Джон Харрисон

Однажды поздней весной 1982 года я зашел в фотомагазин на 24-й улице, поблизости от того места, где я обитал в Сан-Франциско, чтобы забрать несколько фото. Служащая, хорошенькая молодая девушка, была у другого конца прилавка и, когда я вошел, двинулась в мою сторону, чтобы обслужить меня.

«Как ваше имя?» - спросила она.

Этот вопрос обычно вгонял меня в панику, поскольку я всегда ступорил на своем имени. Всегда. Но к 1982 году заикание уже не было для меня актуальным. Я уже о нем и не думал. Мне нравилось поговорить с людьми, и я никогда не беспокоился о речи, потому что мои ступоры почти исчезли.

Я начал выговаривать «Харрисон», как вдруг обнаружил, что я в панике; я был полностью в тисках ступора. Вернулись старые знакомые ощущения. Я мог слышать, как стучит мое сердце. Я остановился, набрал воздуху, позволил себе успокоиться и, пока девушка таращилась на меня, собрался с силами, что их хватило сказать «Харрисон».

Я вышел из лавки со своими отпечатками, чувствуя себя вымотанным и совершенно озадаченным. Откуда вообще мог появиться этот ступор? С чего бы я вдруг повел себя по-старому? Заикание было последним, о чем бы я вспомнил, когда входил. Я никогда больше не думал о заикании, поскольку оно никогда не появлялось, поэтому я знал, что ступор вызван не страхами о заикании. Тогда я стал делать то, что делал всегда в те времена, когда заикание еще было проблемой. Я стал снова и снова прокручивать произошедшее в голове, стараясь поймать как можно больше деталей, чтобы суметь ухватиться за зацепку, которая помогла бы объяснить то, что, собственно, произошло.

«Где была женщина, когда я пришел?» - спросил я себя.

Давайте посмотрим. Вот план магазинчика. Я пришел и встал у кассы. Девушка была на другом конце стойки и с кем-то разговаривала.

«Кто был этот человек? Это важно?»

Это был парень.

«И на кого он был похож?»

Хммм. Опа! Он был байкер. Выглядел крепким. На руках татуировки, носит жилет от Ливая.

«И что еще ты заметил?»

А, этим двоим, по-видимому, нравилось общаться друг с другом. Парень, похоже, давно знал эту девушку.

«Каким он тебе показался?»

Выглядел пугающе. Напоминал драчунов в том районе, где я жил, когда был маленьким. Я помню тех ребят. Они жили в соседнем городке. У них были злые глаза, при них я всегда чувствовал оцепенение.

«Как ты относился к таким, как он, когда был маленьким?»

Ну, если я был на улице, когда там шли несколько таких забияк, я хотел стать невидимкой, чтоб они не могли меня увидеть и ко мне не пристали. Я прикладывал к этому все старания. Я бы слился с травой. Выглядел бы деревом, или кустом, или кирпичной стенкой. Ничто бы не выдало меня, пока они не прошли. Ничто.

«Ты чувствовал и видел что-то еще по отношению к тому байкеру, которого встретил в магазинчике?»

Я полагаю, что чувствовал что-то похожее на то, что прерываю важную беседу, потому что этим двоим было очень хорошо вместе.

«Что заставило тебя почувствовать?»

Я воспроизвел сцену еще раз, постаравшись вспомнить, что я чувствовал. Как именно я почувствовал? Я по-настоящему сосредоточился, и меня охватило некое неудобство. Потом оно стало очевидным. Я был обеспокоен тем, что парень был раздражен от того, что девушка отошла от него ко мне, заставив его ждать.

«А каков был твой ответ в такой ситуации, когда ты был маленьким?»

Я блокировал себя. Я не хотел выделяться. Я не хотел выглядеть слишком сильным или слишком самоуверенным.

«Потому что…»

Потому что это ввергло бы меня в опасность. Этот парень мог создать мне проблемы, поэтому мне не нужно было, что он «видел» меня.

«Потому в фотомагазине ты…»

Правильно. Я сполз в старый стереотип. Я блокировал себя. Маскировал свою энергию. Я старался стать незаметным, как это и было в прежние времена.

Мне было подтвердить себе это, потому что у меня сразу расслабились мышцы шеи и плеч, те мышцы, которые были напряжены при панике в фотомагазине.

