Выдержки из хитросплетения межэтнических отношений с проститутками в Таиланде профессора Бруно мэйера

Сущность проституции в Таиланде такова, что в этот процесс вовлекается огромное количество туристов, посещающих страну в поиске сексуальных развлечений, поэтому отношения между проституткой и клиентом имеют недолгосрочный характер, обычно определенный временем их отпуска. Фаранг приезжает на отдых, и проститутка зачастую уже при первой их встрече определяет, как долго он пробудет в Таиланде. Поэтому физические отношения имеют место в рамках этого периода времени, но у девушки появляется финансовый интерес, а у фаранга – эмоциональный, продолжить эти отношения после его отъезда. Фаранг возможно будет звонить, но долгие телефонные разговоры обходятся не дешево, а уровень английского у проституток такой низкий, что они не в состоянии поддерживать содержательные беседы. Поэтому письма становятся основным способом поддержания отношений между проституткой и ее фарангами. Обычно проститутка поддерживает отношения сразу с несколькими фарангами, посылая им всем письма. Письма часто содержат скрытые просьбы о финансовой поддержке и признания в любви. Это тонкий баланс. С одной стороны, девочка понимает, что важно не перегибать палку, выпрашивыая деньги, но с другой стороны она старается максимизировать свой доход.

Обычно, девочки, работающие в барах, не способны писать по-английски, подавляющее большинство фарангов, с которыми они переписываются, не умеют читать или писать по-тайски. Поэтому в отношения вовлекается третье лицо, «писарь», который работает на девочек, читает письма от фарангов и помогает девочке написать ответ. Во многих случаях, письма, которые получает фаранг, написаны писарем, хотя в некоторых случаях девочка переписывает письма писаря своим почерком. Писари — это обычно тайцы, которые могут читать и писать по-английски, или фаранги, давно живущие в Таиланде, которым нужно заработать дополнительные деньги.

Писари играют важную роль в поддержании отношений на расстоянии. Фаранг часто ищет подтверждение того, что его девушка ведет себя правильно и не работает в барах, особенно, если он посылает ей деньги на регулярной основе. Он также должен чувствовать, что девочка любит его, что она соответствует его западному идеалу девушки. Во многих случаях писарь знает девочку, и если он знает, что девочка все еще работает проституткой, он помогает ей обманывать фаранга, предлагая включить в письмо фразы и всяческие сентименты, уменьшаюшие подозрения фарангов. В некоторых случаях девочка полностью оставляет содержание письма на усмотрение писаря.

ВЕРНОН

Пит никак не может понять одной вещи - Сунан другая. Она не такая, как Джой, не такая, как остальные девочки, работающие в барах. Сунан ненавидит свою работу, все, чего она хочет, это возможность оставить такую жизнь в прошлом. Я знаю, что если я дам ей возможность, она будет хорошей женой. Она говорила мне это сотню раз. «Вернон», — говорила она, глядя на меня такими глазами, что мое сердце таяло от ее взгялда, — "Я люблю тебя, только тебя. Я буду хорошей женой. Я буду заботиться о тебе, я буду любить тебя всегда." Пит не понимает этого. Он слишком долго находится в Таиланде, он стал слишком черствым к подобным вещам. Я могу понять, почему он так расстроен из-за того, что Джой обманывала его, если, конечно, все так и было. Но, откровенно говоря, я сильно сомневаюсь в этом.

По телефону, мне показалось, что Пит ведет себя слишком настойчиво, и я начал понимать, что он пытается не меня спасти от Сунан, а скорее хочет отомстить их семье. Он продолжал повторять, что я поступаю, как идиот, отправляя ей деньги, но, черт побери, как я понял из разговора, он отправлял Джой гораздо больше, чем я Сунан.

Я хочу найти какой-нибудь способ полететь и поговорить с Сунан лично, но это не возможно. У меня всего три недели отпуска в году, и я использовал их, когда я летал в Таиланд, чтобы жениться на Сунан. Я уверен, что если бы я мог сесть и поговорить с ней с глазу на глаз, я бы понял, врет она мне или нет. Могла ли она врать? Могла ли она быть столь жестокой и расчетливой, как говорит Пит? Я просто не могу поверить в то, что человек может быть таким бесчувственным и черствым. И все же Пит прав относительно того, что очень многие из членов семьи Сунан не пришли на свадьбу. И кража бумажника и часов все еще волнует меня.

