Глава 5. Крах. 3 страница

Как только он покинул батискаф, он направился в отсек, который, насколько ему было известно, должен стать хранилищем для Маркера. Расположенный в центре и самый большой из подводных отсеков, к нему вело четыре прохода. Но три из них, он обнаружил, были заварены и наглухо запечатаны. У четвёртого, главного входа, к этому времени уже стояло два охранника. Чтобы попасть внутрь, он попытался блефовать.

"Мне нужно внутрь," сказал он, "чтобы поднять Маркер."

"У вас есть пропуск?" спросил один из охранников.

"Без пропуска никто не пройдёт," сказал второй.

"Я оставил свой пропуск в своей комнате," сказал он. "Я не хочу опоздать. Я потом принесу его и покажу вам."

"Нет пропуска, нет входа," сказал охранник.

В это время ещё один мужчина, учёный, пройдя бочком мимо Альтмана, мелькнул своим пропуском, и охранник одобрительно кивнул. Альтман наблюдал, как дверь отъехала в сторону, но за ней он увидел лишь шлюзовую камеру. Мужчина зашёл внутрь, ожидая, и дверь закрылась.

"Пожалуйста," сказал Альтман. "Мне нужно---"

"Мы уже говорили тебе," сказал первый охранник. "Нет пропуска, нет входа. А теперь или ступай отсюда, или я брошу тебя в карцер."

Альтман направился обратно по коридору. Он не смог попасть внутрь, но, может быть, по крайней мере, он сможет получить некоторое представление о том, что происходит. Он ходил из лаборатории в лабораторию, проверяя двери, пока не нашёл помещение, у которого было окно, выходящее на отсек.

Выглянув, он увидел Маркер, зависший прямо внизу отсека, который медленно поднимали верх, внутрь помещения. Но сам отсек он рассмотреть не мог. Что-то было сделано, чтобы затуманить стекло. Он мог лишь видеть расплывчатые формы и распознавать движение, а затем, когда Маркер начали затягивать внутрь, его тёмную, поднимающуюся форму, но не более.

"Видишь," сказал Филд, "мы знали, что ты изменишь своё мнение в пользу истины."

Альтман не менял своего мнения. Он по-прежнему считал, что Филд и его верующие ненормальные, но не видел смысла говорить это самому Филду. Маркер пребывал на станции менее чем двадцать четыре часа, но с тех пор, как он был поднят и обеспечен охраной, вся обстановка на станции изменилась. Даже ещё до того, как он вошёл в отсек подводной лодки, некоторые научные работники были объявлены несущественными и отправлены обратно в наземный комплекс ДреджерКорп, который, по слухам, теперь служил не столько как научно-исследовательский центр, сколько как тюрьма-хранилище для учёных, в которых Маркофф не нуждался, но которых в большой мир отпускать не хотел. Ада была среди них, это означало, что ему не выпал шанс увидеть её и убедиться, что с ней всё в порядке. Альтман подозревал, что он тоже был бы среди них, если бы его батискаф прибыл чуть раньше, поскольку ему сказали, чтобы упаковывал свои вещи, и что он будет среди группы исследователей, которых отправят в начале следующего утра.

"Мне нужна помощь," заявил он, держа руку на куске Маркера, который он носил в своём кармане. "Есть что-то, что он хочет от меня. Я должен увидеть его."

.

Лицо Филда помрачнело. "Он охраняется," сказал он. "Это очень трудно - увидеть его."

"В тот вечер ты сказал, что некоторые из верующих состоят во внутреннем круге Маркоффа."

"Да," сказал Филд, "это правда. Но---"

"Это важно," сказал Альтман. "Я бы не просил тебя, если бы это не было так." Он вытащил из своего кармана кусок и показал его Филду. "Это его часть," сказал он. "Её нужно вернуть."

Филд протянул руку и очень осторожно коснулся его. "Могу я подержать его?" спросил он, его голос был полон благоговения. Альтман протянул ему кусок. Он нежно взял его в обе руки, словно держал новорожденного ребёнка, его лицо озарилось радостью, на что Альтману было страшно смотреть. Вполголоса он начал напевать образцу тихую песнь, нечто, что Альтман не мог разобрать, а затем неохотно Филд вернул его обратно. Он встал на колени перед Альтманом.

