, постановило расстрелять пленных офицеров у ст. Хор: не отпускать же их во время японского выступления и активизации контрреволюционных отрядов, что способствовало бы их усилению. Расстрел проводился на мосту через реку Хор, делалось это в глубокой тайне. Трупы сбра­сывались в реку. Но одному из офицеров удалось ускользнуть, и тайное стало явным.

Естественно, в белогвардейской среде, в том числе и у анти­советски настроенного казачества это вызвало большое возмущение.

Японское командование, арестовавшее Лазо, Луцкого и Сибирцева, не отпускало их, выполняя директиву из Токио обез­главить революционные войска.

19 апреля 1920 г. в информационной сводке Ревштаба Далькрайкома РКП (б) сообщалось: «по довольно авторитетным иностранным источникам сообщают, что японцы предполагают тов. Лазо, Сибирцева и Луцкого выдать белым»3. Эта версия стала ведущей. И в 1921 г. на основе воспоминаний очевид­цев, подтверждавших этот факт, в периодической печати появи­лись сообщения о передаче японцами арестованных членов Военного совета бочкаревцам, которые устроили зверскую рас­праву над пленниками и сожгли их в топке паровоза. Это могло рассматриваться как мщение за офицеров, убитых на реке Хор.

В это время есаул Бочкарев становится руководителем банд, терроризировавших большевистских партийных работников и пред­ставителей революционной власти. «Жить и работать в та­кой обстановке, — вспоминает коммунист Г.А. Мучник, — было вдвойне тяжело, приходилось беречься на каждом шагу и японской жандармерии, которая могла арестовать втихомолку и передать на расправу банде Бочкарева и самим бандитам, которые могут накрыть, избить, а затем… Амур скроет все следы преступления… По рассказам т. Лабренца… бочкаревские, семеновские и другие казачьи банды на глазах японцев врывались в вагоны, всматривались в лица проезжающим и горе узнанным: их вытаскивали из вагона, а дальше — или топка паровоза, или ужаснейшая смерть от пыток…»4.

Зверства белых стали широко известны на Дальнем Вос­токе, особенно после расстрела в Имане бочкаревцами особоуполномоченного Приморского правительства П.В. Уткина 19 ию­ня 1920 г. на глазах японской охраны. По требованию трудящихся Владивостока Приморское правительство направило в Хабаровск милицейский отряд под руководством инспектора милиции В. Колисниченко, который арестовал Бочкарева с подельниками, расположившихся в гостинице «Селект». Боч­каревцами оказывалось вооруженное сопротивление. Их до­ставили во Владивостокскую тюрьму.

О том, как встретили во Владивостоке Бочкарева и его команду рассказывает в своих воспоминаниях бывший сотрудник колчаковского Министерства финансов В.П. Аничков:

«…я, гуляя по Светланке, увидел густую толпу, движущуюся от вокзала к Китайской улице. Толпа улюлюкала, как на охоте на волка. Я стоял на возвышении на Китайской улице и при повороте толпы со Светланки увидел посреди нее пленника со связанными за спиной руками. Это был человек высокого роста, хорошего сложения, в черкеске, в казацкой папахе, лихо надетой набекрень. На его молодом и красивом лице не было и тени страха. Оно дышало презрением и гордостью.

— Белобандит! — кричала толпа. — Разорвать тебя надо! Сволочь!

Он шел, как бы не слыша криков, не видя толпы.

— Кто это? — спросил я одного из прохожих.

— Правая рука казачьего атамана Калмыкова из Хабаровска.

— Попался сукин сын! — пояснил мне другой. — И чего только время зря терять? Давно пора его либо на фонарном столбе повесить, либо на кол посадить»5.

Испытывая страх, Бочкарев из тюрьмы направил письмо в Политбюро Далькрайкома РКП (б), в котором каялся в своих грехах и, чтобы искупить их, просил направить его на польский фронт. Но вскоре оснований для страха у него уже не стало. Друзья на воле действовали успешно. В конце августа 1920 г. им удалось освободить его. Вырвавшись на волю, он сразу стал во главе одного из контрреволюционных отрядов в районе Гродеково. Отряд прославился грабежом местного населения, в том числе и казачьего6.

26-27 мая 1921 г. во Владивостоке произошел контрреволюционный переворот, образовалось «Временное Приамурское правительство», которое возглавил фабрикант С. Д. Меркулов.

Для распространения своей власти на Север Дальнего Востока (Камчатскую область) Меркулов решил направить туда военную экспедицию во главе с Бочкаревым. Основу экспедиции составляли казачьи отряды. Казачий чин есаула в пехоте равнялся капитану. Но Меркулов назначил Бочкарева войс­ковым старшиной, чином равным подполковнику7.

