Перевод: AlanWest

Наступил день выхода Рики в свет. После того, как его тщательно отмыли с головы до ног, Кэл принёс и почтительно протянул ему одежду из чёрной кожи, похожую на ту, что он носил когда-то. Под неё Рики надел простую серебристую майку «в сеточку». От синтетических тканей, доступных в трущобах, её качество - то, как она облегала фигуру и ощущалась на теле - отличалось, как небо от земли.

Кожаный комплект был намного лучше откровенных одеяний других петов, оставлявших их практически обнаженными, поэтому Рики не мог не вскинуть бровь, предчувствуя очередной подвох. Возможно он зря себя накручивал, но, когда дело касалось поведения блонди в своём кругу, ход мыслей Ясона оставался для него непостижим.

- Хочешь, чтобы я это надел? – спросил Рики.

- Да, - твёрдо ответил Кэл, - наш хозяин выбрал это для вас.

Могу поклясться, это тот же костюм, что я носил, когда мне было 16.

Когда-то, взглянув на одежду, предложенную ему Дерилом, Рики решил, что это не более, чем попытка Дерила расплатиться с ним за все доставленные неприятности. Потом он узнал, что одежда остальных петов была ещё хуже.

Причины этого стали ясны гораздо позднее.

Петы, которых он встретил в том люксе пентхауса, были ещё зелёными младенцами. Рики, облаченный в такой же лёгкий прозрачный костюмчик с блёстками, смотрелся бы образцом дурного вкуса.

Впрочем, из белья на нём были лишь тоненькие стринги, прикрывавшие гениталии. Не делая его полностью обнаженным, они не скрывали соблазнительных линий его тела.

Согласно установленной традиции, наряды, надеваемые на вечеринку, посвященную первому выходу в свет, должны были служить лишь фоном для демонстрации пет-ринга. В прошлый раз Ясон лаконично заявил, что «обучение» Рики ещё не закончено, и больше не возвращался к этой теме. Ясон с таким блеском вышел из скользкого положения лишь благодаря тому, что Рики был трущобным монгрелом и полным исключением из правил.

Но на этот раз о том, что Рики носит изготовленное по спецзаказу кольцо типа D, шептались по всем углам, и Ясон не мог ещё раз провернуть тот же трюк. Выбор чёрной кожи можно было приписать извращённому вкусу Ясона. А возможно, он желал поквитаться за наказание Рики.

Будто рассчитав время до секунды, Ясон появился как раз в тот момент, когда Рики был уже полностью готов. Его обычно свободно ниспадавшие волосы сейчас были аккуратно зачёсаны назад. Ясон осмотрел Рики со всех сторон, пройдясь взглядом по его телу, словно языком по губам.

- Отлично, - заключил он. Его бесстрастный голос при этом ничуть не изменился. Поэтому Рики парировал почти автоматически:

- Хочешь сказать, если взять грубую, невоспитанную обезьянку, как следует её пообтесать, результат будет примерно тот же?

- Шоу продолжается, и сегодня вечером - торжественный финал. Старайся получать удовольствие, - небрежно бросил Ясон, зная, что Рики удовольствие точно не светит.

Рики поднял глаза и пристально посмотрел на Ясона.

- Только до тех пор, пока это не доставляет тебе лишних хлопот, да?

- Скажем так: до тех пор, пока это не выходит за рамки здравого смысла.

- Ха! Выходит, если я в натуре там всё не разнесу, обязательно найдётся кто-то ещё, готовый валять дурака. Так, что ли?

Несомненно, так оно и было, и это страшно бесило Рики. Там каждый будет выделываться, напрашиваясь на неприятности.

- Но ты же не настолько примитивен, чтобы дважды отколоть один и тот же номер, не так ли? – спросил Ясон.

Ну конечно же, Рики не такой. Так вот, куда он клонит!

Ясон не мог не понимать, насколько бессмысленно было заранее проигрывать ситуацию и строить планы на случай неблагоприятного развития событий. И то, что он заговорил об этом, было вполне сознательной провокацией в его излюбленной манере.

- Хочешь, чтобы я внёс в программу немного оживления, развлекая публику? – вздохнул Рики.

- Неплохая идея, - холодно отозвался Ясон. – Смотри на это, как на плату за входной билет.

Его позиция представляла собой квинтэссенцию извращённых представлений блонди о развлечениях.

Не похоже, чтобы Ясона хоть каплю волновало, как это может выглядеть со стороны.

Не смотря на заботливое обращение, Рики не мог избавиться от навязчивого ощущения опасности, подобно осьминогу, протянувшей к нему свои щупальца. Он ненавидел манеру Ясона дёргать за верёвочки, заставляя его плясать, как марионетку. И меньше всего Рики хотел, чтобы его втянули в скандал и выставили идиотом.

- Ладно, когда придёт время, просто будем действовать по ситуации, - сказал Ясон, и собственноручно внёс последний штрих в экипировку Рики, ловким элегантным движением защелкнув на нём ошейник и прицепив поводок.

Было семь часов вечера. Игнорируя повисшую в воздухе неловкость и всеобщую настороженность, с вызывающим видом и Рики на поводке, Ясон прибыл на пати.

Все разговоры мгновенно утихли, уступив место напряженному молчанию.

Рики был явно в дурном настроении. Быть может, для новых петов торжественный приём по случаю их первого выхода в свет был единственным в жизни настоящим праздником. Но для Рики это был просто ещё один эпизод бесконечного фарса.

Элита, расположившаяся на лучших местах, наблюдала за происходящим с плохо скрываемым любопытством. Внимание их петов, смиренно сидящих у ног хозяев, было приковано к Рики. После месячного наказания «у позорного столба», его лицо и имя были известны всем. Для них его появление стало очередной демонстрацией порока, выставленного напоказ.

Презрение, зависть и ненависть. Рики привык к ним. Скандальные слухи о его отношениях с блонди, давно расползлись по всей Эос. И хотя ни один из них не сомневался в том, что это правда, вид Рики рядом с его хозяином, которого им так редко доводилось видеть, не просто раздразнил их любопытство. Это стало для них неожиданным потрясением.

Блонди, стоящий на вершине власти, и презренный трущобный полукровка из самых низов. Сочетание почти немыслимое. Невозможное - пара, по самой природе своей олицетворявшая табу, была сейчас у них перед глазами. Это сочетание золота с чёрным повергло их в эмоциональный шок.

И этого Рики, которого они узнали и научились ненавидеть за последний месяц, вёл на поводке не фурнитур, а сам Ясон! Это вызвало новую волну удивлённого ропота.

Гармоничные, невероятно чёткие, словно высеченные в граните, черты. Аура исключительности. Безусловная реальность того, что они сейчас видели, лишила их дара речи. Рики ждал насмешек и осуждения со стороны владельцев петов, но одного выразительного взгляда Ясона оказалось достаточно, чтобы поставить их на место.

Рики никогда не придавал особого значения тому, что он пет блонди. Он был петом Ясона. Помимо этого голого, неоспоримого факта, всё остальное было второстепенно. Он не был претенциозен, не испытывал такой потребности. Каким бы провокационным ни казалось его поведение со стороны, ему бы и в голову не пришло вести себя так умышленно.

Новые петы размещались в клетке, специально смонтированной для этой цели. Сегодня их впервые должны были назвать по имени. Это был их звёздный час. Рики же всё это просто раздражало. Ему было плевать, что ни один пет до него не удостаивался такой чести дважды, и вряд ли удостоится в будущем. Но одного этого было достаточно, чтобы вызвать откровенную зависть и враждебность.

Ловя короткие мгновения славы, петы-новички изо всех сил выставляли себя напоказ. Ещё больше, чем Рики, державшийся особняком, они сами старались отгородиться от него. Для Рики это было намного предпочтительнее, чем их неуклюжие попытки затеять с ним ссору.

На фоне этих детишек он просто излучал полноту и спокойное достоинство зрелости. Было очевидно, что вопреки чьим-то ожиданиям, ни один дерзкий чужак не посмеет вторгнуться на его территорию.