Я понимаю, что вы думаете сейчас: это просто моя попытка объяснения произошедшего. Но это не тот случай. Спустя годы я заметил, что когда я выхожу на настоящую правду, у меня появляется физическая реакция… расслабление. Это происходило неоднократно, потому я научился распознавать эти знаки.

Поэтому сегодня у меня нет никаких сомнений, что ответ я получил.

Этот небольшой опыт кое-чему меня научил. Обычно я думал, что я заикался, потому что боялся начать заикаться. Я думал, что все вертится вокруг моего страха запинки, и того, как люди могут отреагировать. И это действительно верно во многих случаях. Но не всегда. И явно не в этом случае, когда заикание сидело глубже в моем сознании.

У меня был учитель рисования, который дал мне превосходный совет. Я брал тогда уроки рисования и у меня возникли трудности с наброском модели, которая стояла подбоченясь. Я просто не мог сделать так, чтобы ее руки выглядеть правильно. Учитель подошел, посмотрел несколько минут, а затем сказал: «Смотри на промежутки».

«Что-что?»

«Смотри на промежутки. Ты смотришь на контуры рук, посмотри на пространство около рук. Отмечай пустоты в середине, которые образуются, когда модель упирает руки в бока. Изучай форму этих промежутков. Потом их рисуй».

Я проследил за этим. Я рисовал это. И тот самый рисунок волшебным образом получился.

Вы можете научиться делать это и с заиканием, наблюдая за такими промежутками. Рассмотрите случаи, касающиеся ступоров, не просто как случаи заикания. Посмотрите, можете ли вы сказать, что тогда происходило. Что вы замечали? О чем думали, что чувствовали? Каковы были ваши ожидания, впечатления или понятия? В этом запрятаны многие из ответов на ступоры. Если вы держите ваш разум открытым и не позволяете себе перемещать фокус внимания только на речь, вы начнете открывать много интересного и полезного.

ВЫ ЗАИКА ИЛИ НЕТ?

Я собираюсь раскрыть вам секрет, с которым я еще ни с кем не делился. Об этом моем секрете не знают даже мои лучшие друзья.

Я вор.

Вы не ослышались. Я вор. Честное слово, клянусь всеми святыми, самый настоящий вор. И провалиться мне на этом самом месте.

И теперь, когда я сознался в воровстве, как вы отреагируете на это? Попрячете вы приличное серебро, если я приду на ужин?

Попрятали бы?

Я не удивлен. Навешивание ярлыка на ком-либо приводит к неким ожиданиям и заставляет относиться к человеку определенным образом. К примеру, вообразите: ввали­ваетесь вы в местный бар в маленьком сельском городишке на глухом юге и громогласно возглашаете всем серьезным местным завсегдатаям, что вы янки, Настоящий Американец.

«Опа! Гляньте-ка кто к нам пришел. К нам пожаловал настоящий янки!» - воскликнет кто-то, когда все повернутся и будут с удивлением таращиться на вас.

Вам, наверное, продвигаться к стойке будет слегка некомфортно, поскольку вас будут сопровождать взгляды, которые дружелюбными не назовешь никак. Вы можете быть святым, как мать Тереза, либо популярным как Майкл Джордан. Но слово «янки» вызывает у всех в воображении чувства, связанные с Гражданской Войной. Народ знает, кто вы есть на самом деле. Слово «янки» говорит всё.

ЯРЛЫКИ ОПРЕДЕЛЯЮТ, КАК ЛЮДИ ВИДЯТ ВАС

Ярлыки – это мощное средство формирования восприятия. Они не только причина, по которой вы не видите того, что есть, но они же заставляют вас видеть то, чего нет. Например, если кто-то сказал вам, что я заика, а я проговорил час и за выступление ни разу не запнулся, не заикнулся, не повторился, на что бы вы обратили внимание?

Действительно, на что?

Вы ожидали подтверждения недостатка. Вы ждали, что я буду заикаться. Ваше знание основывалось на чем-то, что должно было случиться, но не случилось.

Вы могли также неосознанно приписывать мне мысли и чувства, которых у меня не было – страхи, требовательность к себе, смещение фокуса внимания во время выступления и так далее, - потому что это то, что, как полагают, подразумевает слово «заика». Вы подменили меня на кого-то, кем я не был.

Ярлыки устанавливают также рамки компетентности. Пару лет назад в Сан-Франциско Кроникл я видел статью о двух защитниках из местной футбольной команды, которые были также медиками. Я помню, какое же удивление я испытал. Мое представление о защитнике, которое формировалось годами, было как о большом, грубом, неуклюжем человеке, который мечтает покалечить противника. А с другой стороны, врач – это целитель, тот, кто поддерживает здоровье и хорошее самочувствие других.

