Стратегии обучения. ■ Развивать свою многокультурность, чтобы школьни­ки из культурных групп

■ Развивать свою многокультурность, чтобы школьни­ки из культурных групп, рассмотренных в данной главе, были уверены, что вы, как учитель и взрослый, понимаете их, толерантны к ним и принимаете их такими, какие они есть;

■ придерживаться принципа, что каждый человек красив по-своему;

■ включать примеры дискриминации женщин в современной России в содержание своего предмета;

■ поощрять и одобрять девочек не только за чистоту, опрятность и прилежное поведение, но и за успехи в математике, физике, химии, технологии, бизнесе;

■ чаще использовать ролевые игры для преодоления стереотипирования ролей;

■ анализировать со школьниками стереотипы женских и мужских ролей, пропагандируемых в средствах массовой информации;

■ при отсутствии в учебнике визуального текста с изображением женщин в различных социальных и трудовых ролях дополнять содержание уроков материаломиз других источников. Обращать внимание учащихся на примеры стереотипирования из учебников.

• Вопросы для обсуждения

■ Чем отличаются люди в половом отношении с культурной и биологической точек зрения?

■ В каком отношении стереотипирование мужских и женских ролей может быть негативным для мальчика и для девочки в настоящее время и в будущем, когда они станут взрослыми?

■ Объясните, как дискриминация по половому признаку исторически влияла на положение женщин в обществе?

■ Как может определить учитель, дискриминирует ли он своих учеников на основе половых различий (относится ли он к мальчикам и девочкам по-разному)? на основе родовых различий (маскулинный, фемининный)?

■ Должен или не должен учитель уделять особое внимание девочкам на уроках математики и физики?

Почему «да» или почему «нет»?

■ Имеет ли учитель право делать замечания девочке: «Ты ведешь себя, как мальчишка!», «Ты одеваешься, как мальчишка!»? Почему «да» или почему «нет»?

■ Как влияют на родовое восприятие женщиной самой себя конкурсы красоты, реклама моделей?

■ Как отличить нейтрально-положительный комплимент от лести, преследующей получение выгоды?

■ Если сын воспитывается одной матерью, то как это может повлиять на его маскулинность? Если дочь воспитывается одной матерью, то как это может повлиять на ее фемининность?

▼Виды учебной деятельности

· составьте список стереотипов «женских» и «мужс­ких» должностей, социальных ролей, обязанностей, которые вы наблюдали в школе. Какие из них больше всего влияют на возникновение сексизма? Почему?

· проанализируйте школьный учебник (печатный и визуальный тексты) на предмет оценки его с позиций сексизма;

· представьте, что в вашем классе мальчик занимается балетом и его постоянно дразнят «балериной». Разра­ботайте несколько стратегий или приемов, как вы будете разрешать этот культурный конфликт, помогая развивать у оскорбляющих мультикультурное воспри­ятие этого танцора;

· проведите наблюдения за двумя разнополыми деть­ми одинакового возраста в различных видах деятель­ности. Проанализируйте, в чем сходства и различия в их поведении. Объясните, какие из этих черт, по ва­шему мнению, имеют социокультурную основу, а ка­кие — биологическую;

· возьмите два интервью: одно — у работающей женщины, другое — у неработающей. Сравните и про­тивопоставьте их взгляды на роль женщины и девочки в российском обществе;

· разработайте пять стратегий, как сделать школу эгалитарной в родовом и половом отношении;

· проанализируйте какую-нибудь конкретную телевизион­ную рекламу с точки зрения мультикультуризма. Опреде­лите, какие роли женщин и мужчин они утверждают.

Добрые слова могут быть короткими и легко произносимыми, но их эхо поистине бесконечно.

Мать Тереза

Глава 4 ЯЗЫК И КУЛЬТУРА

Основные понятия: природа языка, языковые различия (акценты, диалекты,

билингвизм, стандартная речь и ее варианты),

невербальная коммуникация (проксемика, кинетика,

пара-язык)

Россия — очень плюралистическое в языковом и речевом отношении государство. Согласно энциклопедии «Народы России (1994) в стране насчитывается более 150 языков. Языковое богатство составляют не только язы­ки, но и многочисленные диалекты, наречия, говоры. Такое многообразие обогащает человеческий интеллект, делает жизнь интересней, но иногда, к сожалению, является источником культурных конфликтов между людьми. Большинство населения говорит на русском языке, многие — на двух или нескольких языках, один из которых — материнский. Освоение русского языка очень важно для взаимодействия всех этни­ческих групп страны в таких областях, как бизнес, торговля, производство, оборона, образование, наука и

других.

