Перевод: AlanWest

Дикий звериный вопль резанул по барабанным перепонкам. Пронзительный и хриплый, он повис в воздухе, судорожно вибрируя, словно вырванный из горла вместе с кровью.

Прижавшись к задней стенке чулана, в котором он прятался, натянув на голову одеяло, трясущийся словно в лихорадке, Кирие визжал не останавливаясь.

Гай и Рики в изумлении уставились на него, не веря своим глазам. Это им, должно быть, просто кажется. Игра воображения.

Какого чёрта Кирие здесь делает?

Почему?

Как?

Больше, чем шок от бросающегося в глаза невменяемого состояния Кирие, эти вопросы ввергли Рики в настоящий ступор. Эти два слова плясали, крутились и выворачивались в его оцепеневшем сознании.

Забившись в угол чулана, Кирие сбросил свою насквозь промокшую одежду и, насколько позволяло видеть одеяло, напялил на себя вещи Рики.

Это окончательно вывело Рики из себя. Он просто взбесился. Этот маленький ублюдок подстрекал к развязыванию войны с Джиксами. Этот маленький ублюдок продал Гая Ясону.

По вине этого грёбаного ублюдка мидасские копы вышибли из него дух в участке, рылись в его досье и раскопали, что он пет Ясона, а затем вышвырнули подыхать на улицу.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Рики и он почувствовал, как закипают его мозги. Он как-то сказал Кирие, что убьёт его, если их пути ещё раз пересекутся. При одном упоминании имени Кирие, у Рики к горлу подкатывала желчь.

И всё же, сейчас огонь вспыхнул в его глазах совсем по другой причине. Кровь кипящей кислотой сжигала его вены. Волосы «на загривке» встали дыбом. Пульс бился в висках басовым барабаном. Взгляд остановился.

- Рики! – до него смутно донёсся голос Гая, звавшего его. Но звук был приглушенный, будто шёл откуда-то издалека. Рики сорвал одеяло с головы Кирие, сгрёб его за шиворот и поволок прочь из чулана.

В тот же миг резкая боль в боку обожгла его, словно полоснув холодным лезвием ножа. Но полыхавший в нём гнев оказался сильнее. Он тряс Кирие так, что его голова моталась вперёд-назад. Но Кирие не прекращал кричать.

- Заткнись!

Рики изо всех сил пнул его ногой под зад. Это возымело действие, и Кирие вдруг перестал орать. Его плотно зажмуренные глаза распахнулись. Что за видения плясали перед этими странными разноцветными, помутневшими от безумия глазами? Осознавал ли он, что происходит вокруг?

Кирие скулил тоненьким, пронзительным голосом.

- Нет, нет… Не надо… Перестань… - он рвался назад, рыдая, как маленький ребёнок, и слепо отбиваясь от всего, что попадалось под руку. На уголках его губ появилась пена. Его и без того визгливый голос стал ещё пронзительнее.

На какое-то мгновение Рики остановился, ошеломлённый тем, как мало осталось от пресловутого высокомерия Кирие под влиянием помешательства. Но это никоим образом не могло остудить ярость Рики. Поведение Кирие лишь разжигало её.

Испуская дикие вопли, Кирие попытался отползти. Рики сильно ударил его ногой по спине, схватил за лодыжки и рывком перевернул его лицом вверх. Так как Кирие продолжал вырываться, Рики уселся на него верхом и, держа за волосы, стал бить по лицу.

Звуки ударов в челюсть, сопровождавшиеся оглушительным рёвом Кирие, взметнулись к небесам. Однако, когда Рики, сжав кулак, размахнулся для очередного удара, Гай перехватил его руку и крикнул:

- Рики! Прекрати!

- Пусти! Я сейчас вправлю мозги этому ублюдку!

- Рики, хватит!

Обхватив Рики обеими руками, Гай стал оттаскивать его от Кирие. Ему это удалось. И пусть Гай был намного мощнее физически, но его противником был Рики. А усмирить разъярённого жеребца, вроде Рики, было задачей не из лёгких.

Рики имел гордый и непредсказуемый нрав. Но одна вещь отличала его от всех остальных – высокая эмоциональная стабильность (точка эмоционального кипения). Он умел сохранять невозмутимость, когда другие сходили с катушек. Редкие случаи, когда терпение его лопалось, и он выходил из себя, можно было сосчитать по пальцам.

Но за последние сутки терпение его подверглось слишком суровым испытаниям, и тормоза в конце концов отказали. И теперь, оказавшись лицом к лицу с Кирие – причиной всех его несчастий, он утратил контроль над собой и готов был окончательно сорваться. В подобных случаях Гай делал всё, чтобы сдержать Рики.

- Пусти, Гай!

- Хватит уже! – Гай был уверен: отпусти он Рики, тот изобьёт Кирие до смерти. Впрочем, у самого Гая было более чем достаточно причин желать Кирие смерти, и небольшая выволочка, полученная мальчишкой, уж точно не вызывала в нём угрызений совести.

В любом случае, если бы они даже собирались по-настоящему избить Кирие и вздёрнуть его на ближайшем фонаре, прежде следовало выяснить, что за хрень здесь происходит.

Тот, кто стал бы заморачиваться из-за подобных вещей, не протянул бы в трущобах ни дня. Можно было отойти от дел и не участвовать в бандитских разборках, но игнорировать закон джунглей, царивший в трущобах было нельзя.

Кроме того, Кирие выглядел так, что было очевидно: он попал в серьёзную переделку, а это не могло не заинтересовать Гая.

