Ощущение свободной речи

На что же похоже ощущение свободы? Что тогда хочется на самом деле? Когда заикающиеся думают о легкости и плавности, они почти всегда сфокусированы на своей речи, а не на ощущениях. Они видят в плавности только отсутствие остановок. Они полагают, что, став свободными, они будут точно теми же самыми людьми, что и сейчас, изменится только их речь.

Но свобода простирается гораздо дальше. Свобода это состояние бытия. Это состояние, когда человек любые действия совершает спонтанно.

Реальная свобода не в контроле над речью… и вообще не в каком-либо контроле над чем-нибудь. Она в том, чтобы отпустить себя, чтобы блоков в вашем свободном сознании не осталось.

Настоящая свобода в том, чтобы говорить без самоконтроля. Вы намерены выразить какую-то мысль или идею, и вдруг обнаруживаете, что уже это делаете. Это просто происходит.

Такое положение будет существовать не только в отношении речи, но также и в отношении других форм самовыражения, когда человек оперирует свободно и интуитивно, не обращаясь при этом к своему Я.

Ниже приводятся несколько личных историй, которые иллюстрируют те составляющие, которые требуются для создания опыта переживания настоящей свободы.

Почему я решил воспользоваться историями?

Я как-то обнаружил, что лучший способ распространения идей - иллюстрация их примерами из жизни. Вы можете подумать, что некоторые детали можно было бы и опустить. И, тем не менее, я нашел, что когда я хочу понять то, что кто-то уже испытал, мне помогает понять их мысли и чувства, если я побуду там с людьми, почувствую себя в их шкуре. Я хочу почувствовать то, что чувствовали они. Так что позвольте мне пригласить вас на несколько человеческих историй, которые помогли мне уяснить собственные затруднения с ощущением свободы.

НЕОБХОДИМОСТЬ СДАТЬСЯ

История первая это рассказ о том, как я научился читать со скоростью 3000 слов в минуту, а потом потерял это умение, потому что не смог вытерпеть чувство свободы.

«Ух! – вероятно подумаете вы. – Люди не могут читать так быстро и действительно понимать, что же они читают».

Неправда. Какой-то процент населения относится к людям, которые быстро читают. Президент Джон Ф.Кеннеди был одним из таких людей. Моя сестра Джоан также. Еще в гимназии для Джоан было обычным делом читать по две-три книги за выходные. И она усваивала все, что читала.

Большинство людей ползают на скорости от 200 до 300 слов в минуту. Они постоянно возвращаются, чтобы перечитать предложения и абзацы. Для сравнения, Джоан могла прочитать целый роман, пока была в книжном магазине, и потом могла вам весь его пересказать. Я встречал людей, скорость чтения которых была 10000 слов в минуту. А слышал о некоей женщине, которая выдавала 50000 слов в минуту, пробегая глазами вниз по одной странице, а возвращаясь вверх по соседней.

Я знаю, что звучит это неправдоподобно. Для меня тоже. И если бы я не научился читать по 3000 за минуту, я бы никогда не поверил в это.

Есть некоторые любопытные параллели между беглостью речи и беглостью чтения. Они включают в себя схожесть мышления. Я хочу рассказать вам о том, как я научился читать с суперскоростью, как я потерял эту способность и что я вынес из этого опыта, прямо относящееся к моему заиканию.

ДИНАМИЧЕСКОЕ ЧТЕНИЕ

Как-то, еще в середине 60-х годов, я случайно увидел заметку в газете о программе по скорости чтения. Она называлась «Динамическое чтение», и я был совершенно ошеломлен тем, о чем в ней утверждалось. Обычная реклама курсов по улучшению качества чтения заявляет об удвоении или утроении скорости чтения. И это, само по себе, выглядит впечатляющим. Но реклама «Динамического чтения» обещала гораздо большее.

«Представьте себе, - говорилось в объявлении, - что вы могли бы читать со скоростью 4000 или 5000 слов в минуту».

«Невозможно, - подумал я. – Должна быть опечатка». Я перечитал снова. Нет, все так: те же скорости упоминались в объявлении в нескольких местах.