В этом состояло колоссальное различие между его нынешней и предыдущей первой вечеринкой. Когда-то в люксе пентхауса петы по ошибке приняли Рики за слугу. Теперь они вели себя совсем иначе, делая всё, чтобы избежать его пристального взгляда. Но пропасть между их притворным равнодушием и неудержимым любопытством невозможно было скрыть.

Какой облом. Ну что ж, пора успокоиться и дать немного отдыха своим старым мозгам. Его всё устраивало. «Развлечения» для Ясона не предвиделось. Рики отметил это с чувством огромного облегчения.

В конце концов он переключил своё внимание на виртуальный дисплей над клеткой, на который выводился профиль каждого пета. В прошлый раз он и не заметил его, так как был слишком занят, стараясь дать достойный ответ на нескончаемые оскорбления и насмешки в свой адрес.

Ого, пет Орфея из линии Вардия! Продукция такого класса стоит приличных денег. Похоже, этот парень любит себя показать, когда дело касается его личного имущества.

Всё лучшее – для элиты. В каждом питомнике они всегда первыми выбирают петов, соответственно своему классу и рангу.

Если первый блонди зашел так далеко, что завёл себе трущобного монгрела, а теперь вернул его в Эос, то почему другие не могли позволить себе некоторые излишества? Это могло положить начало определённому раскрепощению нравов.

Похоже, тут все самцы обрезаны? Должно быть, сейчас это модно.

В трущобах член был символом силы и власти. Способность к эрекции, выносливость и «оснащенность» - вот три главных критерия, определявших качество мужчины ниже пояса. Вера в то, что крайняя плоть скрывает слишком много, заставляла некоторых руководствоваться при выборе этим соображением.

Тем не менее, в трущобах это не могло служить достаточным оправданием обрезания. В трущобах царил закон, согласно которому выживали наиболее приспособленные. Следы ножевого ранения на члене воспринимались бы как свидетельство расправы. Независимо от причин, монгрела, носящего такие шрамы, никогда не стали бы принимать всерьёз.

Для монгрелов не было проблемой найти себе партнёра на ночь в многочисленных барах для знакомств. Но, не смотря на подобную свободу нравов и общую неприхотливость, если о парне ходили такие слухи, отношение к нему совершенно менялось.

В Эос говорили – это считалось неприличной шуткой – что крайняя плоть девственника – проблема фурнитура. В обязанности фурнитура действительно входило обучение девственников-петов мастурбации. За этим исключением все остальные сексуальные контакты между петами и фурнитурами в случае обнаружения сурово наказывались. Разумеется, данное правило не распространялось на те случаи, когда это был приказ хозяина.

Если Рики помнил правильно, когда дело касалось петов мужского пола, наличие крайней плоти рассматривалось как доказательство девственности, и среди петов было широко распространено мнение, что её наличие на первом секс-суаре придаёт новичку дополнительную ценность.

На самом деле, это ничего не значило. Для петов это был всего лишь предлог выпендриться и подчеркнуть, что с трущобными монгрелами они не имеют ничего общего. Из всего этого Рики заключил лишь, что они, как всегда, непроходимо тупы.

Рики не было дела до их глупости. Но за время его отсутствия петы в Эос успели смениться. И, так как в клетке больше нечем было заняться, пока продолжалось шоу и оглашение информации, Рики развлекался, изучая профили петов, отмечая про себя имя и внешность каждого.

- Какая скука, - с явным неудовольствием, откинувшись на спинку кресла, протянул Гидеон Лагат. Он сидел за столом, рядом с клеткой, зарезервированной специально для петов блонди. Пет в ногах Гидеона вздрогнул и съёжился от страха, словно это он был причиной дурного настроения хозяина.

Обычно, собираясь вместе, петы развлекались сплетнями. Но в особых случаях, таких как этот, они сопровождали своих владельцев. Любая посторонняя болтовня была запрещена. Всё, что в данной ситуации было позволено пету – смирно сидеть у ног хозяина.

Посещая свои салоны, где еда и напитки были выставлены специально для них, петы могли пользоваться всем сколько влезет. Но на официальных приёмах они не должны были есть ничего, кроме того, что сам хозяин мог им дать. Строгое соблюдение этикета на официальных мероприятиях было для них серьёзным испытанием.

Публичная оплошность пета считалась позором для владельца.

Соответственно, за плохое поведение на официальном приёме жестоко наказывали. В процессе обучения каждый пет в Эос сталкивался с телесными наказаниями, поэтому сопровождавшие их боль и страх делали петов рабски покорными.

- Что именно ты находишь таким скучным? – спросил Орфей с ноткой раздражения в голосе. Он был организатором вечера, поэтому его реакция была вполне предсказуемой.

- Всё как всегда. Никаких сюрпризов. Скучно.

- Никаких сюрпризов? – с улыбкой переспросил Аиша Розен.

Когда-то между петом Аиши и Рики возникли «трения». Вообще-то, Рики был в плохих отношениях со всеми петами, но с этим трения были самые серьёзные.

Строго говоря, вражда была односторонней. При каждой встрече пет Аиши пытался наехать на Рики, за что и бывал неоднократно бит. Ничто не могло примирить гордость чистокровки из Академии с дерзостью трущобного монгрела.

Хотя чистопородные петы выводились путём тщательной селекции, в них всё же сохранялись некоторые природные инстинкты самцов, заставлявшие их метить территорию и обнажать клыки. Подтверждение этому Рики мог наблюдать всюду вокруг себя.

Рауль определил это как «феромоно-триггерную агрессию», химически индуцированную биофизическую цепную реакцию. С другой стороны, Аиша считал такое определение недостаточным для объяснения данного феномена. Рики являл собой таинственную неизвестную в непонятной формуле. Явная сила его разлагающего влияния на петов интриговала Аишу, хотя он сам всегда предпочитал выражать свои теории менее откровенным языком.

- А что? Возвращение блудного волка в стадо овец получилось довольно захватывающим, правда? – заметил Маркус Джейд. Он даже не пытался скрыть, что безусловно не одобряет поведение Ясона.

- Нет, не думаю, что встреча с волком – такое уж захватывающее приключение.

- А можно поточнее – чего бы ты хотел?

- Чего-нибудь новенького, такого, что нам вряд ли когда-нибудь доведётся увидеть при других обстоятельствах, - сказал Гидеон, круто беря быка за рога.

- О! Понимаю... А ты что об этом думаешь, Ясон?

- Его задача – не испортить в этот раз свой дебют, разве нет?

- Кто бы говорил! После того, как ты проигнорировал дресс-код на этом приёме, звучит не особенно убедительно, - ехидно заметил Зильберт Домина, бросив на Ясона косой взгляд. – Ну, и что новенького нам покажет этот твой бумеранг? Надеешься, всё сойдёт, как в прошлый раз?

- Нет, - беззаботно ответил Ясон. – Полагаю, на этот раз так не получится.

Как и следовало ожидать, Рауль хранил молчание. Он был первым среди умеренно настроенных, кто надеялся, что эта вечеринка закончится без особых происшествий.

Даже случайная, брошенная походя реплика Рики могла удвоить его воздействие на других петов. В таких случаях их слабая иммунная система не выдерживала. В прошлый раз травма, которую нанёс им Рики, вызвала среди петов настоящую эпидемию психосоматических заболеваний.

Не важно, насколько Рики «повзрослел» с тех пор – в конце концов, природу монгрела в одночасье не изменишь.

- Похоже, посещение бывшего логова обострило его монгрельские инстинкты.

- Хочешь сказать, он снова отрастил вырванные клыки? – спросил Ясон.

Говорили его товарищи с восхищением или нет, было не ясно, но то, как они это делали – даже не пытаясь скрыть естественного любопытства – заставило Ясона поднять бровь.

- Мне кажется, связанный он смотрелся бы более эротично, чем в обычном шоу с раздеванием.

На комментарий Аиши несколько блонди отреагировали многозначительными улыбками. Петы, сидевшие у ног своих хозяев и не вникавшие в суть разговора, были поражены при виде непривычных ухмылок на лицах блонди и зачарованно таращились на них, словно в коллективном трансе.

- Так ты используешь всё то же кольцо типа «Д»?

- Конечно, - ответил Ясон.

- Его действительно нужно постоянно укрощать?

- Это скорее вопрос привычки – оно удобно в обращении.