Я не мог совместить два этих представления. Такого просто не могло быть!

И тут я обратил внимание на слово «защитник» и на то, как слово действовало на меня. «Читаешь ты о двух докторах, которые были еще и защитниками, - говорил я себе, - ты воспринимаешь этих двух игроков иначе?». Да. Почему-то врач, который любит дать выход своей агрессии, был более приемлем, чем защитник, который хотел лечить людей.

Одни и те же люди, только ярлыки разные.

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ

Когда вы вешаете кому-то ярлык, когда вы говорите, что кто-то – «это тот-то», вы относите этого человека к какой-то категории. Категории важны, особенно в науках, когда необходимо классифицировать и проанализировать огромное количество природных явлений. Например, скажет вам биолог, возможность классифицировать животное в пределах частного вида позволяет сделать определенные предположения относительно специфических особенностей животного и о его повадках. Проблема в том, что когда вы применяете тот же самый способ к людям, вы можете легко прилепить к ним то, что на самом деле неправда.

Например, можете вы рассматривать Джимми Коннорса теннисистом? Конечно. С самого детства Коннорс жил и дышал теннисом. Как игрок, он заработал в про-туре миллионы долларов. Даже сегодня, услышав его имя, рисуешь в воображении его отчаянную и вдохновенную игру, которая была его визитной карточкой. Джимми Коннорс - теннисист до самой подошвы его туфель Адидас. Он видит мир сквозь очки, окрашенные теннисом.

А теперь, скажем, некто по имени Джимми Камден решает заняться теннисом. Он идет в местный спортивный магазин, покупает новые кроссовки и полную теннисную экипировку, ракетки известного бренда и теннисные мячи в количестве, которого хватит на всю жизнь. Затем он записывается на уроки тенниса, и через три года занятий по выходным он уже выглядит довольно прилично.

Джимми Камден это теннисист?

Отчего же его так и не назвать? Но это не игрок в теннис в том же смысле, что и Джимми Коннорс. Теннис это не его жизнь. Он не мыслит и не дышит теннисом. Это просто парень, который играет в теннис. Так что, если вы предположите, что эти оба Джимми смотрят на жизнь одинаково, поскольку оба играют в теннис, то вы можете попасть впросак. Категория та же, но два различных человека.

Когда вы вешаете на кого-то ярлык – вор, янки, защитник, доктор, теннисист, заика, - вы делаете утверждение относительно того, кто этот человек, и о том, что вы можете от него ожидать.

Вот история, которая ярко иллюстрирует то, что развешивание ярлыков может привести к ситуации, граничащей с абсурдом. К примеру, на концерте симфонической музыки слушатель в зале в совершенном смятении от чувственного и вдохновенного исполнения виолончелиста. Не в силах сдержать себя, он толкает своего соседа и шепчет: «Он прекрасно играет, так ведь?!»

«Да, - отвечает его друг. - Особенно для заики».

Если же вы загоняете себя в определенные рамки, то эти вещи становятся особенно пагубными. Навешивая ярлык «заика» вы можете легко оформить собственную изоляцию от людей, потому что вы «другой». Вместо того чтобы искать точки общности с другими людьми, вы окончательно сфокусируетесь на том, что вас отличает. Вы можете найти для себя ограничения в карьерном росте, в круге людей, с которыми вы решили разделить свою жизнь, и/или в высоте планки успеха, которую вы смеете надеяться взять. «Увы, заика этого не может», - думаете вы.

С другой стороны, если вы в состоянии понемногу снять этот ярлык и увидеть себя человеком, который заикается, вы уже не будете слепы к другим своим возможностям. Вам станет проще избежать попадания во «всеобщую» ловушку ярлыков и остаться более восприимчивым ко всему спектру возможностей, которые предлагает жизнь.

И все же, отказ от ярлыка «заика» выглядит слишком кардинальным для большинства людей. Самые распространенные аргументы при этом звучат так:

- Ну, это вы просто боитесь признать то, что есть;

- «Человек, который заикается» - это просто слишком длинно;

- Я всегда пользовался словом «заика»;

- Вы просто бежите от себя самого.

