И свобод граждан 1 страница

Статья 96. Право на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации

Комментарий к статье 96

Впервые конституционный нормоконтроль по жалобам граждан был введен в России в соответствии с Законом о Конституционном Суде РСФСР, специальная глава которого была посвящена рассмотрению дел о конституционности правоприменительной практики по индивидуальным жалобам граждан и юридических лиц, утверждавших, что их основные права и законные интересы нарушены или не защищены вступившим в законную силу окончательным решением суда или иного государственного органа. Таким образом, граждане могли обжаловать конституционность не закона, а судебного решения, но лишь такого, которое имеет в правоприменительной практике характер обыкновения. Решение считалось принятым в соответствии с обыкновением, когда с точки зрения существующей правоприменительной практики обстоятельства дела, установленные в том виде, как они установлены этим решением, должны получать такую же юридическую оценку и влечь за собой такие же юридические последствия, какие были определены этим решением (ст. 66 указанного Закона).

Позднее это право граждан было закреплено в ст. 165.1 Конституции РФ 1978 г. (с изм. и доп., внесенными Законом РФ от 9 декабря 1992 г. N 4061-1). За время действия Закона о Конституционном Суде РСФСР по жалобам граждан было принято семь постановлений (примерно треть от общего числа), и в шести из них Суд признал обыкновения правоприменительной практики не соответствующими Конституции.

Институт индивидуальной конституционной жалобы, введенный Законом о Конституционном Суде РСФСР, подвергался серьезной критике в доктрине и в судебной практике. В.М. Жуйков утверждал, что "компетенция Конституционного Суда РФ по рассмотрению дел о конституционности правоприменительной практики судов по индивидуальным жалобам граждан и юридических лиц была определена недопустимым образом: вместо четких и ясных формулировок, определяющих эту компетенцию, Закон предоставил Конституционному Суду практически ничем не ограниченные возможности для принятия к своему производству индивидуальных жалоб на любые судебные решения" <1>. Соглашаясь с ним, В.Н. Литовкин отмечал, что "неясно было, кто и как в состоянии определить, вынесено ли обжалуемое решение в соответствии с обыкновением или нет" <2>. Но главный недостаток такого порядка рассмотрения этой категории дел заключался в том, что КС РФ, не обладая полномочиями по проверке конституционности законов по жалобам граждан, по существу решал вопрос о соответствии Конституции не судебных решений и не судебной практики, а законодательных актов. Как признавала Т.Г. Морщакова, положения Закона о Конституционном Суде РСФСР, не позволявшие обжаловать непосредственно нормы законодательного акта, "существенно ограничивали право граждан на конституционную жалобу, что, правда, корректировалось практикой Конституционного Суда" <3>.

--------------------------------

<1> Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997. С. 207.

<2> Литовкин В.Н. Жилищное законодательство: смена вех (конституционные основы жилищного законодательства). М., 2008.

<3> Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации": Комментарий. С. 295.

Н.В. Витрук указывает, что сама по себе проверка судебной практики в конституционном судопроизводстве возможна и целесообразна, поскольку при таком правовом регулировании "гражданин имел возможность ставить вопрос о проверке конституционности практики, которая могла выходить далеко за рамки закона или складываться вопреки требованиям закона. Пробел в законодательстве может повлечь явно неконституционную правоприменительную практику. Обжаловав ее в Конституционный Суд, гражданин мог получить конституционную защиту своего конституционного права, вытекающего, например, из конституционного принципа равенства прав и обязанностей между гражданином и государством" <1>. Вместе с тем он считает недостатком норм прежнего Закона то, что "признание Конституционным Судом неконституционности правоприменительной практики не означало лишения нормы закона, примененного в конкретном деле, юридической силы. Данный закон мог быть отменен только законодателем. Конституционный Суд лишь блокировал применение, по существу, неконституционного закона, который мог быть отменен только законодателем" <2>.

--------------------------------

<1> Витрук Н.В. Конституционное правосудие. М., 1998. С. 299 - 300.

<2> Там же.

В то же время КС РФ упрекали за то, что, рассматривая вопрос о проверке конституционности правоприменительной практики, он фактически проверяет конституционность законов <1>. Для того чтобы расширить конституционное право граждан на жалобу, избежать несправедливых нареканий и учесть практику Суда, в Конституцию РФ 1993 г. было решено включить положения об обжаловании гражданами закона, примененного в конкретном деле.

