Глава 5. Крах. 4 страница

Его отец усмехнулся. Будет сделано, сынок, сказал он и слегка помахал ему рукой.

Да, сэр, подумал Тим, когда направлялся по коридору в поисках Тома. Без сомнений, его отец был молодчина. И он это хорошо понимал. Не всем повезло иметь такого отца.

Он почувствовал запах своего брата ещё до того, как увидел его, хотя сперва он и не знал, что это был его брат. Всё, что он знал, это то, что пахло кровью. И исходил этот запах из ихней комнаты.

Он пригнулся и двинулся внутрь, балансируя на подушечках своих ног, ожидая чьей-то атаки. Но никто не нападал. Его брат был в своей постели, повёрнут на бок.

"Том," обратился он к нему. "Папа сказал, что ты не разговариваешь с ним. Что-то случилось?" Том ничего не ответил. "Том?" переспросил он.

Но Том не только ничего не отвечал, он даже не шевелился. Тим подошёл и коснулся его плеча.

Оно было холодным на ощупь. Внезапно у Тима перекрыло дыхание. Тим потянул его на себя и тот перевернулся к нему полностью; Тим увидел, что его горло было перерезано, а в руке находился нож.

"Ты уже видел это?" спросил Стивенс. Кракс был рядом с ним, стоял позади.

"Видел что?" спросил Маркофф.

Стивенс потянулся и включил видеоизображение. "Это только что транслировали," сказал он. "Свежак." Они стояли вместе и наблюдали.

На экране показался Альтман перед подиумом на пресс-конференции. Бегущая строка внизу экрана гласила: УЧЁНЫЙ ОБВИНЯЕТ ВОЕННЫХ В УКРЫВАТЕЛЬСТВЕ, а затем ВНЕЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ ПОДТВЕРЖДЕНА? Альтман описывал Маркер и экспедицию.

"Откуда это?" спросил Маркофф.

"Вашингтон, округ Колумбия", ответил он.

"Как, чёрт возьми, он добрался до Вашингтона, округа Колумбия?" повернулся он к Стивенсу, который в свою очередь посмотрел на Кракса.

Кракс пожал плечами. "Небрежность охраны," сказал он. "Но не мои люди," заявил он. "Оставшиеся от Таннера."

'... всякое доказательство того, о чём мы говорим, это первое подтверждение внеземной жизни,' сказал Альтман. 'Но это не то, что должно изучаться военными. Это нечто, что должно быть исследовано учёными со всех секторов, союзом экспертов со всего мира....'

Изображение Альтмана исчезло и сменилось изображениями самого Маркера, снятыми внутри подводного отсека.

"Откуда, мать его, он достал это?" спросил Маркофф.

"Я не знаю," сказал Кракс.

"Выясни, кто знает!"

'... военные хотят утаить его.' утверждал Альтман. 'Они хотят контролировать исследование, с тем чтобы использовать инопланетные технологии для производства оружия. Мы не можем позволить этому случиться. Должен быть составлен общественный запрос об использовании Маркера и его назначении.'

Под ним бегущая строка содержала слова: МАЙКЛ АЛЬТМАН: РАЗОБЛАЧИТЕЛЬ ИЛИ ПАРАНОИК?

Кракс уже направился к двери, когда Маркофф остановил его. Тихо перешёптываясь, тот о чём-то говорил со Стивенсом, оба находились достаточно далеко, чтобы Кракс ничего не мог услышать. Он видел, как Маркофф кивнул, затем снова кивнул.

"Отставить предыдущий приказ," сказал Маркофф Краксу. "Ты сможешь побеспокоиться об этом, когда вернёшься. Выясни, в каком отеле остановился Альтман и любыми средствами забронируй нам номер в соседней с ним комнате. Дополнительно подбери ещё троих человек. Я хочу, чтобы мы были в воздухе уже через пятнадцать минут. Мы должны искоренить эту проблему прямо сейчас."

Глава 6.