- Он единственный пет с таким злобным нравом, что ему требуется кольцо на член.

- Такие кольца когда-то были популярны, но, кажется, давно вышли из моды.

Тот тип кольца представлял собой фиксатор из трёх петель, охватывавших член и яички самца, жестко закрепляя их в паху. Когда-то они имели хождение, скорее как диковинка, но на самом деле были ни на что не годны, кроме вульгарной и откровенной демонстрации гениталий. Во время случек петов на секс-суаре они только мешали, поэтому заслужили дурную репутацию.

В конце концов, пет-ринг в первую очередь являлся украшением и заменял пету ID-card. Соответственно, такая усыпанная драгоценными камнями «сбруя» на гениталиях была мало пригодна для точных регулировок во время эрекции. Кроме того, многие находили молоденьких самцов с низким болевым порогом, вопящих от боли в момент оргазма, малопривлекательными.

- Назначение пет-ринга в том, чтобы выставить его напоказ. Ты так не думаешь, Ясон?

- Трущобному монгрелу ни к чему цацки, которые ему не по чину и не по карману, - моментально, без тени смущения парировал Ясон.

Рики обладал редким чувством самодостаточности. Он никогда ни под кого не подделывался и оставлял печать своей индивидуальности на всём, чем обладал. А эти два обсидиановых глаза стоили больше любых драгоценных камней.

Петы, сидевшие у ног блонди, понятия не имели, что из себя представляет пет-ринг типа «Д», они никогда его не видели. Но они знали, что его используют для укрощения самцов. Поэтому они приняли слова Ясона за звонкую монету. Такое варварское приспособление – именно то, чего заслуживал этот дикий трущобный ублюдок.

Они услышали подтверждение этому из уст самого Ясона: породистые чистокровки, вроде них, были особым классом, стоявшим неизмеримо выше всяких презренных отбросов. При этой мысли мучившая их ревность немного утихала.

Но блонди знали, что всё совсем не так. Сделанное по спецзаказу с применением высоких технологий кольцо Рики стоило дороже любого ювелирного изделия. До сих пор они ещё ни разу не имели возможности своими глазами наблюдать, как оно функционирует, потому что Ясон никогда не выставлял Рики для вязки или на секс-суаре.

- Ясон, как ты смотришь на то, чтобы немного развлечься и добавить нашему шоу огонька?

- О чём ты? – спросил Ясон.

- О небольшой демонстрации «Д»-типа на практике.

- Я, кажется, уже удовлетворил все требования по санкциям, наложенным за его возвращение.

- Вот поэтому я и говорю всего лишь о маленьком развлечении, - продолжал настаивать Гидеон.

- Подшутить над новичком, немного опустив его – одно из неписанных правил «первого бала». Все остальные звёзды сегодняшнего шоу уже прошли крещение на допуск в Эос в нашей особой клетке. Почему твой пет должен быть выше этого?

Как бы в подтверждение своего тенденциозного заявления, Гидеон кивнул в сторону клетки. Там, внутри, купаясь в лучах всеобщего внимания, петы-новички неуклюже демонстрировали свою любвеобильность и доступность. Возможно, испытывая некоторое смущение от того, что все взгляды были устремлены на них, они без конца наполняли свои стаканы и опустошали их один за другим. Рики был единственным, кто не прикасался к выпивке.

Всё ясно. Как и следовало ожидать – наш возвращенец демонстрирует подозрительность и осторожность.

- А вдруг эта дрянь травмирует новичков?

- Тем интереснее будет представление.

Блонди обменялись коварными улыбками. Петы у их ног переглянулись. Их щёки запылали при воспоминании о собственном идиотском поведении на дебютных вечеринках.

- Если учесть, что среднестатистический монгрел, как правило, просто пропитан грубыми дешевыми наркотиками, его «чистота» удивительна.

- Никто не ожидал, что у него такой низкий уровень сопротивляемости.

Стол в центре клетки ломился от коктейлей и всевозможных напитков, напичканных афродизиаками. Именно поэтому Рики держался от них подальше.

Это и имел ввиду Гидеон, говоря о нарушении правил. Если Рики отказывается играть в их игру, придётся применить к нему другие методы в качестве компенсации, и кольцо Д-типа для этого идеально подходит. Это ведь не просто украшение. Ясон заказал его, как специальный инструмент дрессировки, когда пытался сделать из трущобного монгрела пета блонди. Но было очевидно, что этому дикому созданию ещё далеко до совершенства.

Безусловно, технические характеристики изготовленного по спецзаказу кольца позволяли использовать его в самых разных целях. Гидеон настаивал на демонстрации его особых качеств в действии ещё и потому, что никто до сих пор их не видел. Упорное нежелание Ясона выставлять Рики для спаривания с другими петами было легендарным. Упусти они сейчас эту возможность – другой может не представиться.

Этим объяснялись их действия. Впрочем, причины подобного любопытства отнюдь не исчерпывались чисто теоретическим интересом к использованию специальных нанотехнологий на практике.

Ясон долго медлил, но наконец сдался.

- Ну хорошо, - заявил он и легко коснулся большого кольца на среднем пальце левой руки.

В это время в клетке Рики закончил изучение демонстрировавшихся на виртуальном дисплее профилей новичков и переключил своё внимание на барную стойку у которой собралась стайка желторотых петов. Он прищёлкнул языком. Эх, братцы, как бы вам пить ни хотелось, от этого дерьма мало проку. Меня-то больше не проведёшь.

Рики знал, что среди напитков не было обычной воды. При воспоминании о том, что ему пришлось пережить в прошлый раз, мурашки побежали у него по спине. Тогда, после пары стычек с чистокровками из Академии, он осушил половину бара, но с каждым глотком жажда мучила его всё сильнее.

Другие петы старались демонстрировать хорошие манеры, изящно наполняя из кувшина свои бокалы, но Рики схватил кувшин и выдул его прямо через край. Половина содержимого лилась мимо его рта и стекала по подбородку. Рики было плевать. Он облизал губы и утёрся тыльной стороной ладони.

О да… Это было круто.

И петы в клетке, и зрители свистели, улюлюкали и открыто потешались над ним, но Рики не было до них дела. Трущобные монгрелы не обременяют себя условностями, поэтому он не видел никаких причин сохранять лицо.

К тому же, он хотел поставить Ясона в неловкое положение своим диким, непристойным поведением, которое остальные петы не смогли бы воспроизвести, даже очень постаравшись. Нанести удар по чести блонди и его имиджу.

А потом пламя, сжигавшее его нутро, внезапно погасло, уступив место чему-то ещё. Вдоль позвоночника побежало тепло, странно и медленно пульсируя, словно слабый огонёк, крадущийся по шнуру к заряду взрывчатки. Но к тому моменту, когда признаки эрекции стали очевидны, было уже слишком поздно.

Считалось, что трущобные монгрелы становятся взрослыми к тринадцати годам. Петы, выводившиеся в Эос, специально были созданы так, что рано созревали и могли участвовать в секс суаре с десяти лет. Само собой, будучи старше, Рики давно не был девственником. Его партнёром всегда был Гай. Духовная связь между ним и Гаем была сильна, и когда они были вместе, всё, что они делали, включая секс, было великолепно.

Если Гай был в настроении, они занимались любовью. Это всё, что требовалось. Поэтому их секс всегда был тёплым и нежным. Они обычно трахали друг друга до тех пор, пока им этого хотелось. Никогда не бывало так, чтобы один из них остался неудовлетворённым. Поэтому не возникало и необходимости в излишествах.

Но в Эос, куда привезли Рики, Дерил ежедневно делал ему минет, а руки Ясона, казалось, добрались до самых глубоких корней его сексуальности, заставляя тело Рики остро отзываться на каждое прикосновение. Его чувственность легко воспламенялась под действием афродизиаков, и однажды разбуженный огонь сексуального наслаждения было уже не погасить.

Тогда, во время своего первого дебюта, он сунул руку прямо в бикини, грубо себя лаская. Его соски затвердели, и всякий раз, когда они тёрлись об одежду, его грудь болезненно содрогалась. Яростный огонь мучительно растекался по всему телу. Пылающему. Возбуждённому. Сотрясаемому судорогами. Но как бы неистово он ни мастурбировал, он не мог кончить и излить семя.

