Часть 1. Что такое риск и чем Он обусловлен

технологий и эксплуатации новых технических образцов. На первом этапе эти вопросы решались в соответствии с уже установившейся традицией — путем расчета вероятно­стей благоприятных и неблагоприятных событий (в частно­сти, вероятностей отказов), а также подсчета и сравнения выгод и издержек в случае их наступления. При этом прак­тически не учитывались ценностные ориентации людей, каким-либо образом связанных с данной техникой (произ­водством).

К началу 60-х гг. риск становится объектом междис­циплинарных исследований, и в количественный анализ включаются данные все большего количества наук. Напри­мер, для изучения сбоев в человеко-машинных системах ис­пользуются не только технические и профильные естествен­ные, но и психологические, и медицинские науки. При этом оценка риска по-прежнему сводится к нахождению путей удовлетворения потребностей с минимально возможным ущербом¹.

Однако вскоре в результате споров, развернувшихся по поводу социальных аспектов атомных технологий, становит­ся все более ясным понимание несоответствия между одно­мерной логикой количественно-статистического исчисления риска и многомерностью критериев реального человеческо­го выбора и сложностью закономерностей социального поведения. Первые шаги в направлении качественного изу­чения риска предприняли экономисты и психологи. Исходя из того, что человека страшат не те или иные объективные обстоятельства, а связанные с ними субъективные представ­ления о вреде и пользе, они предложили учитывать психо­логические факторы при оценке риска. Затем в дискуссии о социальных аспектах риска было вовлечено около двадца­ти обществоведческих дисциплин, и в анализ рискологиче -ских проблем были включены социальные ценности и нор­мы, политические, психологические, этические и другие аспекты, очень тесно переплетенные между собой. В 70-х гг. начинают проводиться исследования для установления свя­зи различных рисков с социальными проблемами, например, забастовками, общественными движениями, удовлетворен­ностью жизнью².

В настоящее время наиболее приемлемым в изучении риска считается интегративный путь, сочетающий в себе учет всех возможных аспектов исследуемых ситуаций.

¹ См.: Никитин СМ., Феофанов К.А. Социологическая теория
риска в поисках предмета // Социологические исследования.
1992. № 10. С. 121.

² См. там же. С. 122.

Тпава К РИСК КАК ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО ОСМЫСЛЕНИЙ II СОЦНОШНЧЕСШО ДШНЗД|

Однако осуществление интегративного анализа рисков и уп­равления ими связано с рядом трудностей. Трудности эти обусловлены прежде всего существованием технологических рисков, являющихся следствием все более ускоряющегося на­учно-технического прогресса. Под технологическими рис­ками¹ следует понимать глобальные и региональные по масштабу последствий риски, связанные с внедрением в человеческую практику новых технологий и технических комплексов. К отрицательным последствиям таких рисков относятся все виды пагубного влияния самого процесса производства или его результатов на здоровье человека и природную среду: техногенные (в том числе транспортные) катастрофы; накопление отходов атомной энергетики, хи­мического и других вредных производств; эксперименты с генетикой и многое другое.

Французский ученый Ж.-П. Моатти отмечает2, что эффективность прогнозирования в области технологических рисков зависит от выполнения двух требований. Первое из них состоит в необходимости системного подхода, в рамках которого учитывалась бы взаимосвязь огромного количе­ства факторов, на первый взгляд не имеющих отношения друг к другу. В свою очередь системный подход к проблеме требует организации совместных усилий большого количе­ства руководителей, различных специалистов, ученых и исполнителей. Пока же для политики в области технологи­ческих рисков характерна расчлененность процессов при­нятия решений, что особенно опасно в условиях «интерна­ционализации» сферы действия этих рисков: возможности их перемещения между регионами, группами людей, облас­тями деятельности.

Второе требование состоит в необходимости освоения методов управления технологическими рисками и принятия политических решений в условиях крайней (или существен­ной) нехватки информации, научных данных. В свою оче­редь получение научных данных затруднено не только в свя-

¹ Само это понятие появилось в середине 70-х гг. в результате
переосмысления доминирующей с середины 50-х гг. политики
техницизма. Техницизм основывался на антропоцентристском
взгляде, рассматривающем природную среду как арсенал средств,
используемых обществом в процессе поступательного научно-тех­
нического развития. Подобная политика господства ценностей
«Производства-потребления» привела к появлению новых видов
Угроз для человечества.

² См.: Моатти Ж.-П. Прогнозирование и профилактика техно­
логических кризисов в условиях роста уязвимости современных
промышленных структур // Социальные проблемы экологии и
технологического риска. Реф. сб. / Отв. ред. Э.В. Гирусов и др.
М., 1991. С. 126-130.