В те времена я выдавал при чтении примерно 200-300 слов в минуту, так что мысль о повышении скорости моего чтения в 15 раз не лезла ни в какие ворота. Тем не менее, в заметке были цитаты людей, говоривших, что они читают на таких астрономических скоростях. Конечно, сопротивляться я не мог, и на следующей неделе записался.

На первом занятии, оно проходило в гостинице в центре города, инструктор, Дорин, объяснила, что это будет совершенно другое чтение, нежели то, с чем мы сталкивались прежде.

«Вы хотите сказать, что мы будем как бы снимать пенки», - высказался кто-то.

«Нет, - ответила она. - Вы на самом деле будете видеть все слова, но использовать глаза и мозг будете иначе». Дорин объяснила, что обычный человек сканирует текст слева направо, строка за строкой. А мы же будем читать зигзагом, следуя глазами за рукой, которая будет опускаться по странице вниз.

«А как вы можете понять, что вы читаете?» - спросил кто-то.

«Это не проблема, - сказала она. – Давайте я покажу».

Дорин объяснила, что наш глаз способен мгновенно ухватить фрагменты текста, и если мы сосредоточены не на словах, а используем все поле зрения и следуем мысли, выраженной в тексте, то наш мозг автоматически собирает слова и складывает их воедино. И мы полностью понимаем прочитанное. Но чтобы такого достичь, нужна, конечно, большая практика. Потом она взяла книгу в мягкой обложке, которую кто-то купил в магазине внизу буквально за несколько минут до начала занятия.

«Найдите мне несколько страниц, чтоб прочитать», - сказала она одному из участников, подав ему книгу. Тот наугад раскрыл книгу.

«Вот, - сказал он, - прочитайте следующие три страницы».

Когда все успокоились, Дорин зигзагообразно провела рукой вниз по первой странице, потом по второй и по третьей. Она затратила на эти три страницы примерно 12 секунд. Потом вернула книгу ученику.

«Хорошо, позвольте мне рассказать то, что я прочитала».

За три минуты Дорин в деталях поведала о только что прочитанном, а студент в это время согласно кивал сказанному. Она действительно прочитала и поняла все то, что было на этих трех страницах.

Вот это да!

Видеть, как кто-то читает с такой скоростью, это здорово! Но мое собственное чтение с такой скоростью – это совсем другое дело.

КРАЙНЕЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

На первом занятии этой 10-недельной программы нас попросили отказаться от старого способа чтения и начать пользоваться новым. Это было чрезвычайно сложно. Неделя за неделей, но никто из нас не мог даже приблизиться к пониманию того, что мы читаем, когда делаем это новым способом. Правда, некоторое общее впечатление уже удавалось получить, но сказать, что я понимаю то, что «читает» мой глаз, было бы преувеличением. Единственной вещью, которая мной было сделана, это то, что было изжевана куча карандашей.

«Не волнуйтесь, - сказала Дорин. – Все будет. Просто продолжайте работать».

На восьмой неделе занятий произошло нечто, что меня вдохновило. Я выполнял очередное практическое упражнение, от которых у меня было одно расстройство, и вдруг одна девушка взволнованно вскрикнула: «У меня получается! Ух ты! Вот это круто!»

Нифигасе! Кто-то прорвался. Мой соревновательный дух загорелся. Черт побери! Если та женщина смогла, то почему я не смогу? Рвения у меня прибавилось. Все, о чем я мог думать, это не отстать от человека, который сделал то, что я не мог сделать. Это бы уже никуда не годилось.

Девятая неделя застала меня в еще большем отчаянии. Это просто не работало. Какой такой опыт я искал? Это было не понятно. Я просто не мог себе представить, как это мой глаз зигзагом идет по странице, а я при этом все понимаю из прочитанного. Как можно вообще что-то прочитать таким образом? Правда, что-то из материала я воспринимал, примерно так же, как если бы я его просто просматривал. Но это было не «чтение». Тем не менее, я добросовестно продолжал ежевечерние упражнения.

На последней, десятой, неделе занятий у меня еще не было ощущения прорыва, но я отметил какое-то отличие. У меня было чувство, что что-то должно произойти. Я не мог сказать что. Просто было чувство, что я к чему-то близок. Хотя на последнем занятии не произошло ничего существенного, это чувство ожидания продолжало висеть надо мной.

