И свобод граждан 2 страница

В соответствии с ч. 6 ст. 35 Закона о прокуратуре Генеральный прокурор РФ вправе обращаться в КС РФ по вопросу нарушения конституционных прав и свобод граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле. Согласно подп. 5 п. 1 ст. 29 Закона об Уполномоченном по правам человека по результатам рассмотрения жалобы Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации вправе обращаться в КС РФ с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле. По смыслу данных нормативных положений, находящихся в системной связи с положениями ст. 96, оба высших должностных лица вправе обратиться в КС РФ для защиты конституционных прав как граждан, так и их объединений, но лишь в связи с конкретным судебным делом. Согласие самого гражданина (объединения) для такого обращения не требуется.

Следует отметить, что Генеральный прокурор воспользовался своим правом на обращение для направления жалобы только один раз и еще несколько раз обращался в КС РФ с ходатайствами о разъяснении его решений <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Винокуров А.Ю. Участие прокурора в конституционном судопроизводстве // Законодательство и экономика. 2007. N 1.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации начиная с 1999 г. неоднократно направлял в КС РФ жалобы в интересах обратившихся к нему граждан на нарушение их конституционных прав и свобод положениями уголовно-процессуального, избирательного и иных отраслей законодательства. В общей сложности по его обращениям было вынесено 3 Постановления (от 11 мая 2005 г. N 5-П, от 14 ноября 2005 г. N 10-П и от 2 марта 2010 г. N 5-П) и более 20 Определений (например, от 16 декабря 2008 г. N 1085-О-П, от 19 февраля 2009 г. N 135-О-П, от 15 января 2009 г. N 144-О-П и др.).

В юридической литературе утвердилось мнение, что российское законодательство не предусматривает институт так называемой народной жалобы (actio popularis), т.е. права обращения граждан в своих или общественных интересах в тех случаях, когда их конституционные права не были нарушены обжалуемым законодательным актом. В качестве доказательства приводится Постановление КС РФ от 24 января 1997 г. N 1-П, когда Суд признал ненадлежащими заявителями ряд граждан, поскольку обжалуемые ими нормы не применялись в их конкретном деле.

В ряде своих решений Суд отказывал в принятии к рассмотрению жалоб граждан, поскольку из представленных документов следовало, что они обращались в суды общей юрисдикции не в связи с нарушением каких-либо своих прав и свобод, а в защиту определенным образом понимаемого ими общественного интереса (см., например, Определения от 4 декабря 1997 г. N 123-О, от 20 октября 2005 г. N 406-О, от 20 декабря 2005 г. N 514-О).

Действительно, в порядке абстрактного нормоконтроля КС РФ не может принять жалобу гражданина или объединения, вместе с тем практика КС РФ не исключает возможности при определенных условиях обращения одних лиц в интересах других по конкретным делам, поскольку, по смыслу ст. ст. 96 и 53 комментируемого Закона, обращение в КС РФ могут направлять не только лично граждане, чьи права нарушаются законом, но и их представители.

Помимо прямо указанных в ст. 53 представителей, Закон о Конституционном Суде РФ не исключает отнесение к их числу и иных лиц. Суд полагает, что в соответствии со ст. 27 Закона об общественных объединениях общественные объединения вправе представлять и защищать в порядке конституционного судопроизводства не только свои права, но и законные интересы своих членов и участников, а также других граждан <1>. Так, КС РФ рассмотрел жалобу общероссийской общественной организации "Российское историко-просветительное благотворительное и правозащитное общество "Мемориал", поданную в защиту конституционных прав граждан И.А. Бернакевича, Р.М. Бирюковой, С.И. Михайлюк, Ф.И. Михайлюка, С.Н. Полани и В.И. Шимичева (Определение от 3 июля 2007 г. N 523-О-П).

--------------------------------

<1> См.: Определение КС РФ от 11 октября 2002 г. N 265-О.

В данном деле указанные граждане обратились в "Мемориал" с заявлениями о представлении их интересов в КС РФ.