Это был долгий день. Сперва пресс-конференция, затем другие вопросы, личные интервью. Поначалу он старался держаться вместе с Адой, но её одержимость призраком своей матери заставила её оторваться, словно орех. Для остальных он пытался придерживаться основ: Да, там находился внеземной артефакт, который они нарекли "Маркером". Да, он был обнаружен в сердце кратера Чиксулуб под слоями скальных пород. Также предполагается, что он может быть древнее, чем всё человеческое существование. Нет, это не был розыгрыш. Да, он был уверен, что военные пытались утаить существование Маркера. Что было известно или неизвестно остальной части правительства - он сказать не мог.

Альтман не поднимал вопрос о галлюцинациях. Он хотел избежать идеи о том, что Маркер был наделён сознанием, и в любом случае он не был уверен, что галлюцинации действительно исходили из Маркера - возможно, он просто инициировал их появление.

Он ничего не говорил о странном существе на пляже, не показал им знак хвоста дьявола и не рассказал, что Юкатан-Майя верили, будто этот хвост дьявола был похоронен глубоко под волнами, именно в том месте, где был найден Маркер.

Альтман быстро сообразил, что большинство СМИ видело в нем занятный объект любопытства, этакого экстремиста, которого они могут выставить напоказ перед своими зрителями и слушателями. Они были больше заинтересованы в поисках нестыковок и противоречий в его истории:

Не может ли видео быть фальшивкой? Как они могут знать, что объект действительно соответствует размерам, о которых он говорит? Габариты на видео могут быть поддельными, и к тому же рядом нет ни единой человеческой фигуры, чтобы сравнить их. Разве он не отправился работать в Чиксулуб на университетский исследовательский грант? Тогда как он оказался работающим на военных, проживающих на сомнительном плавающем острове? Не звучит ли это слишком напоминающее что-то из научно-фантастического рассказа?

Но было несколько человек, которые задавали более серьезные вопросы. И после того, как он отвечал, манера их взгляда менялась, становилась более вдумчивой.

К исторической гостинице "Уотергейт" они добрались поздно за полночь. К следующему дню ожидалась новая череда интервью, на телефон не прекращали приходить запросы. Также встреча с адвокатом относительно возможности подачи судебного запрета на правительство.

Общественное мнение, похоже, формируется; возможно, этого было достаточно, чтобы оказать нужное давление на соответствующие службы.

"Это сработает," сказала Ада, отпирая дверь. "Маркофф не сможет утаить Маркер для себя. Теперь каждый узнает о нём, у каждого будет возможность разделить его послание."

Не зная, что ответить, Альтман промолчал. Они открыли дверь. Он включил свет, а затем замер, как вкопанный.

По полу была разбросана штукатурка, а в одной из стен пробита крупная дыра. Сразу за ней, сидя в кресле рядом с кроватью, находился Маркофф.

"Привет, Альтман," сказал он.

Альтман начал поворачиваться к двери на выход, как вдруг обнаружил пистолет с установленным глушителем, направленный ему в глаза, еще один был направлен в грудь Ады. Один из них держал Кракс, второй - охранник, которого Альтман распознать не смог. В глубине комнаты находились еще два охранника. Тотчас же они вышли вперед.

"Я думаю мне не нужно объяснять тебе, что первой я пристрелю твою подружку. Никаких криков," сказал Кракс. "Пока не отвечаешь - ничего кроме вежливого молчания. Ты понял?"

Альтман кивнул.

"Заходи в комнату," сказал он. "И садись на кровать."

Они прошли внутрь, где их сразу же толкнули на кровать. Кракс отступил и уселся на стул, который он установил на пороге ванной комнаты, не сводя с Альтмана свой пистолет.

"Я так понимаю, ты видел пресс-конференцию," спросил Альтман.

"Заткнись, Альтман," сказал Маркофф. "Никто не любит хитрожопых."

"Слишком поздно, Маркофф," прошипела Ада. "Слухи распространились."

Маркофф проигнорировал её. "Давай немного побеседуем, Альтман," сказал он. "Разговор же не причинит боли, не так ли?"

Альтман ничего не ответил.

"Не думаю, что мы могли бы поддержать решение, чтобы ты в один миг все бросил," сказал Маркофф. "Созови еще одну пресс-конференцию. Дай им понять, что над тобой подшутили, что нет никакого Маркера, что нет никакой тайной организации, что ты лишь стал жертвой невероятного розыгрыша."

"Нет," сказал Альтман.

