Зимняя сказка

Небо в колпаке без капли воды и огненных змеев, коричневые дома истуканы стоят, туманные глаза на выкате, тысячи утренних сомнений. Равнодушные стекла очков заледенели, скупая капля Лунной сонаты, беззубый рот бездомного дня. Чаша стоит и ждет, когда остановится хоровод времени, ее серебро чернеет в седине взгляда. Посмотришь вниз, до головокружения тихо, камни судьбы вырваны из паутины полутонов, снежные пустыни спят на камнях, убаюканные тишиной листьев. Приходят сестры печали и дарят миллионы мгновений парящих красно-желтых снов, обрывки бумажных цепей, картонный бумеранг в небе, дикий хохот разноцветного попугая. Карнавал на шахматной доске, тяжелый черный ферзь оседлал слона и приглашает королеву на огненное танго множеством шахов. Королева падает в обморок и сдается, ладьи надевают шотландские юбки, пешки ходят по кругу, познавая секреты силы. Стены раскрашивают в синий цвет поражения, печальные вчерашние узоры, грустный пластилин глаз, загадочные горные цветы, их океаны молчат в полном штиле повиновения. Одна минута снежного молчания, кистями рук к обезглавленному дереву, лбом к стволу, глазами в сухие черные ветки. Ветер кружит вокруг нас, окутывая в снег мои ноги, нашептывая детскую песенку, проникает внутрь меня. Дождевые червяки моих мыслей вырваны из земли памяти и летают, ударяясь о череп. Ладонями в сугроб, набрасываешь снежные хлопья в голову, забрасываешь червяков, садишься рядом с деревом и рисуешь линию. Длинная, она упирается в чей-то след, освобождает от обязанности ждать и дарует сладкий сон рафинированного сахара. Муравьи переносят мой дом в лес, разбирают его стены на соломинки, примеряют мою одежду, вытаскивают старые фотографии и разглядывают мои глаза, включают музыку и устраивают показ мод зимнего сезона. Доносятся писклявые голоса, шквал аплодисментов, по столикам разносят дымящиеся куски пирога. Столики падают, деревянные ножки ломаются, судорожно шевеля усами, муравьи нападают на пирог. Они проедают пол до земли и, уставившись в зеркало, вытирают лапками свои маленькие усики, обсуждают положение дел в медвежьей берлоге. Доносится бас майского жука, муравьи замолкают, расползаются по углам и прячут усы. Словно изысканный фанфарон жук выплывает откуда-то сверху, танцует польку-бабочку и раскланивается, задевая крылышками хрустальные бокалы на полке. Бокалы падают, звонко разбиваясь вдребезги, синие стены крошатся, в ушах шипит гейзер вулкана. Просыпаешься от боли в животе, все также кружит ветер, пальцы уже давно обледенели. Закрываешь глаза, снова открываешь банку зимних снов. Мальчик сидит в песочнице и строит пирамиды, вставляет камушки в их стены и прорывает подземный ход. Потом хлопает в ладоши, глиняные голуби взлетают из лужи, а вокруг пирамид появляются незнакомые сфинксы. Мальчик улыбается во весь рот, пускает мыльные пузыри и наблюдает как они летят вверх и лопаются. Мыльных пузырей становится все больше и больше; разноцветные, они поглощают его внимание целиком. Постепенно мальчик закрывает глаза и медленно засыпает. На белоснежном столе, укрытым скатертью, улыбаются подсолнечники, лежит зеленый виноград и остывает мятный чай. Открывается солнечное окно, и чей-то журчащий голосок зовет мальчика домой. Мама-весна сегодня в розовом платье, она сверкает в лучах солнца, ее взгляд полон спокойствия и умиротворения. Она склоняется над заснувшим сынишкой и целует его в лоб; он открывает глаза и крепко обнимает ее, словно проспал вечность. Они садятся за стол, дуют на чай и медленно пьют. Тепло переполняет руки, катится родниками по горлу, вокруг расцветают красные маки. Открываешь один глаз, на тебя смотрит красное от мороза лицо. Потом надевает колпак, африканскую маску и исчезает за следующим деревом. Медленно встаешь, дерева уже нет, ты стоишь на перекрестке дорог, рядом стоят люди. Скоро светофор покажет зеленый свет, и они зашагают по зимнему городу. Далеко не каждый из них помнит то дерево, многие уже забыли про зеленый виноград своего детства. Словно муравьи они спешат жить здесь и сейчас, судорожно шевеля своими руками и ногами, не стараясь заглянуть внутрь, не пытаясь перестроить этот зимний лабиринт. Загорается зеленый свет, люди переходят через перекресток, а ты вспоминаешь ту сочную гроздь винограда и мятный чай. Сверху падают снежные хлопья, ты открываешь рот и вкушаешь прелесть белой зимы. Это ее время, пускай спящие думают о здесь и сейчас, скоро придет мама-весна и позовет своим журчащим голоском всех спящих детей к столу, пить мятный чай.

