Архимандриту ИОАННУ /Крестьянкину/.

Здравствуйте, дорогой батюшка Иоанн, здравствуйте и благословите!

Обращаюсь к Вам, дорогой отче, с просьбой о духовном попечении и отеческом совете.

Более десяти уже лет назад, я, схваченный за горло житейскими бедами, обессиленный в попытках выбраться из безнадежных душевных тупиков, приехал в вашу обитель и по окончании Божественной литургии в Михайловском соборе Вы здесь же, возле храма, уделили мне без малого час Вашего дорогого времени. Вас торопили, почти дергали за рукава, но – "Мой поезд идет со всеми остановками", – отговаривались Вы и продолжали врачевать мою душу невкусными пилюлями правды, а более – ласковым словом утешения и надежды. Смею думать, что тогдашние Ваши усилия и молитвы не остались бесплодны, семейная жизнь уладилась...

Вроде бы вошла в свое русло и жизнь церковная: со времени образования общины в 1988 году остаюсь председателем Приходского совета, то бишь старостой, церкви святых Жен-Мироносиц, первого из нововозвращенных псковских храмов. Но вплотную, "с головой", церковными делами не занимаюсь, а работаю, как и прежде, вот уже шестнадцатый год, в Псковском областном театре драмы им. А.С.Пушкина. И все последние годы передо мной встает неминуемый вопрос о необходимости ухода из театра, или – в более широком смысле – о сомнительной богоугодности театрального дела.

Высказывания людей церковных о театре встречаются самые разные, часто полярно противоположные, и все же большей частью резко негативные. Но, как говорится, есть театр и есть театр. С одной стороны тот, каким мы хотели бы его видеть, – очищающий и пробуждающий самые высокие помыслы и порывы. С другой – реальная ярмарка тщеславия, сшибка самолюбий, когда стремление к самоутверждению, успеху и жажда почестей давно подменили собой жажду творчества. (Но, к слову сказать, не в любой ли сфере занятий человеческих стремление первенствовать сводит на нет самые благие намерения – в подтверждение евангельскому "первые будут последними"?)

Греховен всяк человек, но и стремление к праведности теплится в каждой душе, где бы она ни находилась. Всякой профессией можно послужить Богу, либо противнику Его, и если уж есть у каждого из нас, людей, главный вопрос личного бытия, то это именно вопрос "кому служить?" И только потом – "чем служить" и "как", – но это уже не столько вопрос выбора, сколько судьбы и Божьего произволения. Или все не так?

Да, иногда пребывание в театре кажется невыносимым, люди в нем ничтожными и само актерское дело бессмысленным и пустым. Но где убежденность, что в другом месте я буду относиться к людям иначе и сам стану лучше? Если все главные проблемы во мне, а не вовне, если "царство Божие внутрь вас есть", не есть ли голос, зовущий прочь из театра, голос лукавый и обманный, пытающийся внушить, что внутренние проблемы могут быть решены переменами внешними?

Запутался я, отче, помогите, просветите. Возможно ли, оставаясь рабом Господа нашего Иисуса Христа, продолжать работать в театре, или я обязан уйти? Обманываю себя или нет, считая, что и театр, занимающий свое далеко не последнее место в обществе, может быть пособником Богу на путях Его?

Слаб я, отче, и не стану клясться, что сразу и безоговорочно поступлю по слову Вашему, но знаю, что постараюсь последовать ему с послушанием и смирением – в меру сил моих. С надеждой на еще одну остановку Вашего внимания на станции грешной моей души, с надеждой на благословение и молитву –

Дата добавления: 2015-07-12