"Если ты это сделаешь," сказал Маркофф, "мы смогли бы прийти к некоторого рода соглашению. Тебе будет разрешено возвратиться к исследованиям Маркера." Когда Альтман ничего на это не ответил, он добавил, "С полным доступом."

Полный доступ? Это было заманчиво. Но, без сомнения, Маркофф лгал. И в любом случае, Альтман зашел настолько далеко, что пути назад не было. Маркер должен исследоваться в открытую.

"Он не отвечает тебе," сказала Ада. "Он отвечает только Маркеру."

Маркофф потянулся и отвесил ей хорошую пощечину. "Заткнись," сказал он.

"Не прикасайся к ней," сказал Альтман.

"Каков твой ответ, Альтман?" спросил Маркофф.

"Прошу прощения," сказал Альтман. "Но - нет."

"Что ж, прошу прощения тоже," сказал Маркофф. "Тогда, на этом всё. Ты отправляешься с нами."

"Я так не думаю," ответил Альтман.

"Мы не спрашиваем тебя - хочешь ты или нет. Мы даем тебе выбор между тем, чтобы отправиться или умереть."

"Тогда убей меня," без колебаний ответил Альтман.

Маркофф хладнокровно посмотрел на него. "Можешь назвать меня суеверным, но я думаю, что у Маркера есть для тебя какое-то предназначение. У меня нет желания пока что убивать тебя." Маркофф кивнул в сторону Ады и пистолет Кракса неспешно начал менять своё направление, пока не оказался нацелен в её голову. "Но у меня нет таких предубеждений относительно твоей подружки."

Альтман посмотрел на Аду. Она не выглядела напуганной, но это было именно тем обстоятельством, которое заставило испугаться его. Она была мучеником, страстно желающим умереть.

"Итак, выбор состоит в том, что либо мы оба отправимся с тобой, либо только я," сказал он.

Маркофф улыбнулся. "Соображаешь в правильном направлении," сказал он. "Кракс здесь прямо как болеутоляющее для вас двоих." Он указал на остальных. "Эти славные ребята исправят дыру, которую мы пробили и сделают всё, как новенькое. Всё будет выглядеть так, словно ты струсил и дал дёру."

"Ты настоящий ублюдок," сказал Альтман.

"Уж кто бы говорил," ответил Маркофф. "А теперь будь хорошим мальчиком и прими своё лекарство."

Таким образом, Альтман оказался там, откуда начинал, хотя и немного удивлен, что они попросту не убили его. Он подозревал ловушку, нечто ужасное, то, для чего и был сохранен. Но не знал, что же это может быть. Ему было интересно - имела ли его пресс-конференция или его исчезновение хоть какой-нибудь эффект? Но он сомневался, что сможет выяснить это, пока находится внутри плавающего комплекса.

Что касается Ады, то когда Альтман очнулся от наркотиков, она пропала. Когда он потребовал увидеть её, они просто посмеялись.

"Она будет в безопасности," сказал Кракс. "До тех пор, пока ты сотрудничаешь."

Через несколько часов после пробуждения, все еще в хмельном состоянии, он обнаружил себя в кабинете Стивенса. Последний сидел в своём кресле, уперев локти в подлокотники, а пальцы соприкоснул перед своим лицом, образуя форму палатки.

"Зачем я здесь?" Спросил Альтман. "Почему я все еще жив?"

"Маркофф интересуется тобой," признал Стивенс.

"Интересуется?"

"Ты обладаешь неким сопротивлением воздействию Маркера, сопротивление, которое большинство твоих коллег не имеют. Маркофф полагает, что ты можешь быть полезным для его проекта."

"И что это за проект?"

Стивенс улыбнулся. "Ты мог бы и догадаться, почему он заинтересовался тобой," сказал он. "Ты пережил многочисленные погружения в батискафе, в то время как других людей это лишило рассудка. Даже когда у тебя появляются головные боли и галлюцинации, они не способствуют развитию в тебе побуждений к насилию или безумства, в отличии от остальных, предрасположенных к этому воздействию. Множество верующих на борту испытывают почти религиозное благоговение по отношению к тебе. И я должен сказать, что нахожу себя наполовину разделяющим их веру. К тому же я подозреваю, что некоторые из моих коллег чувствуют себя подобным образом."

"Это безумие," произнес Альтман.