"Встань," сказал Альтман. "И никому ни слова о том, что я намереваюсь сделать."

Но Филд отказался подниматься. "Благодарю за то, что избрал меня," сказал он, склонив голову. "Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе снова сделать Маркер единым."

Примерно в три часа ночи раздался стук в дверь. Это был Филд и ещё один человек с ним, который носил чёрное одеяние, что означало его принадлежность к внутреннему кругу Маркоффа, под своей рукой он держал пакет. Альтман отчасти узнал его.

"Это Генри Хармон," сказал Филд. "Мистер Хармон, Майкл Альтман."

"Я знаю, кто это," холодно ответил Хармон. "Вы уверены, что это абсолютно необходимо?"

Альтман кивнул. Хармон бросил ему пакет. Альтман разорвал его и увидел комплект одежды, идентичный тому, что был на Хармоне. "Одевай," сказал он.

Альтман уставился на него. "Как это поможет?" спросил он. "В любом случае, разве они не узнают меня?"

"Возможно," ответил Хармон, "но они не будут пытаться остановить нас. До тех пор, пока на тебе униформа, в твоём пропуске они не усомнятся. Если у нас и будут проблемы, они будут позже, и это тот риск, который я на себя беру."

Он переоделся, и они отправились.

Филд последовал за ними, но Хармон быстро обернулся, покачал своей головой, и Филд с выражением разочарования на лице пропал из виду.

Хармон посмотрел на свой хронометр. "У входа всего четыре охранника, двое у двери снаружи и двое внутри отсека, все вооружены. Нам повезло: двое охранников внутри с нами, хотя это далеко не общеизвестно. Но двое снаружи - нет. Смена караула примерно через пятнадцать минут, после чего неизвестно, чем это всё закончится. Если мы останемся дольше, чем на десять, появится большая вероятность того, что один из охранников может что-то заподозрить и сделает звонок, чтобы проверить наш допуск. Всё понятно?"

"Да," ответил Альтман.

"Вот твой пропуск," сказал он. "Это не самое лучшее решение, но охранники снаружи должны только взглянуть на него. Люди внутри сделают всё, что я скажу."

Хармон был прав. Охранники снаружи помещения, казалось, почти не удивились тому факту, что кто-то пришёл посреди ночи, чтобы увидеть Маркер. Они посмотрели на Хармона, затем мельком взглянули на оба пропуска и махнули им проходить внутрь. Охранники внутри даже не побеспокоились насчёт этого, предусмотрительно удалившись в другой конец помещения, как только они вошли.

Он был здесь. Серия узких мостиков была сооружена вдоль стен, чтобы можно было легко добраться и внимательно рассмотреть любую его часть. Массивный и возвышающийся, он господствовал над всем помещением. Смотря на него не из воды, Альтман полностью ощутил весь его объём и причудливость. Это не походило ни на что, когда-либо виденное им, какой-то невероятный объект, который тем не менее находился здесь. Могущество, казалось, исходило из него. Он был опасен.

В то же самое время он почувствовал, как в нём пробуждается жажда учёного. Это было поразительно, он искренне желал изучить его. Часть чрезвычайно продвинутых технологий, нечто, предшествовавшее человечеству.

Он достал свой голопод и начал снимать его на видео.

"Что ты делаешь?" прошептал Хармон. "Никому не разрешено снимать его."

"Это то, для чего я пришёл сюда," ответил Альтман.

"Но это запрещено."

Альтман пожал плечами, после чего игнорировал его. Либо Хармон попытается остановить его, либо нет. Сначала он снял всю структуру в целом, затем пробежался крупным планом по сторонам, располагавшимся наиболее близко нему. Когда он с этим закончил, он попытался обнаружить место, откуда был изъят кусок камня, лежавший у него в кармане, но не мог найти его.

Ему казалось, что он только начал, когда Хармон схватил его за руку. "Мы должны идти," прошептал тот.

Альтман кивнул. Он спрятал свой голопод обратно в карман и вместе с Хармоном, который тянул его за собой, направился к двери. Хармон один раз кивнул охранникам внутри и они вернулись на свои позиции. Охранники снаружи отдали ему честь.