Обучение официально заканчивалось. Но я решил поприсутствовать на практике, которая была в субботу, чтоб попробовать в последний раз.

У меня было чувство решимости и отчаяния одновременно. Так и было. Если я не сделаю это сейчас, то я потратился напрасно. Кроме того, была же женщина, у которой получилось, а возможно и у других тоже. Я просто ненавидел, когда оказывался последним.

ПРОРЫВ

Половину занятия я читал короткую новеллу Джона Стейнбека «Жемчужина». Написанное было очень наглядно и живо, и текст было легко понять. Я обнаружил, что продвигаюсь все быстрее и быстрее, чтоб увидеть, чем закончилась история.

Тогда это и случилось.

Внезапно я уже больше не читал. Я понимал книгу. История разворачивалась у меня в голове. Я будто смотрел кино. Пока моя рука ходила туда-сюда вниз по странице, ощущение было, будто я зачерпывал текст и забрасывал его прямо в мозг. Для этого не нужно было усилий. Я летел, и все, что мне нужно было делать, это удерживать внимание на странице. Смысл, казалось, плавал над текстом, будто история со всеми ее образами проигрывалась сама собой на моем внутреннем экране.

Я читал, но это было совсем не то, как я это делал обычно.

Когда я читал этим новым способом, я воспринимал все иначе. Это было необъяснимое, мощное, свободное состояние, будто я мог предсказывать будущее или двигать карандаши силой разума. Я был опьянен успехом.

Я ехал на автобусе к себе домой и на обратном пути сделал еще одно интересное открытие. Я мог пробежать взглядом по рекламе внутри автобуса и мгновенно уяснить, в чем ее суть. Мне не нужно было читать ее обычным способом. Мгновенный взгляд, и я мог рассказать, что было на конкретном листе. Мой глаз и мозг работали сейчас особым образом.

НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Я получил новое умение. И внезапно обнаружил себя перед новыми проблемами.

Новый навык был для меня неудобен. Да, это правда: я могу читать роман со скоростью 3000 слов в минуту. Это здорово! Но я чувствовал себя неуютно от того, что должен довериться взгляду на страницу. Трудно было доверять такому процессу. Сложно было подчиниться.

Всю свою жизнь я стремился к тому, чтобы контролировать себя. Я никогда не доверял интуиции. Я никогда не отдавал себя инстинктам. Я всегда боялся, что сделаю что-то неправильно. У меня всегда был жесткий контроль над эмоциями. Однако, этот способ чтения требовал все делать наоборот. Я должен был отпустить себя и отказаться от контроля. Я должен был сдаться и просто следовать мысленно. Я должен был подчиниться, и это заставляло меня чувствовать свою уязвимость. Я просто не хотел принимать новую реальность.

Поэтому вместо того, чтобы попрактиковаться для удобства чтения на такой скорости, как это мне было рекомендовано, я пошел другим путем. Я начал замедлять скорость, чтоб быть уверенным в том, что я ничего не пропускаю. Я начал ухватывать смысл. То, что я делал, было попытками получить «контроль» над процессом чтения, как тогда, когда я пытался получить контроль над своей речью. Постепенно скорость моего чтения падала все ниже и ниже по мере того, как я старался не упустить каждую деталь. 2000 слов в минуту… 1500 слов в минуту… 1000 в минуту… с каждым днем я читал немного медленнее, пока в один прекрасный момент не начал читать так медленно, что связь глаз/мозг уже не работала, и я не обнаружил, к своему огорчению, что мой навык утрачен.

При всех моих стараниях, я уже не смог получить его обратно.

НЕЖЕЛАНИЕ ПЕРЕМЕН

Отчего же я не смог сохранить свой навык? Понятно, что в то время я не был готов к тому, чтобы позволить себе тот уровень доверия и подчинения, который требовался для «динамического» чтения. Требуемое было слишком некомфортно для меня и несовместимо с моими притязаниями на контроль.

Впоследствии я выполнил исследования для своей магистерской диссертации по динамическому чтению в Государственном Колледже Сан-Франциско. В процессе подготовки я проинтервьюировал несколько инструкторов того самого курса. Мне было очень любопытно узнать, обладателям каких профессий было проще всего овладеть динамическим чтением, а кому было сложнее всего.