Я решил связаться с частным детективом, которого рекомендовал Пит. Я подумал, что это не сможет навредить. По крайней мере, я узнаю правду, и если Сунан обманывала меня, то я брошу ее. Гарантирую.

ФИРАФАН

Пит сообщил мне по электронной почте, что американский парень по имени Вернон может связаться со мной, так что я не был удивлен, когда мне позвонили из Сан Диего. Неужели эти фаранги ничему не учатся? Этот парень, он летит в страну, в которой никогда не был, делает предложение танцовщице, с которой он никогда не встречался, платит 4000 долларов выкуп за приданое, и затем летит назад в Америку. А потом он просит, чтобы я проверил, верна она ему или нет. Я мог бы ответить на его вопрос, даже не встречаясь с девочкой, но у фаранга, очевидно, больше денег, чем ума, так что я сказал, что я возьмусь за его дело. Мы договорились об оплате 1200 долларов. За эти деньги он хочет знать, продолжает ли она работать в баре и замужем ли она. Легкие деньги. Он также хотел узнать, кто еще посылал деньги Сунан. Это уже задачка посложнее, потому что придется раздобыть доступ к ее банковкому счету, но я знаю людей в Bangkok Bank и в Thai Farmers Bank, так что это не будет большой проблемой. Я спросил его, почему он хочет узнать это, и он ответил, что он хочет предупредить других фарангов. Пустая трата времени. Мир полон глупых фарангов, которых хлебом не корми – дай отправить деньги проституткам. Но кто я такой, чтобы спорить? Двенадцать сотен баксов — это двенадцать сотен баксов, в конце то концов.

ПИТ

Найджел позвонил, и сообщил, что уволился, и будет отмечать свой уход в баре Fatso.

— Ты бросаешь работу? — спросил я.

— Работу, Таиланд, все, — ответил он. — Я возвращаюсь в Великобританию, на несколько месяцев точно.

Брюс спал на диване, так что я растолкал его и вкратце описал ситуацию.

— Я не удивлен, — сказал Брюс, потирая подбородок. — Он ведь ничего не добился тут, не так ли?

Я не знал. Я редко говорил с Найджелом о работе. Он занимался рекламой в интернете, создавал сайты или что-то вроде того. Я знаю, что он сидел на проценте, и что постоянно был на мели, но он всегда оптимистично смотрел в будущее. Он постоянно что-то планировал какие-то бизнес проекты, то открытие бара, то выпуск журнал для эмигрантов, гиды по районам красных фонарей, что, конечно, напоминало журавля в небе, потому что у него не было капитала. Как и Брюс, я считаю, что он проводил слишком много времени в барах, чтобы получить какую-либо серьезную работу.

Брюс сходил в душ, и мы вызвали такси до Fatso. Когда мы пришли в бар, Найджел был уже в сопли. У Джимми в руках была «Большая Рюмка» с пивом Singha, и парни скандировали ему, пока он пытался выпить ее залпом. Половина проливалась ему на грудь, но он не переставал пить. Я получал «Большую Рюмку» с джином и тоником, по крайней мере, раз в месяц, и всегда пил залпом. Брюс всегда избегал этого. Он давал официанткам чаевые, подмигивал им, и они меняли ему бокал, пока никто не видел. Слабак, правда? Притворяется, что он может выпить «Большую Рюмку», но я никогда не видел, чтобы он выпивал больше пяти, шести бутылок пива, не надравшись в жопу.

Честно говоря, особого веселья не было. Найджел, очевидно, не слишком радовался возвращению в Англию. Он представил свой бизнес-план своему начальству в Бангкоке, и они выгнали его. У меня было подозрение, что дело было не только в его бизнесс плане, но я не стал выпытывать. У него не было работы, чтобы оставаться здесь, а свою квартиру в Англии он сдавал, поэтому он сибирался вернуться и жить со своей матерью. Это было падение на самое дно. Я имею в виду, что его образ жизни в Бангкоге не был шикарным, он снимал комнату, в захудалом доме, в дерьмовом районе неподалеку от Silom Road, но у него хватало денег, чтобы снять девочку раз или два в неделю, и я не думаю, что он будет иметь больший успех у женщин в Англии, с его то отсутствующим глазом.

Мы вывалились из бара Fatso за полночь, я, Найджел, Брюс, Джимми и Рик, и пошли в Нана Плаза. Брюс предложил пойти в Zombie, я думаю, что он сделал это, чтобы подколоть меня.