Т.Г. Морщакова отмечала, что объединение вправе обратиться с конституционной жалобой в защиту интересов граждан, для реализации прав которых оно создано, как по просьбе гражданина, так и без специальной просьбы. Это вытекает из Закона, поскольку объединения граждан указаны в качестве самостоятельного субъекта обращения в КС РФ <1>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации": Комментарий. С. 297.

Такое утверждение не бесспорно, поскольку интересы объединения и его участников в некоторых случаях, как, например, населения муниципальных образований, акционеров акционерного общества, могут не совпадать, но оно подтверждается практикой КС РФ. Так, в 2002 г. Суд посчитал допустимой, принял к производству и рассмотрел в публичном судебном заседании жалобу трех общественных организаций на нарушение конституционных прав граждан, которые не были их членами (см. Постановление от 19 июня 2002 г. N 11-П), хотя к жалобе не было приложено ходатайств или заявлений этих граждан о том, что они просят защищать их интересы в Конституционном Суде.

В июне 2011 г. КС РФ признал надлежащим заявителем Общероссийский союз общественных объединений "Союз "Чернобыль" России". В качестве доказательства применения оспариваемых законоположений заявителем представлены судебные решения по делам некоторых граждан, однако их членство в данной организации материалами дела не подтверждается. Документов, свидетельствующих о том, что заявитель обратился в Суд от имени и по поручению этих граждан, к жалобе приложено не было. Суд отказал в принятии к рассмотрению данной жалобы, но не потому, что она в части обращения данного объединения, по сути, является запросом о проверке конституционности оспариваемых законоположений в порядке абстрактного нормоконтроля, а в связи с тем, что Суд не усмотрел нарушения конституционных прав и свобод граждан, относящихся к числу членов семей инвалидов-чернобыльцев (см. Определение от 7 июня 2011 г. N 842-О-О).

Кроме того, иногда КС РФ принимает жалобы хозяйственных товариществ и обществ в интересах участников и акционеров, а также участников и акционеров в интересах товариществ и обществ (например, Определения от 20 ноября 2003 г. N 449-О, от 8 февраля 2007 г. N 274-О-О).

Но применительно к таким категориям заявителей это скорее исключение, чем правило. Как указал КС РФ в Определении от 19 октября 2010 г. N 1289-О-О, "в случае нарушения законом конституционных прав объединения граждан, в том числе юридического лица, жалоба в Конституционный Суд РФ может быть подана либо самим объединением, либо лицами, управомоченными в силу части второй ст. 53 Закона о Конституционном Суде РФ представлять его интересы в Конституционном Суде РФ. При этом определяющее значение для решения вопроса о возможности возбуждения конституционного судопроизводства имеет выраженная воля самого юридического лица на рассмотрение Конституционным Судом РФ жалобы, в которой оспаривается конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле с участием данного юридического лица". Поскольку право заявительницы представлять организацию в КС РФ не было подтверждено соответствующими документами, ее жалоба, как исходящая от лица, не являющегося надлежащим заявителем, по смыслу ст. 96 Закона о Конституционном Суде РФ, не была принята Судом к рассмотрению.

Н.В. Витрук предлагал законодателю подтвердить "устоявшуюся практику Конституционного Суда РФ по признанию им широкого круга субъектов обращения с конституционной жалобой на нарушения конституционных прав и свобод граждан, иностранных граждан и лиц без гражданства (коммерческих объединений всех видов, муниципальных образований и др.)" и даже расширить ее за счет высших должностных лиц субъектов РФ <1>. А.В. Чаптыков предлагал подтвердить право органов местного самоуправления обращаться с жалобой в КС РФ в Законе о Конституционном Суде РФ либо в Федеральном законе "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" <2>, однако эти предложения при последних изменениях, внесенных в комментируемый Закон, не были учтены.

--------------------------------

<1> См.: Витрук Н.В. Виды производств в Конституционном Суде Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2009. N 6. С. 11 - 17.