Одна из проблем сложного процесса человеческого взаимодействия состоит в том, что людям бывает нелегко определить, как правильно говорить и произносить сло­ва; что такое стандартный язык и что считать нормой в том или ином языке. В языкознании под формальным стандартным языком понимают язык литературы, а под неформальным — стандарт определенной местности, деревни, района, области.

В любом народе всегда придавали и придают боль­шое значение слову; слово может вызвать любовь или ненависть, доброту или злость, открытость или страх. Язык объединяет, но он может и разъединять людей, использоваться как для раскрытия, так и для подавле­ния сущности человека или целой культурной группы. По речи иногда судят о культурной идентичности чело­века. Люди, которые говорят на одном языке или диа­лекте, часто имеют одни и те же культурные характе­ристики: ценностные ориентации, взгляды, устное твор­чество и т.д. Язык связан и тесно взаимодействует с другими аспектами культуры: родовыми, половыми, классовыми, этническими.

Языковой стандарт в обществе зачастую определяют те, у кого есть власть. Не могли, например, члены Политбюро ЦК КПСС правильно произнести слово «вне­сены» с ударением на последнем слоге, и стандартом становилось ударение на первом слоге, что вызвало отрицательные эмоции у людей, которые правильно произносили это слово. У учителя тоже есть власть — власть над ребятами. Он часто определяет, что прием­лемо в речи школьников, а что нет, одобряя или исправ­ляя ее. Он может стать положительной моделью, побуж­дая учеников проявлять толерантность, принимать и уважать любые социально принятые речевые различия, но может и сам стать причиной культурного конфликта. Некоторые учителя считают, что если ученик не говорит на стандартном языке, то он слабо развит интеллекту­ально. Есть учителя, которые уверены, что незнание стандартного языка может помешать интеллектуально­му развитию ученика. С акцентом произнесенное слово иногда рассматривается как показатель неграмотности. Не только дети, но и взрослые судят об интеллектуаль­ном уровне человека по его речи и богатству языковых приемов, используемых в ней. В одном университете был проведен интересный эксперимент. Студентам дали про- слушать две магнитные записи одного и того же текста, начитанного двумя известными и авторитетными учены­ми, докторами филологических наук. Один говорил на стандартном языке, а другой — с заметным акцентом. Затем студентов спросили, кто, по их мнению, умнее. Все единодушно назвали умным того, кто говорил на стандартном языке. Этот простой пример (его, кстати, можно повторить учителю или преподавателю для пока­за роли стереотипов в восприятии ученика учителем) свидетельствует о том, что у людей есть заранее сфор­мированное предубеждение против тех, кто говорит с акцентом. Если учитель реагирует на ученика, имеюще­го акцент, подобным же образом, то последствия для последнего могут быть весьма плачевными.

В реальной жизни языковые и речевые стандарты носят относительный характер: мало в мире людей, которые говорят исключительно на стандартном языке. Не все учащиеся татарской школы в Казани говорят на стандартном татарском языке, не все дети Элисты гово­рят на стандартном калмыцком языке, не все дети санкт-петербургских школ говорят на стандартном русском языке, не все школьники Кызыл-Орды знают стандар­тный тувинский язык. Трудно ожидать, что башкиры, говорящие на двух диалектах — южном (юрматинском) и восточном (куванакском) — и на пяти говорах (Спи-цына Н.Х., 1993), имеют одинаковое представление о том, что такое стандарт в башкирском языке. Да, навер­ное, на сегодняшний день разговор о повсеместном вве­дении стандартного языка не является актуальным в силу огромной мобильности людей. Гораздо важнее научить детей находить общий язык интересов, идей, взглядов, вкусов, поступков; общаться друг с другом, находить согласие, понимать, что язык — это лишь средство коммуникации, общения.

