Тело — конечная по объему, отграниченная эквипо­тенциальной поверхностью часть природы, обла­дающая бесчисленной совокупностью качественных свойств, образующих систему.

Аналогом понятия «тело» являются вещь, предмет, иногда (в физике) объект, корпускула, частица. Каждое тело единственно и уникально (вселенная, галактика, планета, человек, дерево, камень, молекула, элементар­ная частица и т.д.).

Понятие, абстрагированное от отдельных тел и обу­словливающее представление о совокупности тел и их свойств, носит название вещество (среда), и изучается физикой.

Вся окружающая нас природа (включая космическое пространство, являющееся подвижным эфиром) ¾ ве­щественна. И можно сказать, что вещество образует пространство или, гносеологически, материя образует пространство.

Вещество, а следовательно, и всякое тело, имеет структурную иерархию и бесконечно вглубь и наружу.

Под бесконечностью вглубь понимается возмож­ность бесконечного дробления (деления на части) тела, которое, хотя и будет вызывать количествен­ное изменение свойств получаемых тел (частиц), со­провождаемое качественными изменениями самих тел, никогда не приведет к получению неделимых да­лее остатков и никогда не закончится. Отсюда воз­никает парадоксальное на первый взгляд следствие: ко­нечные по объему тела образуются частицами с бесконечными радиусами (например, физический радиус Земли R = ∞).

Под бесконечностью наружу понимается беско­нечность движения из любой области пространства в любую сторону, которое всегда будет происходить в веществе, меняющем свою структуру и количест­венную величину свойств (т.е. качество), но никогда не кончится и не выйдет за пределы вещества в так на­зываемую «полную» пустоту А. Эйнштейна (знаменитая древнегреческая аналогия — «полет копья»).

Очень похожую аналогию, хотя и демонстрирующую, по мнению автора, геометрию, " в значительной степени отличную от нашей ", можно привести из работы А. Пу­анкаре [9]:

«Вообразим, например, мир, заключенный внутри большой сферы и подчиненный следующим законам. Температура здесь неравномерна; она имеет наибольшее значение в центре и понижается по мере удаления от него, делаясь равной абсолютному нулю на шаровой по­верхности, которая является границей этого мира.

Я определяю в точности даже закон, по которому из­меняется эта температура. Пусть R будет радиус гра­ничной поверхности, z — расстояние от центра сферы. Абсолютная температура пусть будет пропорциональна R² + z².

Я предположу далее, что в этом мире все тела имеют один и тот же коэффициент расширения, именно такой, что длина какой-нибудь линейки пропорциональна аб­солютной температуре.

Наконец я предположу, что предмет, принесенный из одной точки в другую, где температура иная, тотчас же приходит в состояние равновесия с новой средой. В этих допущениях нет ничего ни противоречивого, ни немыслимого.

В таком случае движущийся предмет будет умень­шаться по мере приближения к граничной сфере. Те­перь заметим, что хотя этот мир ограничен с точки зре­ния нашей обычной геометрии, тем не менее, он будет казаться бесконечным для его обитателей (рис. 1а).

В самом деле, когда они пожелали бы приблизиться к граничной сфере, они охлаждались бы и становились все меньше и меньше. Поэтому шаги их постоянно уко­рачивались бы, и они никогда не смогли бы достигнуть граничной сферы.

Если для нас геометрия есть не что иное, как изучение законов, по которым движутся неизменные твердые тела (курсив мой — А.Ч.), то для этих воображаемых существ она была бы изучением законов, по которым движутся твердые тела, изменяющиеся вследствие тех различий в температуре (курсив А. Пуанкаре — А.Ч.), о кото­рых я только что говорил».

Рис. 1, а и б.

Пример великолепен тем, что если бы эти обитатели жили на поверхности сферы (как люди на земном шаре) и вместо температурного изменения твердых тел име­ли бы аналогичные изменения как следствие измене­ния, например, напряженности гравитационного по­ля, то их движение к центру сферы-шара сопро­вождалось бы их уменьшением и никогда бы не кончилось (рис. 1,б), — т.е. было бы бесконечным внутрь, а такое же движение от центра наружу со­провождалось бы увеличением линейных размеров и тоже никогда бы не кончилось — было бы бесконеч­ным наружу, т.е. оставалось полностью в рамках диа­лектики. Но что еще важнее, в этом примере наличест­вует подсказка механизма гравитацион-ного взаимод­ействия тел, и в соответствующем месте я воспользуюсь этой подсказкой.

Наиболее широкое гносеологическое понятие, вклю­чающее все виды вещества, все движения и все свойст­ва, полностью абстрагированное от вещественных объектов и отображающее объективную природу как таковую, как данную нам в ощущениях, как сущность, есть понятие «материя».

Это понятие единственно, всеобще и его атрибуты изучаются философией. Разновидностей материи нет. Вид материи всегда вещество.

Попытки подвести под понятие вида материи различ­ные физические поля, предпринимаемые в физической и философской литературе, бессодержательны, поскольку одновременно отрицается вещественность полей. За материей, кроме вещественности, ничего нет. По­скольку физические поля — это состояния вещества и отображают они свойства движения — в частности, эфира, то абстрагирование от свойств к фиктивной сущности, не являющейся материей, логически некор­ректно.

Вернемся к движению как к свойству тела. В соответ­ствии с гносеологическим определением материи, фор­мой ее бытия является движение. Материи, а значит и вещества, без движения не существует и наоборот. Отходя от абстракции (материя) к объективной реально­сти (тело), следует предположить, что каждое тело, а с ним и вещество, имеет свойство постоянного дви­жения. И это движение происходит относительно самого тела, т.е. является абсолютным самодвиже­нием, не зависящим от движения других, тесно связан­ных с ними.

При таком подходе к самодвижению каждого тела за­дачей становится отыскать движение, описываемое диа­лектическими законами. Им оказывается наиболее рас­пространенное колебательное движение ¾ пульсация.

Дата добавления: 2015-07-11