- Чего ты меня останавливаешь? – Рики вырвал руку и тяжело дыша уставился на Гая. – Нас избили из-за этого ублюдка.

- Я знаю, но…

Гая тревожило не столько здоровье Кирие, сколько состояние Рики, близкое к полной потере контроля над собой.

- Этот… этот кусок дерьма продал тебя за горсть наличных! А ты не даёшь мне всыпать ему, как следует!

Кровь вдруг отхлынула от лица Гая.

- Рики, как… как…?

Рики понял, что проболтался и тяжело сглотнул. Он с досадой покачал головой.

- Но откуда ты знаешь? – Гай вопросительно смотрел на Рики, любопытство и подозрение были написаны на его лице.

Рики отвёл взгляд.

- Он мне рассказал, - Рики показал глазами на виновного. – Маленький засранец ставил это себе в заслугу. Как он продал тебя за 10 тысяч карио. Да он на всё был готов, лишь бы выбраться из трущоб! Душу готов был продать.

Выплёвывая эти горькие слова, Рики чувствовал, как в нём снова поднимается бешенство. Действительно, надо было прибить Кирие ещё тогда, на месте. Тогда даркмены не ломанулись бы, круша всё подряд, в трущобы. Впрочем, это уже дело прошлое.

Гай, впервые услышавший правду, о которой он и не догадывался, стоял, уставившись на Рики в изумлении.

- Кирие… он это сказал… тебе…?

Но почему?

- Ага, - в чёрных глазах Рики вспыхнул гнев. Это не сулило ничего хорошего.

Гай покосился на Кирие и глубоко вздохнул.

Какая глупость!

Объявить об этом во всеуслышание. Это должно было взбесить Рики.

И он ещё легко отделался.

Гай понял, что Рики думал о нём – рубил с плеча, как он это умел, не желая разбираться в скрытых мотивах...

Это было не самомнение. Он был в этом убеждён.

Хотя они больше не были парой, Гай ни минуты не сомневался, что для Рики благополучие Гая было превыше всего. И это было взаимно.

А этот придурок действительно безнадёжен.

Почему Кирие лез из кожи вон, чтобы досадить Рики? Любому было ясно, что его чувство соперничества в отношении Рики, которое тот упорно игнорировал с самого первого дня, выходило далеко за рамки обычного. Впрочем, по мере того, как Кирие всё больше приобретал замашки нувориша и становился объектом сплетен, повсеместно распространяемых в трущобах, это соперничество, казалось, начало сходить на нет.

Кирие был одержим идеей разделения окружающих на победителей по жизни и неудачников. Удовольствие от обладания деньгами и вновь приобретённым статусом должно было бы ослабить его потребность цепляться к Рики.

Тогда зачем?

Этот вопрос не останавливаясь вертелся у Гая в голове. В этом не было совсем никакого смысла. Когда Кирие вероломно продал его блонди, это было совершенно в характере Кирие. Если отбросить в сторону эмоции, Гай вполне мог понять, из чего исходил Кирие, поступая таким образом.

Но добровольно похваляться этим, без всякой пользы для дела, с единственной целью – вывести Рики из себя… это было совсем не похоже на Кирие. Методами Кирие были лесть, обман и уговоры, с помощью которых он перетягивал противника на свою сторону. Доводить дело до драки было абсолютно не в его правилах. Наметить цель и снять врага на расстоянии – вот игра, которую он предпочитал. Он действовал через личные связи, провоцировал на физический контакт, умасливал, клянчил и вёл интимные беседы в постели, но всегда покидал сцену до начала военных действий.

Кирие до сих пор не схлопотал нож под рёбра не столько благодаря везению, сколько благодаря наличию мозгов и знанию, когда не стоит плевать против ветра. Кирие был своеобразным живым доказательством того, что в трущобах можно было выжить не полагаясь на одну лишь грубую силу.

Какое бы впечатление ни производил Кирие со стороны, на взгляд случайного наблюдателя - когда дело доходило до кровопролития, он делал всё от него зависящее, чтобы не оказаться вовлечённым в разборки. Именно поэтому компания отморозков из банды Джиксов просто сидела у него в печёнках. Ничто не сдерживало его, когда он решил подбросить в их убежище бомбу со слезоточивым газом. Ну, а разбираться с последствиями он предоставил другим.

Но, одно дело Джиксы, а другое – Гай. Не важно, как сильно мальчишка жаждал популярности – зайдя так далеко, он перешёл все границы дурного тона. Это был настоящий идиотизм.

Однако, Гай понимал, что, если бы Кирие выкинул подобный трюк не с ним, а с Рики, Гай не стал бы с ним церемониться. Он с лихвой отплатил бы Кирие, а потом убил бы его.

Гай прекрасно знал себя. В глазах других он мог быть добродушным, покладистым, пожалуй даже слишком мягким. Но, возможно, это происходило потому, что, в отличие от Рики, его публичный имидж не привлекал столь пристального внимания, а ко всему, что не входило в сферу интересов Рики, Гай был просто равнодушен. Поэтому несовпадение его внутреннего «я» с общественным, его мало беспокоило.

Его обязанностью у Бизонов, как второго лица в банде, было прикрывать тылы Рики. Гай был его глазами и ушами, а в случае опасности мастерски держал оборону. Прекрасно сознавая, что, действуя самостоятельно, он мог бы добиться большего, Гай предпочитал уступить лидерство Рики. Он не чувствовал необходимости что-то менять, чтобы облегчить себе жизнь.

Гай знал, что мог бы иметь совсем другую репутацию, так как на самом деле был далеко не таким милым парнем, как казался. Впрочем, как ни посмотри, Рики всегда занимал лидирующее положение. В известной мере Гая устраивало такое положение вещей, но это было и объективной реальностью ещё со времён Гардиан.