"Зачем тебе было нужно снимать его?" спросил Хармон, когда они ушли. "Я уже почти был готов сдать тебя."

"Это важно," ответил Альтман. "Доверься мне. Ты увидишь."

Пять минут спустя он снова был в своей комнате, торопливо упаковывая вещи. Кусок камня он сохранил при себе. Просто на всякий случай он скопировал данные со своего голопода на карту памяти и спрятал её в подкладке пиджака. После чего лёг в постель и стал ждать.

Но сон не наступал. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел Маркер, который возвышался над ним. Он был могущественен, он был опасен, он что-то хотел от них. Почему Ада поклоняется ему? Поклонятся ему, было всё равно что полностью вверить себя на его милосердие. Но Альтман чувствовал, это было нечто такое, чему милосердие было неведомо.

Вскоре, через час или два, раздастся стук в дверь, он будет сопровождён на катер и отправлен обратно в наземный комплекс.

Альтман уставился вверх, в темноту, размышляя.

Как только он будет там, он сможет забыть обо всём этом, притвориться, словно Маркер уже не его проблема, и пусть Маркофф делает с ним всё, что пожелает, в то время как он сможет вернуться к своей обычной жизни. Или же он мог бы придумать способ, как тайно вынести видеоматериал, на котором запечатлён Маркер, представить его на обозрение широкой общественности, и попытаться сделать Маркер вопросом международного научного исследования, а не игрушкой для военных.

Первый вариант означал бы безопасность, шанс провести более-менее нормальную жизнь. Может быть, он смог бы наладить свои отношения с Адой. Возможно, со временем, находясь в тысячах километрах от Маркера, изолированная от галлюцинаций её матери, она начала бы приходить в себя. Она бы прекратила думать об этом, снова обретя здравомыслие. Всё бы могло оказаться хорошо. То есть, как будто этой истории с Маркером никогда и не было.

Второй вариант может означать опасность, даже смерть. Маркофф и его головорезы, не колеблясь, убьют и его, и Аду, если они станут, как любит говорить Маркофф, расходным материалом.

Альтман уже знал, какой вариант он выберет. Он никогда не относился к тем, кто предпочтёт безопасный путь. Сейчас всё, что ему нужно было сделать, это придумать, как донести новость до общественности.

Маркофф переходил от одного голографического файла к другому. До сих пор ничего. До сих пор Маркер ни на что не реагировал и отказывался отвечать.

Они испробовали всё, что только могли придумать. Они начали экспериментировать над ним. Команда криптологов пыталась расшифровать символы на Маркере, но так и не выяснив, к чему отнести эти обозначения, они не достигли никакого прогресса. Они подвергли его воздействию электрического тока, безрезультатно. Они попытались облучить его, воздействовать на него радиоволнами, микроволнами, электромагнитными волнами. Ничего, всегда ничего.

Или почти ничего. Маркер, как сообщили ему исследователи, снова возобновил вещание. На данный момент очень слабое, но оно определённо присутствует. Некоторые из учёных, которые работают над Маркером, похоже, заметили это; другие же - нет. Со слов Стивенса, тех, кто это заметил, начали посещать умершие родственники ещё тогда, когда Альтман был в батискафе, во всех случаях присутствовало одно и то же сообщение с некоторыми вариациями: оставьте Маркер в покое, не пытайтесь использовать его. Сами учёные понимали это не лучше, чем он сам, и после того, как о сообщении стало известно Стивенсу, они начали строить между собой догадки насчёт того, чтобы это могло значить. Это было предостережение, как считали некоторые, и должно пониматься буквально: никто не должен касаться Маркера, никто не должен пытаться использовать эту технологию; если они ослушаются, они высвободят нечто, о чём даже не могут себе представить. Но, возможно, это просто было то, к чему они ещё не были готовы, считали другие, что как только они покажут себя достойными, секреты Маркера раскроются перед ними.

Причём последние пошли ещё дальше. Мистическое верование в то, что Маркер начал расти. Всякий раз, когда они могли, верующие собирались вместе и подготавливали себя, будучи убеждёнными в том, что Маркер - это путь к вечной жизни и единения с Богом. Некоторые доказывали, что это и было то, что понималось под "Воссоединением." До этого времени движение сдерживалось охранниками, но даже некоторые из них, понимал Маркофф, начали становиться верующими. Он был в опасности потерять контроль над своим проектом.