Об авантюризме замысла со стороны лично Бочкарева свидетельствует откровение одного из его бойцов: «Когда мы собирались на Камчатку, то Бочкарев чуть ли не открыто говорил среди своих близких, что он больше с Камчатки не вернется, а сумеет там «заработать» золото и после этого прямым сообщением поехать в Америку8.

В конце сентября 1921 г. перед уходом из Владивостока на Се­вер с отрядами на кораблях «Свирь» и «Кишинев» войсковой старшина не мог не выкинуть еще какого-нибудь номера. Пригласив на «Свирь» музыкантов коммерческого училища, он задержал их в своей кают-компании, а судно уже отдавало швартовы. Ну как же ехать на Север без своего оркестра?! 3 октября суда экспедиции подошли к Охотску. Охотск был взят. Меркулов тут же произвел Бочкарева в полковники. Вскоре было занято все Охотское побережье, Петропавловск-Камчатский. Облнарревком, уйдя в сопки, призвал население к партизан­ской борьбе.

Тема Севера в деятельности Бочкарева требует отдель­ного исследования. 8 июля 1922 г. группа офицеров попыталась арес­товать своего вождя, он был ранен. В приказе по страже Гижигинского района говорилось: «Преступная деятельность полковника Бочкарева, выразившаяся открытым неподчинением Приамурскому правительству… и полный произвол… переполнили чашу терпения и принудили чинов стражи арестовать полковника…»9. Но и тут Бочкарев при поддержке части под­чиненных вернул себе власть. 13 апреля 1923 г. отряд Боч­карева, действовавший в районе Наяхана, в бою с красноармейским отрядом Г.И. Чубарова и камчатскими партизанами был уничтожен. Погиб и сам войсковой старшина10.

_______________

1 История Дальнего Востока России. Владивосток: Дальнаука, 2003. Кн. 1. С. 19-20.

2 Архивный отдел администрации Дальнереченского района. Ф. 134. Оп. 1. Д. 14. Л. 49 об.

3 Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 342. Оп. 1. Д. 1. Л. 127.

4 Мучник Г.А. Двадцать лет партийной работы. М., 1935. С. 176.

5 Аничков В.П. Екатеринбург — Владивосток (1917-1922). М.: Русский путь, 1998. С. 313-314.

6 Деяния бочкаревцев // Красное знамя. Владивосток, 1921. 19 февр.; Террор в Гродековском районе // Красное знамя. Владивосток, 30 февр.

7 Волков С. В. Русский офицерский корпус. М.: Воениздат, 1993. С. 45.

8 Шанхайская жизнь. 1922. 16 апр.

9 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее — РГИА ДВ). Ф. Р.-2. Оп. 1. Д. 36. Л. 106.

10 Подробнее об этом см.: Мухачев Б.И. Разгром бочкаревщины // Дальний Восток. 1982. № 8.

Белоглазова C. Б

Начальный этап истории
казачьих школ в Забайкалье*

Казачьи школы составляли особую группу сельских начальных школ, специально создававшихся для обучения детей из казачьего сословия и располагавшихся на территории казачьих войск. Наибольший интерес представляет для нас история казачьих школ на территории наиболее значительного на Дальнем Востоке по численности — Забайкальского казачьего войс­ка. В статье рассматривается начальный этап ис­тории этих школ, охватывающий период с 50-х — нач. 70-х гг. XIX в.

Забайкальское казачье войско было создано по проекту генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева. 17 мар­та 1851 г. Положение о Забайкальском казачьем войске было утверждено императором Николаем I. Обязанности наказного (назначенного императором) атамана Забайкальского казачьего войска исполнял военный губернатор Забайкаль­ской об­ласти.

Первым казачьим учебным заведением, переданным в ведение Забайкальского казачьего войска, была Троицкосавская войсковая русско-монгольская школа, работавшая с 1833 г.1. Обучались в ней дети казаков бурятских полков, поступавшие в школу в возрасте 10-12 лет. Срок обучения составлял 3 года.

По своему учебному плану и программам русско-монгольская школа приближалась к уездным училищам. Помимо общеобразовательных дисциплин (чтения, письма, арифметики, Закона Божьего, географии и русской истории) в ней также преподавали монгольский язык, основы буддизма, официальное делопроизводство и занимались военной подготовкой.

