Я схватил лом, встал перед ним в стойку и нагло

ответил:- Ну подходи, я тебе сейчас врежу железякой по хребту.

Мой учитель в профессиональной школе являл собой в моих глазах типичный пример бездарности. Однажды он пытался заставить меня начертить что-то там на доске. Я стоял без движения. Он пихнул меня в живот. Тогда я развернулся, со всей решимостью схватил его за грудки и собрался было поколотить. Но остальные меня удержали. Эти хреновы авторитеты - откуда у них право указывать мне, что я должен делать? Частенько я прогу­ливал профшколу, а при любой удобной возможности не ходил и на работу.

Тем временем у меня появился собственный проигры­ватель,,,Klackomat“, и несколько рок-н-ролльных синг­лов, которые я слушал часто, как только мог.

А ещё на рождество мне подарили клёвую красную электрогитару Hofner. Я подключал её к приёмнику, вру­бал громкость до упора, и - полный вперёд! Из-за этого соседи ополчились на нас и чуть было не продолбили нам стену молотком.

Яростно зазвенел дверной звонок. На пороге стоял Билли, ужасно возбуждённый.

- Вальтер, Вальтер, пошли скорее, ты должен это услышать... У нас тут совсем новая музыка. Ты упадёшь!

То, с каким восторгом он это выпалил, разожгло моё любопытство. Совсем новая музыка - это звучало мно­гообещающе.

И тогда я услышал их в первый раз - The Beatles!, I Wanna Hold Your Hand“!

Обалденно! Просто обалденно!

Меня прошиб пот и по телу побежали мурашки. Моему восторгу не было предела, когда я послушал обратную сто­рону - „Roll Over Beethoven” Эта вещь показалась мне ещё клевее, ещё круче, она как раз соответствовала моему ощу­щению жизни. Она захватила меня, я просто больше не мог сдерживаться. Снова и снова мы крутили этот сингл и как ненормальные носились, танцуя, по маленькой тесной комнатке. Я должен был как можно скорее иметь такую пластинку. На следующий день я побежал и достал её.

Когда я увидел обложку пластинки, мир для меня раз­рушился: „Как, вот эти вот головы как грибы и вот этот вот прикид!..Ну и видуха!“ Но скоро я отбросил это пред­убеждение. Когда я появился дома со своей новой бит- ловской причёской, отца буквально чуть инфаркт не хва­тил. Если уж он считал рок-н-ролл музыкой дикарей, тут он вообще не знал, что сказать. Как и часто в подобных критических ситуациях, мама попыталась выступить по­средником и примирительно сказала:

- Ну ладно, оставь мальчика.

В таких щекотливых ситуациях она иногда позволяла себе замечание, что она ведь, дескать, молится за меня. Это меня только раздражало, ей не следовало бы капать мне на нервы всякой этой религиозной фигнёй.

Воодушевлённые революционной бит-музыкой, груп­пы вырастали как грибы после дождя. Я тоже имел вели­кую цель стать музыкантом, и я сколотил группу. Мы назывались Ифвы и репетировали в сарае нашего сада. К моему огорчению, моих приятелей это особо не занима­ло, для них профобучение было важнее музыки. Этого я никак не мог уразуметь. Видимо, они просто не понима­ли, что музыка - это средство, чтобы завоевать весь мир.

Чем выше рок-музыка поднималась над моим гори­зонтом, тем больше царил в нашем доме хаос, потому что я не хотел работать, а хотел жить только для музыки. В отделе женской одежды магазина „Шарм и грация“ я купил себе лиловые вельветовые штаны и пёструю, как попугай, рубашку. Я отпустил длинные волосы и эпа­тировал тем самым всех подряд. Я редко ел дома, а питался в основном хрустящим картофелем и жареными сосисками. Это как раз было время, когда Германию на­чала завоёвывать „хрустящая картошка в новой одёжке“.

Свою зарплату я тратил на синглы Beatles и Rolling Stones. С музыкой в мою жизнь вошли танцевальные клубы. Хотя мне ещё не было шестнадцати, я всё время там пропа­дал. В Изерлоне было два таких клуба, которые были тогда в моде. В „Лете“ играли прогрессивные команды, а в „Пне“ более „причёсанные". Естественно, меня тянуло в „Лето“.