--------------------------------

<1> См.: Митюков М.А. Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации": правовые дискуссии при разработке и принятии (введение в тему). С. 29.

Комментируя факт исключения из сферы проверок на конституционность обыкновения правоприменительной практики, Ж.И. Овсепян в 1995 г. писала, что это утраченное ныне полномочие Суда "если не в ближайшее время, то позднее могло бы иметь определенную перспективу" <1>.

--------------------------------

<1> Овсепян Ж.И. Конституционный Суд России: реформа правового статуса // США: экономика, политика, идеология. 1995. N 9. С. 81.

Действующая Конституция в ч. 4 ст. 125 предоставляет гражданам право обжалования в КС РФ непосредственно законов, примененных или подлежащих применению в конкретном деле, в порядке, установленном федеральным законом. Вместе с тем Закон о Конституционном Суде РФ (ст. 74) предусматривает, что Суд принимает решения по делу с учетом смысла, придаваемого рассматриваемому акту сложившейся правоприменительной практикой.

Ранее в ст. 66 Закона о Конституционном Суде РСФСР право на обращение в Суд закреплялось за гражданами РСФСР и СССР, а также за иностранцами, лицами без гражданства и юридическими лицами. В комментируемом Законе законодатель избрал иной вариант определения круга субъектов обращения. В его ст. 96, как и в гл. XII в целом, правом на обращение с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод наделяются граждане, объединения граждан, а также иные органы и лица, указанные в федеральном законе.

Ни в данной, ни в других статьях Закона о Конституционном Суде РФ, как и в ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, не уточняется, относятся ли к понятию "граждане" только граждане РФ либо также и граждане других стран и лица без гражданства. Суд пошел по пути расширительного истолкования понятия "граждане", поскольку не мог предположить, что новый, демократический закон ограничил круг субъектов обращения. В своем Постановлении от 17 февраля 1998 г. N 6-П он указал, что, по смыслу нормы, содержащейся в ст. 96 Закона о Конституционном Суде РФ, в ее взаимосвязи со ст. ст. 46, 17 (ч. 2), 62 (ч. 3) и 125 (ч. 4) Конституции РФ, возможность защиты прав и свобод посредством конституционного правосудия должна быть обеспечена каждому, в том числе иностранным гражданам и лицам без гражданства, если законом нарушены их права и свободы, гарантированные Конституцией РФ. В Постановлении от 23 апреля 2004 г. N 8-П Суд, развивая свои правовые позиции, подчеркнул, что согласно ст. 62 (ч. 3) Конституции РФ иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ. Тем самым Конституция РФ в качестве общего принципа российского законодательства устанавливает "национальный режим" для иностранных лиц и лиц без гражданства.

Случаи обращения иностранных граждан и лиц без гражданства с жалобами на нарушение их конституционных прав не являются большой редкостью в практике КС РФ. Чаще всего ими обжаловались нормы Федеральных законов "О гражданстве Российской Федерации", "О правовом положении иностранных граждан", "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", т.е. нормы законодательства, непосредственно затрагивающие права и законные интересы иностранных граждан и лиц без гражданства, которые либо проживают в Российской Федерации, либо претендуют на получение российского гражданства. Субъектами обращения, как правило, в этих случаях выступают граждане бывшего СССР. По жалобам ряда иностранных граждан и лиц без гражданства КС РФ принял несколько важных определений, в том числе с позитивным содержанием, в которых выявлялся конституционный смысл оспариваемых норм. Среди них следует отметить Определения от 24 мая 2005 г. N 235-О по жалобе гражданки Узбекистана, от 2 марта 2006 г. N 55-О по жалобе гражданина Грузии, от 12 мая 2006 г. N 155-О по жалобе гражданина Украины, от 12 июля 2006 г. N 264-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы лица без гражданства.

Однако не только вопросы гражданства и свободы передвижения становились предметом рассмотрения КС РФ по жалобам иностранных граждан. Так, подданным Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии обжаловались положения УК (Определение от 18 апреля 2006 г. N 127-О); гражданином США - положения уголовно-процессуального законодательства РФ (Определение от 1 марта 2007 г. N 333-О-П); гражданином Государства Израиль - положения пенсионного законодательства РФ (Определение от 18 декабря 2007 г. N 961-О-О); гражданином Эстонской Республики - положения Таможенного кодекса РФ (Определение от 12 мая 2005 г. N 168-О).