Им нужно было найти простой способ, как подчинить силу Маркера и сделать это быстро. Он был уверен, что единожды обузданная, эта технология приведёт его к огромному могуществу, даже господству над миром, не говоря уже о Луне. Даже над солнечной системой.

Но сейчас группа учёных-верующих пытается нарушить строгие правила процедуры исследования Маркера.

...

Должно допускаться только уважительное взаимодействие с Маркером, ничего, что может угрожать ему, повредить или стать причиной ухудшения его мнения о человечестве. Нам нужно показать Маркеру, что мы достойны его настолько, чтобы он начал нас обучать.

...

Это был смехотворный список требований, и Маркофф не раздумывая отклонил его, но он не мог оградить людей от разговоров. Были ощутимые перемены в том, как люди пытались сблизиться с Маркером, не смотря на то, что Маркофф отказал верующим в их требованиях. Более того, он был удивлён тому, как много людей на объекте чувствуют, казалось, почти религиозное благоговение по отношению к Маркеру. Что-то изменялось, отклонялось от курса таким образом, чтобы не соответствовать его обычной тактике. Он должен был придумать способ, чтобы исправить положение дел.

Он набрал по видеосвязи соединение с Краксом. По тому, как быстро тот ответил, стало ясно, что он ждал вызова рядом с монитором.

"У вас уже была возможность просмотреть материал?" спросил Кракс.

"Да," ответил Маркофф. "Каковы ваши рекомендации, офицер Кракс?"

"Категорический отказ выполнения любого из их требований. Если мы хоть раз пойдём на уступки, мы никогда не остановимся. Они сумасшедшие. Они не станут терпеливы."

"На этом дело не закончится," сказал Маркофф.

"Возможно," сказал Кракс, "но у нас есть огневая мощь, а у них нет."

"Хорошо," сказал Маркофф, "проследи за этим."

Два дня спустя Кракс получил звонок от одного из охранников в отсеке с Маркером.

"Это учёные, сэр," сказал тот. Кракс мог слышать непрекращающийся шум ропота толпы на заднем фоне. "Они протестуют. Они не покинут отсек."

"Заставь их уйти," сказал Кракс.

"Это не так просто, как кажется," сказал охранник. "Их очень много. Нам пришлось вызвать подкрепление. Что нам делать дальше?"

"Не делайте ничего, пока я не доберусь туда," ответил Кракс и отключился.

К тому времени, когда Кракс и его команда достигли отсека, дела стали ещё серьёзней. Учёные, возглавляемые пухлым мужчиной по имени Филд, окружили Маркер. Они, взявшись за руки, пытались удержать охранников на расстоянии. Охранники держали своё оружие наготове. Многие из них были заметно расстроены.

"Что это такое?" спросил Кракс одного из охранников. "Что произошло?"

"Вам нужно спросить вот этого," ответил тот, указывая на Филда.

"Отлично," сказал Кракс. Он вытащил свой плазменный пистолет из кобуры и направился вперёд к шеренге, где стоял мужчина.

"Что всё это значит?" спросил он.

"Мы отправили вам наши требования," ответил Филд.

"Мы прочли их и отклонили," сказал Кракс.

"Мы здесь, чтобы защитить Маркер, пока вы не согласитесь с ними."

"Затеяли бунт, так значит? Это, несомненно, закончится плачевно для вас."

Несколько человек в ряду зашуршали и переглянулись, хотя и меньше, чем надеялся Кракс. Филд выглядел немного нервничающим, но когда он говорил, его голос всё ещё оставался непоколебимым.

"Мы пытаемся делать то, что правильно," сказал он.

"То, что правильно для тебя и твоих приятелей," сказал Кракс, "это разойтись по своим каютам."

"Значит, вы признаете наши требования?" спросил Филд.

Кракс хладнокровно встретился с ним взглядом. "Вы не должны вмешиваться в то, о чём понятия не имеете," сказал он. "Я прошу вас снова, чтобы вы расцепились и ушли."