<2> См.: Чаптыков А.В. Указ. соч. С. 9.

По смыслу комментируемой статьи, граждане и юридические лица вправе обращаться в КС РФ как с индивидуальной, так и с коллективной жалобой. Последняя подписывается несколькими лицами, число которых на практике колеблется от двух до нескольких десятков. При этом заявителями по одной коллективной жалобе могут выступать одновременно физические и юридические лица (см., например, Определение от 13 мая 2010 г. N 624-О-П).

По смыслу комментируемой статьи, права и свободы заявителя подлежат защите в КС РФ только в том случае, когда они нарушаются законом. Понятие "закон" является довольно абстрактным и неоднозначно определяемым в доктрине конституционного права, поэтому Суду пришлось его уточнять в своих решениях. В соответствии с действующей Конституцией РФ законы в Российской Федерации подразделяются на законы Федерации и законы субъектов Федерации. В свою очередь, законы Федерации подразделяются на федеральные законы и федеральные конституционные законы, а законы субъектов Федерации - на конституции (уставы) и законы. Все эти законы могут быть проверены КС РФ на соответствие Конституции. Не подлежат контролю в КС РФ только законы, вносящие изменения в Конституцию РФ, поскольку проверка оспариваемых положений по содержанию норм, будучи фактически проверкой положений Конституции РФ, не входит в компетенцию КС РФ, установленную ст. 125 Конституции РФ и ст. 3 Закона о Конституционном Суде РФ (см., например, Определения КС РФ от 29 мая 2007 г. N 348-О-О, от 16 июля 2009 г. N 922-О-О).

Не принимает к проверке КС РФ и те положения законов Федерации и законов субъектов Федерации, в которых воспроизводятся нормы Конституции РФ (см., например, Определение КС РФ от 21 декабря 1998 г. N 183-О).

В литературе высказывались различные мнения по вопросу о том, могут ли быть предметом проверки в КС РФ федеральные конституционные законы, до тех пор, пока этот вопрос не стал предметом рассмотрения Суда <1>. В заседании по делу о проверке конституционности ряда положений ст. ст. 6 и 15 Закона о референдуме постоянным представителем Государственной Думы в КС РФ Е.Б. Мизулиной было заявлено ходатайство о прекращении производства по делу. По ее мнению, ни в Конституции РФ, ни в Законе о Конституционном Суде РФ не был решен вопрос, вправе ли КС РФ осуществлять проверку конституционности федеральных конституционных законов.

--------------------------------

<1> См.: Биксов В.В. Федеральные конституционные законы как объект судебного конституционного контроля // Академический юридический журнал. N 1 (7) (январь - март). 2002.

В своем Постановлении от 21 марта 2007 г. N 3-П по данному делу КС РФ провозгласил: "Положения статьи 125 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 4 (часть 2), 15 (часть 1) и 120 предполагают, что объектом проверки Конституционного Суда Российской Федерации как специализированного органа судебного конституционного контроля, обеспечивающего верховенство Конституции Российской Федерации, ее высшую юридическую силу, прямое действие и применение на всей территории Российской Федерации, являются, в частности, все законы, принимаемые Федеральным Собранием - парламентом Российской Федерации. Об этом свидетельствует и использование в указанных статьях Конституции Российской Федерации, а также в ее статьях 71 (пункт "а"), 90 (часть 3) и других термина "федеральный закон", которым, поскольку иное специально не оговорено, охватываются как федеральные конституционные законы, так и собственно федеральные законы" <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2007. N 14. Ст. 1741.

В соответствии со ст. 125 Конституции РФ и Закона о Конституционном Суде РФ Суд не осуществляет предварительный конституционный контроль законодательных актов. В связи с этим КС РФ старается воздерживаться от конституционной проверки закона в тех случаях, когда в него вносятся изменения или дополнения. Суд отказывает в принятии к рассмотрению обращений, в которых заявители просят проверить конституционность тех законов, которые были приняты и опубликованы, но подлежат вступлению в силу по истечении определенного времени, поскольку они не могут быть применены в каком-либо деле.