Само собой, круг моих друзей менялся на глазах. Я нахо­дил людей, у которых были одинаковые со мной интере­сы, и мы вместе рыскали по клубам Рурской области. Час­тенько я приходил домой пьяный в лом. В алкогольных парах я становился ужасно агрессивным. Я затевал драки, хотя вовсе не был таким уж сильным. При этом я иногда получал и в глаз. Собственно, я был трусом, но в такие моменты я для всех был опасен, даже для лучших друзей.

Однажды в нашем городе выступали группы Lords и Rivets из Гамбурга. Но ещё больше, чем от самих звёзд, я приторчал от команды из Изерлона под названием Outlaws. Они мне страшно понравились, и я познакомил­ся с ними. Вскоре после этого они взяли меня к себе тас­кать и устанавливать на сцене аппаратуру. Мы катались по Рурской области. Так я между делом зарабатывал пару монет. Мы стали хорошими друзьями. В сущности, в нашей дружбе главенствовали три вещи: девчонки, му­зыка и пиво. Девчонки и пиво менялись часто, насколько это было возможно. Музыка оставалась. Дома у меня росли горы пластинок: Beatles, Rolling Stones, Kinks, Who, Pretty Things, Swinging Blue Jeans.

Жизнь могла бы быть просто прекрасной, если бы не приходилось снова и снова возвращаться на эту кошмар­ную трудовую каторгу. Приятное разнообразие намети­лось, когда стало известно, что Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich должны давать концерт в парке, а в качестве „разогревающей" группы приглашены Outlaws. Такое событие я никак не мог пропустить. Вот только как быть с работой? Недолго думая, я взял и уронил себе на ногу тиски. В результате ноготь на ноге был так изуродован, что этого оказалось достаточным для больничного на полтора месяца. Теперь дорога мне была открыта, чтобы похромать на Dave Dee. Это было грандиозное зрелище, даже пресса присутствовала. Я случайно попал в объек­тив одного из журналистов, и он сфотографировал меня с одним моим волосатым коллегой.

Когда через несколько недель я живой и невредимый вернулся на работу, мастер тут же потащил меня в свою стеклянную клетку и, разъярённый, сунул мне под нос газетную статью с фотографией.

Хайденрайх, ты вовсе не был болен, ты тут танцуешь с какой-то бабой, - разошёлся он. Я остался совершенно спокоен:

- Совсем офигел, не может мужика от бабы отличить.

И ушёл, а он остался стоять. Да пошёл бы он...

А потом я увидел их живьём - Beatles! В Гругахалле в Эссене. Многие тысячи молодых людей из Германии и из соседних стран приехали сюда, только чтобы их увидеть. Это было величайшее событие. Лишь очень немногим посчастливилось достать билеты. Я чувствовал себя на седьмом небе, когда держал в руках этот билет, доставшийся с таким трудом. Джинсы, чёрный лаковый плащ с надписью „Jailbird" на спине, сделанной жёлтой липкой лентой, тёмные очки, длинные волосы - в таком виде я отправился прямо в ведьмин котёл.

За много часов до самого концерта улица и площадь перед Гругахалле были заполнены ожидающими фэнами. Эйфория перехлёстывала через край. Конных поли­цейских, пытавшихся совладать с толпой, забросали взрывпакетами, а трамвай стащили с рельсов. Я выпус­тил пар, изуродовав рекламный щит. В зале неиствовала толпа. Когда на сцену вынесли барабаны Ринго с над­писью „Beatles", первые девчонки попадали в обморок. Красному Кресту работы было хоть отбавляй. Неко­торые фэны пытались с криком взять сцену штурмом, но их попытки плачевно заканчивались на десятиметровой полосе из пористой резины и на парапете.

А потом они заиграли - Beatles! Но только из-за сплошного визга толпы почти ничего не было слышно. Громче всех кричали истеричные девчонки. Как раз за мной сидела одна такая. Она рванула меня за воротник так, что я едва не задохнулся, и заорала мне в самое ухо:

- Пол! Поол! Пооооол!

В общем, я кроме этого почти ничего и не слышал. Музыка, увы, полностью утонула в шуме. После концер­та я начал искать своего приятеля, с которым мы вместе пришли сюда. Мы договорились встретиться около од­ной из билетных касс. Но киоск исчез, - разъярённые фэны разнесли его в щепки, как только стало ясно, что на них билетов не хватит.

Это событие стало для меня одним из самых знамена­тельных моментов того времени.

Эра рок-н-ролла окончательно ушла в прошлое. Моц идолы - соседские рокеры - уже не поспевали за мной с моими манерами, выходящими за все рамки. Я их обо­гнал.

Дата добавления: 2015-11-14