«Проще всего музыкантам, - ответила мне Дорин, та инструктор, что руководила мной при прохождении курса. – Они привыкли работать интуитивно. Музыканты понимают, что это примерно то же, что и отдаться музыке. Они признают важность доверия полученному опыту, доверяют своим чувствам и не контролируют сознательно то, что они делают. Я полагаю, что в такие моменты вы бы сказали, что ими руководит музыка».

Одной из лучших инструкторов программы была опытная органистка. Когда она подсчитала, что в некоторых сложных пьесах, которые она исполняла, темп обработки нот должен превышать 10000 в минуту, ей стало понятно, что соответствующий склад мышления у нее уже присутствует; это к вопросу аналогичности ощущений при чтении. Фактически она сказала мне, что музыканты, которые могут действительно мысленно «слышать» музыку при чтении нот, используют ту же самую технику динамического чтения.

«Интересно, - спросил я ее, - каким профессиям наиболее сложно освоить динамическое чтение?»

«Юристам», - ответила Дорин.

Конечно. Юристы не могут автоматически доверять словам. Они всегда ищут оттенки смысла. Неверная формулировка может решить судьбу, поэтому они вынуждены тщательно проверять каждое слово. Из-за этой привычки к обдумыванию, адвокаты, как правило, не добиваются успехов при обучении динамическому чтению.

Один из выводов, полученных мной в результате исследований, заключался в том, что большинство людей не в состоянии освоить динамическое чтение. Судя по всему, организация «Динамическое Чтение» в конечном итоге пришла к тому же выводу. В конце концов, они изменили свои рекламные утверждения, обещая лишь утроение скорости чтения.

Я предполагаю, что «сдаться» - это не то, с чем могут примириться большинство людей. Я определенно был не из их числа. Правда, я быстро смог разрешить эту проблему, как только во мне взыграл дух соперничества. Я прорвался, потому что увидел, как требуемое получилось во время занятий у другого человека. Но дух конкуренции быстро иссяк. А вместе с ним и мой навык. А без костылей соперничества поддерживать навык динамического чтения я был не в состоянии.

ПОХОЖИЕ СЛУЧАИ

Некоторое время спустя у меня появилось еще более глубокое видение своей способности понимать смысл, когда моя жена Дорис вместе со мной занимались разговорным испанским при подготовке к предстоящей поездке в Мексику. Моим учителем был Ральф, переводчик с испанского в компании, где мы оба работали.

На все у нас было только шесть недель перед поездкой в Мехико. Во время наших часовых бесед с Ральфом он натаскивал нас на обычные фразы. И к своему восторгу, я заметил, что в конце концов, если он говорил медленно и четко, я мог точно понять, что он говорил, но только при условии, что я не сосредотачивался на словах. Если я сосредотачивался на смысле, то я мог следовать его мысли. Мозг вычленял суть сказанного. Но если я беспокоился о том, как бы чего не пропустить, и смещал фокус на сами слова, то все, что он говорил превращалось в тарабарщину. Это было то же самое динамическое чтение. Чтобы понять испанский, мне надо было поддаться. Я должен был просто позволить своему сознанию следовать общей канве того, что говорил Ральф, и доверять тому, что я понимаю, не беспокоясь о том, что я могу что-то пропустить. Я не мог ухватить смысла. Я должен был позволить ему возникнуть во мне. По мере того, как я знакомился со все большим числом слов и фраз, я оказывался в состоянии понимать все больше и больше из того, что говорил мне Ральф. Но если я в какой-то момент пугался, что пропадет смысл слова, и смещал фокус на сами слова, я немедленно терял поток мысли.

Короче говоря, я не мог напрямую контролировать получаемое для того, чтобы им овладеть. Навык приходил только через повторение, доверие и подчинение.

Это прямая параллель с моими ранними экспериментами с заиканием. Еще в школе я не мог автоматически поверить в то, что у меня все будет хорошо, когда я буду говорить с кем-то. Мой комфорт при беседе состоял из непрерывных циклов приливов и отливов. Часто я боялся, что это пойдет как-то не так. Я не доверял. Было что-то еще, что я упускал, а что, я и сам не мог точно сказать.

Дата добавления: 2015-11-16