По смыслу комментируемого Закона, КС РФ в процессе конституционного судопроизводства проверяет конституционность действующих нормативных актов. В соответствии с частью второй ст. 43 не подлежат конституционному контролю те законодательные акты, которые были отменены или утратили силу к началу или в период рассмотрения дела, начатого КС РФ, за исключением случаев, когда действием этого акта были нарушены конституционные права и свободы граждан.

Эта норма была уточнена в Определении от 20 ноября 1998 г. N 158-О, в котором КС РФ указал, что, по смыслу ст. ст. 96, 97 и части второй ст. 43 комментируемого Закона, в целях защиты конституционных прав и свобод граждан возможна проверка конституционности закона, отмененного или утратившего силу, при наличии двух обязательных условий - если оспариваемым законом, примененным в конкретном деле, нарушены конституционные права гражданина и если производство по жалобе гражданина начато до момента утраты силы или отмены оспариваемого им закона. С учетом этого Суд пришел к выводу, что часть вторая ст. 43 Закона о Конституционном Суде РФ не предусматривает возможность рассмотрения законов, утративших силу, до начала производства в КС РФ, которое в таких случаях было бы излишним. Такая правовая позиция была выражена в ряде Определений КС РФ: от 5 февраля 1998 г. N 11-О, от 8 октября 1998 г. N 139-О, от 11 июля 2002 г. N 224-О. Этот подход был подтвержден КС РФ и в других его решениях (см. комментарий к ст. 43).

Вместе с тем КС РФ принимает к рассмотрению жалобы об оспаривании тех правовых норм, которые утратили силу в прежней редакции или в прежнем законодательном акте, примененном в деле заявителя, если их содержание было фактически воспроизведено законодателем при установлении нового правового регулирования (см., например, Постановление КС РФ от 22 марта 2007 г. N 4-П).

В КС РФ могут быть обжалованы также действующие законы СССР и РСФСР (см., например, Постановление от 17 мая 1995 г. N 5-П, Определение от 9 декабря 1999 г. N 209-О и др.).

Вместе с тем не подлежат проверке те законодательные акты Советской власти, которые фактически утратили силу, даже если не были формально отменены (см., например, Определения от 18 июня 2004 г. N 261-О, от 23 сентября 2010 г. N 1256-О-О).

Как утверждает М.С. Саликов, "в случае проверки конституционности нормативных актов органов государственной власти, принятых до вступления в силу действующей Конституции РФ, форма акта для Суда значения не имеет, так как в данном случае проверка проводится судом только по содержанию норм. Таким образом, гражданин вправе обжаловать любой действующий нормативный акт, принятый до вступления в 1993 году в силу Конституции РФ, при условии соблюдения всех других требований" <1>.

--------------------------------

<1> Конституционный судебный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. М.С. Саликов. С. 281.

Другого мнения придерживается Н.В. Витрук. Он полагает, что поскольку норма, ограничивающая пределы проверки конституционности нормативных актов органов государственной власти, принятых до вступления в 1993 г. в силу Конституции РФ, только содержанием норм, находится в гл. IX, в ст. 86 Закона о Конституционном Суде РФ, то она не может регулировать отношения конкретного нормоконтроля по жалобам граждан <1>. Такой довод непонятен и требует по крайней мере дополнительной аргументации, поскольку ст. 99 без всяких оговорок отсылает к ст. 86.

--------------------------------

<1> См.: Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. 3-е изд. С. 501.