И потом – что немаловажно – Рики всегда это знал.

Когда однажды Гай не вернулся домой в трущобы, Рики приготовился к худшему. Он уже сталкивался с элитой из Танагуры и знал, что этот противник даже ему не по силам.

А это означало… что?

Видимо те засосы были свидетельством того, что пути их безвозвратно разошлись. Хотя Гаю казалось, что это произошло гораздо раньше. Чувство потери было таким, словно он лишился правой руки. Это было невыносимо. И если он больше не мог быть с Рики, ему был нужен кто-то вместо него. Это была просто потребность в человеческом тепле.

Гаю отчаянно хотелось верить, что Рики чувствовал примерно то же. Гай пропадал в течении двух недель, и Рики потерял голову от беспокойства. По крайней мере, так сказал ему по секрету Норрис. Он из-за тебя прямо с ума сходил, Гай. Вообще-то, похоже, твоя взяла – ты заставил его поволноваться.

Однако, даже если это было правдой, Гай понятия не имел, что делать дальше. В тот раз Норрис не стал совать свой нос дальше, чем нужно, за что Гай был ему искренне благодарен. Даже в шутку, он никогда бы не признался, что Кирие ловко его околпачил, а блонди держал взаперти. Гордость Гая имела свои границы.

Впрочем, тем вечером, наблюдая, как Норрис борется с самим собой, Гай почувствовал, что существование их старой банды вступило в критическую стадию.

На чью сторону встанет Норрис – а точнее, Макси – когда пыль уляжется, не могло не беспокоить Гая.

И Кирие был первопричиной всех этих неприятностей.

Неожиданно, или потому, что Рики слишком сильно его ударил, или потому, что Кирие вдруг стал чувствовать боль, а может, просто не мог больше сдерживаться – Кирие закрыл лицо руками и разрыдался. Кирие, для которого его гордость была всем, плакал, как слабак.

Кирие, который визжал, ревел и извивался перед ними а припадке безумия, выглядел нелепо. Но теперь Гай был поражен, насколько этот рыдающий ребёнок был не похож на прежнего Кирие.

Впрочем, у Рики эта картина не вызвала сострадания, изменение состояния Кирие, казалось, привело его в ещё большую ярость.

- Заткнись, чёрт подери! – прорычал Рики. – Сколько можно реветь?

Почувствовав, что его сейчас снова будут бить, Кирие закусил губу и попытался подавить рыдания. Если вспомнить фирменную заносчивость Кирие, могло показаться, что перед ними другой человек. Рики скривил губы, словно почувствовав горечь во рту.

Сдерживая стоны и стараясь не издавать звуков, Кирие продолжал шмыгать носом и никак не мог перестать плакать. Атмосфера неловкости повисла в комнате. Рики и Гай сидели на диване, стараясь смотреть куда угодно, только не на Кирие.

Проплакав какое-то время, Кирие наконец немного справился с эмоциями, его члены расслабились и – хотя он так и не успокоился – он уже мог лежать смирно. Он походил на сломанную марионетку.

Заметив это краем глаза, Гай попытался прояснить положение дел.

- Кирие, что происходит? Почему мидасские копы явились в трущобы с разборками?

Тело Кирие судорожно скорчилось. Он медленно поднялся с пола и, как преступник, которого волокут в тюрьму, затравленно посмотрел на Гая.

Впервые заметив разительный контраст между мягким тоном Гая и его побитым, покрытым синяками лицом, Кирие выпучил глаза от удивления.

- Это из-за тебя мы выглядим вот так, - сказал Гай.

Достаточно было одного взгляда на их разбитые лица, чтобы понять, через что им пришлось пройти. Тем не менее, выражение лица Кирие ясно говорило, что он по-прежнему не понимает, какое всё это имеет отношение к нему.

На этот раз Гай испытал острое желание вправить Кирие мозги в его тупую голову.

- Так ты решил, что Рики надрал тебе задницу только за то, что ты меня продал?

А что, разве не так?! Изумление на лице Кирие говорило больше любых слов.

- Чёрта-с-два, - продолжал Гай. Он не был сейчас расположен вежливо разъяснять Кирие, в чём тот ошибался. – Даркмены сделали это с нами. Они пришли за тобой и стали спрашивать, где ты прячешься, - Гай сразу перешёл к главному. – Мы не знали, а они не поверили и отделали нас по первое число. И Люка, и Норриса, и Сида. Забавно, но я считал, что мы друзья.

Лицо Кирие позеленело.

- Мы ведь понятия не имели, где ты болтался всё это время. Похоже, ты теперь слишком хорош, чтобы общаться с такими, как мы.

Может они и тусовались когда-то вместе, но по-настоящему близки никогда не были. Отнюдь. Это было ясно Гаю и другим бывшим Бизонам, но не остальным обитателям трущоб.

Что бы там ни случилось, старых членов банды определённо не беспокоила судьба Кирие, их пренебрежение было очевидным. Но в тот момент, что бы они ни говорили, полицейские предпочитали верить в то, во что им хотелось верить.

- Речь о мидасском спецназе, ты понял? Если бы мы знали, где ты, мы бы через секунду им всё рассказали. За тобой должок, по которому тебе вовек не расплатиться. А мы тебе ничего не должны, - Гай говорил ровным, тихим голосом, стараясь избегать грубых и запугивающих интонаций. – А поскольку они нас мутузили довольно долго, то в конце концов поняли, что облажались.