"Они полагают, что ты сопротивляющийся пророк," сказал Стивенс.

Альтман покачал головой. "Маркер опасен," сказал он. " Я уверен в этом."

"И все же ты восхищен им," сказал Стивенс. Он наклонился вперед. "Мы все еще подозреваем, что тебе известны вещи, о которых ты не говоришь." Он открыл выдвижной ящик своего стола и достал из него кусок камня из Маркера. "Это было найдено в кармане твоей куртки, пока ты был без сознания," сказал он. "Не хочешь объяснить?"

"Нет," ответил Альтман.

Стивенс кивнул. "Дело твоё," сказал он. "Если не хочешь объяснять мне, возможно, с Краксом ты будешь более разговорчив."

Но было не особо похоже на то, что Кракс хочет поговорить, в прямом смысле этого слова. "Ты знаешь почему ты здесь?" спросил он.

Альтман кивнул. "Ты хочешь узнать об этом куске Меркера."

"Это только одна из причин," сказал он. Кракс подвел Альтмана к креслу, оснащенному кожаными ремнями для закрепления рук и ног. "Садись," сказал он.

"Зачем?" спросил Альтман. "Где Ада?"

"Не волнуйся о ней. Просто садись," ответил Кракс, слегка толкнув Альтмана в грудь так, что тот откинулся в кресло. "Сейчас я закреплю тебя ремнями," сказал он.

"В этом нет необходимости," сказал Альтман, им начинала овладевать паника. "Я буду и так сидеть."

Кракс покачал головой и начал закреплять ремни. "Не будешь," сказал он. "Боюсь, мистер Альтман, что это будет поездка с небольшой встряской."

"Что значит - с небольшой встряской?"

"Как себя чувствуешь?" Спросил Кракс, поочередно проверяя каждый ремешок. Нет дискомфорта? Не слишком туго?"

"Я в порядке," ответил Альтман, "но что------"

Кракс затянул ремешок левого запястья мучительно туго, затем правого. Альтман почувствовал как ремни врезаются в его плоть. "А теперь как?" спросил он.

После чего покинул комнату. Некоторое время Альтман оставался один, пытаясь растянуть ремни, а затем остановился. Возможно, он сможет опрокинуть кресло, как-то его сломать. Но когда он попытался раскачать его, двигаясь назад и вперед, то обнаружил, что оно было привинчено к полу.

Несколькими мгновениями спустя, Кракс вернулся, с собой он привез передвижной столик. На нём находился накрытый белой тканью лоток. Кракс подкатил его поближе, и показными движениями отбросил ткань. Под ней были разложены в ряд разнообразные скальпели, ножи, а также пара хирургических клещей. Кракс медленно провел над всем этим руками.

"Ты же не думал, что сможешь вот так просто смыться и донести на нас без каких-либо последствий, не так ли, мистер Альтман?"

Альтман попытался заговорить, но внезапно во рту у него пересохло.

Кракс выбрал самый маленький нож. "Давай начнем с малого и будем 'наращивать обороты' постепенно, не возражаешь?" спросил он.

"Я думаю, что лучше вообще не надо," ответил Альтман.

"Для начала, мистер Альтман, несколько маленьких разрезов. Совсем немного, чтобы только сделать это интересным и чтобы ты признал моё мастерство."

Он схватил указательный палец Альтмана и очень тщательно нанес перекрестные штрихи на его кончике, просто прорезая ножом. Поначалу боли не было, ощущалось только тепло. А затем палец начал пульсировать, на месте надрезов начали формироваться капли крови. Эту же операцию он провел на следующем пальце, потом еще на одном, всего три или четыре маленьких надреза на каждый палец, в глубину едва больше, чем необходимо для резьбы по бумаге. Альтман наблюдал, как капли крови собираются в конце каждого пальца, рука была словно в огне.

"Мы будем проводить здесь время день за днем, мистер Альтман. Мы узнаем друг друга очень близко."

Он снова покинул комнату. Альтман попытался не смотреть на руку, пытался игнорировать её пульсацию, но ничего не мог с этим поделать. Он знал, что прежде, чем всё это закончится, будет намного-намного хуже. Сейчас он предпочёл бы быть мёртвым.

