Я писал исключительно о фактах - это меня связывало. Иногда я попадал в плен к фактам. Написать иначе - значит фантазировать, перестать рассказывать то, что было.

Но 11 апреля 1935 года Островский диктует письмо в редакцию "Литературной газеты", начинающееся с главного:

Quot;Только сегодня я прочёл в "Литературной газете" от 5 апреля статью Бориса Дайреджиева "Дорогой товарищ". И хотя я сейчас тяжело болен - воспаление лёгких, - но я должен взяться за перо и написать ответ на эту статью. Буду краток.

Первое: решительно протестую против отождествления меня - автора романа "Как закалялась сталь" с одним из действующих лиц этого романа - Павлом Корчагиным.

Я написал роман. И задачи критиков показать его недостатки и достоинства, определить, служит ли эта книга делу большевистского воспитания нашей молодёжи".

Через пять дней эту мысль Островский подтверждает и развивает, выступая с творческим отчётом перед членами бюро Сочинского городского комитета партии, говоря следующее:

Quot;В печати нередко появляются статьи, рассматривающие мой роман "Как закалялась сталь" как документ - автобиографический документ, то есть историю жизни Николая Островского. Это, конечно, не совсем верно. Роман - это в первую очередь художественное произведение, и в нём я использовал также и своё право на вымысел. В основу романа положено немало фактического материала. Но назвать эту вещь документом нельзя. Будь это документ, он носил бы другую форму. Это роман, а не биография, скажем, комсомольца Островского".

Вот теперь-то, думается, всё стало ясно, писатель расставил точки над "I", безусловно писатель имел право на вымысел и написал роман. Однако через полтора года в интервью московскому корреспонденту газеты "Ньюс кроникл" ставится последняя точка этой темы. Островский, говоря о своём романе "Как закалялась сталь", заявляет:

Quot;Раньше я решительно протестовал против того, что эта вещь автобиографична, но теперь это бесполезно. В книге дана правда без всяких отклонений. Ведь её писал не писатель. Я до этого не написал ни одной строки. Я не только не был писателем, я не имел никакого отношения к литературе или газетной работе. Книгу писал кочегар, ставший руководящим комсомольским работником. Руководило одно - не сказать неправды".

Стало быть, всё же автобиография? Но тогда как же быть с высказываниями диаметрально противоположными? Где же Островский был прав?

И вот, как это ни парадоксально, правда была во всех словах, но понять её, разобраться во всём оказалось возможным лишь тогда, когда достали на свет из архивов непубликовавшиеся ранее страницы романа и писем писателя. Сопоставление именно этих страниц писем и книги позволило сделать вывод о том, что Островский действительно писал в книге факты, взятые из жизни, не всегда в той же последовательности и точно так, как они имели место, но всегда убедительно, правдиво, достоверно. Это ещё раз доказывает всем тем, кто с умыслом и без умысла высказывали сомнения в авторстве Островского, что роман написан именно им и по страницам окружавшей его жизни. Роман можно безошибочно назвать автобиографией поколения молодёжи двадцатых годов.

Факты — основа подлинно научного знания, они играют огромную роль в самых различных произведениях. Акад. И. П. Павлов называл факты «воздухом науки», советовал молодым ученым собирать, накапливать, анализировать и обобщать их. Сходную мысль высказывал и М. Горький. «Начинающие литераторы, — подчеркивал он, — должны особенно крепко усвоить очень простую мысль: идеи не добываются из воздуха как, например, азот, идеи создаются на земле, почва их — трудовая жизнь, материалом для них служит наблюдение, сравнение, изучение — в конце концов: факты, факты!».

Настоящий автор, в какой бы области он ни работал, прежде чем написать что-то, изучает и накапливает конкретный материал, взвешивает каждый факт, осмысливает его, берет за исходное или отбрасывает. Сам процесс собирания и отбора фактов, конечно,
должен носить не механический, а творческий характер, быть подчинен определенной задаче.

Все сказанное определяет исключительную важность редакторского анализа фактического материала. Конкретные задачи, которые в связи с этим возникают, распадаются на две части. Первая — определение качества материала, т. е. удачны ли приведенные факты, типичны ли они для данного явления; выражают ли главное, существенное или второстепенное; не делает ли автор выводов на основании случайных примеров, упуская главное. Вторая задача — установление достоверности приведенных фактов.

Бывает и так, что автор вместо изложения факта предлагает читателю лишь свое отношение к нему.

Распространенной разновидностью фактического материала являются цифровые данные. При умелом использовании сведений такого рода обогащают содержание рукописи, к какой бы области литературы она ни относилась. Цифра порой бывает уместна даже
в художественном произведении.