ЧАСТЬ I. ЧТО ТАКОЕ РИСК И ЧЕМ ОН ОБУСЛОВЛЕН

зи с появлением все новых глобальных рисков, но и с отсут­ствием единой концепции риска, общего его понимания даже в рамках одной и той же научной дисциплины, в возникно­вении большего количества частных рискологий, зачастую противоречащих друг другу.

Проблема риска сейчас разрабатывается во многих областях знания: в экономике, психологии, истории, соци­ологии, в юридических науках, политологии, в целом ряде естественных и технических наук. Риск рассматривается в рамках теорий игр, в теориях принятия решений, в исследо­вании операций. Проводятся междисциплинарные исследо­вания различных технологических рисков. С одной сторо­ны, этот далеко не полный перечень областей изучения риска говорит об общенаучном статусе категории, что формально подтверждает ее социально-философский ана­лиз, предпринятый А. Альгиным'. С другой стороны, как это ни парадоксально, возникновение множества частных рис­кологий не облегчает, а в каком-то смысле даже затрудняет понимание сущности риска. И дело заключается не только в относительной новизне проблемы и в фундаментальности и многоаспектности категории, но и в том, что прояснение природы риска является социально значимой и довольно конфликтной проблемой. В целом в современной литерату­ре дискуссии сосредоточены вокруг ответа на вопрос, ка­ким феноменом — статистическим или социально (субъек­тивно) конструируемым — является риск.

Так, К. Шрадер-Фречетт в качестве основных противо­стоящих друг другу концепций риска выделяет позитивист­скую и релятивистскую концепции. Позитивисты полагают, что риск может быть определен, описан и оценен только количественными методами. Релятивисты же интерпретиру­ют риск как субъективное отношение человека к различ­ным явлениям жизни, которое определяется его морально-этическими, политическими, эмоциональными и другими установками. Схожую дихотомическую классификацию взглядов на риск предлагает и С. Хорниг, выделяя научный и контекстуалистекий подходы. Научный подход в интер­претации Хорниг во многом согласуется с позитивизмом по Шрадер-Фречетту. Позицию же контекстуалистов она объясняет следующим образом. Эксперты, фиксируя воз­можно важные с научной точки зрения количественные параметры риска, не учитывают других его параметров (например, добровольности, привычности, обратимости последствий и др.), являющихся более значимыми в том или

¹ См.: Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. С. 69-78.

_Гша -и^сМй МРЕДМЕТ НДУЧНВГО ОСМЫСЛЕНИЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ДНДЛНЗД]

ином контексте. В ряде же случаев для понимания, оценки, принятия или непринятия риска анализ вероятностей явля­ется просто неуместным^[.

Следует отметить, что вероятностное понимание риска не обязательно предполагает его объективность, а также приоритетность в его изучении точных наук. Например, в рамках «психометрической парадигмы» (о которой речь пойдет в следующем разделе) исследуются субъективные вероятности наступления различных событий. Кроме того, методологически полезное противопоставление научных и контекстуалистских оценок риска является некоторым пре­увеличением, поскольку все научные методы в той или иной степени используют в качестве «инструментального сред­ства» человеческую перцепцию.

Поэтому крайние точки зрения на сущность риска не означают их принципиальной несовместимости на практи­ке, особенно со стороны релятивистов (контекстуалистов}, которые, отстаивая свою точку зрения, не отрицают нали­чия очевидных фактов, например, статистической вероят­ности какой-либо аварии. В связи с этим П. Томпсон и В. Дин предлагают рассматривать противостоящие друг другу кон­цепции (по их терминологии, пробабилистскую или вероят­ностную и контекстуалистскую) в качестве крайних точек одного континуума, между которыми расположены в той или иной степени «смешанные» позиции. И действительно, вряд ли найдутся люди, до конца придерживающиеся одного из двух крайних взглядов, однако существуют сильные адеп­ты каждого из них².

Так, сильная про баб или стекая позиция представлена Ч. Старром и К. Випплом, которые утверждают, что основой легитимного знания о риске является вероятность событий. К ко нтекстуали стекой оценке риска, которую авторы назы­вают интуитивной, они относятся без особого доверия. При этом отмечается, что интуитивные оценки иногда имеют большое влияние, например в политике. Однако ключевым моментом решения противоречий, возникающих между ве­роятностными и интуитивными оценками, по убеждению Старра и Виппла, все же должен быть вероятностно-статис­тический анализ. Другими словами, только после выявления объективных показателей риска можно поднимать вопросы о степени его осознанности или добровольности³.

¹ См. обзор- Они Б.О. Массовая коммуникация в «обществе
риска»: Дис...канд. филос. наук. М„ 2001. С. 39-40, 42, 44; рабо­
ты авторов, указанных в обзоре, см. в библиографии.

