Министерство Розарийской церкви. Отдел Религиозного Сопротивления.

Несмотря на поздний час, я ещё не спал, с удовольствием подставляя лицо холодным потокам душа. Огромный синяк на скуле всё ещё болел, так что я старался не подставлять его под сильные струи воды. В остальном, оглядывая своё избитое тело я с удивлением обнаружил, что не чувствую той боли, какую должен. Наверное, поэтому мне не удалось убедить Доната в своей невредимости: он попросту не стал меня слушать, больше доверяя своим глазам.

Завернув кран, я присел на корточки, обхватив колени руками и глядя, как с меня медленно утекает вода. Амадей спас меня. Этот загадочный человек внезапно перестал быть таким холодным, как снег, бывает, тает весной. Ни манеры, ни характер не изменились, но теперь я чувствовал рядом с ним, словно в солнечных лучах. И Донат тоже внезапно стал очень дорогим и надёжным человеком: он уже дважды сражался за меня, хоть я ещё не Глас...

Я приподнял голову, когда к двери приблизились нетерпеливые шаги, принося с собой часть распалившейся и давно бушующей ссоры.

- Никос, поторопись, ради Господа!

- Простите, господин Покров, я уже иду!

Я быстро перебрался через край ванны, и, не вытираясь, протянул руки к новому белому одеянию. Уткнувшись в него лицом, я блаженно вдохнул свежий запах зимнего утра и поспешно отложил в сторону, когда заметил, как с моих волос на него течёт вода. По быстрому вытираясь и надевая нижнее белье, я внимательно рассматривал затейливую канитель серебряных нитей, пересекающих спину и грудь в виде многогранного креста. Наконец, облачившись в одеяние, я вышел из ванны, осторожно прислушиваясь к громким голосам, доносящимся из комнаты.

- Нет, Донат, ты настоящий...

Амадей вовремя меня заметил и прервал сам себя. На лице его застыло выражение яснее некуда говорящее о том, как не вовремя я зашёл.

- Ты настоящий глупец!

Амадей, наконец, подобрал наиболее нейтральное слово и нетерпеливо махнул мне рукой, подзывая к себе. Донат тяжело вздохнул, но не сдвинулся со своего места, как не смеет покинуть

своего угла наказанный ребёнок. Увидев меня, он позволил себе тень грустной улыбки.

- Святые Небеса, Донат, если бы ты знал, как мне тяжело было сдержаться, но ведь нельзя подставлять весь отдел из-за глупой мести! Я знал, что твоя горячность однажды нас погубит. Ты хоть понимаешь, как теперь задавят наше подразделение?!

Амадей усадил меня на кресло, и, в краткие мгновения блаженной тишины, хмуро осмотрел синяк на моей лице. Я старался ему не мешать, бездумно глядя в сторону, но прикосновения осторожных тёплых пальцев вызывало настороженность, словно сдерживаемая ими ярость в любой момент могла вылиться на кожу.

-... Они уже отдали документы руководству, а завтра это дело пойдёт в суд, если мы немедленно не уберёмся. Эти вояки уже давно косо смотрят на наш отдел: им, видите ли, места не достаточно! Ты молодец, Донат, здорово помог своим бывшим дружкам!

Амадей, наконец, отпустил моё лицо, отойдя к столу, и начал с остервенением выдёргивать ящики. Видя Покрова в такой непривычной мне ипостаси, я всеми силами старался не выдать испуг и какое-то неуместное веселье. Переглянувшись с Донатом за спиной разъярённого Амадея, я понял, что его охватывают столь же противоречивые чувства.

-...И, в завершении всего я получаю выговор от этого самодовольного Треста! Знаешь, что он мне вручил? Путёвку в Тетрополис, это гнездо растления человечества! И, самое противное, что деваться нам, действительно некуда, и всё благодаря тебе!

Голос Амадея, набиравший обороты, внезапно застыл на высокой ноте, объявляя об окончании односторонних дебатов. В изнеможении опёршись руками на стол, он опустил голову, глубоко и тяжко вздохнув. Через мгновение он уже спокойнее выдвинул верхний ящик, который не раз и не два вырывал в запале, и сразу же обнаружив искомую им аптечку. Повернувшись с неправдоподобно спокойным лицом, он раскрыл аптечку на кровати и повернулся ко мне, отсутствующим взглядом рассматривая синяк.

- Я надеюсь, ты осознаёшь свою вину и завтра с утра пойдёшь с повинной в свой бывший родной ОВС. Надеюсь, они заломят тебе только материальный штраф...

Амадей спокойно повернулся к аптечке, дозируя жидкости из пузырьков на кусочек ваты. Донат, казалось, только сейчас обрёл голос. Сначала его брови синхронно взлетели вверх, а через мгновение послышался и громовой раскат.

- Да ты в своём уме Амадей?!

- Будь добр, сбавь тон, а не нас услышит весь ОРС!

Амадей раздражённо повернулся ко мне, почти с яростью прижав вату к моей щеке, отчего я тут же сдавленно зашипел. Он поднял взгляд на мое лицо, в этот раз, кажется, действительно увидев, а не посмотрев сквозь меня, и призрачно улыбнулся.

- А тебе придётся потерпеть...

Я не успел кивнуть, как это выражение уже пропало с его лица, едва вновь зазвучал голос Доната.

- С тех самых пор, как я ушёл из их подразделения они жаждут меня засадить. Поверь мне, если я явлюсь с повинной, свободы мне не видать. Троица сможет справиться без меня?

- Об этом нужно было думать, когда ты устроил мордобой!

Голос Амадея на мгновение вновь взлетел, но былая ярость уже прошла, и взгляд, вскользь брошенный на меня, был скорее извиняющимся, чем злым. Донат не выдержал, и опустил взор в пол, видно было, что он раскаивается за то, что в тот злополучный момент им владели эмоции. Увидев его таким несчастным, я умоляюще посмотрел на неохотно кивнувшего Покрова.

- Но ты прав. Троица без тебя работать не сможет. Значит, завтра с утра мы уезжаем в Тетрополис. Это решено.

Амадей медленно и грациозно поднялся на ноги. Вид у него был такой, словно он только что одержал знаменательную победу.

Дата добавления: 2015-10-16