Действительно, «человек, который заикается» - это более длинно. Всегда проще назвать кого-то вором, неудачником, калекой, хиппи, коммунякой, янки, республиканцем, качком, шовинистом, феминисткой, заикой или любым подходящим словом, приходящим в голову. Помещение людей в рамки удобно, поскольку не требует серьезных размышлений. Но при этом вы, в итоге, имеете шанс видеть реальность через окрашенное стекло.

БЫТЬ ТЕМ, КТО ВЫ ЕСТЬ

Есть, однако, моменты, когда очень важно признать себя заикой. Это когда человек в душе считает себя заикой, но по жизни всячески это отрицает. Ход мыслей при этом примерно такой:

Кто я? Заика? Я не заика. Ну ладно, бывает, что я иногда запинаюсь или повторяю или ищу замену словам. Но я вовсе не отличаюсь от других. Никоим образом! Я, как и все. И что я? Заика? НИКОГДА!

Чем больше он это отрицает, тем больше укрепляет свою мысль, что его потаенный страх это правда. Это то, что было и со мной. Когда мой отец предположил, что я заикаюсь, я категорически настаивал на том, что это не так. Я ужасно боялся слов на букву «с». «Я не заикаюсь, - нудил я, - я просто нерешительный». И это притом, что ступоры регулярно тормозили поток моей речи. Но причину, по которой я останавливался, я совершенно отрицал.

Чтобы понять, что при всем этом отрицании вы в полном порядке, проведите простой эксперимент. Встаньте лицом к стене на расстоянии пары сантиметров, закройте глаза и, пока так стоите, скажите себе, что на самом деле вы перед открытой дверью.

Передо мной нет стены! Я не идиот, чтобы сказать такое. Нет, нет и нет. Я на самом деле стою перед открытой дверью. И не принимаем во внимание какую-то причину, по которой каждый раз, когда мне надо пройти через эту дверь, я не могу это сделать. Что-то таинственное останавливает меня. Я не знаю, отчего я не могу идти прямо. (Должно быть, есть какой-то изъян в генах, который возвращает меня назад!). Я ЗНАЮ, что стою перед открытой дверью. Но ОТЧЕГО я не могу пройти через нее?

Ясно, что для продвижения вперед вы должны сначала определиться, где находитесь. Если вы хотите пройти через дверь, вам сначала надо принять, что перед вами нет двери. Если вы противитесь тому, чтобы признать, где находитесь, то вы не сможете сделать следующий шаг, и ваше движение вперед приведет к неминуемой остановке.

Я не предлагаю вам повесить на себя ярлык заики, и даже не считаю это правильным. Но я точно знаю, что в данном случае вы не хотите признать, что уже определили себя как заика. И пока вы не признаете и не примете этот факт, вы не сможете отказаться от эмоций, восприятий, убеждений и скрытой игры, которые сопутствуют ему. Вы будете подвержены всеобщему закону «я есть то, чему сопротивляюсь».

Означает ли это, что слово «заика» никогда не надо использовать? На самом деле, я знаю, что старые привычки отмирают с трудом, и это слово будет у вас популярно. «Заика» слетает с языка намного проще, чем «человек, который заикается», и я даже ловлю себя иногда на использовании слова «заика» в профессиональном общении и в других ситуациях представления. Но в разговоре с человеком или о человеке я всегда слежу за тем, чтобы случайно не включить в человеке режим самоограничения, поместив его в рамки с налепленным на них ярлыком. В таких случаях я всегда говорю «человек, который заикается».

Так что, совет мой таков: используйте слово «заика», если вам это надо, но всегда помните, что «заика» - это ярлык, который может сформировать ваше восприятие, если вы дадите ему ход. Если вы можете держать его при себе, то возможностей исказить ваш мир у этого слова будет меньше.

ХАРРИСОН ПРИЗНАЕТСЯ ВСЕМ

И напоследок, вас, вероятно, разбирает любопытство относительно того признания, с которого началось это эссе. Вор ли я?

Хорошо, вот эта история.

Когда мне было восемь лет, я бессовестно украл из копилки моей кузины Пэт 24 пенни. По дороге домой, в нашем старом черном двухместном Форде, я чувствовал себя настолько виноватым в содеянном, что, в конце концов, сознался в этом отвратительном поступке своей матери. По счастью, моя мама была с пониманием, и хотя она строго меня отчитала на предмет понятий чести (и заставила меня, конечно, вернуть назад деньги), но этот эпизод нисколько не отразился на моей самооценке… потому что была одна вещь, которую моя мама не делала никогда.

Она никогда не называла меня вором.

Дата добавления: 2015-11-16