С лингвистической точки зрения нет хороших или плохих языков. Нельзя сказать, что французский язык — хороший, а аварский плохой, ингушский язык — хоро­ший, а язык чукчей — плохой. Все языки имеют равную ценность, несмотря на различное количество букв в алфавите и грамматических правил, потому что они обеспечивают потребности человека в выражении своих желаний, интересов, надобностей. Но людям в процессе общения «режут» слух любые различия в языке, особен­но неизвестные, «иностранные». Непонимание часто приводит к раздражению, неприятию носителя инаково-сти и может стать источником культурного конфликта. Кому не известно волжское «окание» («хОрОши кОрОвки КОстрОмскОй пОрОдки»), рязанское «якание» («у нас в РЯзанй грЯбы с мАсковские двА-Ары тА-Акие 6А-Алыпие»). В студенческие годы, когда автор жил в Иркутске и снимал комнату, то часто слышал, как хозяйка, коренная сибирячка Мария Степановна Бочка-рева, добрейшей души человек, говаривала о своей пле­мяннице: «Читат, читат, ничо не понимат. Это чё тако?» «Како тако дело у тебя?» — спрашивает сибирячка Пелагея в повести «Пелагея» Ф. Абрамова. «Ись (есть, т.е. кушать. — Г.Д.) будешь?» — спрашивают жители Алтая в рассказах В. Шукшина. Многообразие русского языка проявляется в диалектах, на которых говорят персонажи повестей и рассказов В. Астафьева и В. Распутина. Акцент детей, приехавших в Россию из стран ближнего или дальнего зарубежья, может создавать определенную дистанцию в общении. Подруга дочери автора с настороженностью и неприязнью в голосе спро­сила как-то ее, прожившую некоторое время вне Моск­вы: «А ты всегда так по-русски с акцентом говоришь?» Даже ее родственники и те бывают нетолерантны: «Как плохо ты говоришь по-русски!»

Очень часто, к сожалению, раздаются смешки, ос­корбления, а то и издевательства в адрес тех, кто говорит особенным образом. Дети расценивают диалект или ак­цент с позиции своей культуры в силу свойственного им абсолютистского мышления («мой язык — самый пра­вильный»). Если учителя и родители не научат их ува­жительному отношению к речевым особенностям, то к детям, говорящим с акцентом, они будут относиться враждебно и требовательно: «Ты что — по-русски (по-ингушски, по-тофоларски, по-эвенкийски, по-украински и т.п.) не научился говорить? Сначала научись говорить, а потом...» и т.д. Такая философия у них может остаться на всю жизнь.

Многокультурный ученик толерантен к своему свер­стнику, который говорит на другом языке, на диалекте или с акцентом. Например, бурятский мультикультур-ный юноша относится с уважением к акценту якутской девушки, говорящей на его языке. Ученики должны понимать, что язык, диалект и акцент людей меняются, поэтому не следует спешить с личностной оценкой, исходя из языковых и речевых отличий. Важно созда­вать у учащихся такое же ощущение уверенности и легкости, которое, наверное, бывает у многих туристов за границей, когда они вдруг встречают на улице соотече­ственника, к тому же говорящего на его наречии или языке.

Как известно, не все языки имеют звуковую форму. Немые дети, использующие язык жестов, представляют собой культурную группу, о которой очень мало говорит­ся в школе. Школьники мало знают об их привычках, проблемах, желаниях, предпочтениях, взглядах, образе жизни. Немых детей редко приглашают на классные часы, чтобы обогатить многокультурный опыт учащих­ся. Иногда они рассматриваются как интеллектуально неспособные. Подчас они страдают из-за своей инаково-сти (как, например, немой Абдулла из фильма С. Бод­рова «Кавказский пленник»). В силу своих отличий немые дети бывают замкнуты в рамках своей группы, поэтому очень важно дать им понять, что окружающие понимают их такими, какие они есть; что они желанны в обществе. Эти дети не должны испытывать чувство ущербности, как, впрочем, и другие дети. Когда они видят жалость во взгляде людей, то это их зачастую принижает, напоминает им об альтернативности их знаковой речи как нестандартной, неполноценной, по­этому к ним и к их языку дулжно относиться как к любому другому языку и члену общества: с интересом, уважением и принятием. Дети, говорящие с помощью языка жестов, также способны понимать грамматику и синтаксис своего языка, как и другие дети понимают свой язык. Они учатся думать на языке жестов и пере­водить его на язык жестов других народов.