Разделяя в целом позицию М.С. Саликова, хотелось бы уточнить, что форма акта для КС РФ принципиального значения не имеет, но лишь при условии, что это акт высшего органа государственной власти, имеющий силу закона. Так, например, по жалобе гражданина В.П. Корнилова Суд проверил конституционность не только п. 2 Указа Президента РФ от 15 марта 2000 г. N 508 "О размере пособия по временной нетрудоспособности", но и п. 1 Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию (утв. Постановлением Совета Министров СССР от 13 апреля 1973 г. N 252), п. п. 25 - 27 Основных условий обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию (утв. Постановлением Совета Министров СССР и ВЦСПС от 23 февраля 1984 г. N 191) и п. 30 Положения о порядке обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию (утв. Постановлением Президиума ВЦСПС от 12 ноября 1984 г. N 13-6) (Определение от 2 марта 2006 г. N 16-О), а по жалобе гражданина А.Ф. Каленова - конституционность положений подп. "и" п. 7 Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию и абзаца второго п. 16 Постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 13 декабря 1979 г. N 1117 "О дальнейшем укреплении трудовой дисциплины и сокращении текучести кадров в народном хозяйстве" (Определение от 4 марта 2004 г. N 138-О).

Вместе с тем КС РФ со ссылкой на ст. 125 Конституции (ч. 4) и ст. 3 Закона о Конституционном Суде РФ неоднократно отмечал, что по жалобам граждан Суд проверяет конституционность только законов, примененных или подлежащих применению в конкретном деле, к числу которых не относятся ни указы Президента СССР, ни приказы министров или иных органов государственной власти и их должностных лиц (см., например, Определения от 26 июня 2003 г. N 244-О, от 21 октября 2008 г. N 710-О-О, от 17 ноября 2009 г. N 1421-О-О).

В то же время КС РФ, расширительно толкуя понятие "закон", принимает к рассмотрению жалобы об оспаривании конституционности не только законов в собственном смысле этого слова, но и некоторых других нормативных правовых актов Российской Федерации, которые, на его взгляд, имеют особую правовую природу. Так, в Постановлении от 5 июля 2001 г. N 11-П по делу о проверке конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 г. N 492-III ГД "О внесении изменения в Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" в связи с запросом Советского районного суда города Челябинска и жалобами ряда граждан он указал, что из взаимосвязанных положений ст. 15 (ч. 1), 71 (п. "о"), 103 и 125 (ч. ч. 2 и 4) Конституции РФ следует, что Постановление Государственной Думы, которым объявляется амнистия, является уникальным нормативным правовым актом в сравнении с постановлениями Государственной Думы по другим вопросам, а также в сравнении с иными нормативными подзаконными актами, принимаемыми в форме постановлений. Принятие Государственной Думой постановлений об амнистии предусмотрено самой Конституцией РФ, что отличает эти постановления от других нормативных актов, включая большинство законов, и, таким образом, они имеют особую конституционную природу. Следовательно, постановления Государственной Думы об амнистии в системе действующих нормативных правовых актов по своему уровню и материально-правовому содержанию могут быть приравнены только к принимаемым Государственной Думой законам (ч. 1 ст. 105 Конституции РФ).

Конституционный Суд РФ, как правило, не принимает к рассмотрению жалобы на нарушение конституционных прав граждан указами Президента РФ. Например, в Определении от 15 ноября 2007 г. N 814-О-О Суд указал, что "разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации нормативных актов Президента Российской Федерации, в том числе указов, может осуществляться Конституционным Судом РФ только по запросам органов и лиц, перечисленных в ст. 125 (ч. 2) Конституции РФ, к числу которых граждане не отнесены". По аналогичному основанию КС РФ Определением от 2 марта 2010 г. N 1244-О-О отказал в принятии к рассмотрению жалоб в части проверки конституционности Указа Президента РФ "О дополнительных мерах социальной поддержки лиц, осуществляющих уход за нетрудоспособными гражданами".

Но из этого правила были сделаны исключения. В Определении от 2 марта 2006 г. N 16-О по жалобе гражданина В.П. Корнилова на нарушение его конституционных прав положениями Указа Президента РФ от 15 марта 2000 г. N 508 "О размере пособия по временной нетрудоспособности", Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию, Основных условий обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию и Положения о порядке обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию КС РФ не отказал в проверке названного Указа, поскольку им закреплялось сохранение порядка исчисления среднего заработка и непрерывного трудового стажа, установленного указанными правовыми актами, оспоренные положения которых были признаны противоречащими Конституции РФ.