Всех остальных такое положение вполне устраивало. Но то, что их избили до полусмерти, а Рики отволокли в Полицейское Управление, вовсе не означало, что копы на этом успокоятся. Гай не представлял, как теперь выпутываться из всей этой неразберихи.

А вообще, зачем я ему всё это говорю? Кирие спровоцировал ситуацию, но, похоже, не имел ни малейшего понятия о том, что происходит. Гай был не столько зол, сколько изумлён.

Во всей этой заварухе им отвели роль боксёрской груши. Гай не собирался просто так это спустить. Даже если отвлечься от Кирие и даркменов, очевидно, что пока всё не устаканится и ситуация не прояснится, покоя им не будет. Он это чувствовал.

Для начала, какого чёрта Кирие пришёл прятаться в квартиру Рики? Это не имело смысла и только усилило подозрения Гая.

- А… а ты? – проговорил Кирие, уставившись в лицо Гаю. – А ты что здесь делаешь? Ты же вроде стал петом того блонди, нет? Ты что, сбежал?

Судя по тону Кирие, он никак не мог поверить, что перед ним Гай.

Эти вопросы на какой-то момент вытеснили из головы Кирие мысли о собственном побеге. А возможно, он спросил об этом, как раз потому, что сам был в бегах и не желал смотреть в лицо реальным фактам.

- Думаешь, я просто так сбежал? От блонди?

- Но… тогда… почему…?

- Слушай, откуда я знаю? Я не собираюсь гадать, что там делается в голове у элиты Танагуры, - Гай говорил правду, но то, как эти двое рассуждали об этом, начало раздражать Рики.

- К чёрту всё! – заорал он. Его глаза сузились, а голос дрожал от гнева. – Мне плевать, где ты был и почему. И сейчас мне тоже по херу, что ты делаешь в моей квартире. Снимай мои шмотки и проваливай к чёртовой матери!

Для Рики Кирие был мёртв. Что бы там ни случилось у них с даркменами, он не хотел об этом говорить и твёрдо стоял на своей позиции.

В отличие от Гая, который был способен контролировать свои бушующие эмоции, Рики с самого начала обнажил клыки и даже не пытался скрыть своего бешенства. Усталое, заплаканное лицо Кирие, до капли растерявшего всё своё прежнее высокомерие и амбиции, ещё сильнее побледнело.

- Ты сам по себе, малыш. Никто не станет тебя прикрывать. Не с даркменами на хвосте, - сказал Гай.

Кирие знал, что они не стали бы прикрывать его – они готовы были пытать и казнить его сами. Гай мог и не говорить ему так прямо очевидные вещи. Было ли это признаком симпатии к нему? Нет. Не было никакого смысла в том, чтобы сообщать очевидное, то, что должно случиться со стопроцентной неизбежностью.

Мидасский спецназ нарушил неписанные правила и вломился в Керес. Слухи об этом, а также о расправе над старой бандой Бизонов разошлись моментально. Потрясение и страх распространились повсюду. А вместе с ними и имя мальчишки, заварившего эту кашу.

Кирие. Теперь на нём было клеймо, в трущобах он стал мишенью для их гнева и ненависти. Победителя – объект самой большой зависти и ревности в трущобах – в случае внезапного падения, ненавидели особенно сильно.

Кирие не станет очередной побитой собакой, но всеми презираемым изгоем. И от этого клейма, однажды запечатлённого в его душе, вовек не избавиться. Даже после его смерти, ненависть к его имени останется, как несмываемый символ его грехов.

Кирие был обречён на такое будущее. Не зависимо от того, осознавал он это или нет, приходило ли это вообще ему в голову, или он просто отказывался видеть жестокую реальность – покоя ему больше не будет никогда.

В панике Кирие посмотрел сначала на Рики, потом повернулся к Гаю.

- Я… я… ничего не сделал…

- Дай мне грёбаный перерыв! – взорвался Рики. Даже на этой стадии игры Кирие пытался оправдываться. – Спецназ не гоняется за людьми, которые ничего не сделали! Так что, давай, проваливай!

- Подожди, Рики, - сказал Гай, пытаясь успокоить Рики. Зная причины ярости Рики, Гай всё же хотел, чтобы тот немного сбавил обороты. Гай поступал так всегда. Он не хотел, чтобы Рики наделал глупостей в гневе. Он хотел безрассудства другого рода, Рики умел быть шальным, но неотразимым.

- Я не понял, Гай! Этот маленький засранец вечно всех использует, он нас всех продаст ради выгоды. Я не понимаю, зачем ты корчишь из себя добренького!

Рики был прав. Вряд ли сущность Кирие, проявившаяся в его неустанном стремлении любой ценой пробиться наверх, хоть немного изменилась. И всё же Гаю пришлось возразить:

- Бить труса не имеет смысла, разве не так? Передохни и остынь.

Гаю необходимо было знать, что такого натворил Кирие, что даркмены гнались за ним по пятам. Ему нужен был хоть какой-то намёк, какая-нибудь зацепка. То, что им просто так, без всяких причин намяли бока, не укладывалось у него в голове. В обычной ситуации, он просто забыл бы об этом, но присутствие Кирие заставляло его искать ответы.

Рики любил говорить, что знание некоторых вещей хуже, чем пребывание в неведении. Но, столкнувшись лицом к лицу с Кирие, Гай не мог стереть в памяти реальность, снова возникшую у него перед глазами. Подвергнувшись избиению, Бизоны заслужили право знать, что за этим стоит.

Впрочем, Рики ситуация виделась по-другому. Его не меньше, чем Гая, занимал вопрос, во что именно вляпался Кирие. Но проблема была не в Кирие. Проблема была в даркменах, пришедших за ним.