Афродизиаки в напитках были специально разработаны так, чтобы сексуально возбудить неопытного новичка, но удерживать его от оргазма. Однако, хуже было то, что стимуляторы, не имевшие никаких побочных эффектов для девственников из Академии, для Рики оказались роковыми.

Все петы, специально выводившиеся в стерильной обстановке питомников, были в полном порядке – наркотики не имели на них побочного действия. Раздвинув ноги они ворковали, тиская свои гениталии, и вообще, всячески выставляли себя на посмешище, в то время как Рики корчился в агонии. Действие наркотиков, разработанных для петов, стало пыткой для тела трущобного полукровки.

На следующее утро, когда он проснулся в своей постели, память стала постепенно возвращаться к нему. У него не сохранилось чётких воспоминаний о том, что он делал, зато осталось чувство неловкости и досады. В добавок ко всему, в качестве пролонгированного побочного эффекта от наркотиков, он мучился похмельем, словно упился накануне дешёвым стаутом. Остаток дня он провёл тогда, скорчившись в кровати.

После такого плачевного опыта, Рики никогда не прикасался к напиткам в салонах для петов, а также к закускам и десертам, предлагаемым в помежутках между приёмами пищи.

Как бы жажда ни мучила его, всё, что он решался взять в рот, были фрукты, которые он тайком хранил в своей комнате. А направляясь для разминки в тренажерный зал, он всегда брал с собой собственную бутылочку с водой.

Дерил говорил ему, что не стоит быть таким параноиком, но в то время Рики никому не доверял. Ступая за порог своей комнаты, он попадал в мир, ненавидевший и презиравший его, полный людей, для которых его жизнь не стоила ровным счётом ничего. И хотя он не сомневался, что всегда сможет постоять за себя, при мысли о любой еде в салоне его чувство самосохранения било тревогу, и это недоверие очень не скоро удалось изжить.

После этого они с Ясоном побывали на множестве дебютных вечеринок. Ясон охотно позволял ему увиливать от всех других мероприятий, но посещение пати, устраиваемых по случаю выхода в свет новичков, было обязательным. Рики ничего не имел против, хотя на клетку, в которой он был когда-то так унижен, он никогда не смотрел. Он сидел у ног Ясона с мрачным видом, или просто дремал, или слушал музыку в наушниках. Когда другие блонди делали замечания по поводу неправильного поведения Рики, Ясон их игнорировал.

В конце концов Рики пришёл к выводу, что петы были специально приспособлены к наркотикам, подмешанным в напитки, и имели к ним иммунитет. Подобные вечеринки служили мини-лабораториями, в которых петам была уготована роль морских свинок.

На основе полученных данных синтезировались идеально соответствующие индивидуальным реакциям петов афродизиаки, которые после использовались на секс-суаре. Похотливость считалась величайшей добродетелью пета, и это было отпечатано в его мозгу.

Рики никогда не принимал подобных возбуждающих средств, так как никогда не имел сексуальных контактов с другими петами - ни тайных, ни явных. Мимея была исключением.

Подобная оплошность случилась с ним всего лишь раз. В Эос, где «свободный секс» на публике всегда был гвоздём программы, за все эти четыре с половиной года он больше ни разу так не опозорился.

Для себя Рики решил, что ему вполне хватило прошлого дебюта. Он сроду не смог бы выкинуть из головы память о том отвратительном инциденте. Поэтому, как бы ни пересохло его горло, пользоваться баром в этой клетке он не собирался.

Некоторых петов уже полностью развезло и они поплыли. Их лица пылали, кое-кто скулил и повизгивал. Девственники-самцы и едва созревшие самочки вели себя словно собаки в период течки, демонстрируя сексуальное возбуждение всеми способами, которые им подсказывало их неискушенное воображение. В этом, собственно, и состоял их «дебют» на дебютной вечеринке, доставлявший зрителям истинное удовольствие.

Этот фарс, по крайней мере, скоро закончится, думал Рики, бросая беглые взгляды на публику и скрипя зубами, словно волк, обнаживший клыки.

Но тут кольцо у него в паху вдруг начало нагреваться. Сначала едва заметно. Странное, мимолётное ощущение. А в следующий момент ему показалось, будто тёплый язык облизнул кончик его члена.

Рики тяжело сглотнул. Какого чёрта?... Нет, ему не показалось. Кольцо стимулировало нервы под кожей, вызывая покалывающую пульсацию. Рябь удовольствия, рождаясь у него в паху, волнами разбегалась по всему телу. Неудержимый, стремительный поток блаженства.

Рики вытаращил глаза. Вот грёбаный ублюдок! С искаженным лицом он уставился на стол, за которым расположился Ясон и остальные блонди.

- Взгляните-ка на это. Какая красноречивая реакция!

- Всё его хладнокровие как рукой сняло.

- Вот что значит – передовые технологии! Я совсем не удивлён.

- А глаза какие злые! Что-то мне не нравится, как он на нас смотрит.

- Всё очевидно. Полагаю, мы задели его гордость.

- Ясон, а можно поинтенсивнее? Он всё ещё слишком свободно себя чувствует.

- Однако, любопытная реакция. Он полностью изменился.

- Ясон, о какой точности управления процессом мы можем говорить?

Вся компания блонди беззаботно судачила, не сводя глаз с Рики. Но, вне зависимости от того, что они говорили, их петы замерли под горящим взглядом Рики, потрясенные исходившим от него ощущением яростной внутренней силы. При виде такого свидетельства твёрдости его духа Ясон улыбнулся.

В Эос сохранился обряд, призванный обозначить новых петов, как членов привилегированного класса. После того как любопытство зрителей было полностью удовлетворено их «показательным выступлением», клетка вокруг петов убиралась. Но ни один из них уже не стоял на ногах. Их головы были одурманены сексом настолько, что они просто не могли подняться. Но так и было задумано.

Новички, пребывавшие в перевозбуждённом состоянии, изучались со всех сторон, их изображения проецировались на виртуальный дисплей. В то же самое время, независимо от возраста и положения, петы-ветераны стремились протиснуться поближе к новичкам, ещё минуту назад разжигавшим их эротические фантазии.

У петов были свои развлечения. Даже после завершения ночного «представления», боевое крещение для петов-новичков отнюдь не заканчивалось…

Но вот скрючившийся на полу Рики медленно поднялся на ноги.

Дробный топот ног снующих вокруг петов вдруг резко прекратился. Рики не прикасался к напиткам с подмешанным зельем. Но примерно в середине праздника его поведение резко изменилось. Другие владельцы решили, что это было частью его наказания – возвращенцу просто дали дозу афродизиака замедленного действия.

Петы-ветераны не особенно прислушивались к тому, о чём разговаривают их хозяева, но они заметили – не без злорадства – что на лице монгрела не осталось и следа высокомерия. А потом до них также дошло, что сейчас этот опасный трущобный ублюдок спущен с поводка и находится среди них на вольном хождении.

Словно стараясь провести чёткую границу между собой и другими петами, Рики гордо выпрямился. Он сделал глубокий вдох, обвёл присутствующих пристальным угрожающим взглядом, как коса прошедшим сквозь ряды остальных петов, и нетвёрдыми шагами направился к столу, за которым сидел Ясон.

Словно отоброшенные за эту невидимую границу грубой силой и страхом перед его присутствием – петы расступались перед Рики, расчищая ему дорогу. Он двигался неторопливо, рассчитывая каждый шаг, и это было так не похоже на его привычную размашистую походку.

Петы, тихо и покорно сидевшие у ног своих хозяев в течении всего шоу, вдруг все куда-то исчезли.

Тринадцать главных блонди в Эос сидели за столом, к которому направился Рики. Без тени страха или благоговения, Рики смотрел в лица носителей верховной власти.

- Эти трущобные полукровки – упрямые существа, - заметил Орфей почти с изумлением.

- Прошло полтора года, – не менее ошеломлённо проговорил Аиша. – Но, похоже, с возрастом он становится только наглее.

- Это странное животное продолжает действовать вопреки всем прогнозам, - сказал Гидеон, криво усмехнувшись.