В других случаях КС РФ отказывал в рассмотрении жалоб заявителей на нарушение конституционных прав указами Президента, но не потому, что разрешение вопроса о проверке соответствия Конституции РФ указов Президента РФ не входит в круг полномочий КС РФ по жалобам граждан, а потому, что конституционные права граждан оспоренными положениями указов не затрагивались (см., например, Определение от 17 ноября 2009 г. N 1390-О-О и др.), либо потому, что оспоренные указы были приняты Президентом в целях повышения социальной защиты граждан в рамках реализации его функций, закрепленных ст. 80 Конституции РФ, "в порядке осуществления первичного правового регулирования" (см., например, Определения от 15 января 2009 г. N 189-О-О, от 28 мая 2009 г. N 762-О-О, от 13 октября 2009 г. N 1084-О-О и др.).

Можно предположить, что постепенно КС РФ в этих "отказных" Определениях была имплицитно (неявно) выражена новая правовая позиция в вопросе проверки конституционности президентских указов. В соответствии с ней те указы, которые приняты Президентом РФ в порядке осуществления первичного правового регулирования соответствующих отношений, и иные, носящие характер закона, могут подлежать такой проверке.

О возможности проверки конституционности постановлений Правительства КС РФ высказался вполне определенно в Постановлении от 27 января 2004 г. N 1-П. Такая проверка возможна, если нормативный акт Правительства РФ принят во исполнение полномочия, возложенного на него непосредственно федеральным законом, по вопросу, не получившему содержательной регламентации в этом законе. Именно на основании данного уполномочия Правительство РФ непосредственно осуществляет правовое регулирование соответствующих общественных отношений (так называемое делегированное регулирование), судебная проверка нормативного акта Правительства РФ невозможна без установления соответствия такого акта и (или) самого федерального закона Конституции РФ с точки зрения установленных ею разделения властей и разграничения компетенции между федеральными органами законодательной и исполнительной власти. Поскольку в данном случае возникает вопрос не просто о законности нормативного акта Правительства РФ, а именно о его конституционности, судебная проверка данного акта может быть осуществлена только в порядке конституционного судопроизводства. В таких случаях производство по делу в ВС РФ подлежит прекращению.

Конституционный Суд РФ в своих решениях уточнил, что делегированное регулирование может осуществляться не только в тех случаях, когда закон прямо предписывает Правительству РФ обязанность урегулировать соответствующие отношения, но и в тех случаях, когда законом такое регулирование допускается (см., например, Определение от 16 июля 2009 г. N 947-О-О).

Вместе с тем, если КС РФ не усматривает нормативной связи между законом и нормативным актом Правительства РФ, в частности в тех случаях, когда постановление Правительства принято во исполнение Указа Президента РФ, а не федерального закона, то он не признает такую жалобу допустимой (см. Определения от 20 декабря 2005 г. N 499-О и от 4 июля 2003 г. N 404).

Соответственно, в тех случаях, когда отношения, регулируемые оспариваемыми положениями постановления Правительства, уже получили содержательную регламентацию в каком-либо федеральном законе, проверка таких положений в компетенцию КС РФ, как она определена в ст. 125 Конституции РФ и ст. ст. 3, 96 и 97 Закона о Конституционном Суде РФ, не входит (см., например, Постановление КС РФ от 3 февраля 2010 г. N 3-П).