Спецназ (или даркмены) были сторожевыми псами Управления Общественной Безопасности Мидаса. Послушными псами Танагуры. Заниматься таким, как Кирие их могло вынудить только что-то очень серьёзное.

Это превращало Кирие в ходячее минное поле. И Рики не хотелось, чтобы он болтался поблизости. Бомба могла рвануть в любой момент. Рики не хотел, чтобы Гай или кто-то из Бизонов оказался рядом с Кирие, когда это случится. Чем дальше он будет отсюда – тем лучше.

У самого Рики оставалось не так уж много времени. С тех пор, как копы раскрыли его статус пета блонди, его собственный часовой механизм тикал всё быстрее и быстрее. Его, конечно, беспокоило, что было у даркменов на уме, но гораздо больше его волновало, как на все эти события отреагирует Ясон.

Рики хотелось оставить после себя хотя бы одним сожалением меньше. Следовало отсечь любой элемент, способный принести беду в будущем. Он хотел, чтобы Кирие испарился, навсегда ушёл из его жизни до того, как время его истечёт. Вот, чего он хотел на самом деле.

- Нет ничего хуже отбросов вроде тебя, которые делают всё, что им взбредёт в голову, но никогда за собой не подтирают. Я бы с удовольствием поглядел, как ты сдохнешь под забором, - сказал Рики, зло прищурившись. Его гнев, вырвавшись наружу, словно кулаком ударил Кирие в грудь, разрывая ему сердце.

- Убирайся! – заорал Рики, свирепо уставившись на Кирие.

Споры и разговоры вряд ли могли заставить Кирие сдвинуться с места. То, что он был обречён – факт, который он не мог заставить себя признать – было единственной непреложной истиной.

- Что бы ты там ни сделал, ты один будешь за это отвечать. Не пытайся втянуть других в своё дерьмо! Можешь подохнуть, если потребуется!

Слова Рики нокаутировали Кирие, как прямой удар в лицо. Кирие не знал, почему Рики до такой степени чурался его – почему так настойчиво презирал – и хотя Кирие вовсе не считал себя невинной овечкой, такое полное неприятие его Рики сильно уязвляло Кирие.

Разумеется, Кирие не ждал, что его встретят с распростёртыми объятиями, как вернувшегося домой блудного сына, когда он тайком пробрался в квартиру Рики. Он знал, что Рики захочет его убить, а может даже осуществит своё намерение. Должен же он был обладать хоть каплей самокритичности, и, тем не менее, гнев Рики, как раскалённый клинок, пронзил его наивные надежды.

Что теперь делать? Как выпутываться? Он резко отвёл глаза, и взгляд его упал на Гая, державшегося с чрезвычайным хладнокровием. Кирие знал, что дурного влияния Рики было бы не достаточно, чтобы заставить Гая молчать.

Добродушный – по сравнению с Рики – Гай вовсе не был тем плечом, на котором можно поплакать в случае необходимости, и находился он здесь не затем, чтобы замолвить за Кирие словечко. Вовсе нет, Гай, с его отстранённой, почти равнодушной, а иногда язвительной манерой держаться, мог быть намного более жёстким и пугающим, чем Рики с его взрывным темпераментом.

Так что, в случае необходимости, Гай вышвырнет Кирие вон не моргнув глазом. При этой мысли Кирие тяжело сглотнул.

Некогда легендарный лидер Бизонов и его второй номер не представляли собой хозяина и его тень, они были родственными душами. Осознать это было так мучительно для Кирие, словно сердце его покрылось толстым слоем льда. То, чем он всегда так бессовестно пренебрегал, показало зубы и готово было в любой момент яростно атаковать. Ледяная дрожь охватила его до кончиков пальцев. В то же время, горло его горело, как раскалённая пустыня. Он хотел сказать так много, но не смог выдавить ни слова.

Рики сгрёб его за шиворот и поволок к дверям.

- Пошёл вон!

Кирие знал, что Гай и пальцем не пошевельнёт, чтобы помочь ему. И тут на какую-то долю секунды где-то глубоко в голове Кирие что-то оборвалось. Глаза Рики, полные гнева, встретились с его глазами. Лучистые чёрные глаза этого порождённого трущобами странного существа. Глаза, всегда смотревшие на Кирие с таким глубоким презрением и равнодушием.

Не желая быть просто так выкинутым прочь, Кирие отбросил последние остатки стыда и вцепился в Рики.

- Помоги мне, Рики! Пожалуйста! Не вышвыривай меня! Я сделаю всё, что захочешь. Помоги мне…

Зрелище было столь жалким, что застало врасплох и Рики, и Гая. Кирие обхватил Рики руками и ногами, их тела плотно прижались друг к другу. Рики в шоке оглянулся назад. Не желая упустить подходящий момент, Кирие отчаянно вцепился в него. Почувствовав резкую боль, Рики потерял равновесие и свалился.

- Ах… дерьмо! – Рики передёрнуло от боли, когда он сильно стукнулся задом, а потом спиной об пол. Но Кирие не замечал ничего вокруг, слова хлынули потоком из его уст.

- Я люблю тебя! – твердил он. – Я люблю тебя!

Это был его последний шанс. Такой момент мог больше никогда не представиться.

- Я любил тебя с самого начала. Я так сильно тебя люблю, что не могу больше этого выносить. А ты всегда был со мной холоден, только со мной! Вот поэтому я …

Услышав вдруг такое неожиданное признание, Рики просто онемел. Он аж перестал стонать от боли. Даже Гай был поражён.