Понятие "объединение граждан", используемое в настоящей статье, не имеет определения в законодательстве и раскрывается главным образом в правовых позициях КС РФ. Сначала Суд пришел к выводу о необходимости включения в это понятие, помимо "общественных объединений", предусмотренных Законом об общественных объединениях, хозяйственных обществ и товариществ, являющихся юридическими лицами. Он сделал это фактически без аргументации в своем Постановлении от 24 октября 1996 г. N 17-П.

Затем в Постановлении от 12 октября 1998 г. N 24-П КС РФ распространил понятие "объединение граждан" и на государственные предприятия, объяснив, что поскольку согласно ст. 8 (ч. 2) Конституции РФ в Российской Федерации частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности признаются и защищаются равным образом, а юридические лица, как частные, так и государственные (независимо от их организационно-правовой формы), являются субъектами конституционной обязанности платить законно установленные налоги и сборы, закрепленной ст. 57 Конституции РФ, к тому же споры по жалобам юридических лиц, возникающие при определении соответствия законов ст. 57 Конституции РФ, затрагивают ряд конституционных прав граждан, в частности право на равенство, право частной собственности, право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности, то вместе с конституционной обязанностью платить законно установленные налоги и сборы на всех налогоплательщиков, включая государственные предприятия - юридические лица, распространяются и конституционные принципы и гарантии в той степени, в какой эти принципы и гарантии могут быть к ним применимы, в том числе и гарантия конституционной защиты.

Юридические лица часто пользуются своим правом, обжалуя в КС РФ положения различных отраслей законодательства, прежде всего налогового и процессуального (см., например, Постановление от 28 января 2010 г. N 2-П).

Потом КС РФ стал относить к числу субъектов, обладающих правом на обращение с конституционной жалобой, и государственные учреждения, воинские части, муниципальные предприятия и учреждения (см., например, Определения от 10 ноября 2002 г. N 341-О, от 17 апреля 2003 г. N 136-О, от 14 января 2003 г. N 10-О, от 24 ноября 2005 г. N 414-О и др.).

Правовые позиции КС РФ по вопросу о праве на обращение с жалобой органов местного самоуправления претерпели изменения и вследствие этого вызывают различную интерпретацию в литературе. В Определении от 19 марта 1997 г. N 20-О Суд отказал в принятии к рассмотрению жалобы Омского городского Совета как не соответствующей требованиям Закона о Конституционном Суде РФ, поскольку Конституция РФ и названный Закон не наделяют органы местного самоуправления правом на обращения в КС РФ ни с жалобой, ни с запросом либо ходатайством.

Основывалась такая правовая позиция на том, что, по смыслу Конституции РФ, объединениями граждан являются создаваемые ими на добровольной основе по собственной инициативе формирования для защиты своих интересов и достижения общих целей. Пребывание в таких объединениях в соответствии со ст. 30 Конституции РФ, закрепляющей право каждого на объединение, зависит от усмотрения самого гражданина.

Органы местного самоуправления, к каковым принадлежит Омский городской Совет, являются формой осуществления власти народом, образуются на основе реализации избирательных прав граждан, закрепленных в ст. 32 Конституции РФ, т.е. имеют иные, чем объединения граждан, признаки. Конституция РФ (ч. 2 ст. 15) различает органы местного самоуправления и объединения граждан в качестве самостоятельных субъектов права.

О том, что местное самоуправление является формой публичной власти, КС РФ утверждал и в других своих решениях (см., например, Постановление от 30 ноября 2000 г. N 15-П).

Но в Постановлении КС РФ от 2 апреля 2002 г. N 7-П была изложена иная правовая позиция по этому вопросу.

Указав, что местное самоуправление представляет собой территориальную самоорганизацию населения, призванную обеспечивать ему самостоятельное и под свою ответственность решение вопросов местного значения, Суд решил, что, по смыслу ст. 125 (ч. 4) Конституции РФ в системном единстве с частью первой ст. 96 Закона о Конституционном Суде РФ, не исключается защита средствами конституционного правосудия прав муниципальных образований как территориальных объединений граждан, коллективно реализующих на основе Конституции РФ право на осуществление местного самоуправления.