А затем вернулся Кракс, держа в одной руке полную миску соли.

"Ты слышал когда-нибудь выражение 'сыпать соль на рану,' мистер Альтман?"

Альтман почувствовал, как его кисть руки невольно пытается сжаться в кулак. Он закрыл глаза. Кракс дал ему крепкую оплеуху. "Думаю, ты хотел бы посмотреть на это," сказал он. Но Альтман продолжал держать глаза закрытыми.

Внезапно его рука запылала, его пальцы погрузились в соль. Он ничего не мог поделать, кроме как жадно вдыхать воздух. Альтман плотнее зажмурил глаза. "Мелкозернистая соль работает лучше всего," объяснил Кракс умиротворенным голосом. "Морская соль в частности. Йодированная, конечно."

Кракс отпустил руку. "Вот и всё," сказал он. "Ты можешь открыть глаза."

Альтман так и поступил. Из-за боли свет в комнате казался неестественно ярким. "Что ты хочешь узнать?" спросил он сквозь зубы.

"Всему своё время," ответил Кракс. "Не нужно торопить события." Он вернулся к столику, поставив на него миску с солью. Положил маленький нож на место и пробежался руками по, оставшимся, остальным. "Люблю свою работу," пояснил Кракс, улыбнулся, а затем взял с лотка нож немного большего размера и направился в сторону Альтмана. "Сделаем надрез пошире," сказал он.

Маркофф был один в командной рубке, оставаясь на своём привычном месте. Если бы кто-то вошел, могло показаться, что он пристально вглядывался через смотровое окно в тёмные воды залива. Что он делал на самом деле, так это следил за рядом голографических экранов, установленных таким образом, что доступ к ним был только из этой точки. Они отображали различные участки судна, циклически переключая между собой изображение.

Он чувствовал - что-то случилось. Беспорядок в ячейке с Маркером. "Останови," скомандовал он и один из голографических экранов начал выделенную трансляцию этой ячейки. Группы охранников и ученых размахивали кулаками. Где Кракс? Он должен был следить, чтобы такого дерьма не происходило. Но вдруг вспомнил, что Кракс был с Альтманом и улыбнулся.

Дверь открылась и вошел Стивенс. Он остановился на месте, находясь несколькими ярусами ниже, ожидая пока Маркофф жестом подзовет его.

"У нас проблемы," отметил Стивенс.

"Лучше расскажи мне что-нибудь, о чем я еще не знаю," сказал Маркофф.

"Верующие становятся неугомонными. Каким-то образом они узнали, что Альтман вернулся на борт. Они требуют увидеть его."

"Категорически - нет," ответил Маркофф. "Я отдал его поиграться Краксу."

"Если мы не позволим ему объявиться, скорее всего, на нашу голову свалится еще один мятеж. Кроме того, Кракс уже достаточно выяснил. Он знает, где Альтман достал кусок Маркера и как. Для того, чтобы разговорить его не потребовалось много времени. Я просмотрел видео допросов и проанализировал микроэкспрессию Альтмана. Я не думаю, что Кракс сумеет вытащить из него что-нибудь еще." Стивенс подошел поближе и положил свою руку на плечо Маркоффа. "Я знаю, ты ненавидишь его," сказал он. "Мы все его ненавидим. Но мы можем использовать его."

Маркофф только отвел плечо, освободив его от руки собеседника.

"Он будет отвлекать внимание верующих," добавил Стивенс. "Так он будет для нас более полезным, чем мертвым."

Маркофф полностью сфокусировал свой тяжелый взгляд на Стивенсе. Стивенс встретил его безмятежностью.

"Откуда я знаю, что ты не один из них?"

"Один из кого? Из верующих? Я начал напоминать тебе верующего?"

"Ладно," сказал Маркофф. "Он может быть полезен. Забери его у Кракса. Но если что-нибудь пойдет не так, всю вину я возложу на тебя."

На середине этапа с шестым ножом показались два охранника. Неожиданно и без всяких предупреждений он был освобожден. Раны на руках и ногах кровоточили. Порезы присутствовали на спине и бёдрах, но нанесены были, как правило, в определённых участках. "Мы увидим друг друга очень скоро," пообещал Кракс.

Охранники перевязали его раны и, подталкивая, сопроводили вниз к Стивенсу, оставив их двоих наедине.