Подошли полдюжины подруг Джой и спросили, где она. Я ответил, что не знаю.

— Почему Джой не живет с Вами? — Спросила Вэн.

— Потому что она замужем, — ответил я. Вэн начала отрицать, что у Джой есть муж, но я не слушал ее. Я смотрел на кабинку ди-джея. Пака там не было. Я не знал, было ли это хорошим знаком или нет. Я не хотел находиться рядом с ним, но, в то же самое время, я не мог сдержать любопытство, задаваясь вопросом, где же он был. Возможно, он был с Джой. Возможно, она убежала с ним. От этих мыслей у меня заболело в животе. Как она могла любить его? Как могла она любить человека, который позволял ей танцевать голой, спать с мужиками за деньги? Что это за любовь?

Рик и Джимми разговаривали с длинноволосым катоем, похлопывая его по заднице и кивали на Найджела. Найджел смотрел на сцену стеклянными глазами. Я прекрасно понимал, что планировали Рик и Джимми. Найджел неистово ненавидел катоев, но в его состоянии он, вероятно, не смог бы заметить различие. Я показал Джимми, что не стоит этого делать, но Брюс положил руку мне на плечо.

— Позволь парням позабавиться, — сказал он.

— Тебе бы не понравилось, если бы они разыграли тебя, — сказал я.

— Я бы не упивался, как он. Кроме того, посмотри на его состояние, он даже не сможет кончить. Скорее всего, ему просто отсосут, и все. Это будет его лебединая песня.

— Что ты имеешь в виду?

— Да брось, ты знаешь не хуже меня, что он не вернется. Никто не предложит ему работы, у него нет денег. Я несколько месяцев одалживал ему, и он ни разу не возвращал. Он унылый ёбарь.

Я купил Вэн выпивку, и она чокнулась со мной бокалами.

— Вы получили мое письмо, Пит? — спросила она.

— Письмо?

— Месяц назад Джой попросила, чтобы я написала Вам письмо.

Я не мог понять, о чем она говорила, но потом я вспомнил письмо, которое Джой прислала мне, то, что было написано не ее почерком. Я кивнул.

— Что Вы думаете? — спросила она. — Как мой английский?

Она была похожа на школьницу, которая ждала одобрение от учителя, и я чувствовал, что должен поставить ей пятерку.

— Да твой английский очень хорош, — ответил я. — Это Джой сказала тебе, что писать?

Вэн отчаянно покачала головой.

— Нет, она только просила, что бы оно было нежным. Она сказала, что Вы любите нежность. Оно было нежным, Пит?

У меня было ощущение, будто меня пнули в живот. Джой придавала такое большое значение чувствам, которые ей пришлось сообщить своей подруге, чтобы она их записала, а сейчас Вэн сообщает мне, что это все ее собственная работа. Почему Джой сделала это? Она написала мне множество писем, она вполне может выражать свои мысли на английском. Не было никакой необходимости просить Вэн написать письмо. Возможно лень? Я почувствовал, что меня использовали. Манипулировали мной. Сделай его нежным, сказала она. Пит любит нежности. Неужели я такой предсказуемый? Неужели Джой знает, как нажимать мои кнопки настолько эффективно, что она полагает, что может управлять мной даже дистанционно? Я чувствовал себя использованным, но я только улыбнулся Вэн и похвалил ее английский.

— Это хорошее письмо, Вэн, — сказал я. Она засияла. Я оплатил мою долю счета и отправился домой. Я не думаю, что парни заметили мой уход; они были слишком заняты, убеждая катоя присесть на колени Найджелу.

По пути из Плаза я встретил Дит. Она одарила меня широкой улыбкой и спросила, не видел ли я Джой. Я ответил, что не видел и не знаю, где она. Дит была одета в белую футболку с изображением Снуппи и синие блестящие джинсы. Она выглядела как Джой, и это было страшно. Я спросил ее, не на работу ли она идет, но она покачала головой. Она сказала, что полицейские наведывались в Плаза, а поскольку ей только семнадцать, она не должна находится в баре. Прежде она всегда утверждала, что ей восемнадцать. Неужто все, что я слышал в барах, было ложью?

Вдруг я спросил Дит, не хочет ли она пойти ко мне на квартиру. Она явно колебалась, и я сказал, что дам ей тысячу бат. Все, что мне было нужно – это поговорить. Я хотел спросить ее о Паке, и виделась ли с ним Джой.