Особое внимание следует обратить на детей-мигран­тов из бывших советских республик, которые составля­ют отдельную культурную группу. Многие из них гово­рят на языке своей российской этнической группы (на материнском языке) с акцентом. Если в классе появля­ется новый ученик с иной языковой культурой, то учи­телю важно понять, что такому ученику на уроке тре­буется больше времени на продумывание ответа: ему нужно подобрать слова, осмыслить некоторые непривыч­ные и (или) забытые выражения. Например, ученик-мигрант из Узбекистана чувашской этничности, не вла­деющий в совершенстве своим материнским языком, не сможет сразу включиться в общеклассную дискуссию или спонтанно и быстро ответить на вопрос учителя в какой-нибудь чебоксарской школе, потому что не знает историю народа, его героев, сказок и сказочных персо­нажей, а также развитие чувашского сообщества за последние годы. Он не может сразу понять язык жестов и мимику учителя. У такого ученика возникают труд­ности с мышцами артикуляционного аппарата, потому что им приходится перестраиваться и работать по-ново­му. Это тоже необходимо учитывать, ибо незнание того, как работают мышцы, приводит порой к ложным оцен­кам человека. Например, взрослому японцу, да и не взрослому тоже, изучающему русский язык, очень труд­но произносить букву «л», потому что она отсутствует в японском алфавите. Слово «лампа» он долгое время произносит как «рампа». Незнание этой особенности может привести к неправильному выводу о неспособно­сти японцев учить русский или английский языки. Этот пример может помочь учителю понять причины затруд­нения у некоторых детей с овладением другим языком или диалектом.

Причины состоят, во-первых в том, что человек при произношении неосознанно подчиняется законам и правилам своего языка. Во-вторых, в отличие от раннего детского возраста, когда мышцы, регулирующие артику­ляционный аппарат, еще гибкие, в подростковом, юношеском и зрелом возрасте им труднее менять привычную «работу», т.е. двигаться и сокращаться по-иному, осо­бенно в тех случаях, когда нет практики и опыта разговора на другом языке. Русскому школьнику, напри­мер, трудно произнести некоторые гортанные буквы и слова из языков кавказских народов, а ученику с Кавказа трудно даются мягкие звуки, поэтому слово «соль» он будет произносить как «сол».

Знание хотя бы какой-то части языка помогает понять социальный контекст культуры и эффективно функционировать в другой языковой и этнической среде. Когда, например, автор встречает среди своих студентов молодых людей арабского происхождения, то он исполь­зует их жестикуляцию (обильное жестикулирование часто сопровождает речь араба); в американской культурной группе он, наоборот, сдержан, потому что такова амери­канская традиция. В обоих случаях довольно быстро устанавливаются контакт и взаимопонимание со студен­тами и сокращается культурная дистанция. Следова­тельно, важно учитывать не только языковые особенно­сти, но и потребности и ожидания студентов, связанные с их общим культурным контекстом.

Словарный состав языка и речь, как известно, за­висят от возраста их носителей. У дочерних субкультур­ных групп может быть свой жаргон, часто используемый для сокрытия содержания разговора (например, вопрос «Твои шнурки в стакане?» на жаргоне молодых людей обозначает: «Твои родители дома?»), от органов право­судия (воровское арго) или от страха перед обществом (арго сексуальных меньшинств). У молодежной субкуль­туры есть сегодня свой арго, включающий, например, слова «тащусь», «клевый», «не наезжай» и другие. Это можно осуждать, считать бескультурием, неприличием, но учителю следует знать, что в подростковые годы всегда появляется желание выразить свою особость (и через язык тоже), создать свой мир, независимый от взрослых. Важно понять, что часть арго исчезнет со временем, что с возрастом изменится и язык детей, как и то, что у них тоже есть право на выбор языковых средств выражения себя. Поэтому неправильно наказы­вать детей за их речевую культуру, читать нравоучения, делать злые, неприятные замечания — не только по поводу их речи, но и прически, длины юбки и т.д. Тактичность, толерантность, показ эстетических образ­цов речи дадут гораздо лучшие результаты. Справедли­вости ради стоит отметить, что российское общество стало более толерантным к молодежной субкультуре, чем во времена никчемной борьбы со стилягами, битловскими прическами и мини-юбками, когда ученику могли сде­лать выговор на комсомольском собрании, исключить из комсомола, что влекло за собой еще более серьезные последствия (могли исключить из школы).

Важно также объяснять ребятам, что в каждом языке есть определенные особенности, которые люди переносят в другой выученный язык, и в этом нет ничего предосудительного, ибо таковы законы развития культу­ры. Так, у некоторых народов Севера и Сибири в русской речи часто встречается слово «однако» («Однако я пой-ДУ*)> У сибиряков — «чай» («Я, чай, опять заговори­лась»), в русской речи некоторых народов Поволжья в русской речи самих русских, живущих в этом регионе, — слова «айда», «айдате» («Ребята, айдате, погуляем в парке»). Живя в мультикультурном американском обществе, хотя и далеком от идеала многокультурности, автор нередко замечал, что, когда житель северных штатов слышит южный говор, отличающийся от его говора, то чаще всего его комментарий будет: «Как интересно звучит Ваша речь!» При этом тон, с которым это говорится, будет содержать доброжелательность, принятие и уважение акцента. Могут иногда слегка пошутить, но не в присутствии человека, говорящего с акцентом. Тем более автор никогда не слышал грубых замечаний типа «Ты что, по-английски не научился го­ворить?»