Океан (Андрею Тарковскому)

Я лежу в водорослях на дне океана и не боюсь заснуть крепким сном глубоководного кита. Вокруг темно-зеленых камней плывут молчаливые красноглазые рыбы. Все звуки потоплены в этой необъятной, волшебной тишине. И даже если откроешь рот, то не сможешь встревожить разноцветную гладь их спокойствия, - лишь несколько пузырьков поплывут по ней, куда-то далеко вверх. Несколько мгновений, возможно, ты будешь следить за ними, но потом они уже навсегда скроются из виду, и тишина вновь накроет тебя вуалью своих снов. Здесь так легко вспоминать прошлогодние запахи трав и не опускать кончики пальцев в ледяную воду в стакане. Бесчисленное количество тропинок проплывает через меня, солнце садится в песок ярко-желтым блином и жарится на сковороде. Веер снов оживает едва уловимой улыбкой на моих синих губах, влечет в свои глубины тайнами поцелуев. Садовник срезает шипы на розах, ставит их в хрустальную вазу на подоконнике. Летит белоснежный, невесомый пух, сок молодости капает мне на язык. Хочется напоить им пустыню, умыть высокогорное молчание зеленым детским смехом, растопить суровые полярные ледники, запрыгать кузнечиком по лужайке. Этот бурлящий мир живет где-то совсем рядом, вертится шариком на кончиках пальцев разноцветного клоуна. Всматриваешься в его лицо, встаешь на цыпочки, раскручиваешь бильярдные шарики. Неуловимый калейдоскоп оживает, кони времени несутся по арене цирка. Целые толпы бегут следом за ними, пытаясь вернуть себе родники прошлого счастья. Потом останавливаются, покрытые пеплом, и разглядывают следы от копыт на синих камнях собственных судеб. Многие из них стоят зачарованные загадками линий, ползают вокруг, разглядывают, прислушиваются к земле, плачут, бегут назад и пропадают в тумане вечного возвращения. В лесу кукует кукушка, под вечерние звуки колыбельной песни опадают слепые бумажные маски. В огненном вихре кони проносятся по ним, и воск их печали и радости застывает на бумажных лицах. Оживают беззаботные одуванчики, просыпается утренний звездопад, слышен робкий шепот облаков. Конец веков. Предчувствие печали. Как сладостно и нежно вы мне лгали. И мед цепей познала я не раз, и блеск ресниц, и уголь ваших глаз. Дарили мне вы негу сладострастья и утолили жажду до несчастья. Звала я вас, и тайно веря, я не тушила свеч, не закрывала двери. Но не пришли, и тишина сестрою стала. И я ушла, звезда моя пропала. Я тихо сплю, не разбудить меня. Даруй мне ночь, не надо дня. Среди бесчисленных рыб качаются в колыбели неуловимые истоки наших чувств. Текучая ночь океана таинственна, задевает своими волнами самое сердце загадок – природу человека. Здесь нет той стремительной мимолетности и поверхностных движений, суетности потоков ветра и максимализма огненных языков; за маской непрерывной текучести можно увидеть лицо вечности, глубина которой непосильна человеческому глазу, – ее тишина пугает нас, измеряет глубину наших сердец. Страх, отчаяние и тревога не селятся в водорослях, эти спутники пустоты любят гладкие прибрежные камни – место, с которого можно увидеть одинокие опустошенные корабли и человеческие глаза. Изумрудные сны глубоки и прозрачны, свечи плывут по зеленому воздуху, словно звезды по ночному небу, воск застывает на ладонях. Ты можешь нарисовать волшебной палочкой целый мир с цветами, лесами, глазами, но все это растворится в одно мгновенье, взмахнет последний раз синими крылышками у тебя перед глазами и перейдет в вечное настоящее. Лицо вечности неуловимо, - это то мгновение счастья, которое угадывает сердце в далекой ночной песни. Ночная птица мой покой задела, всю ночь на ухо мне дивно пела. Но голос был не соловья – о счастье пели ты да я. Искры радости среди бескрайнего покоя, словно улыбка дельфина, цветение лотоса, шелест камышей, обезболивающие родники. Загадка океана – это зеркало, в которое смотрит сам человек; она глубже нежели любые слова и звуки, ибо она безгранична. Сундуки с золотом нашего прошлого покоятся на ее дне, множество голосов заключено в ее камни, тысячи сердец находят в ней успокоение своему пылу и жажде. Время останавливается в царстве океана, вскоре и мы окажемся в его книге, в которой растворяются имена, превращаются в легенды, чтобы быть заново рожденными и рассказанными миру снаружи. Всякое детство хранит в себе загадку океана, в каждой детской улыбке, если хорошо присмотреться, можно увидеть ее волны. Ночью глаза океана видны гораздо яснее, наши чувства становятся чище и мы устремляем свой взор к вечным звездам, ибо слышим в нашем дыхании беспрерывное и вневременное дыхание океана.

Дата добавления: 2015-07-25