² См.: Они В.О. Указ. соч. С. 40, 42-44. *-i

³ См. там же. С. 44-47. II

ЧАСТЬ I. ЧТО TAKDE РИСК И ЧЕМ ОН ОБУСЛОВЛЕН

Контекстуалистский акцент в дискуссиях о риске пред­ставлен в работах А. Плоу и Ш. Кримского. Эти авторы утверждают, что любые решения должны приниматься ради людей, а их больше всего беспокоит потеря контроля над собственной судьбой. Поэтому измерение риска может быть полезным не само по себе, но лишь в зависимости от кон­кретного социокультурного контекста ситуации. Следует учитывать и то, что эксперты не могут быть полностью объективными и дают свои заключения, ориентируясь на различные (и далеко не всегда научные) цели. Другой автор, К. Кранор, отмечает, что взгляд различных групп или сооб­ществ на вопрос риска сугубо контекстуален и зависит от их специфических интересов. Поэтому нет оснований счи­тать какую-либо одну концепцию риска правильной, а все другие нет. Таким образом, для контексту али сто в в отличие от пробабилистов риск имеет не одно, а несколько «значе­ний»!.

Будучи одними из авторов контекстуализма, П. Томп­сон и В. Дин сравнивают концепцию риска с концепцией игры. Каждая игра предполагает определенный состав уча­стников, временные ограничения, алгоритм действий, кри­терии выигрыша и проигрыша, но ни одно из этих условий не составляет сущности конкретной игры и не применимо к любой игре. Точно так же и риски характеризуются не­которой комбинацией признаков (вероятностностью, доб­ровольностью, управляемостью и т. д.), но ни один из них не является сущностно необходимым для определения риска во­обще. Таким образом, не существует универсальных правил для всех игр, не существует и универсального набора харак­теристик для описания всех рисков².

Крайними вариантами контекстуализма являются неко­торые постмодернистские деконструктивистские концепции (например, С. Фиша), в которых утверждается, что значе­ние любого текста сугубо индивидуально и целиком зависит от читателя. При таком подходе даже законы физики объяв­ляются результатом социального соглашения, чем-то вроде правил дорожного движения, и поэтому об учете объектив­ных научных данных вообще не может идти речи³.

Повторим, что спор между пробабилистами и контек-стуалистами не является чисто академическим, а имеет пря­мые политические следствия⁴. Например, для облегчения принятия обоснованных политических решений пробабили-

¹ См.: Они Б.О. Указ. соч. С. 48-50, 55.

² См.: Slovic P. The Perception of Risk. L; Sterling, VA, 2000. P. 395

³ См.: Они Б.О. Указ. соч. С. 60-61.

' Подробнее об этом см. в разд. 5.1.1.

сты выступают за получение и распространение информа­ции о вероятностях и последствиях рискованных событий, для контекстуалистов же эмпирическая оценка риска зави­сит от ее целей. Следовательно, для принятия обоснованно­го политического решения необходимо выявить эти цели в контексте интересов различных социальных групп и в ре­зультате дискуссий прийти к компромиссу между ними¹.

Если общенаучные методологические посылки к изу­чению риска колеблются между двумя указанными полюса­ми, то проблема установления дефиниции риска является гораздо более многозначной, поскольку, как мы уже отме­чали, практически каждая наука рассматривает риск под своим специфическим углом зрения. Зачастую согласия по этому вопросу нет даже в рамках одной науки: сколько авторов, столько и мнений. Проиллюстрируем это примера­ми из области социальных и гуманитарных наук.

С точки зрения многих представителей правовой на­уки, основным элементом риска является возможность на­ступления нежелательных последствий для субъекта право­вых отношений в результате действия случайных факторов. Сущность правового аспекта риска состоит в том, что он может выступать предметом правового регулирования меж­ду людьми и организациям^.

В экономике риск отождествляется с возможным мате­риальным ущербом, связанным с реализацией хозяйствен­ного, технического, организационного решения, с авария­ми, стихийными бедствиями, банкротством, инфляцией. В частности «под экономическим риском... понимают веро­ятность (возможность) потери хозяйствующим объектом ча­сти своих активов, недополучения доходов или возникнове­ния дополнительных расходов в результате осуществления производственно-коммерческой деятельности»³.

Под политическим риском понимается «вероятность нежелательных последствий возможных политических и других решений, связанных с политическими событиями, способными принести тот или иной ущерб их участникам в реализации их интересов. Чаще всего о политическом риске говорят в ситуациях, когда при принятии решений, касаю­щихся, например, международного бизнеса, требуется учи-

¹ См.: Они Б.О. Указ. соч. С. 52-59.

² См.: Ойгонзихт В.А. Проблема риска в гражданском праве.
Душанбе, 1972; Он же. Мораль и право: Взаимодействие, регули­
рование, поступок. Душанбе, 1987.

³ Буянов В.П-, Кирсанов К.А., Михайлов Л.М. Рискология (управ­
ление рисками): Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003.
^с ■ 95.

---

Дата добавления: 2015-10-21