- Чего ты гонишь? – Рики с возмущением повернулся к Кирие, продолжавшему с воплями его удерживать. Его голос становился всё более хриплым и пронзительным.

- Отцепись от меня! – Рики извернулся, пытаясь сбросить с себя Кирие, но получил лишь новый приступ боли.

- Я люблю тебя. Я люблю тебя, - повторял Кирие снова и снова.

Рики попытался разжать пальцы Кирие и оттолкнуть мальчишку, но тот держался крепко. Борясь с совершенно неожиданно охватившей его паникой, Рики громко завопил:

- Гай! Чего ты стоишь?! Отцепи от меня этого ублюдка!

Наблюдавший за сценой, вообразить которую он не мог бы даже в самых диких фантазиях, Гай только вздохнул. А Рики, похоже, действительно смущён. Но мальчишка и меня удивил не меньше.

Кирие зашёл так далеко? Да, похоже на то. Гай опешил. Мысль о том, что Кирие пробрался сюда в таком непотребном виде и нагло набросился на Рики – вообще вся ситуация - была настолько идиотской, что он не мог даже смеяться. Он действительно не знал, как реагировать и что сказать.

К тому же, оторвать Кирие от Рики оказалось задачей совсем не из лёгких. Видимо, уверенный в том, что, если он отпустит Рики, всё будет кончено, Кирие держался не на жизнь, а на смерть.

Гай медленно отдирал Кирие от спины Рики, буквально по-одному разгибая его пальцы. В какой-то момент, словно лишившись сил, тело Кирие вдруг расслабилось и превратилось в бесформенную тряпку.

С кислым лицом, хватая ртом воздух и держась за бока, Рики удалось, наконец, подняться с пола. Как он позволил втянуть себя во всё это безобразие, было загадкой для него самого.

Плечи Кирие подавленно опустились. Он сидел на полу, даже не пытаясь поднять голову.

- Да… Так мне и надо, - он говорил низким хриплым шепотом. – Вот так, да? Ага… Ну, давайте, смейтесь…

Кирие прекрасно осознавал своё бедственное положение. Пробираясь пустырями и задворками, он полностью вымотался и не чувствовал рук и ног, а единственное, что стояло у него перед глазами, было лицо Рики.

- Я был в бегах, искал нору, чтобы забиться подальше, но, прежде, чем найти, где спрятаться, нарвался на этих типов. Копы из Мидаса. Я их вычислил почти сразу. У них были шокеры. Я думал, мне конец…

Даркмены возникли из-за стены дождя внезапно, на своих аэрокарах – не на тачках последней модели, как та, что водил Кирие, а на обычных грузовиках, совсем неприметных на общем фоне. Он не ожидал ничего подобного, пока вооруженные люди не высыпали из них на улицы.

Люди в чёрном, которые, казалось, растворялись в окружающей темноте. Даркмены. Поняв, кто это, Кирие застыл в ужасе. Стоя под леденящим проливным дождём, он чувствовал себя так, словно проглотил кусок сухого льда. Отступив в тень, он боялся дышать.

Кирие не знал, почему даркмены вторглись на территорию Колонии. Но его удивление не шло в сравнение с тем шоком, который он испытал, узнав, что силы Госбезопасности Мидаса перешли границы трущоб.

Он решил, что ему это привиделось. Должно быть, это всё недоразумение, какая-то бюрократическая ошибка. Осознав, что это не галлюцинации, и перед ним действительно даркмены, он почувствовал тошноту от испуга. Но когда мидасский спецназ ворвался в трущобы, ужас парализовал его до мозга костей.

Он тяжело сглотнул и задержал дыхание, пытаясь уверить себя, что невероятная сцена, разворачивавшаяся перед его глазами, не могла быть реальной. Но даже тогда он и вообразить не мог, какие беды на голову Бизонов могли навлечь его похождения. Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Даже когда положение осложнилось и фигура Рики чётко нарисовалась в его мозгу, об остальных Бизонах он так и не вспомнил, словно их и не было.

Вот почему, когда толпа вооруженных до зубов даркменов объявилась в Колонии и устремилась на квартиру Рики, Кирие не мог не подумать, что, вероятно, Рики что-то натворил и был причиной их появления. И это было что-то настолько серьёзное, что заставило спецназ перейти границу, которую никто никогда не нарушал.

Когда Кирие подумал об этом, он похолодел от ужаса. Но его ледяное сердце продолжало бешено колотиться. Его измученные члены дрожали совсем не от усталости.

Он знал, что трусливый побитый пёс, которым теперь был Рики, когда-то работал курьером у Катце, одного из воротил чёрного рынка. Поднявшись над болотом трущоб, из которых он вышел, имя Рики имело гораздо больший вес, чем Кирие мог вообразить.

«Рики Тёмный» - под таким именем он был известен на чёрном рынке. Он там дневал и ночевал. Кирие был уверен, что именно там Рики что-то натворил, и теперь копы охотились за ним.

А так как здесь был замешан Рики, дело наверняка было тёмное и опасное. При этой мысли уголки плотно сжатых губ Кирие приподнялись в довольной улыбке.

Кирие думал, что за Рики гоняются обычные копы Кереса и Мидаса. Он и предположить не мог, что за тем явятся даркмены, которые занимались только самыми серьёзными преступлениями.

Кирие нёсся к выходу из Гардиан под пронзительный вой сирен. Он даже не помнил, как выбрался из катакомб. Он знал одно – оттуда надо было немедленно убираться. Куда он направился дальше, он тоже помнил смутно. Его словно засосало в чёрную дыру.