Филд сглотнул, а затем покачал головой.

Честно говоря, подумал Кракс, глядя на этого парня, никогда и не скажешь, что в нём столько решимости. Но вера делает людей непредсказуемыми.

"Я прошу ещё один раз," сказал Кракс. "После этого я закончу с просьбами."

Филд начал обливаться потом. Его взгляд казался удивительно остекленевшим, но всё ещё решительным. Он плотно сжал губы в белую полоску и покачал головой.

Кракс улыбнулся. Он слегка приподнял пистолет и выстрелил Филду в ногу.

Филд рухнул на пол, крича, и помещение погрузилось в хаос. Плазменный луч, выстреленный одним из верующих, промелькнул у щеки Кракса, опалив ему волосы, и поразил, находящегося позади него, охранника в лицо. Тот повалился вниз, окровавленный, ослеплённый. Кракс пригнулся и выстрелил другому учёному в ногу. Выстрелы мелькали туда и обратно с обеих сторон.

А затем у Кракса появилась идея. Он выстрелил прямо в Маркер, видя, как голубое пламя шмякнулось о его поверхность и замерцало, прежде чем совсем исчезнуть.

Он метнулся вперёд к Филду, где тот лежал, корчась от боли, и опустился возле него на колено. Он схватил голову Филда и силой повернул к Маркеру, а затем выстрелил снова.

"Нет!" закричал Филд, явно ужаснувшись от этого. "Ты повредишь его! Не надо!"

"Скажи им, чтобы остановились!" выкрикнул Кракс. "Скажи им, чтобы сложили своё оружие и сдались или я сделаю так, что каждый охранник здесь будет стрелять в него." И чтобы показать, что он не шутит, Кракс выстрелил в Маркер третий раз.

Внезапно его охватила боль, он чувствовал, словно его голова была готова взорваться. Он задыхался. С людьми вокруг его было то же самое. Филд вопил, а затем начал кричать верующим, чтобы они послушали его, чтобы прекратили насилие, чтобы сложили своё оружие. Сперва верующие были слишком отвлечены болью, но постепенно они совладали над собой и остановились, словно ошеломлённые. Кракс выкрикнул и поднял свою расправленную ладонь, чтобы остановить своих охранников от возобновления стрельбы. Боже, его голова раскалывалась от боли.

"Для блага же Маркера, мы должны уступить битву," сказал Филд, морщась от боли в ноге. "Сложите своё оружие, братья. Не сопротивляйтесь."

Кракс был поражён, когда увидел, что все без исключения послушались его.

Ещё одно доказательство, подумал он, что религия - это тупик.

Следующие двадцать минут были потрачены, чтобы заключить верующих под стражу и позаботиться о раненных. Было четверо погибших: двое охранников и двое учёных. Он приказал оттащить их в морг.

Кракс улыбнулся. У него не было такого веселья со времён лунных перестрелок. Это был очень забавный день. Если бы только его голова не так сильно болела, было бы вообще идеально.

"Она возобновилась," сказал Альтман. "Пульсация. Я уверен в этом."

Когда он говорил это, то держался за голову, очевидно, от боли. Ада тоже потирала свой лоб, хотя немного рассеяно, она не страдала так сильно.

"Ты уверен?"

"Абсолютно," ответил он.

"Тогда я увижу её снова? Моя мать вернётся?"

Альтман отвернулся, разочарованный. Они находились в наземном комплексе, который стал, как они сразу же обнаружили, больше похож на центр задержанных, нежели на научно-исследовательское учреждение. Их лаборатории были пусты, содержали только самое элементарное оборудование. Существовал только один выход из центра, и тот охранялся и днём и ночью чередующимися тремя мужчинами, которые в своё время приструнили его для Маркоффа, прежде чем он попал на плавающий комплекс. У всех были имена, которые начинались на "Т". Терри был худощавый, в очках, но носил с собой крупнокалиберный пистолет. Двое других, Тим и Том, были братьями: крупные мужчины, которые выглядели достаточно похожие, чтобы понять, что они близнецы.

В первый же день Альтман попытался выйти наружу и был остановлен. "Но мне просто нужно---" хотел было объяснить он.