Но Рики сейчас не смотрел ни на кого, кроме Ясона. Неестественно хриплым голосом он проговорил:

- Выруби.

Он всё ещё ощущал между ног слабую пульсацию.

- Вырубить – что? – поинтересовался Ясон. Невозмутимый тон его голоса царапнул как ногтями по грифельной доске. На фоне полностью потерявшего самообладание Рики, в нём слышался просто океан спокойствия.

Глаза Рики угрожающе сузились.

- Я сказал, блядь, заткни эту хрень!

Вот такой неуместный для пета гонор. Такая недопустимая речь. При виде того, как пет, главной обязанностью которого была абсолютная покорность, хамит своему господину, по залу прокатилась волна негодующего ропота. Это было наглядным проявлением пресловутой монгрельской природы.

- Почему ты не прикасался к напиткам в клетке? – спросил Ясон.

От этого вопроса Рики завёлся ещё больше.

- К напиткам с наркотой? Какой идиот станет их пить?

- Это часть наказания.

- Не пизди! – Рики плотно сжал губы, глаза превратились в узкие щелочки.

- Ты – единственный, кому было позволено вернуться. Такой вызывающий жест доброй воли некоторыми был воспринят, как нарушение традиционных правил этикета.

Это кем же? Рики не было нужды спрашивать. Он развернулся и обвёл испепеляющим взглядом сидящих за столом блонди.

- Ясон, - ядовито заметил Зильберт. – Оно же совсем не приручено!

Обращаясь к хозяину, пет должен опуститься перед ним на колени, если хозяин не приказал ему иное. Каждый пет это знал. И Рики это знал. Но эта непрерывная одуряющая пульсация привела все его мысли и чувства в дикий беспорядок, полностью лишив его способности здраво рассуждать.

- Я вижу, - сказал Ясон и снова едва заметно повернул кольцо на пальце.

Внезапная острая боль прервала вялую пульсацию между ног. Рики подавился воплем и рухнул как подкошенный.

Что бы там раньше ни вызывало этот импульс, сейчас оно, похоже, добралось сразу до всех его эрогенных зон. В ответ на стимуляцию, Рики скорчился, схватившись за пах, его ноги задёргались в конвульсиях.

Ты-грёбаный-ублюдок-выруби-эту-хрень- …

Кольцо пульсировало не останавливаясь, в чётком, размеренном ритме. Рики уже забыл производимое им чувство искусственного возбуждения. Когда Ясон его трахал, кольцо усиливало наслаждение и заставляло его длиться дольше. Но он так и на смог привыкнуть к неестественным ощущениям, которым Ясон подвергал его, управляя кольцом. Всё, что Рики мог – это извиваться, издавая гортанные стоны.

Я убью его! Когда-нибудь эта сволочь сдохнет!

Казалось, в этой бессвязной брани непроизвольно выплёскивалась наружу вся невыразимая ненависть Рики. Но в каждом его судорожном вздохе проклятия в адрес Ясона чередовались с безудержными сладострастными стонами удовольствия.

Ясон, подобно наркотику, поник в его плоть и кровь, пропитав до основания всё его существо. Рики трясся и стонал, его спина прогнулась. Он знал, каким бесстыдным он мог быть, когда терял тормоза.

Выключи его!...

Он сам уже не мог остановиться.

Выключи эту чёртову штуковину!...

И это было хуже всего.

Медленно и грациозно Ясон поднялся из-за стола. Он прошествовал к Рики, молча извивавшемуся в судорогах мучительного наслаждения. Он присел рядом с Рики, запустив пальцы в его растрёпанные чёрные волосы, и прошептал:

- Это тебе наказание за дурные манеры.

Не за то, что вернулся, не за нарушение правил котильона, а за хамское поведение на официальном приёме.

Рики сжал зубы. Искорки удовольствия ласкали и обжигали его мозг. Коварные блонди провоцировали Ясона, а он отхватил наживку вместе с удочкой. Что ж, пусть это звучит слишком злорадно, но «Что посеешь, то и пожнёшь». Впрочем, огонь, пожиравший его череп изнутри, был совсем иной природы.

Вечеринка закончилась в десять вечера.

Рики и Ясон покинули пати так же, как и пришли – Рики оставался на поводке до самого дома. Плечи его сгибались под тяжким грузом раскаяния.

- Добро пожаловать домой, - произнёс Кэл, но его учтивое приветствие повисло в воздухе. Рики тяжело дышал, пытаясь унять бешеный пульс. Он был полностью истощён не только физически, но и морально.

И это было ещё не всё. Лихорадка, охватившая его на пати не проходила. Его пропитавшаяся потом тонкая маечка прилипла к горячей коже. Хотя возбуждающие импульсы, исходившие от кольца, прекратились, их отзвуки всё ещё отдавались в нём мучительным эхом.

Это было так странно, и так обидно. Почему? За что? Ему потребовалась вся его воля, чтобы не упасть, найдя подходящее местечко на полу, и не заснуть, прямо так, здесь и сейчас. С трудом держась на трясущихся ногах, он ждал, когда с него снимут поводок.

- Раздевайся, - приказал Ясон.

Рики вздрогнул от неожиданности. Если слова Кэла доносились до него словно откуда-то издалека, то мягкий мелодичный голос Ясона эхом отозвался в глубине его оцепеневшего сознания.

Что? Он не стал спрашивать. Зачем?

Кэл потянулся к Рики, чтобы снять с него куртку, как он это делал всегда. Часто, когда Ясон их не видел, Рики старался побыстрее раздеться сам. Но сейчас у него не было выбора.

Одевать и раздевать пета было обязанностью фурнитура. Рики помнил, как это бывает – стыд и унижение, возникавшие всякий раз после секса с Ясоном. Так же, как и от Дерила, от нового фурнитура Ясон даже не пытался скрывать, что происходит.

Казалось, Кэла совсем не напрягала обязанность мыть Рики – его мокрое, липкое тело, заляпанное смазкой и собственной спермой. А быть может Кэл просто привык, точно зная, где и что надо делать, методично очищая его дюйм за дюймом.

В этом заключалась работа фурнитура – делать то, что должно быть сделано. И если это не делалось, фурнитур нёс всю тяжесть ответственности за свою нерадивость. При этом целесообразность задачи никогда не имела значения. Никакие оправдания не принимались. За три года общения с Дерилом Рики усвоил это слишком хорошо.

Дерил сказал ему когда-то:

- Я существую для того, чтобы каждый день, пока вы здесь, обеспечивать вам максимальный комфорт. Это работа, которую мне поручили. Это источник моей гордости. Для такого как вы, кто никогда ни от кого ни в чём не зависел, это должно быть в тягость. Но законы, по которым живёт ваш мир, здесь, в Эос, неприменимы. Поэтому прошу вас, господин Рики, позвольте мне делать то, что я должен делать.

Теперь Рики был убеждён в искренности его слов, которые легли ему на душу дополнительным грузом.

Беда была в том, что в его ушах до сих пор стояли страшные откровения Катце. И он ничего не мог с этим поделать – не мог забыть услышанного однажды. Всё, что мог делать Кэл – молчать и притворяться.

Вашу куртку, пожалуйста. Ваши туфли. Брюки. Майку…

Пока Кэл привычными движениями раздевал его, Рики молча глядел себе под ноги. По правде сказать, даже стоя столбом, он не мог побороть возбуждения – тело реагировало всякий раз, когда одежда касалась его кожи. Тем не менее, у него не было сил даже на то, чтобы прищёлкнуть языком от досады.

Тоненькие стринги, прикрывавшие его гениталии, уже были мокрыми насквозь. Если бы не пет-ринг, туго стянувший основание его члена, дело обстояло бы гораздо хуже. Кэл расстегнул, наконец, последнюю пуговицу и освободил Рики от оставшегося белья. Движения его рук были быстрыми и ловкими, хоть и не могли скрыть некоторого замешательства. Но фурнитур делал то, что должен был делать.

- Принести другую одежду? – Кэл адресовал свой вопрос Ясону, а не Рики.

- Завтра, - бесстрастно отозвался Ясон.

Когда до Рики дошёл скрытый смысл сказанного, тлеющее в нём вожделение вспыхнуло ярким пламенем.

- Понял, - сказал Кэл, низко поклонившись.