Язык и культура имеют еще одно измерение — экономическое. Речь идет о необходимости знания рус­ского языка для успешного экономического функциони­рования в стране. В главе 1-й уже говорилось об исполь­зовании в советский период русификации в политичес­ких целях. Важно, чтобы дети понимали, что в языковой русификации принимали участие коммунисты независи­мо от их этнического происхождения. Сам же русский народ не в ответе за то, что их язык был взят для этой цели. Однако сегодня некоторые русские испытывают чувство вины, которое, к сожалению, иногда приводит к возмущению («Я, что ли, насаждал русский язык?») и предвзятости в отношении к другим этническим груп­пам. Аналогичное наблюдается сегодня в США, где не­которые белые студенты, постоянно слыша о жестоком обращении в прошлом белых людей с черными, испы­тывают те же чувства («Почему я должен это слышать, ведь я не жил тогда?», «Почему я должен нести ответ­ственность за тех, кто жил здесь сто лет тому назад?»). Поэтому так важно приводить примеры тех русских, которые изучали местные языки, выступали против принудительной языковой русификации, помогали дру­гим народам в создании своего письменного языка. Печальный опыт социализма показал, что нельзя на­сильно заставить человека верить в идею, какой бы благородной она ни была, так же как нельзя запрещать пользоваться материнским языком. Любые попытки насаждения одного языка приведут лишь к отторжению школьниками этого языка и нежеланию его учить. В итоге это зачастую переносится на личностный уровень. Выход очень прост: необходимо терпеливое и тактичное разъяснение ученикам преимуществ двуязычия (билин­гвизма), а то и триязычия в условиях многонациональ­ного государства, показ положительного влияния зна­ния языков на усвоение учебной программы, на общее развитие и на будущую карьеру. Мультикультурный учитель поощряет учеников изучать другие языки. Следует отметить, что без знания русского языка в России трудно добиться успеха, реализовать свои потенциаль­ные возможности и сделать хороший бизнес. Знание же второго языка гарантирует успех. В мире сегодня ус­пешно конкурирует тот бизнесмен, который знает куль­туру и язык народа, где ведет бизнес. Классическим уже стал пример с американской машиной «Nova», вышед­шей на латино-американский рынок в середине 80-х годов. Машина не пользовалась успехом у жителей этого региона. Вернее, пользовалась, но только у юмористов, потому что в испанском языке, на котором говорит большинство стран Латинской Америки, слова «по» и «va» обозначают «не едет». Конечно, покупать машину с таким названием мало кто хотел.

Если учитель часто исправляет речь ученика, его акцент или диалект, то в классе вокруг такого ученика нередко создается негативная атмосфера, отношения между учителем и учеником становятся натянутыми, что отрицательно сказывается на успеваемости школьни­ка и мешает усвоению новых языковых форм. Учителю следует больше разговаривать с таким учеником, рас­спрашивать его о том регионе, из которого он прибыл, и о языке, на котором говорил. Следует больше вклю­чать его не во фронтальную работу, а в работу малых групп, где он будет меньше стесняться своего акцента или диалекта.

Некоторые учителя выражают опасение, что если ученик дома говорит на своем родном языке, то в школе ему будет трудно усваивать материал на другом языке. Исследования, проведенные в мире, показывают отсут­ствие такой корреляции. Например, в США многие кубинские дети говорят дома на испанском языке, од­нако у них самые высокие достижения в учебе не только среди испаноговорящих, но и среди белых американцев.

Иногда дети сами отказываются говорить на языке своих родителей. Автор знаком с одной семьей, где между сыном и родителями были конфликты на этой почве. Происходило это потому, что друзья зло смеялись над тем, как говорит он и его родители. Родителям, конечно, было больно слышать, что сын не приемлет их материн­ского языка.

Социокультурные изменения в обществе вызывают изменения в языке, однако люди не всегда понимают: что подходило к одной исторической эпохе, не подходит к другой. Например, поговорка «Незваный гость хуже татарина» с полным основанием может быть применена к периоду монголо-татарского ига на Руси, но сегодня она не соответствует реалиям, тем более, что этноним «татарин» в разные исторические эпохи означал разные народы. То же самое можно сказать и о слове «турок», иногда употребляемом для того, чтобы отметить чью-то несообразность, так как это слово стереотипирует пред­ставителя турецкой этничности. Из сказанного становит­ся ясным, что учеников следует учить осторожно обра­щаться со словами и познакомить с таким понятием, как «этническая корректность».