Такой подход Конституционного Суда по-разному воспринимался судьями и требовал уточнения. Во всяком случае, как следует из мнения судьи КС РФ Н.В. Витрука по данному делу <1>, он не находил ответа на вопрос: "Провозглашается ли это право как общий принцип, - учитывая, что защита осуществляется компетентными органами на основании ст. 125 Конституции РФ и соответствующих положений Закона о Конституционном Суде РФ, - или же данное право означает, что само муниципальное образование может обращаться в Конституционный Суд РФ как "объединение граждан" в порядке ст. 96 Закона о Конституционном Суде РФ?" В последнем случае требуется законодательное решение (кстати, ответ на этот вопрос мог бы дать Федеральный закон от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации"), полагал Н.В. Витрук.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 14. Ст. 1374.

Конституционный Суд РФ ссылался на это Постановление только один раз в Определении от 11 июля 2002 г. N 207-О. В этом Определении Суд уточнил, что муниципальное образование и его органы могут обращаться только с жалобой в связи с конкретным делом, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, применяющем данный закон; при этом к жалобе должна быть приложена копия официального документа, подтверждающего применение либо возможность применения в деле заявителя оспариваемых им положений закона. Вне связи с конкретным делом, т.е. в порядке абстрактного нормоконтроля, КС РФ не правомочен проверять конституционность закона по запросам органов местного самоуправления. В Определении КС РФ от 9 апреля 2003 г. N 132-О была воспроизведена фраза из данного Постановления, но без ссылок на него. А в дальнейшем Суд стал принимать жалобы от муниципальных образований, а также органов и должностных лиц местного самоуправления уже без ссылок на свои правовые позиции по данному вопросу (см., например, Определения от 5 июня 2003 г. N 274-О, от 8 июля 2004 г. N 303-О, от 1 апреля 2008 г. N 194-О-П, от 13 мая 2010 г. N 689-О-О и др.).

Такое творческое развитие правовых позиций КС РФ вызвало недоумение научного сообщества. Правда, откровенно критически по этому поводу высказался только В.И. Васильев, отметив, что "не может никакой государственный орган, даже Конституционный Суд РФ, сам определять собственный статус или какие-то его грани, записывать в своем решении, кто может к нему обращаться. В данном случае Конституционный Суд РФ поступил совершенно неконституционно. Необходимо вносить соответствующие изменения в соответствующее законодательство" <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Стенограмма заседания круглого стола на тему "Проблемы законодательного регулирования судебной защиты прав местного самоуправления в Российской Федерации", проводимого Комитетом Совета Федерации Федерального Собрания РФ по местному самоуправлению 13 октября 2005 г. в Москве. Цит. по: Шугрина Е.С. Судебная защита местного самоуправления. М., 2010. С. 40.

В.И. Фадеев сожалел о том, что "вывод Конституционного Суда РФ о таком расширительном толковании понятия "объединение граждан", которое охватывает своим содержанием не только добровольные объединения граждан, но и население муниципального образования, то есть граждан в силу их проживания на определенной территории, участвующих в соответствии с Конституцией РФ и законодательством о местном самоуправлении в осуществлении местного самоуправления, лишает какой-либо правовой определенности содержание понятия "объединение граждан", которое использует Конституция РФ (ч. 2 ст. 15), Закон о Конституционном Суде РФ (ч. 1 ст. 96)" <1>. По его мнению, "едва ли являлось оправданным и необходимым при рассмотрении дела, в котором перед Конституционным Судом РФ не стояла задача выяснить, может ли население рассматриваться как объединение граждан, обращаться к этому вопросу" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Фадеев В.И. Актуальные проблемы реформы местного самоуправления // Аналитический вестник Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. 2004. N 26 (246).

<2> Там же.

Другие авторы, например А.В. Чаптыков и Е.С. Шугрина, с пониманием отнеслись к новой правовой позиции КС РФ, полагая, что в постановлении был исправлен явный дефект действующего законодательства - исключение из круга надлежащих субъектов обращения органов местного самоуправления <1>, хотя и признавали, что содержавшиеся в Определении от 19 марта 1997 г. N 20-О выводы были также "теоретически оправданны и верны: органы местного самоуправления объективно отличаются по своим конституционно-правовым характеристикам от объединений граждан, Конституция РФ различает органы местного самоуправления и объединения граждан как самостоятельные и совершенно разные субъекты права" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Шугрина Е.С. Указ. соч. С. 40 - 42.

<2> Чаптыков А.В. Субъекты права на обращение в Конституционный Суд РФ в порядке конкретного нормоконтроля // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. N 4. С. 8.