Наблюдая за ним краешком глаза, Рики с опаской облизал губы.

Ах, Ясон… сукин сын! Поверить не могу…

Рауль и его пет Елисей вернулись домой после пати. Войдя в свои апартаменты, Рауль тяжело вздохнул. Сегодня Ясон превзошёл самого себя.

Вся эта история с наказанием Рики за дурные манеры на дебютной вечеринке не укладывалась у Рауля в голове. Наказание, как таковое, его не интересовало, но то, что случилось потом… На его взгляд, сама затея с возвращением пета была беспрецедентным скандалом – это было безумием.

В прошлый раз, когда Ясон притащил домой трущобную дворняжку, это взбудоражило Эос подобно небольшому урагану. Сейчас им грозило другое, ещё более грозное стихийное бедствие. Физически и нравственно незрелые петы были беззащитны перед опасной сексуальностью, которую просто излучал порочный монгрел. Это было всё равно что подвергать их действию радиации.

Те представители элиты, кто знал Рики прежде, не могли не заметить, что ситуация коренным образом переменилась. Даже если забыть, что его отпускали в трущобы, освободив от кольца, его нынешний статус «возвращенца» оставался немыслимым, но бесспорным фактом.

Снискавший некогда славу «грубого и непокорного», нынешний Рики демонстрировал свою зрелость. В Эос, где юные петы бесконечной чередой сменяли друг друга, изменения, произошедшие в Рики, поражали.

Рауль поймал себя на том, что тоже пристально разглядывает монгрела, вернувшегося после полуторогодового отсутствия. К худу или к добру, но те три года, что Рики провёл в Эос, посеяли там хаос. Как пет, трущобный полукровка не мог представлять никакой ценности. Но само существование Рики нанесло сокрушительный удар по тому, что элита привыкла считать сложившимся порядком вещей.

Проще говоря, Рики был гранатой, разорвавшейся посреди великолепной, но скучной идиллии их существования. Даже Ясон, со всеми своими претензиями на роль разрушителя стереотипов, не мог предвидеть всех последствий.

«Всего лишь пет. Не было никакой необходимости держать его в Эос целых три года.»

Более того, самого Ясона, попавшего в эпицентр бури, стихия поглотила и разорвала на части.

«Всё начиналось, как банальная прихоть, но постепенно он увяз так глубоко, что это удивило даже меня. Особенно после того случая с Мимеей. Будучи блонди, Ясон ведёт себя, как обычный человек! Он непостижим…»

Если бы я сказал, что я… что я люблю Рики, ты, наверное, стал бы смеяться. Ты бы стал смеяться, Рауль?

Когда Ясон произнёс это, его лицо оставалось безмятежным. Ничто не выдавало того, насколко серьёзным было сделанное им заявление. Это признание Рауль так и не смог забыть. Даже сейчас, спустя столько времени, оно неизменно вертелось в его голове.

Сначала Рики отпускают в трущобы, не удалив его регистрации пета, затем возвращают на жительство в Эос… Что ж, не сказать, чтобы блонди всё это молча проглотили…

Тем не менее, когда Ясон всячески изворачивался, используя любую лазейку в тексте Закона о Петах и выворачивая правду так и эдак по своему усмотрению, никто не смог его остановить, хотя взметнувшихся бровей и возмущённых реплик последовало предостаточно. Но сама Юпитер ясно заявила, что технически закон не был нарушен.

Полностью оставив в стороне условности, Ясон готов был ради собственной выгоды вывернуть логику наизнанку. В конце концов, его интеллект победил. Что было неудивительно. Причём многие обнаружили, что не могут объяснить свою реакцию одними лишь доводами рассудка.

На самом деле, блонди были не в силах сдержать своего любопытства. Какую цепную реакцию запустит Рики в Эос на этот раз, вернувшись после долгого отсутствия? Любознательность и дух авантюризма были чертами, заложенными в блонди изначально. Поиск путей в бесконечных лабиринтах и решение немыслимых головоломок - это было больше, чем просто жажда знаний, это было смыслом их существования, навечно пропечатанным в мозгу.

Орфей не колеблясь назвал Рики фактором, сопоставимым с мощной инфекцией. Но само назначение «наказания для возвращенца» скорее преследовало цель понаблюдать, как Ясон разрулит ситуацию.

Однажды Ясон уже отложил дебют Рики, поэтому штрафные санкции были необходимы. Орфей был главным в Эос. Определяемые им сроки и правила проведения мероприятий здесь были неоспоримы. Обычной практикой было проведение дебютной вечеринки через две недели после первого появления новых петов на публике. Раньше никому и в голову не приходило менять эти сроки.

То, что делал Ясон, было нарушением всех существующих правил. Его решение одеть Рики в чёрную кожу выглядело как намеренная провокация против Орфея, хотя, возможно, Ясон сделал это просто в отместку.

Однако, насколько хорошо выглядел Рики, настолько скверные последствия это за собой повлекло. Обыщите всю Эос – вы не найдёте другого пета с таким превосходным сложением. Если бы Орфей мог высказать свои мысли вслух, он бы заметил, что грубый камень, ещё не до конца обработанный, был уже огранён и отшлифован, а Рики возмужал и теперь излучал очарование зрелости.

К концу трёхлетнего пребывания в Эос Рики несколько утратил свою опасную ауру, вызывавшую столь пристальный интерес. Казалось, его удалось укротить. Однако, «инцидент с Дерилом» одним махом развеял это заблуждение.

Пету удалось обойти охрану и вырваться за пределы Эос. Такого никто не мог предвидеть. Это был ошеломляющий поворот событий. Рики предстал перед ними не просто «дворняжкой», но диким зверем.

Ни сломать, ни приручить, ни воспитать. Ясно, почему Ясону ничего другого не оставалось, кроме как надеть на него узду. Не важно как, заставить это странное, но обожаемое животное подчиниться.

С тех пор прошло полтора года.

С него сняли пет-ринг и отпустили погулять. Результат оказался поразительным. Если так считал Рауль, то наверняка так думали и остальные блонди. В половозрелой особи, которая была сейчас перед ними, они увидели человека. С такой очевидностью эта мысль никогда ранее не приходила в голову обитателям Эос.

Рики был её живым подтверждением.

В Эос считалось само собой разумеющимся, что петы не могут быть взрослыми. Секс-куклы были показателем социального статуса, быстропортящимся товаром одноразового употребления. Забота об их постоянном обновлении – единственное, что волновало обитателей Эос.

Но существование Рики заставило их осознать, что всё может быть и по-другому. Рики удалось пошатнуть саму основу сложившегося порядка. Бесконечная круговерть сменяющих друг друга петов оказалась не единственным способом внести оживление в их жизнь.

Рики раскалённым клинком рассёк мировосприятие элиты, с их безусловным преимуществом нестареющего тела, равно чуждого незрелости и созревания, дряхления, угасания и разрушения.

«Я приучил трущобного монгрела повиноваться без поводка и принуждения. Три года, Рауль! Я потратил три года. Неужели ты думаешь, я могу просто так всё это бросить?»

Глядя на возвратившегося Рики, Рауль впервые почувствовал, что понимает, о чём говорил ему Ясон. А сегодня на пати он имел возможность на мгновение увидеть это своими глазами.

В том, что Рики, находясь в клетке, не прикасался к напиткам, не было ничего загадочного. Какой идиот станет пить напитки с наркотой? Действительно… Рики хотелось бы навсегда стереть воспоминания о прошлом позоре из своей памяти.

Протест Гидеона против «нарушения правил» был продиктован не столько досадой из-за недостатка развлечений на вечере, сколько праведным гневом от того, что после столь тщательно проведённой подготовки звезда шоу отказалась в нём участвовать. Расспросы об эффективности кольца типа "Д" свидетельствовали скорее о продуманной провокации, чем о невинном любопытстве.

Гидеон никак не мог упустить такой шанс. Коль скоро дело дошло до состязания в изворотливости, умении выдать белое за чёрное, а чёрное за белое, он был готов вступить в бой.