Нет единого мнения о том, прилично или нет гово­рить на своем языке среди людей, которые не знают его. Наверное, прилично в тех случаях, когда нужно быстро разъяснить какую-то информацию. При этом следует извиниться и всем своим видом показать, что ни над окружающими не смеются и не замышляют против них ничего дурного. Неприлично же долго и демонстративно разговаривать на непонятном для окружающих языке, ибо тогда создается впечатление, будто говорящие пред­намеренно пренебрегают или игнорируют остальных.

НЕВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Многокультурное образование придает большое зна­чение умению учителя «читать», то есть понимать не­вербальную коммуникацию (несловесный язык) школь­ников для создания нормального учебного климата, предотвращения конфликтов и формирования коррект­ных отношений. Эти коммуникационные особенности могут иметь этнический характер. Так, у некоторых народов, живущих на Севере, на Дальнем Востоке и в Сибири (буряты, орочи, удэгейцы, ульчи, эвенки, якуты и других), а также у китайцев, японцев и корейцев (автор прожил среди них на Дальнем Востоке и в Сибири 25 лет) во время разговора принято пристально смотреть в глаза собеседнику. В ситуации, когда учитель делает замечание ученику — представителю одной из перечис­ленных культурных групп, он не должен интерпретиро­вать пристальный взгляд ученика как упрямство, неже­лание или неспособность понять, что ему говорят.

Символика тоже является средством коммуникации. Она бывает профессиональная, возрастная, социальная: змея, обвивающая чашу, — у врачей, «фенечка» (брас­лет из бусинок) — у панков, раскрытая книга (а у некоторых народов — яблоко) — у учителей.

Внешние физические черты, как часть невербальной коммуникации, тоже иногда способствуют невосприятию учителем ученика, учениками друг друга или учителя учеником, что ведет к конфликтам и отрицательно ска­зывается на учебе. Важно понимать, например, что округлое лицо у восточных и северных народов, выда­ющиеся скулы у народов Поволжья, горбатый нос у евреев, веснушчатое лицо у некоторых славян — дар природы, и каждая из этих черт красива по-своему.

У одних народов принято показывать на другого человека пальцем, у других это считается плохим тоном. У болгар принято кивать головой отрицательно (из сто­роны в сторону), когда они говорят «да», и одобрительно (сверху вниз), когда они говорят «нет». Проявления невербальной коммуникации многочисленны, и исследо­ватели классифицируют их на 3 категории: проксемика, кинетика, параязык.

Проксемика — язык социального пространства между людьми — как культурный феномен проявляется по-разному. У одних культурных групп не принято близко подходить к собеседнику, у других, наоборот, считается неприличным удаляться на большое расстоя­ние. Замечено, что чем выше уровень образования чело­века, тем большее расстояние он устанавливает. У жителей деревень дистанция между собеседниками мень­ше, чем у городских жителей, а у южных европейцев — меньше, чем у западных.

У одних групп приветствие ограничивается пожати­ем одной руки, а у других — двух. Американец иногда при пожатии руки старается вытягивать ее на всю длину и стоять при этом вполоборота, чтобы предотвратить попытку обнять его с другой стороны. Кстати, в боль­шинстве американских школ учителю категорически запрещается обнимать школьников: это квалифицирует­ся как сексуальное домогательство. У одних народов приветствие сопровождается объятием, а у других — поцелуем. Так, русские и французские мужчины, а также мужчины некоторых восточных народов иногда целуют­ся при встрече. У англичан, бурятов, китайцев, корейцев, вьетнамцев, чувашей подобная церемония не принята.

Женщины, занимающие руководящие должности, крепче сжимают руку в приветствии, чем другие жен­щины, что многими объясняется теми ожиданиями, которые предъявляет к ним доминирующая, мужская культура: «партийная» женщина с крепким рукопожа­тием всегда вызывала уважение своих соратников-муж­чин в советское время. По всей вероятности, это было свидетельством крепости партийного духа и классовой стойкости.