"Было бы проще сказать мне," сказал Стивенс. "Имей это в виду следующий раз, когда у тебя будет выбор."

"Да пошел ты," ответил Альтман.

Стивенс улыбнулся. "Я могу в любое время отправить тебя обратно к Краксу," сказал он. "Имей это в виду тоже."

Альтман не ответил.

"Единственная причина, почему ты сейчас здесь," продолжил Стивенс, "это потому что у меня есть для тебя применение. На днях была перестрелка между верующими и неверующими, в результате которой погибли люди. Экипаж судна разделяется на два фронта. Если так пойдет и дальше, погибнет еще больше людей. Я бы хотел, чтобы этого не произошло. И я думаю, ты можешь помочь."

"Как?"

"Верующие доверяют тебе," ответил он. "Они могут послушать тебя."

"Началось очередное вещание сигнала пульсации," сказал Альтман. "Конфликт между верующими и неверующими - едва ли твоя наибольшая проблема."

"Нет," признал Стивенс, "но одна подпитывает другую. Сейчас ты находишься здесь, а не с Краксом и его ножами, потому что Маркофф считает, что у тебя есть шанс сохранить стабильность вещей."

"А если я скажу - нет?"

Стивенс пожал плечами. "Тогда ты вернешься к Краксу. И если ты будешь себя плохо вести или попытаешься навести переполох среди верующих, я лично тебя пристрелю. Но сохранив стабильность вещей, ты предотвратишь гибель множества людей. И само собой разумеется, что мы будем постоянно наблюдать за тобой."

"Сначала я хочу поговорить с Адой," сказал Альтман.

Стивенс некоторое время помедлил в нерешительности. "Нет," в итоге ответил он.

"Почему нет?"

"Ты должен довериться мне, она в безопасности," ответил Стивенс. "Если все пройдет отлично, я позволю тебе поговорить с ней."

Филд был там, много других ученых он распознал также, все они вновь были рады увидеть его. Филд рассказал ему о перестрелке с военными, о смертях. Он также показал Альтману, куда ему выстрелили в ногу, но своё одеяние не снимал.

"Это должно быть больно," сказал Альтман.

Филд счастливо улыбнулся. "Без морфия, я был бы не в состоянии ходить," сказал он. "Но это не важно," добавил он. "И вообще я не важен."

"Конечно важен," сказал Альтман, хлопая его по плечу, как если бы он был умалишенный.

Филд покачал головой. "Что действительно важно, так это то, что вещи начали изменяться. Некоторые из нас уже погибли, некоторые сошли с ума. Тем из нас, кто остался, уготована особая перспектива." Он ухватил Альтмана за рубашку и подтянул его поближе, его жуткую улыбку обезображивали остатки морфия, размазанные по всему лицу, словно грим клоуна. "Те из нас, кто остался," произнес он на уровне шепота, "верят."

"Ну, если ты так говоришь," сказал Альтман, пытаясь себя освободить.

"Это Маркер," добавил Филд. "Маркер говорит с нами." Он посмотрел на Альтмана испытующим взглядом. "Он говорил и с тобой тоже. Это делает тебя верующим. Таким образом происходит отделение овец от козлов. Либо ты веришь, либо умрешь."

"Это бред," сказал Альтман.

"Неужели?" ответил Филд. "Посмотри, сколько людей уже погибло. Посмотри, сколько сошло с ума. Ты можешь объяснить это по-иному?"

"Есть другие объяснения," сказал Альтман. "Должны быть."

"Например?" спросил Филд. Когда Альтман не ответил, он добавил, "Будь единым с Маркером, Альтман. Прими его послание единства и сплочённости. Присоединяйся к нам."

Наконец он отпустил его. Альтман сделал шаг назад, пытаясь не показать Филду, насколько он был на самом деле взволнован. Сумасшествие, смерть или религия - что, черт возьми, это за выбор такой?

"Всё больше и больше людей верят в нашу юнитологию," произнес Филд всё с той же безумной улыбкой. Он неуклюже поднес руку к воротнику своей рубашки, ухватился за кожаный ремешок и потянул. На его краю находился грубый символ: две узкие металлические полоски, перекрученные вместе в форму, изображающую Маркер.