Но Ясон не принял вызов. Любые аргументы он выворачивал наизнанку, отвечал издёвкой на издёвку, вертясь и выкручиваясь, скользкий как угорь, а в последний момент достал туза из рукава. Даже не коснувшись тела Рики, чуть повернув кольцо на своём пальце, Ясон продемонстрировал мощные возможности пет-ринга типа «Д».

Преображение Рики было очевидно. Но последняя манипуляция отвлекла внимание и любопытство зрителей от Рики, переключив его на свойства и возможности нано-технологий, с избытком заложенных в это маленькое кольцо.

А потом, в ответ на неприкрытую ярость в глазах Рики, с которой он прошёлся по рядам блонди, Ясон скрутил его в дугу, со словами «Это тебе в наказание за дурные манеры».

После чего атмосфера вечеринки резко изменилась.

Петы, державшиеся на расстоянии, но с восторгом наблюдавшие за происходящим, скорее всего не понимали, что происходит. Рики, набросившийся на блонди с ожесточённой бранью, вдруг задохнулся, судорожно сжимая трясущиеся конечности. Но это не выглядело отталкивающе – Рики был изысканно, завораживающе красив.

Четыре с половиной года назад он был злой непокорной дворнягой, устроившей второсортный балаган на празднике. Теперь он стал другим.

Петы были игрушками для любви, падкими до плотских утех. С этой целью их выводили и выращивали, пленников собственной похотливости, закреплённой на генетическом уровне. Величайшей честью для пета было обретение имени вместо серийного номера. По такому счастливому случаю петы на радостях напивались.

Они были просто не в силах противостоять чувственным удовольствиям. В этом смысле для них не существовало запретов. Постанывающие от каждого прикосновения, усиленно ласкающие себя, тающие от желания и наслаждения, источающие бесстыдство каждой клеточкой своего тела.

Они целовались, занимались взаимной мастурбацией, демонстрируя свои гениталии. Не соблазняя, но выказывая готовность доставить удовольствие, они с радостью выставляли свои эрогенные зоны на всеобщее обозрение.

Лизать и сосать, припадая к дерзко торчащим членам и сладким, нежным клиторам – в этом был корень наслаждения для самцов и самок. Свидетельства подобных связей, остававшиеся на коже пета, определяли его статус. Для этого петы рождались на свет.

Но не Рики. Он не стремился выставить себя перед толпой. Нахмурив брови, он предпочитал держать свои эмоции при себе. Он открыто отвергал «добродетели», предписанные добропорядочному пету. Даже скованный теми же цепями, что и остальные петы, он ясно дал понять, что не намерен нести клеймо их позора.

В этом проявилась непоколебимая гордость трущобного монгрела.

Впрочем, что бы Рики, с его бьющей через край сексапильностью, ни пытался демонстрировать, выглядел он чрезвычайно эротично. Прерывистые вздохи, невольно срывавшиеся с уголков его плотно сжатых губ, выглядели более соблазнительно, чем всё, что делали остальные петы. Трудно было вообразить что-то более сексуальное.

Рики совсем не был похож на других новичков – пыхтящих и раздувающих ноздри. Ни петы, ни блонди никогда раньше не встречали ничего подобного этой восхитительной, отчаянной стойкости.

Хотя «наказание за дурные манеры» длилось не более десяти минут, Рики успел распространить свой таинственный яд на остальных петов.

Кто-то без конца облизывал губы, вспыхнув до кончиков ушей, кто-то замер, уставившись на Рики влажными глазами, жадно впитывая каждую каплю его откровенной сексуальности. Другие, разбившись на пары, открыто тёрлись друг о друга гениталиями.

То мощное инфекционное воздействие, о котором говорил Орфей, стало ещё интенсивнее. Хотя его истинная природа и масштабы нанесённого ущерба проявятся гораздо позднее.

Измученный возбуждающими вибрациями кольца, доведённый до грани помешательства и нервного истощения по окончании «экзекуции», Рики, казалось, был не в состоянии сделать шага - плечи его вздрагивали, грудь тяжело вздымалась и опускалась при каждом порывистом вздохе.

Пот струился по спине. Чёрные волосы прилипли ко лбу. Приоткрытые губы дрожали при дыхании. Сердце колотилось в груди, а кровь стучала в висках, перекрывая окружающий шум.

- Подойди, Рики, - сказал Ясон.

Но Рики просто застыл на месте.

- Рики! – вкрадчиво повторил Ясон.

Неожиданно Рики очнулся. Он медленно открыл слезящиеся глаза. Прилагая все усилия, чтобы унять дрожь в конечностях, он неуклюже поднялся на ноги.

- Кто бы мог подумать! – пробормотал Юбер Бома.

- А мне он казался совсем диким. Но похоже, это не так.

- Он чувствует тончайшие оттенки интонации в голосе Ясона! Прямо, как собака, вы не находите? – едва слышно прошептал Хейнс Салас, его смятение было очевидно.

Любые резкие слова, брошенные блонди, воспринимались петами просто как свидетельство их властности и высокомерия. Но для Рики важнее было то, что он мог таким образом точно определить степень Ясонова гнева.

До каких пределов распространялась безопасная зона, как далеко можно было зайти, перейдя черту допустимого, где эта черта проходит - Рики, натасканный Ясоном, мог легко определить это по одному только тону хозяйской речи. И теперь перед Раулем и остальными на миг приоткрылась истинная сущность Ясона - порочного полубога.

Впрочем, скоро они поняли, что это маленькое шоу было не более, чем прелюдией к настоящему представлению.

Рики двигался тяжело и медленно, словно на последнем издыхании, как вытащенная на берег рыба, запутавшаяся в сети. Это жалкое, уродливое, отталкивающее зрелище было встречено общим молчанием. Все, затаив дыхание, внимательно следили за происходящим, гадая, что последует дальше и чем закончится спектакль.

Ясон схватил Рики за волосы и задрал его голову.

- После всех этих испытаний у тебя, должно быть, пересохло горло?

Рики только молча хватал ртом воздух.

- Хочешь пить? – будто предлагая награду спросил Ясон.

На столе выстроились в ряд изысканнейшие напитки и закуски, при виде которых слюнки потекли бы у любого пета. Но не у Рики.

- Воды…

Рауль был немного озадачен тем, что Рики выбрал простую воду. Ясон поставил монгрела на колени, но не смог заставить вилять хвостом. Рики стоял на своём, упорствуя до конца. Рауль вдруг понял, что здесь проявилось нечто большее, чем привычное упрямство трущобной дворняжки – проявилась гордость Рики. Гордость, которую не сломить, даже погрузив в отравленную миазмами петов среду.

Лёгкая улыбка тронула губы Ясона, словно он предвидел подобную реакцию. Даже сейчас продолжаешь стоять на своём… Настоящее лицо Ясона промелькнуло в этой улыбке. Блонди и трущобный монгрел. Хозяин и его пет.

Между Ясоном и Рики происходит нечто, что невозможно выразить словами. Но Рауль сразу же отмёл эту дикую мысль, как только она возникла в его голове.

Награда Рики за стойко перенесённое наказание вскоре воспоследовала в виде минеральной воды. Но Рики был так измучен, что не мог удержать в руке бокал. Когда Ясон передал ему воду, он уронил бокал на пол и разбил. Но Ясон не стал его ругать за этот промах. Более того, он легко поднял его, усадив к себе на колени, наполнил другой бокал и, набрав в рот воды, прижал свои губы к губам Рики.

У всех одновременно перехватило дыхание от столь невероятного зрелища. Никто никогда не видел ничего подобного. Воцарившаяся на мгновение тишина взорвалась оглушительным шумом.

На официальном дебюте пет должен был есть и пить только то что ему предлагалось. В данном случае попытка напоить пета водой изо рта в рот выглядела как нарушение этикета. Но на самом деле, это было не так. Просто ни одному владельцу не пришло бы в голову так поступить.

Петов следовало любить и восхищаться ими на расстоянии, не приближаясь и не входя с ними в непосредственный контакт. Шок при виде того, как это правило было перевёрнуто с ног на голову потряс петов подобно землетрясению и заставил Рауля и остальных блонди онеметь от изумления.

Ясон повторил это раз, и два, и три… До тех пор, пока Рики хотел ещё, он поил его снова и снова, не обращая внимания на удивлённые лица и возмущенные голоса вокруг.