Иногда проксемика преднамеренно используется для проявления власти или показа более высокого социаль­ного положения. Например, мужчина может преднаме­ренно протягивать полусогнутую руку коллеге-учитель­нице для сокращения расстояния либо крепко сжать ее руку и тем самым дать понять, что сила остается за ним. Не расположенный к учителю директор школы может не подать тому руки или не выйти из-за стола для привет­ствия. Высокий, могучего телосложения учитель может создавать дискомфорт для невысокого коллеги или для ученика, если приближается к нему вплотную. Учитель, если он слишком близко стоит к ученику или наклоня­ется над учеником, который сидит, создает у последнего состояние психологического дискомфорта, неуверенность и другие негативные ощущения (особенно учитель-муж­чина, склоняющийся над школьницей). Поэтому неко­торые учителя во время выполнения самостоятельной работы, когда ученик просит учителя подойти к нему, приседают до уровня ученика. Исследователи отмечают при этом положительную реакцию со стороны школьни­ка.

Кинетика — язык тела — включает мимику лица, жесты и другие движения тела, которые могут переда­вать информацию и выражать чувства. Она тоже связана с культурной идентичностью человека. Так, у некоторых восточных народов характерным жестом является при­косновение пальцев ко лбу и груди, где расположено сердце для выражения чувств признательности или благодарности. Во многих американских школах учени­ку дозволено отвечать сидя, откинувшись на спинку сиденья да еще положив ноги на стул, стоящий впереди, а в российских школах это расценивается как неслыхан­ная дерзость и невоспитанность.

Кинетика ученика может о многом сказать опытно­му учителю. Если 9-летний мальчик начинает переми­наться с ноги на ногу и при этом судорожно трет одну о другую, то учитель знает, какой совет дать ребенку. Если ученик наклоняется вперед при ответе на уроке, то это свидетельствует о том, что он чувствует расположе­ние учителя к себе. Такой ученик отвечает уверенно и не думает о том, правильно ли он стоит. Если у ученика, который вызван к доске, руки скрещены на груди, значит, он не уверен в себе и больше думает о том, как относится к нему учитель, чем о правильном ответе (возмож­но, учитель часто задает вопрос «Ты как стоишь?»).

Следующий элемент — взгляд — имеет много ню­ансов, но в учительской среде чаще всего можно услышать о взгляде, что называется, «в упор». Наверное, многие неоднократно наблюдали в школах негативную реакцию со стороны тех учителей, которые расценивают такой взгляд, как вызов («Ты, смотри, он мне еще в глаза осмеливается смотреть»), не понимая, что это может быть не вызов, а просто культурная, чаще этническая особенность., В некоторых культурных группах взгляд в сторону при разговоре о нарушении дисциплины расце­нивается как безразличие, хитрость, а у других в этой ситуации слезы или склоненная голова говорят о раска­янии (кто не слышал при этом многократное «Будешь еще так делать, а?»).

Параязык, или полу язык, включает тон, интона­цию, смех, улыбку, «мычание», вздох, слезы. В одних культурных группах детей учат не плакать в трудную минуту, рационально подходить к ситуации, а в другой говорят: «Поплачь, и тебе легче станет». В некоторых группах бытует мнение, что «слезы — женское красно­речие». В американском обществе принято часто улы­баться людям, однако некоторые иностранцы считают американскую улыбку искусственной. В Сибири автор неоднократно слышал, как бабушки говорили девочкам: «Ты чо лыбисся, как дурочка?» По всей вероятности, у какой-то части сибиряков, как культурной группы, в почете серьезный взгляд. Возможно, это влияние совет­ской культуры: скульптура классового бойца, портреты рабочих и колхозниц, фотографии в паспорте изобража­ли человека серьезным.-

В одних культурных группах «мычание» (м-м-м) или «акание» (а-а-а) обозначает удивление, в других — интерес, в третьих — огорчение, а в четвертых — вос­торг. У мужчин при разговоре с женщинами это обозна­чает «Да, я тебя слушаю». Если «мычание» ученика демонстративное, то, безусловно, лучше сказать учени­ку, что это обижает учителя, задевает его чувства («мне это неприятно»), а не обвинять, не использовать утвер­ждения типа «Ты почему себя так ведешь?», «Почему ты такой невоспитанный?», «Я ему говорю, а он меня не слушает, только мычит». Положительный эффект в первом случае будет сильнее.

Способность учителя понять проксемику, кинетику, пара-язык ученика помогает ему выбрать правильный тон, слова, методы воздействия, стиль отношений со школьником в каждой конкретной ситуации. Учителю следует проявлять толерантность и желание понять эту область культуры детей и находить ей объяснение. Дети всегда это оценят. Несоблюдение этого правила может привести к непониманию и конфликту между учителем и учеником, вызвать у ученика негативное отношение к предмету, школе и самому процессу познания.