Как отмечает Н.С. Бондарь, контроль конституционности подзаконных актов Правительства "небесспорный в теоретическом плане... в правоприменительной практике породил конкуренцию юрисдикции между Конституционным Судом РФ и Верховным Судом РФ: поскольку всякий нормативный правовой акт Правительства РФ связан с законом, должен быть принят, как это прямо закреплено в ст. 115 Конституции РФ, на основании и во исполнение федерального закона, сталкиваясь с необходимостью проверки того или иного постановления Правительства РФ, Верховный Суд РФ со ссылкой на Постановление КС РФ от 27 января 2004 г. N 1-П зачастую отказывается от рассмотрения дел об оспаривании соответствующих нормативных правовых актов, указывая, что их проверка может быть осуществлена лишь в рамках конституционного судопроизводства" <1>. В связи с этим и с учетом того, что оценка конституционности не может подменять собой проверку законности нормативного акта Правительства, далее автор предлагает несколько фактически дополнительных критериев допустимости конституционного контроля таких актов. В частности, он полагает, что установление наличия прямой нормативной связи федерального закона и постановления Правительства РФ возможно только при условии одновременного применения в деле заявителя и оспариваемого постановления Правительства РФ, и федерального закона, которым Правительство РФ было уполномочено к осуществлению соответствующего нормотворчества <2>.

--------------------------------

<1> Бондарь Н.С. Местное самоуправление и конституционное правосудие: конституционализация муниципальной демократии в России. С. 280 - 281.

<2> Там же. С. 280 - 281.

Такое предположение требует уточнения. Если автор имеет в виду прямую ссылку правоприменительного органа в своем решении как на закон, так и на акт Правительства, то это не всегда требуется. Во всяком случае, предметом проверки КС РФ являлись не только те постановления, которые оспаривались в нормативной связи с законом, но и те, положения которых оспаривались вне такой связи с законом. В качестве примера можно привести Постановление Суда от 14 мая 2009 г. N 8-П по делу о проверке конституционности положения подп. "б" п. 4 Постановления Правительства РФ "Об утверждении Порядка Определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия". Дело было принято к рассмотрению в связи с запросом Верховного суда Республики Татарстан, а не в связи с жалобой граждан, однако в данном случае важно то, что оно подлежало рассмотрению в порядке конкретного нормоконтроля.

В таких делах принципиальное значение имеет не ссылка правоприменительного органа на федеральный закон, а прямая ссылка в тексте постановления Правительства РФ на закон, во исполнение которого оно издано. Это вытекает и из последующих моментов, характеризующих содержание и пределы полномочий КС РФ, предлагаемых Н.С. Бондарем: конституционно допустимые форма и содержание делегирования полномочий, контроль не правоприменительного, а нормативного правового акта Правительства.

Можно предположить, что правовая позиция КС РФ о возможности конституционной проверки постановлений Правительства РФ в еще большей мере может быть распространена на случаи делегирования законодательного регулирования Президенту РФ.

Как уже отмечалось, граждане и их объединения не вправе обжаловать нормативные акты в порядке абстрактного нормоконтроля. В соответствии с частью первой ст. 96 и п. 2 ст. 97 комментируемого Закона жалоба считается допустимой только в том случае, когда закон применен в конкретном деле.

В связи с внесенными в указанные статьи поправками, вступившими в силу с 9 февраля 2011 г. в соответствии с Федеральным конституционным законом от 3 ноября 2010 г. N 7-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации", понятие "конкретное дело" было сужено. Ранее, как известно, ст. ст. 96 и 97 признавали жалобу допустимой в том случае, когда закон не только был применен, но и когда он лишь подлежал применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато не только в суде, но и в любом органе, применяющем закон. При этом, как указывал КС РФ, под конкретным делом в смысле ст. 125 (ч. 4) Конституции РФ и ст. ст. 96 и 97 Закона о Конституционном Суде РФ понимается то дело, в котором судом или иным правоприменительным органом в установленной юрисдикционной и иной процедуре разрешается затрагивающий права и свободы заявителя вопрос на основе норм соответствующего закона, устанавливаются и (или) исследуются фактические обстоятельства; применение либо возможность применения оспариваемых норм подтверждается копией прикладываемого к жалобе официального документа (см., например, Определения от 5 июля 2002 г. N 187-О, от 11 июля 2006 г. N 320-О, от 17 ноября 2009 г. N 1494-О-О и др.).

Дата добавления: 2015-10-16