"Когда мы слабы," сказал Филд, "мы взываем к нему." Он взял значок в кулак и сжал, затем закрыл глаза, нашептывая что-то снова и снова - ритуальную песнь или молитву, настолько тихо, что Альтман ничего не мог разобрать. Да не особо то и хотел. Он отвёл взгляд от Филда и увидел, что большинство окружающих его людей делали то же самое. Каждый что-то держал и нашептывал в свои сжатые кулаки, их глаза были закрыты. Медленно и спокойно он переступал с ноги на ногу, пока не отделился от группы и не убрался от туда к чертовой матери.

Его общение с научными сотрудниками радикально отличалось от того, что было до этого. Если раньше существовало разделение между внутренним кругом Маркоффа и остальными учеными, то теперь было похоже на то, что все предрасположены работать сообща. Появилось новое ощущение крайней необходимости. Ощущение, в значительной степени сформировавшееся от галлюцинаций (или "видений", как называли их верующие), которое давало понять, что время существенно.

Первые один-два дня он просто слушал. Один за другим учёные подходили к нему, рассказывали ему о том, что им удалось обнаружить. У большинства из них выражение лица излучало энтузиазм - это было либо религиозное рвение, либо рвение к открытию. И в том и в другом случае это пугало его.

Выслушав своих собеседников, он начал просматривать данные из тестов, а также взаимодействовать непосредственно с самим Маркером. Альтман начал убеждаться, что он был прав с самого начала, что главная цель Маркера не имеет ничего общего с благом человечества. Хотя, что это была за цель - сказать он был всё ещё не в состоянии. Лёжа ночью в постели, в одиночестве, он размышлял о том, где же была Ада и была ли она всё ещё одержима безумием Маркера. Он прокручивал это в голове снова и снова, начиная все больше и больше беспокоиться. Все разговоры о Воссоединении и вечной жизни, которые начались вместе с галлюцинациями, были не настолько ложью, как чем-то, связанным с тем, что Маркер пытается выразить себя в человеческих способностях, воздействуя на запечатленные воспоминания о близких и адаптируя их слова. Но что именно это было? Сам Маркер? Существа, которые его создали? Некоторого рода защитный механизм? Нечто совсем иное? В любом случае, что-то было потеряно в трансляции: никто не был уверен в том, чего хочет от них Маркер. Становясь все более и более взволнованным, он открыл видео-линк со Стивенсом.

Несмотря на поздний час, Стивенс не выглядел так, словно был разбужен. Когда он говорил, его голос был сладкозвучен, как и всегда.

"Альтман," сказал он без тени удивления в голосе. "Чем могу помочь?"

"Ты не спишь?"

"Последнее время особо не сплю," ответил Стивенс. "Слишком занят разговорами с мертвыми."

"Я хотел бы кое-что обсудить," сказал Альтман. "Это насчёт Маркера и сообщений. Похоже, они отправляются через галлюцинации. Я не знаю, кого еще спросить."

"Давай," сказал Стивенс. "Я и сам об этом думал."

"Я размышляю о их назначении. Я не знаю, можем ли мы доверять им."

"Продолжай."

"Я думаю, слова Маркера мы трактуем положительно, потому что склонны верить в жизнь после смерти, и потому что он говорит с нами через голоса близких нам людей."

"Логично," сказал Стивенс. "Очевидно, что он хочет, чтобы мы думали об этом в позитивном свете."

"Но если ты внимательно прислушаешься к тому, что говорят галлюцинации и попытаешься думать об этом, как о словах инопланетного происхождения, передаваемые через человеческие воспоминания, а также попытаешься забыть, что их тебе говорит кто-то, кого ты знаешь и любишь. Тогда будет еще одно толкование Воссоединения, толкование того, чтобы стать единым целым."

"Да," сказал Стивенс в ожидании.

"Что если Воссоединение означает не вечную жизнь или превосходство, а полное подчинение? Что если 'единство' понимать более буквально - разрушение индивидуума в более многочисленную, коллективную сущность?"

"Подобно тому, как функционируют колонии некоторых насекомых," добавил Стивенс. "Все особи подчинены воле колонии, некий вид коллективного разума, управляющий всеми индивидами."

Дата добавления: 2015-11-16