Открытие школы осуществилось с помощью казны, но в даль­нейшем она содержалась на пожертвования казаков бурятских полков. Юридически русско-монгольская школа на­ходилась в ведении Троицкосавского пограничного управления Министерства внутренних дел. В 1851 г., в связи с преобразованием бурятских полков в Забайкальское казачье войско, ее передали из ведения Троицкосавского пограничного комиссара в ведение правления казачьего войска и перевели из Троицкосавска в Селенгинск, где она начала работать на правах двухклассных сельских школ2.

На время передачи пожертвованные капиталы школы составляли 5419 руб. 48 коп.3. В связи с переездом на новое мес­то и переходом в новое подчинение основной источник существования школы — приток пожертвований прекратился, а процентов со школьного капитала не хватало на ее содержание. Поэтому первый военный губернатор Забайкальской области и наказной атаман Забайкальского казачьего войска П.И. Запольский обратился к генерал-губернатору Восточной Сибири Н.Н. Муравьеву с предложением разрешить войсковому правлению ввести обязательный сбор с казаков (по раскладке) на содержание школы. Однако 8 марта 1852 г. в ответном письме генерал-губернатор отказал наказному атаману и предложил ему изыскивать средства на содержание воспитанников школы только за счет добровольных пожертвований4. Из-за финансовой неупорядоченности школа в 1852 г. была закрыта.

19 сентября 1853 г. П.И. Запольский обратился к генерал-губернатору с докладной запиской, в которой ходатайствовал о воз­обновлении работы русско-монгольской школы. Согласно представленному им штатному расписанию, на содержание 24 уче­ников в год требовалось 1450 руб. На счету школы в это время было 804 руб. и 29 с половиной коп., из которых 672 руб. 55 коп. составляли средства казны, а 131 руб. и 74 с половиной коп. были ежегодными процентами с собственного капитала школы, хранившегося в билетах иркутского приказа общественного призрения и в наличных деньгах (в количестве 8783 руб. 4 коп.). Недостающую сумму в 646 руб. предполагалось покрыть за счет уравнительного сбора с казаков 3-й конной бригады. Это предложение наказного атамана Н.Н. Муравьев также отклонил, и школа не работала до осени 1858 г. В этот пе­риод времени на территории войска не открывали и других казачьих школ, несмотря на то, что в Положении о Забайкаль­ском казачьем войске система образования казачьих детей была нормативно оформлена5.

Причиной стало начало Крымской войны, которая вынудила администрацию Восточной Сибири заняться сплавами по Амуру с целью защиты устья и заселения левого берега реки (1854-1855 и 1856-1857 гг.). Основные тяготы при решении этих задач были возложены на забайкальское казачество.

В 1858 г. новый наказной атаман Забайкальского казачьего войска М.С. Корсаков обратился к генерал-губернатору Восточной Сибири с очередным ходатайством об открытии на территории войска учебных заведений и возобновлении работы русско-монгольской школы, которое 24 сентября того же года Н.Н. Муравьевым было поддержано. Согласно официальным данным, на территории войска в 1858 г. было открыто 46 ка­зачьих школ6, из них 6 полковых (включая русско-монгольскую школу) и 12 батальонных.

Сеть казачьих школ Забайкалья структурировалась по типу самого казачьего войска, имевшего, в частности, в своем составе 6 конных полков и 12 пеших батальонов, числу ко­торых и соответствовало количество полковых и батальонных школ. Открывавшиеся в казачьих селениях в сельской местности школы, назывались в официальных документах «частными».

По числу открытых в 1858 г. учебных заведений и коли­честву обучавшихся в них учеников войсковое правление да­леко опередило министерство народного просвещения и духовное ведомство (см. таблицу).

В 1859 г. число учебных заведений, по сравнению с предшествующим годом, сократилось более чем в 2 раза. Вследствие массового переселения забайкаль­ских казаков на Амур были закрыты 27 поселковых школ, и на территории Забайкальского казачьего войска осталось 18 штат­ных полковых и батальонных школ и 1 «частная», в которых обучались 230 чел.7. Однако даже в этом случае казачьи школы в Забайкалье в коли­чес­т­венном отношении преобладали над учебными заведениями других ведомств.

С начала 60-х гг. XIX в. численность поселковых школ в казачьих селениях в основном стабилизируется и начинает расти. В 1860 г. военный губернатор Забайкальской области Е.М. Жуковский отчитался за 235 казачьих школ (включая полковые и батальонные), в которых обучались 4035 чел., в 1864 г. количество школ возросло до 265, в 1865 г. — до 281 с числом учеников 5630 и 4977 чел. соответственно 1864 и 1865 гг.8.

Дата добавления: 2015-07-25