"Никто не входит и не выходит," сказал, носящий очки, Терри. "Таковы правила, до тех пор, пока босс не скажет иначе."

Когда он попытался позже, с Тимом или Томом на дежурстве, то встретил менее словесный отказ: его просто оттолкнули назад, а затем, когда Альтман продолжил упорствовать, получил удар кулаком в живот.

"Проваливай," сказал Тим или Том.

В комплексе их находилось, наверное, около двадцати, в том числе почти все учёные из Чиксулуб, за исключением Филда и, по некоторым причинам, Шоуолтера. Они пытались продолжить исследования, которыми они занимались на плавающем комплексе, но без надлежащего оборудования, это было невозможно. Вместо этого они сверяли свои записи, делились информацией и наработками.

Как и Ада, многие из них стали верующими. Многие из них были частью паствы Филда и смотрели на Альтмана с почтением, признавая его, как сопротивляющегося пророка.

"Маркер избрал меня," сообщил ему 'по секрету' ихтиолог по имени Агассис. "Я не знаю почему, но я знаю, что это так."

"Зачем ты мне это рассказываешь?"

"Я знаю, ты разговариваешь с ним," сказал Агассис. "Спроси его обо мне."

С остальными была та же история, они подходили к нему, надеясь на какой-то знак или благословение. Сперва он пытался объяснить им, что это невозможно, что он не пророк, но было достаточно трудно убедить их в этом, поэтому он придумывал несколько загадочных слов или быстро бормотал какое-нибудь благословение, чтобы они оставили его в покое.

Общаясь с Агассисом, он понял, что ими было довольно просто манипулировать. Он мог сказать ему, что тому была предначертана роль, и эта роль заключалась в повиновении Альтману. Здесь было достаточно верующих, чтобы он мог воспользоваться их доверием и заставить помочь ему сбежать от сюда. Но он не решался. Если бы они попытались уйти сейчас, то смогли бы одолеть любого из трёх охранников, находящегося на дежурстве, но не прежде, чем несколько из них будет ранено или убито. И последнее, что ему хотелось, это ещё больше смертей на своей совести.

* * *

Не смотря на нехватку оборудования, Скуду кое-как удалось создать ограниченный набор исследовательского оснащения, отчасти снимая провода с системы безопасности, и в результате получилось даже что-то для выполнения грубых измерений импульса. И теперь он был в состоянии подтвердить, что - да, действительно, пульсация возросла и функционировала интенсивней.

"Но я не могу в точности сказать, насколько интенсивней," говорил Скуд. "Существуют ограничения оборудования."

"Да," сказал Альтман, "но даже в рамках этих ограничений, ты можешь подтвердить, что она выглядит более интенсивной."

"И всё же возможности оборудования ограничены," настойчиво утверждал Скуд.

Но, как оказалось, Альтману и не нужно было подтверждение Скуда. Он мог это сказать и по тому, как люди вокруг него изменялись, становясь либо замкнутыми, либо ожесточёнными. И по тому, что он продолжал испытывать кризисные припадки и сталкиваться с призраками.

Помоги нам, умоляли они. Сделай нас едиными.

Он размышлял, задавался вопросом - что он мог сделать? Ему нужно было выйти на общественность, но как? Он не мог сбежать.

А затем неожиданно, однажды поздней ночью, прогуливаясь по коридору, он обнаружил, что, стоящий на дежурстве у входной двери, охранник, Тим или Том, разговаривает сам с собой. Альтман наблюдал, как тот указывал куда-то в пустое пространство, а потом схватил свою винтовку и выпустил её из рук. Она с грохотом упала на пол; он просто оставил её валяться, а затем быстро направился по коридору, мимо Альтмана, даже не взглянув на него. Дверь никто не охранял.

Не колеблясь, он схватил свой бумажник, свой голопод, Аду за руку и сразу же бросился бежать. И правда, у двери всё ещё никого не было, а ключ оставался в замке. Дрожащими пальцами он повернул его и открыл дверь.

А что, если это ловушка? не мог он отделаться от мысли. Может быть, это и ловушка, но это также может быть мой единственный шанс. Он переступил порог и побежал, таща за собой Аду против её желания. Он уже составлял свои следующие шаги: машиной или автобусом из города, а затем на самолёте обратным рейсом в североамериканский сектор. Ему нужно действовать быстро, но если он справиться, люди узнают. Пришло время выйти на общественность.