Мы поймали такси в переулке Soi 23 и приехали ко мне. Мы сидели на диване почти час. Я рассказал ей о частном детективе, и объяснил ей, что чувствовал себя преданным.

— Ты думаешь, она любила меня? — спросил я.

Дит серьезно кивнула.

— Конечно. Она любит Вас очень сильно.

— Так почему у нее тогда есть тайский муж? — спросил я.

Дит пожала плечами.

— Я не знаю.

Я спросил Дит, есть ли у нее парень, и она искренне кивнула.

— Он очень симпатичный, — сказала она.

Она открыла свой бумажник и показала мне фотографию молодого тайского парня, голого по пояс и улыбающегося в камеру. Я задумался, хранит ли все еще Джой мою фотографию в бумажнике, или уже выкинала ее.

— Разве твой парень не возражает против того, что ты работаешь в Зомби?

— Его это не беспокоит. Он знает, что это просто работа. Я не люблю фарангов.

Это было то, что я никогда не смогу понять, как тайские мужчины могут позволять своим женам или подругам танцевать голыми в баре и спать с незнакомцами за деньги. У них вообще нет никакого чувства собственного достоинства? Неужели их волнуют только деньги?

Я внезапно почувствовал себя утомленным, физически и ментально. Я дал Дит тысячу бат, которую обещал, и встал.

— Две тысячи? — Спросила Дит, удерживая меня за руку.

Я покачал головой.

— Да ладно, Дит, я сказал одну тысячу.

Дит улыбнулась и посмотрела на дверь в мою спальню. Потом она посмотрела на меня и подняла бровь.

Сначала я не понял, что она имеет в виду. Когда я понял, я подумал, что она шутит, но она продолжала улыбаться мне. Она имела в виду именно это. Или она проверяла меня?

— Сколько? — спросил я.

— Две тысячи.

— Хорошо, — согласился я.

Пока она шла к спальне, я все думал, что в любой момент она зальется смехом и скажет, что она не может. Но она не сделала этого. Она вошла в спальню и стала раздеваться. Даже когда я снял свою одежду, я все еще думал, что она не пойдет на это. Она была сводной сестрой Джой, если она знала, что я значу для Джой что-нибудь, она ни за что не переспала бы со мной. Даже если ее не волновали чувства Джой, она должна была понимать, что может сделать Джой, узнав об этом.

Я лег в кровать рядом с ней, и она обняла меня и поцеловала прямо в губы. Она касалась меня и пахла точно так же, как Джой.

Разве факт, что она была готова переспать со мной, не означает, что она знала, что я больше не интересую Джой? Неужто Джой никогда не заботилась обо мне, и я был просто фарангом клиентом, которого можно передавать от девочки к девочке?

Она провела со мной в постели час, и не было ни секунды, чтобы я не думал о Джой. Все в Дит напоминало мне о Джой. Она даже занималась сексом как Джой, с тем же эмоции на лице, издавала такие же самые звуки. Она даже одевалась, прикрывшись полотенцем, точно так же как Джой.

И когда она уходила, после того как я дал ей деньги, она поцеловала меня в щеку и прошептала, что любит меня.

ДИТ

Я всегда знала, что нравлюсь Питу. Я видела, как он смотрит на меня, когда я танцую. Пит похож на большинство фарангов. Ему нравятся молоденькие девочки с длинными волосами и большой грудью. У меня грудь больше, чем у Джой, и волосы у меня более длинные, так что, возможно, я нравлюсь ему даже больше, чем Джой.

Все время в его квартире он говорил о Джой, но я знала, что он хочет трахнуть меня. Хотя я не думала, что он заплатит мне так много. Три тысячи бат. Это больше, чем мне когда-либо платили.

А после секса он заплакал. Он отвернулся, чтобы я не видела его, но я знаю, что он плакал.

Волновалась ли я относительно того, что скажет Джой? Конечно, нет. Она поймет, что я просто позволила ему трахнуть меня за деньги. Думай о деньгах, так мне всегда говорила Джой, и я сделал именно то, что она мне говорила.

Потом я пошла повидать своего мужа. Он работает зазывалой в Rainbow Bar. Я позвала его пообедать. Мы отлично поели. Мы съели столько, что едва смогли встать из-за стола. На десерт мы взяли «золотые нити», мои любимые.

Дата добавления: 2015-11-15