Коммуникационные особенности бывают также свя­заны с родо-половой культурой учащихся. Профессор Джорджтауновского университета (США) Д. Тэннен (1998, с. 351), крупный специалист по проблемам кросс-культурной коммуникации разных групп людей, пишет в своей работе «Пол, ложь и разговор», что «...для девочек основу отношений составляет близость, а разго­вор — нить, скрепляющая эту основу. Маленькие девоч­ки создают и укрепляют дружеские отношения, обмени­ваясь секретами; женщины, аналогичным образом, тоже рассматривают разговор как краеугольный камень друж­бы. Поэтому женщина ожидает, что ее муж будет новым и улучшенным вариантом ее самой лучшей подруги... Отношения между мальчиками могут быть такими же интенсивными, как и между девочками, но они основы­ваются меньше на разговоре, а больше на совместной деятельности. Так как они не считают, что разговор цементирует дружбу, то они не знают, какой тип раз­говора женщины ожидают от них, и не расстраиваются, если разговор не клеится.

Мальчики собираются большими группами. В таких группах больше иерархических связей, поэтому мальчи­кам приходится бороться против подчинения себя дру­гими членами группы. Иногда женщины жалуются, что мужчины не слушают их. Некоторые мужчины действи­тельно не любят слушать, потому что слушающий в их представлении занимает подчиненное положение, такое же, какое занимает ребенок по отношению к взрослому или рядовой работник по отношению к своему боссу. Но чаще всего, когда женщина говорит мужчине: «Ты меня не слушаешь», а он отвечает: «Я тебя слушаю», муж­чины бывают искренни в своих словах». И далее Д. Тэннен приходит к вполне обоснованному, на взгляд автора, выводу, что такое впечатление у женщин созда­ется из-за того, что они не знакомы с культурой муж­чин. Она изучила видеозаписи разговоров между маль­чиками, мужчинами и между девочками, женщинами и заметила, что «в любом возрасте в момент разговора девочки и женщины стоят параллельно друг другу и сосредотачивают свой взгляд на лице собеседницы. В любом возрасте мальчики и мужчины в аналогичной ситуации стоят вполоборота друг к другу, смотрят по сторонам и лишь периодически останавливают свой взгляд на собеседнике. Тенденция мужчин отворачивать лицо может создать у женщин впечатление, что мужчины их не слушают, хотя это неверно» (Tannen D., 1998, р. 352).

Выбор тем для бесед также зависит от пола. Девоч­ки предпочитают говорить на одну тему; мальчики же перепрыгивают с одной темы на другую. Второклассни­цы говорят о людях, которых они знают, а второкласс­ники рассказывают забавные истории, шутят, говорят о вещах, которые они видят в классной комнате, или о том, в какие игры они хотели бы сыграть после уроков. Пятиклассница говорит о проблемах, возникающих между ней и ее подругой; число тем, которые обсуждают мальчики в этом же возрасте за это же самое время, трудно поддается подсчету, потому что они перескаки­вают с одной темы на другую.

Некоторые склонны усматривать в этом биологичес­кое обоснование различий между полами, а другие — результат социализации детей. Оставив эту тему для специалистов по коммуникации, подчеркнем, что для учителя важно говорить, проводить беседы с учениками о проксемике, кинетике и пара-языке, ибо общение и отношения улучшаются между детьми, между учителя­ми и школьниками, стоит им только понять, как строят свой разговор мальчики и девочки. Лекарство оказыва­ется, таким образом, весьма несложным: нужно узнать о культуре коммуникации другого пола.

В заключение необходимо еще раз подчеркнуть: школьников нужно учить воспринимать различные ак­центы и диалекты как обычное явление, интересное своеобразие или даже пикантность. Лучший способ для учителя избежать лингвисизма — языкового расизма — проверить, нет ли у него самого предубеждений против детей, говорящих с акцентом или на диалекте, ибо это приводит к снижению уровня учебных ожиданий учите­ля от таких школьников. Исследование американского ученого Дж.Б. Тэйлора (1983) показывает, например, что учителя довольно низко оценивают способность ученика, говорящего на английском диалекте какой-нибудь местности, понимать прочитанный текст, даже если тот умеет читать на стандартном английском языке.

Российские школы отражают многоязыковую при­роду общества, которая составляет богатство страны. Знание нескольких языков дает преимущество людям во многих областях жизни, что часто не замечается или игнорируется теми, кто придерживается этноцентристс­ких взглядов и политики. Задача учителя состоит в том, чтобы научить школьников оценить языковое и речевое многообразие.

Дата добавления: 2015-07-25