* * *

Тим был на дежурстве, стоя на страже у входной двери, когда появился его отец. Это не удивило Тима, находясь в неведении, что его отец был мёртв вот уже в течение двадцати лет и при жизни пребывал в нескольких тысячах километров от него.

Привет, Тим, сказал тот. Он курил свою трубку, на нём был свитер, который он всегда носил. Ну, не всегда, но часто.

"Папа," сказал он, "что ты здесь делаешь?"

Я пришёл, чтобы повидать тебя.

"Тебе не нужно было этого делать, Папа. Тебе не нужно было утруждать себя."

Я беспокоился о тебе, Тим, сказал тот. О тебе и о твоём брате.

"Но почему, Папа? С Томом всё в порядке. Я тоже хорошо справляюсь. Мы оба работаем. И мы зарабатываем хорошие деньги."

Дело не в этом, сказал его отец, глубоко затягиваясь своей трубкой. Просто дело в том, ну, я не знаю, как сказать, сынок, но ты уверен, что ты готов?

"Готов для чего, Папа?"

Если ты спрашиваешь это, значит ты не готов, сынок. А как насчёт твоего брата?

"Я не говорил с ним об этом," ответил Тим. "И я даже не уверен, о чём ты вообще говоришь."

Всё вокруг собирается измениться, сынок, сказал его отец. В какой команде ты будешь? Хочешь ли ты быть в команде победителей? Достаточно ли у тебя задора?

"Я хочу быть в команде победителей, Папа," пылко ответил Тим. "Я думаю, у меня достаточно задора."

Твой брат, я думаю, что он, возможно, выбыл из игры, сказал его отец. Ты готов заменить его?

"Том?" спросил он, повысив голос. "Что случилось с Томом?"

Я не могу точно сказать, ответил его отец. Одно время мы с ним вели беседу, как в следующий миг он прекратил говорить со мной. Он слушал тренера противников в то же самое время, что и меня. Я думаю, что он запутался. Это слишком похоже на то, когда вы ещё были детьми. Том всегда имел склонность неправильно понимать, что я говорю. Ты ведь так не поступишь, не так ли?

"Где Том, Папа? Скажи мне, что случилось с Томом."

Но его отец уже ушёл, растворился в воздухе. Или, возможно, он всё ещё был здесь, только где-то позади него, всегда за ним, просто вне поля зрения. "Папа?" позвал он. "Папа?"

Некоторое время он с тревогой расхаживал вперёд и назад, но он не мог перестать думать о Томе. Том был его старшим братом, родился на девять минут раньше, он всегда смотрел на него с уважением. И они всегда присматривали друг за другом. Это походило на то, как если бы они не были полноценными людьми, пока другой из них не будет рядом, как если бы вместе они были два человека, но по отдельности не было бы даже одного. Это приводило к тому, что охранять дверь комплекса одному порой было очень тяжко.

О чём говорил отец? О том, что Том перестал говорить с ним. Может быть, он просто зол на Папу. Тим не понимал, как можно злиться на Папу, ведь он такой замечательный человек, но Том часто так делал, а иногда даже переставал с ним разговаривать. Может быть, это была неотъемлемая часть того, чтобы быть старшим братом.

Но, возможно, это было нечто большее. Возможно, что-то ещё было не так. Его обязанностью было проверить Тома. В конце концов, разве Том не сделал бы то же самое для него? И если он этого не сделает, а затем окажется, что с Томом что-то случилось, как он тогда сможет простить себя?

Была только одна проблема - дверь. Он охранял её. Ему нужен был кто-то, кто присмотрит за дверью, пока его не будет.

"Папа," спросил он, "ты сможешь помочь?"

Конечно, сынок, ответил его отец. Он как раз раскуривал свою трубку. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

"Возьми это," сказал Тим и протянул ему винтовку. Его отец не смог удержать оружие и уронил на пол. Ничего, подумал Тим, он подымет её позже, после того как закончит со своей трубкой. "Если кто-то подойдёт," сказал он. "Нашпигуй их свинцом."

Дата добавления: 2015-11-16