Н.С. Бондарь, который был судьей-докладчиком по делу о проверке конституционности ряда положений законов Красноярского края и Корякского автономного округа (Постановление КС РФ от 2 апреля 2002 г. N 7-П), в своих работах специально не анализировал правовую позицию КС РФ по данному вопросу, выраженную в Определении от 19 марта 1997 г. N 20-О. Не ставя под сомнение наличие конституционно-правовых различий между органами местного самоуправления и объединениями граждан, он полагает, что логику КС РФ в данном случае можно понять, только если пренебречь такими различиями и рассмотреть эту проблему с точки зрения муниципальных органов, "их места и роли внутри системы местного самоуправления и, соответственно, в реализации муниципальной власти местным сообществом как публично-территориальным объединением граждан" <1>.

--------------------------------

<1> Бондарь Н.С. Местное самоуправление и конституционное правосудие: конституционализация муниципальной демократии в России. М., 2008. С. 257.

С.Д. Князев полагает, что в правовых позициях КС РФ, выраженных в "отказном" Определении от 19 марта 1997 г. N 20-О и в Постановлении от 2 апреля 2002 г. N 7-П, а также последующих решениях, противоречий нет. В Постановлении выражен общий принцип: ст. 96 Закона о Конституционном Суде РФ не исключается защита средствами конституционного правосудия прав муниципальных образований как территориальных объединений граждан, коллективно реализующих на основании Конституции РФ право на осуществление местного самоуправления, а в Определении уточняется, что это право не распространяется на случаи обращения органа или должностного лица муниципальной власти с конституционной жалобой в целях своей собственной защиты, не связанной с нарушением прав и свобод граждан <1>. Думается, что здесь С.Д. Князев не совсем точен. Во-первых, по смыслу Определения от 19 марта 1997 г. N 20-О, объединениями граждан являются только те объединения, которые создаются на добровольной основе по инициативе граждан для защиты своих интересов в том числе и от незаконных решений и действий органов публичной власти, а органы местного самоуправления, как и государственные органы, являются формой осуществления публичной власти и поэтому не могут рассматриваться в качестве одной из форм объединения и наделяться правом на обращение в КС РФ.

--------------------------------

<1> См.: Князев С.Д. Институт конституционной жалобы в Российской Федерации: законодательная модель и судебная практика // Теоретические и практические аспекты, связанные с индивидуальной конституционной жалобой в европейской модели конституционного правосудия: Сб. материалов Международной научно-практической конференции, 13 - 14 мая 2010 г. Минск, 2010. С. 42.

Во-вторых, неясно, о какой "собственной" защите идет речь. Возможно, С.Д. Князев имеет в виду те случаи, когда должностные лица муниципального образования защищают не общественные, а личные законные интересы, но в таком случае они и обращаются в Суд в качестве граждан, а не должностных лиц (см., например, Определения от 12 июля 2005 г. N 309-О, от 8 апреля 2010 г. N 440-О-О и др.).

Только однажды КС РФ попытался разделить интересы органов и должностных лиц муниципальных образований и интересы муниципального сообщества (объединения граждан), признав вице-мэра ненадлежащим заявителем, но не потому, что он действовал в собственных интересах, а наоборот, потому, что его собственные интересы не затрагивались. Кстати, было это давно, еще в период действия Закона о Конституционном Суде РСФСР. В решении от 6 апреля 1993 г. N 19-р по индивидуальной жалобе вице-мэра Углегорского района Сахалинской области Б.Н. Купряшина, который обратился за защитой муниципальной собственности, Суд, подтверждая конституционность правоприменительной практики, отметил, что "бронирование жилых помещений гражданами, выезжающими из Углегорского района, нельзя признать нарушением собственных основных прав и законных интересов вице-мэра этого района Б.Н. Купряшина". Такое решение расходится с правовыми позициями КС РФ, сложившимися в нынешнем веке.

В последнее время КС РФ по умолчанию признает органы и должностных лиц муниципальных образований надлежащими защитниками муниципальной собственности (см., например, Постановление от 15 мая 2006 г. N 5-П) и считает их надлежащими заявителями при оспаривании норм о формировании муниципальных органов (см., например, Определение от 5 марта 2009 г. N 375-О-О и др.).

Из решений КС РФ можно сделать вывод, что собственные интересы муниципальных органов и муниципальных образований, а также граждан, в них проживающих, фактически совпадают. Так, в Определении от 1 июня 2010 г. N 840-О-О КС РФ рассматривал городскую администрацию как работодателя и вообще не касался вопроса о том, выступает ли она в собственных интересах или в интересах всех работодателей и работников муниципального сообщества.