Однако на этом пути автора нередко подстерегают просчеты и неудачи. (Например, роман Солженицина «Архипелаг ГУЛАГ» насыщен цифровым материалом весьма далёким от действительности. Но неискушённый читатель воспринимал выдуманное за действительность в одних случаях потому, что ему хотелось в это верить, в других случаях по неумению самому анализировать прочитанное. Смешение в одном произведении реальных цифровых данных с выдуманными – это один из наиболее популярных методов пропаганды той или иной идеи средствами, так называемого сегодня «чёрного пиара»).

Редакторский анализ фактического материала предполагает всестороннюю оценку цифровых данных. Вначале следует задуматься над тем, уместны ли они в данной работе. Единого ответа на этот вопрос быть, разумеется, не может: все зависит от вида литературы, вида издания, целевого и читательского назначения будущей книги. Одно дело производственно-техническая брошюра или справочник, где цифры — нередко основа ткани произведения, другое — популярная брошюра, в которой цифра если и нужна, то лишь как подсобное средство. Общее правило, однако, должно быть таким: не следует поощрять стремление некоторых авторов перенасыщать тексты своих работ цифрами, помня, что читать такую книгу нелегко.

Анализ цифрового материала предполагает необходимость оценить, удачна ли форма его подачи, а если идет речь о статистических сведениях, то правильно ли выбраны данные для сопоставления, приводит ли автор последние результаты или оперирует
устаревшими. Наконец, ограничивается он абсолютными показателями или дает также относительные данные.

Например, цифры не сыграют нужной роли, если автор ограничится абсолютными данными, которые относятся к одному отрезку времени. Если в рукописи, к примеру, будет сообщено: посевная площадь Казахстана в 1959 г. составляла 27996 тыс. гектаров,
читатель не воспримет эту величину. Эффект будет совсем иным, когда автор скажет, что в 1953 г. посевная площадь составляла здесь 9717 тыс. гектаров, тогда как на Украине соответственно 31 млн. гектаров, а в 1959 г. в Казахстане — 27,9 млн. гектаров, на Украине — 33,2 млн. гектаров. Данные, относящиеся к разному времени и к двум республикам, создают у читателя наглядное представление о том, каковы масштабы освоения в Казахстане целинных земель.

В книге вообще лучше всего приводить не такие цифровые данные, которые характеризуют один момент развития, а те, что отражают общую тенденцию, закономерности.

Вторая задача редакторского анализа фактического материала — установление правильности, точности приведенных в рукописи данных.

Достоверность фактов — важный критерий ценности произведений. Он вытекает из важнейшего принципа, который должен быть в печати и книгоиздании — принципа правдивости. И хотя теоретически здесь всё ясно, на практике достичь точности сообщаемых сведений удаётся далеко не всегда.

Объясняется это разными причинами. Значительная часть неточностей, встречающихся в рукописи, идет от автора. Принято считать, что известную дань промахам и ошибкам отдает каждый пишущий человек, какой бы культуры умственного труда он ни
достиг. Многие ошибки могут появиться и во время перепечатки рукописи на машинке, а также в процессе подготовки ее к изданию. Есть серьезная опасность возникновения искажений в процессе набора, чтения корректур, печати. «Книгопечатание — отнюдь не идеальный способ передачи произведения, — отмечал Б. В. Томашевский. — Типография, подобно писцу, искажает оригинал. Дело не в качестве искажений, а, скорее, в их количестве».

Как видим, нет недостатка в самых различных причинах субъективного характера, которые приводят к возникновению ошибок и искажений.

Подобный перечень, к сожалению, можно было бы продолжить. Поэтому важно подчеркнуть, что малейшее ослабление редакторского внимания, требовательности, ответственности нередко приводит к неточности, искажению.

Особо должны быть выделены фактические ошибки, причины которых носят объективный характер. Жизнь идет вперед, развиваются наука, техника, культура, и то, что считалось достоверным вчера, может быть признано неверным сегодня. Например, в
1869 г., когда Д. И. Менделеев создал свою периодическую систему, было известно 63 химических элемента, к 1957 г. их насчитывалось уже 98, а сегодня — более 100. Поэтому и в книгах, вышедших сравнительно недавно, сведения о количестве химических эле-
ментов могут быть неточны. Другой пример. На политической карте мира происходят быстрые изменения, продолжается процесс распада колониальной системы, возникают новые независимые государства! Даже в справочниках, изданных недавно, сведения об
этом могут не отвечать действительности. И автор, воспользовавшись таким материалом, введет в заблуждение читателя.

Существует, наконец, различное понимание и толкование некоторых конкретных фактов, и, присоединившись к одной из концепций, автор может не учесть, что общепринятой и научно аргументированной стала другая точка зрения, и т. п.

Все это необходимо учитывать при редакторском анализе фактического материала.

Дата добавления: 2015-10-21