Всё, что он помнил, это как выскочив из Гардиан впрыгнул в свой аэрокар и рванул в сторону Мидаса. Любой ценой – в Мидас. Куда угодно, только прочь из Кереса! Чем дальше от Гардиан, тем лучше. Каждая секунда была на счету. Это была единственная мысль в его голове.

Убраться из Кереса и залечь на дно в Мидасе, оторваться от служб безопасности Гардиан и кересских копов – вот всё, о чём он мог думать. Он до упора давил на газ, обо что-то ударился, потерял управление и врезался в землю.

Он находился где-то в Мидасе, но не знал, где именно. Он вытащил своё помятое, покрытое ссадинами тело из разбитого автомобиля и обнаружил, что окружен толпой зевак.

- С вами всё в порядке? – спросил его кто-то.

Кирие был не в состоянии даже кивнуть головой в ответ. В шоке от того, что попал в аварию в таком месте и от воя сирены патрульной машины, напомнившей ему сигнал тревоги в Гардиан, Кирие впал в панику. В голове было пусто. Ужас охватил всё его существо. Сваливать отсюда! Бежать! Сейчас же! Вопил голос в его голове.

Кирие бросился наутёк, бросив в аэрокаре все свои вещи. При себе у него была какая-то мелочь наличными и немного на пластиковой карте. Его единственным спасением было бы прорваться назад в трущобы, так как больше, чем секьюрити Гардиан, больше, чем кереских копов, он боялся полиции Мидаса.

Трущобный монгрел в Мидасе стоил меньше, чем мусор. Если он попадал в лапы Мидасского Управления Общественной Безопасности, его шансы остаться в живых были близки к нулю.

Пробираясь в трущобы, он отметил, что никогда раньше не видел на улицах столько полицейских патрульных машин. Очень скоро он понял, что ловят его. Он не мог идти домой. Входить в контакт с тем, кто мог его сдать, тоже было нельзя. Оставалось только прятаться. В какую бы дыру он ни забивался, он не мог спать. У него не было надёжного убежища. С каждым мгновением его всё сильнее трясло от ужаса.

Лил проливной дождь, кольцо его преследователей сжималось. Вдруг Кирие понял, что каким-то образом оказался в той части города, где жил Рики.

- Я видел, как копы уводили Рики. И тогда…

Кирие притаился в тени и боялся дышать, подсматривая и выжидая. Это был его единственный шанс.

– Я промёрзну насквозь и прямо тут подохну от холода.

Как только аэрокар, увозивший Рики исчез из виду, Кирие забрался в его квартиру. Мидасские даркмены увезли Рики. Он вернётся через несколько дней, если вообще вернётся. Здесь Кирие будет в безопасности. Квартира Рики была столь же безопасна, как и любая другая. Никто не станет её обыскивать ещё раз. И он сможет наконец хоть немного поспать. Будет здорово согреться и почувствовать себя в безопасности. Это было всё, о чём Кирие мог думать.

- Вскрыть твой электронный замок было раз плюнуть, - небрежно сообщил он Гаю и Рики.

Рики скрипнул зубами. Даркмены схватили и уволокли его из дому настолько неожиданно, что он не успел включить охранную систему. А мысль о том, что Кирие сидел у него в чулане всё время, пока он, избитый, пытался добраться домой, привела его в бешенство.

- А что ты вернёшься назад, я вообще не ожидал, - сказал Кирие, подняв вдруг голову и тупо уставившись на Гая.

С точки зрения Кирие, то, что Рики отпустили в тот же день, Гай, которого он продал, вернулся в трущобы, и они оба объявились здесь, было случайным стечением обстоятельств.

Путь Кирие по жизни точно нельзя было назвать простым, но это был его путь – всегда в поисках новой цели для преодоления. Прекратить это движение означало конец. Неисполненные желания оставляли его вечно неудовлетворённым.

Кирие никогда не ошибался и всегда был прав. Богиня удачи всегда была рядом, просто иногда временно недоступна. До вожделенной цели было рукой подать. Оставалось протянуть руку…

Но она ускользнула от него, и, прежде, чем он это понял, он оказался в настоящем аду. Что он сделал не так? Где он ошибся? Набрав скорость, он потерял управление и оказался на крутом склоне без тормозов. Казалось, пришла пора заплатить за прошлые удачи, за все сразу.

И как бы окончательным доказательством того, что всё пошло не так, как надо, было присутствие здесь Гая. Глаза Кирие, сверлили его, как два лазера.

Гай криво усмехнулся. Он тоже не смог бы ответить на вопрос, какого чёрта он здесь делает. Он сам понятия не имел, что означали те две недели его одиночного заключения.

Желание знать то, чего не знаешь, и желание понять то, что выше понимания – не одно и то же.

Когда дело касалось элиты Танагуры, пытаться понять, что творится в их головах, было совершенно бессмысленной затеей.

Кирие не знал, как понимать сардоническую ухмылку Гая. Он лишь чувствовал, до какой степени Рики и, соответственно, ревность к Гаю занимают все его мысли.

- Хочешь знать, почему я тебя продал? – спросил Кирие.

- Я знаю. Хотел разбогатеть, - ответил Гай.

- Ага… Я люблю деньги. А элитник из Танагуры предложил за тебя 10 тысяч карио. Ещё больше мне хотелось наладить некоторые связи.

Наладить связи не получилось, но шанс был редкий. Поэтому Кирие не мог не попытать счастья. Он бы пожертвовал всем, лишь бы заполучить желаемое. Или, точнее, так он думал тогда. Тогда он решил, что такие возможности просто так не падают в руки.