Причем право муниципальных образований и их органов на обращение с жалобой в КС РФ включает в себя и право на защиту собственных интересов, в том числе и в тех случаях, когда закон нарушает баланс конституционно значимых прав и интересов отдельных категорий граждан, проживающих в данном муниципальном сообществе, и публично-территориального объединения в целом. Типичным примером такого подхода Суда является Постановление от 20 декабря 2010 г. N 22-П. В рассматриваемом КС РФ деле городская администрация неконституционность оспоренных законоположений усматривала в том, что они, допуская возможность передачи муниципального имущества в частную собственность мелким предпринимателям, влекут несоразмерные ограничения права муниципальной собственности, нарушают имущественные права муниципального образования, ставят его в неравное положение с другими собственниками, ограничивают самостоятельность в решении вопросов местного значения и тем самым противоречат ст. ст. 8 (ч. 2), 12, 130 (ч. 1), 132 (ч. 1) и 133 Конституции РФ. Суд признал оспоренные нормы не противоречащими Конституции, но с учетом конституционно-правового смысла, выявленного в данном Постановлении. В частности, в Постановлении указывается, что данные нормы не предполагают возможность принудительного отчуждения из муниципальной собственности объектов, хотя и предоставленных в аренду субъектам малого и среднего предпринимательства, но необходимых муниципальным образованиям для решения вопросов местного значения и соответствующих требованиям законодательства о составе объектов муниципальной собственности.

С каждым годом растет число обращений органов муниципальной власти с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод. Отчасти такие обращения вызваны реформами местного управления и самоуправления, которые привели к перераспределению предметов ведения и разграничению полномочий между различными уровнями публичной власти. Ряд положений ч. 11 ст. 154 Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ стал предметом рассмотрения КС РФ в связи с жалобой главы г. Екатеринбурга (Определение от 7 декабря 2006 г. N 542-О) и жалобой главы администрации муниципального района "Читинский район" (Определение от 4 декабря 2007 г. N 828-О-П) на нарушение конституционных прав местного самоуправления в части ограничения перечня имущества, которое может находиться в муниципальной собственности. В своих решениях по данным жалобам Суд указал на то, что оспариваемые положения не противоречат Конституции РФ, поскольку предполагают необходимость согласования мнений органов государственной власти и местного самоуправления при передаче имущества.

Практика КС РФ последних лет свидетельствует о том, что под объединением, по смыслу комментируемой статьи, он понимает любую организацию граждан и (или) юридических лиц: добровольную или недобровольную, частную или государственную, зарегистрированную в установленном законом порядке или незарегистрированную. Например, Суд признал надлежащим заявителем Федеральную службу по труду и занятости (см. Определение КС РФ от 26 мая 2011 г. N 661-О-О). Правовые позиции Суда не исключают возможность принятия конституционных жалоб даже от тех государственных органов, которые обладают правом запроса в КС РФ (см., например, Постановление от 17 ноября 2005 г. N 11-П). В.А. Кряжков не исключает, что в качестве субъекта обращения могут выступать и народы Севера <1>. По его мнению, главная проблема допустимости такого обращения заключается не в субъекте, а в том, что права коренных малочисленных народов Севера и лиц, относящихся к ним, не имеют очевидного конституционного отражения. Продолжая его мысль, можно сказать, что в вопросе приемлемости жалобы для КС РФ главным является не установление надлежащего заявителя, а защита прав человека. Можно сказать, что в практике Суда сложилась традиция толковать любое сомнение в статусе заявителя в его пользу. Нельзя исключить, что КС РФ может принять к рассмотрению жалобы государственных органов, например, посольств иностранных государств и международных организаций.

--------------------------------

<1> См.: Кряжков В.А. Защита прав коренных малочисленных народов Севера в конституционных судах Российской Федерации: практика и перспективы // Журнал конституционного правосудия. 2009. N 3. С. 3 - 8.

Согласно части первой комментируемой статьи правом на конституционную жалобу могут обладать также иные органы и лица, указанные в федеральном законе. В настоящее время таких лиц только два: Генеральный прокурор РФ и Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. Т.Г. Морщакова надеялась, что в перспективе их число будет расти <1>, однако законодатель ее надежды пока не оправдал.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации": Комментарий. С. 297.

Дата добавления: 2015-10-16