Танец страсти

Разъяренное багровое солнце кололо нас металлическими спицами, проникая внутрь, алая кровь вскипала словно ртуть в узких линиях жил. Гибкие бледно-зеленые хвосты вырисовывали кривые зигзаги, узоры и мертвые петли на разгоряченном золотом песке, тянулись волнистыми линиями по песчаным холмам вдаль, без конца и края, вырисовывая бесчисленные лики сухой пустыни. Это наш танец всепоедающей страсти, танец дымящихся полубогов, танец встревоженного алого звука, танец, влекущий в пылающее, пепельное никуда. Бесстрашные потоки пустынных ветров скользят желтой шалью над нашими скользкими головами, окутывают нас в невесомые одежды, съедают влагу молодой эластичной кожи, опаляя иссушенные деревья души, морозные зеркала сердца и вопиющие кристаллы глаз. Мы беспозвоночные, мы дышим всеми клетками тела, кармические цепи не касаются наших быстрых конечностей, мы сильнее пустынного смерча, мы ловим глазами пылающее солнце, курим дурман диких колючек, собираемся пылкой пятиконечной звездой на единственный в жизни танец. Сядем на ветки, обвив их хвостами, вытянем влагу их многолетних корней, сольемся с их гипнотизирующими голосами, оскалим глаза змеиным капюшоном, кувыркнемся в едином вздохе через себя и выпьем печаль из бурлящей крови. С хрустом первой ветки ломается вечный гипноз веток, словно глиняный тысячелетний сосуд, сотни кусочков-пальцев оживают, окунаются с визгом в кипящую ртуть и под оглушительный гимн завывающей трубы взлетают вверх, прорывая дыры в небе, хватая сонные облака за белоснежные рукава. В ярко голубом лебедином покрывале мы падаем вниз, зарываемся в песок, ощущая хвостами дикий хохот песочных часов, веер прилепленных к желтой стене чьих-то далеких бумажных размышлений о вечных тайнах востока. Мы рвем мысли и маски в клочья, метаем цирковые металлические кольца в стену покинутого города, изгибаемся и вертимся в песке. Мы рушим стены своего сна, выплевываем жвачку терпеливых верблюдов, красим свою кожу серебром чтобы стать звонкими марионетками и смыть пальцы судьбы в желтой стоячей воде. Даже потопленные в безудержной стихии беснующегося времени мы будем танцевать. Прыжок из пустынного океана, глаза застывают в точке за горизонтом, ловят берега поющей Атлантиды и тысячи шизоидных глаз; лапы клешнями цепляются за ватный воздух. Одежды трескаются, мы остаемся в паутине почти без воздуха и серебра, без безумного ощущения полета. Мы останавливаем горячие волны своего дыхания чтобы воск горящих свеч потек в горло, чтобы заново раскрутиться всепобеждающим вихрем. Наши тени становятся жгуче алыми, бросаются огненными змеями друг на друга, предвкушая смертельный укус, соединяются в страстный клубок с вереницами глаз и хвостов, из которых волнами летят искры. Сейчас мы подобны безумной белой акуле, пожирающей мелких рыб, темные водоросли, потерянные сапоги и дергающиеся ноги. Ядовитой монгольской стрелой мы проносимся по песку, летим дикими неукрощенными табунами навстречу безумной комете, колемся друг о друга в едином клубке пьянящего ощущения, сжигаем сухие деревья, даем огню напиться и свободно вздохнуть сказочным джином, потопить титаническим дыханием тонны песка, одолеть в лихорадочной пляске скачущий безумный ветер. Словно гигантские цари-львы мы прыгаем в огненные кольца и несемся по раскаленным ступеням под задыхающийся голос барабана, вверх и вверх, туда, где живет только солнце, фейерверки страсти и пылающий дурман сладкого газа. Слышен пронзительный свист, ввысь взлетают красные иглы и режут синее небо, из которого льется огненная лава, капает на кожу, съедает глаза, растворяет красный язык. Больше мы не можем танцевать по отдельности, бесплотный воздух окрашивается красками нашей не утихающей страсти по единственному танцу – танцу беспозвоночных. Сейчас мы можем предаться полету, наши хвосты стали воздушными, почти невесомыми, мы познаем жизнь изнутри, всматриваясь в ее бесконечный водопад с обратной стороны луны. Луна наполняет наши пылающие клетки напитком Богов, пьянящей сомой, жгучим поцелуем с привкусом крови. В снежных одеждах луна спускается по звездной лестнице, вместо глаз распускаются две пышные розы. Она обливает нас вином, зажигает фитиль и розы ее глаз взрываются фонтаном, поеденные огнем лепестки разлетаются в стороны. Алый барабан проносится от виска к виску, выкалывает глаза и пускает их к солнцу. Теперь мы в темноте, но наш танец не будет слепым, он будет ярко сверкать на фоне ночного одиночества. Все камни будут раскиданы, мосты потоплены, оба конца палки заточены. Сверкающими лезвиями клыков мы отрываем крылья красных лебедей, топим их в изумрудных камнях, не дав вдохнуть серебристое утро. Мы обливаемся кипящим молоком с пенкой, приклеиваем орлиные глаза обратно бесцветным оледеневшим от ужаса клеем, карабкаемся на нотные палочки, взрываем точки нот и громогласно поем хором надвигающейся смертоносной бури. Солнце сядет на горы и содрогнется в металлической пытке наших голосов, ярость охватывает наши длинные гибкие хвосты, мы сечем плеткой плачущее огненной лавой солнце. Скоро оно скатится красным мячиком к нашим свинцовым лапам, словно отсеченная голова поверженного короля; его лучи изогнутся пустынными змеями и будут вторить красочным звукам взлетающим из труб наших гордых, уже кровоточащих горл. Словно охотящиеся богомолы мы изогнемся волнистыми лентами, окутаемся в звездные бледно-белые лотосы, которые будут пить жгучий сок и есть свинец наших легенд. Это будет неповторимый танец цветов, танго белых лотосов с каплями неживой крови, это будет бесконечный полет в будущее, в ясный взгляд каменной чаши, кручение железных спиралей с тысячами летящих электронов, это будет вечная загадка бурного моря вместе с пылкой песней исчезающего прошлого. Мы проносимся сквозь бурлящую черную смолу горящих факелов, сбрасываем глаза, словно черный плащ в неутолимую бездну страсти. Наши тени испаряются в жгучем яблочном сиропе, тонут бледными водорослями на камни, колыхаются, взвывают в последнем визге и испаряются в сиропе последней мечты о безудержной страсти единения со всей кипящей вселенной.

Дата добавления: 2015-07-25