Этот сукин сын, Ясон, специально растянул удовольствие, наслаждаясь каждой минутой, подумал Рауль, сделав кислое лицо. Он тяжело опустился на диван в своей гостиной.

То, что Рики – пет Ясона, и раньше было широко известно. Однако, специфические особенности их отношений держались в тайне. Единственным свидетельством того, что Ясон берёт Рики в свою постель, были любовные отметины, появлявшиеся на теле Рики.

Какой бы ни была правда, по-настоящему никто не стремился к разоблачениям. Ясон помечал свои владения, оставляя следы на коже Рики. Этого простого факта было достаточно, чтобы вызвать шум. Хозяин спит с петом – не просто петом, трущобным монгрелом! Это был скандал небывалых масштабов. Позорное пятно на имени блонди.

Хотя Ясон никогда не демонстрировал свои наклонности публично, сплетни о них достигли самых отдалённых уголков Эос. Прежде, какими бы скандальными ни были слухи, Ясон их не опровергал, но и не подтверждал. Он их игнорировал.

Но сейчас всё было по-другому. Ясон подразнил их, продемонтрировав маленький кусочек своих отношений с вернувшимся петом, мимолётный, как тонкая струйка дыма. Впрочем, полностью раскрывать карты Ясон по-прежнему не собирался.

Какого чёрта он затевает?

Рауль снова нахмурил брови в сильном раздражении.

Огонь жестокого вожделения сжигал Рики изнутри. Когда Ясон притащил его, по-прежнему обнаженного, в другую комнату, Рики почувствовал, что его плоть вот-вот готова воспламениться.

Позади щёлкнул замок захлопнувшейся двери.

Рики и Ясон остались в комнате одни. Не было больше скользящих по нему похотливых взглядов, не было постороннего шума – Рики мог позволить себе наконец расслабиться и перестать сдерживать дыхание.

Он чувствовал присутствие Ясона у себя за спиной, явно ощущая, как в воздухе неуклонно растёт напряжение, охватившее их обоих. Поводок был отстёгнут от ошейника, и это лёгкое движение заставило дыбом встать его волосы. Но Ясон оставался по-прежнему безучастным, прекрасно понимая состояние Рики.

Не всякий тиран глумился над своими подданными с таким высокомерием. А то, что обычно разговорчивый Ясон, хранил зловещее молчание, и подавно вызывало тревогу.

Не говоря ни слова, он встал возле Рики и, запустив свои пальцы в его прилипшие к затылку чёрные волосы, поднял их вверх. Слегка помассировав шею справа и слева, плавно и неторопливо, он расстегнул ошейник. Влажные волосы просто мешали. Только и всего. Но всё это вдруг показалось таким важным и исполненным смысла. И это было ошибкой.

Дерьмо. Рики выругался про себя. Он чувствовал, как там, склонившись над ним, Ясон многозначительно улыбается. Всё внутри Рики взбунтовалось. Ясон так ловко нанёс ему поражение! Но ещё хуже была невесть откуда вдруг взявшаяся стыдливость. Чувство, давным-давно вырванное из него с корнем.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо!

Дебют должен был вытравить из него последние остатки стыда. Не осталось уже ничего, что не было бы выставлено напоказ. Но сейчас, стоя перед полностью одетым Ясоном, Рики вдруг почувствовал неловкость, просто от того, что Ясон мог видеть его возбуждение.

Рики сумел бы с презрением проигнорировать чьё угодно пристальное внимание. Но только не этот Ясонов взгляд. Тонкие изящные пальцы Ясона сняли с Рики ошейник. Даже без этого стягивавшего горло ремня, дыхание никак не хотело успокаиваться.

Рики уже начал понимать, что это значит. Тем не менее, не имея возможности что-либо предпринять, он только всё плотнее сжимал губы, отказываясь признать очевидное, и всё сильнее злился на себя за это. Он мог сколько угодно топорщиться, кривить рожу и выкрикивать гадости, но в итоге Ясон всегда мог заставить его делать всё, что хотел, плясать под его дудку. И это бесило Рики.

Внезапно рука Ясона нежно коснулась его груди.

- Ого! Какие твёрдые соски!

Рики передёрнул плечами, подавив крик. Но этот неожиданный удар прорвал его оборону, а Ясон сгрёб пальцами волосы у него на затылке, крепко зафиксировав его голову. Он не мог допустить, чтобы в момент наслаждения Рики прятал лицо.

Пока они добирались с вечеринки домой, Рики изо всех сил пытался унять огонь, пылавший у него между ног. От непрерывного потока возбуждения его соски так затвердели, что трущаяся о них одежда причиняла боль.

- Они прямо просят, чтобы их приласкали, - сказал Ясон.

Да ну? Рики захотелось обозвать Ясона погрубее и вообще много чего ему сказать. Но Ясон, крепко схватив его за волосы, держал так, что шея Рики прогнулась дугой, а ядовитые слова застряли в горле, так и не добравшись до губ. Вместо этого его торчащие соски ещё больше напряглись, и болезненно набухли.

- Вот оно, твоё слабое место.

С этими словами Ясон перешёл к действиям. Шею Рики словно обожгло языком пламени. Исследуя тело Рики ртом и руками, отыскивая эрогенные зоны, о которых тот даже не подозревал, Ясон умел довести их до такой степени чувствительности, что самое лёгкое прикосновение вызывало бурную реакцию. В этом Ясону не было равных. Можно было сколько угодно называть его грёбаным ублюдком, но факт оставался фактом: одно едва заметное движение его пальцев, ласкающих соски, и губы Рики начинали предательски дрожать.

- Что ж, чем сильнее ощущения, тем лучше, правда? – заметил Ясон, лениво массируя левую грудь Рики, которая тут же начала гореть. Сердце заколотилось под пальцами Ясона, словно стараясь попасть в такт каждому их движению. Несмотря на плотно сжатые челюсти, Рики не мог удержаться от сладких стонов, вырывавшихся вместе с короткими, шумными вздохами, обжигавшими его ноздри. Горячий поток удовольствия понёсся по телу, устремляясь в бездонную пропасть у него между ног.

До отвращения медленно яд растекался по жилам. Поясницу свело, кончики пальцев онемели, член стоял. Рики сдвинул брови, понимая, что не в силах больше сдерживать прерывистое дыхание.

Неожиданно Ясон сжал его соски.

- Аааа…

Мошонка Рики тут же отреагировала, съёжившись и подобравшись в ответ, его ягодицы напряглись, чуть приподнявшись.

Ясон прошептал ему на ухо:

- А ну-ка, держи себя в руках. Если ты не можешь контролировать даже такую мелочь, мне самому придётся принять меры, чтобы из тебя не вылилось ни капли…

Сладкий яд в словах Ясона был намного страшнее того, что пропитал сейчас тело Рики.

- Аххх-хаааа…

Не просто интимный трёп – чёткая команда. Напрягая остатки сил, Рики попытался сжать бёдрами яйца. Однако, семенная жидкость продолжала сочиться. Ему пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы тут же не спустить. У Рики подкосились ноги, и пытаясь сохранить равновесие, он стал цепляться за одежду Ясона. Иначе, он бы просто упал.

- Спокойно! Стой, как стоишь, - строго приказал Ясон, продолжая тискать его соски.

- Ну давай уже… мать твою… Чего ты тянешь? – голос Рики дрожал. Охваченный внезапной слабостью, он стиснул зубы, губы его тряслись.

В роскошной постели королевских размеров Рики продолжал беспомощно стонать.

- Аххх… Аххх-хааа…

Он не мог припомнить, сколько раз кончил. Но он был так измучен, что уже не ощущал удовольствия от оргазмов.

Непрекращающееся наслаждение превратилось в муку. Но Ясон всё не унимался. Широко разведя Рики ноги и энергично работая бёдрами, Ясон засаживал ему снова и снова, без устали обрабатывая его сокровенный цветок, и доводя Рики до исступления.

Простыни были мокрыми от пота, смазки и спермы. В такие моменты, на фоне хрипящего, бьющегося в агонии, полузадохнувшегося Рики, Ясон, сохранявший полную безмятежность, ещё больше походил на какое-то сказочное существо.

Дата добавления: 2015-11-13