- На самом деле, я просто хотел посмотреть, как отреагирует Рики, обнаружив, что это я тебя продал.

Непередаваемое выражение пробежало одновременно по лицам Гая и Рики.

- Я просто хотел вырвать тебя из его жизни. Кроме тебя для него никого не существует, и это не правильно.

- Ты спятил, - сказал Гай, не найдя других слов в данной ситуации. Никакой иронии, никаких шуток. От такой уверенности Гая в безоговорочной любви к нему Рики, злость забилась у Кирие в голове пульсирующей болью.

- У меня совсем не было шансов. Ко мне Рики никогда не будет так относиться.

Никто не возражал ему. Гай знал, что Рики просто вынужден был терпеть Кирие. В его глазах Кирие представлял собой не более, чем фальшивку. Это понимал не только Гай. Так думали все.

Казалось, самой судьбой Гай и Рики обречены быть вместе. Но Кирие был слишком хитёр и высокомерен, чтобы с этим смириться.

- Я думал, раз Рики меня ненавидит, не важно за что, то пусть тогда хоть ненавидит больше всех.

Кирие был прав. Что бы там ни говорил Гай, Кирие знал, что Рики ставил Гая выше остальных. Так было всегда.

- В тысячу раз лучше, когда тебя от всего сердца ненавидят, чем когда тебя не замечают. Поэтому я всегда буду в твоих мыслях. Говорю тебе, ничто на свете не может с этим сравниться. Это круче, чем секс.

В этот момент на лице Рики ясно можно было прочесть всю глубину его отвращения. Он смотрел на Кирие с нескрываемой ненавистью. Рики знал, что день, когда топор войны между ними будет зарыт, не наступит никогда.

Рики и Гай оставили Кирие в гостиной и, прикрыв за собой дверь, вышли на кухню, чтобы выкурить пару сигарет. После сцены в комнате обоим необходим был перекур. Сигарета – первое, с чего начинался их день, к тому же, оба были сейчас в ужасном состоянии. Ещё не помешала бы крепкая выпивка, но ни один из них этого так и не предложил.

- И что дальше? – нарушил наконец молчание Гай.

- А у нас что, есть выбор? – резко отозвался Рики. – Дадим ему пинка под зад, пусть катится.

Его глаза сказали: Не заставляй меня говорить об очевидных вещах. Он ясно дал понять – что бы ни говорил Кирие, это ничего не изменит.

Гай ничего не ответил, лишь выдохнул струйку дыма.

- Слушай, не надо его жалеть, Гай.

- Я не жалею. Все знают, что в трущобах каждый должен уметь сам постоять за себя.

Это было общепризнанной истиной. В противном случае, человек мог сразу выбросить свою гордость на помойку и примириться с тем, что об него всю жизнь будут вытирать ноги. Трущобы были безжалостны к слабым. И здесь всё было не так просто. Только идиот стал бы бегать, кричать о своих правах и ждать торжества справедливости.

Тем не менее, Гай счёл необходимым уточнить:

- Но на этот раз дело, похоже, довольно скользкое. Тебе не кажется?

- В смысле?

- Учитывая всё, что на нас свалилось, надо бы успокоиться и обдумать это дело как следует.

- Брось шутить. Мы не можем позволить этой ходячей бомбе просто так тут валяться.

Рики сразу перешёл к делу. В подобной ситуации не могло быть компромиссов, не зависимо от того, кого она касалась. Ответ был настолько типичен, что Гай не смог сдержать улыбку.

- В таком случае, я мог бы забрать его у тебя, - серьёзно предложил Гай. Он не сомневался в том, что Рики ненавидит Кирие. И после безумного признания Кирие, Гаю было бы спокойнее не оставлять его здесь.

- Ни в коем случае! – сверкнул глазами Рики. Его голос снова звучал жестко. – Я не хочу, чтобы ты подбирал то, что я выбрасываю.

Этого бы Рики не потерпел. Его жесткая линия в разговоре с Гаем свидетельствовала о том, что он не видит оснований не сдавать Кирие даркменам.

- Мальчишка валялся у тебя в ногах.

- Думаешь, за всем этим стоит что-то большее?

Что-то большее, чем деньги. Что-то большее, чем желания и амбиции Кирие. Быть может, ревнивое сердце.

Рики безусловно не принял слова Кирие всерьёз. А Гай, откровенно говоря, не знал, что и думать. Если Кирие не может заполучить Рики, он постарается ранить его такой глубокой ненавистью, шрам от которой навсегда останется на сердце Рики. И Кирие наверняка постарается сделать это так, чтобы о нём никогда не забыли. Гай никогда бы не поверил, что Кирие может так ясно обозначить свои намерения.

- Ты не должен сам с ним возиться после всего, - сказал Рики.

- Вот поэтому я и пытаюсь сообразить, как и куда его сплавить.

Гай затруднялся сказать, правильно или нет было цепляться за жизнь любой ценой. Отбросивший свою гордость, вцепившийся в Рики и твердивший, что он не хочет умирать, Кирие явно продемонстрировал, что он просто хотел жить. Но если Кирие спланировал всё это заранее и затем отдался в руки Рики, то сделал это, как всегда, в корыстных целях.

- Отчаяние выявляет в человеке худшие качества, ты не находишь? – спросил Гай.

Рики не знал, что ответить. Кирие попал в беду и был явно на пределе, но ни в коем случае нельзя было допускать, чтобы он, спасая себя, вывалил всё это дерьмо на них.

Итак – что теперь делать?

С этой мыслью в голове и мрачным выражением на лице Рики выдохнул сизое облачко дыма.

Эпилог

Дата добавления: 2015-11-13