Глава 16. Здесь очень много текста и никаких действий.

Здесь очень много текста и никаких действий.

Зелень бушевала. Прохладный ветер врывался в помещения, если приоткрыть немного дверь или окно, он играл с сочными молодыми листьями на деревьях, но они не поддавались, отшучиваясь и оставаясь верными. Ветер был переменчив, игрив, нетерпелив, легкомыслен, молод и полон юных надежд. Со временем он станет теплее, сдержаннее, опытнее, ласковее и мягче, наконец одолевая постаревшие листья в октябре. До этого утечёт ещё так много дней, будет так много рассветов и закатов, что сейчас всё кажется далёким. Таким же далёким, как Джерард для Фрэнка. Мужчине всё кажется нереальным абстрактным сном, сливающимся по густой воде яркими красками, будто это картина эбру*. Интересно, художник умеет рисовать такие картины? Фрэнк никогда не видел значительных его работ — всего лишь одну иллюстрацию к роману и жалкие наброски к научной фантастике, которые Уэй показывал ему в кафе той ночью после больницы. Сейчас Айеро может только вспоминать все подробности каждой их встречи, вспоминать себя, свои слова, чужие взгляды или вздохи, голос Джерарда. Он может много думать, может стыдиться и анализировать, просто сидя здесь, посреди своего офиса, делая вид, будто он всерьез занят этими документами.

В помещении было достаточно душно, несмотря на то, что окно было открыто, а на улице температура не выше 65 по Фаренгейту или 18 по Цельсию. Кондиционеры работали плохо — им будто не хватало мощности или желания помочь несчастным людям, заживо тушащихся в офисе. Фрэнк отрывает глаза от достаточно важного отчета о затратах на рекламу организации в этом месяце, устремляя взгляд через стеклянную стену в своём кабинете, разглядывая через открытые жалюзи серый зал, заполненный скучающими людьми. Кто-то честно работает, кто-то отчаянно скрывается за компьютером, чтобы скрыть свою сонливость, некоторые в это время просматривают запрещенные сайты через офисную сеть, но всё это никак не могло затронуть Айеро. Всё это казалось безнадежно устаревшим для него, слишком знакомым и постоянным, чтобы что-то изменить. Но изменилось ли что-то в самом Фрэнке?

Он знал, что сотрудники считали его достаточно угрюмым и не особо приветливым. Фрэнк не знал, действительно ли были на то причины, он не мог судить себя со стороны, но никто никогда не говорил ему этого в лицо. Конечно, всегда был Сэм, который мог заявить ему что угодно, и ты никогда не будешь уверен в том, говорит ли он серьезно или всё это отменная шутка к пиву во время бейсбола. Поэтому Фрэнк предпочитал склоняться к варианту, что он просто был нормальным. Джамия никогда не подавала знаков, что с ним было что-то не так. Что он был каким-то не таким. Мужчина не чувствовал себя не таким. И сейчас он понимает, что совсем никогда не чувствовал себя. Что он может рассказать вам о себе?

Привет, меня зовут Фрэнк Айеро, мне 27 с половиной лет, у меня есть жена, трое детей, девять собак, отличная серебристая Хонда, я замдиректора в крупной маркетинговой фирме и живу счастливо.

Мужчина хмурится, зарываясь кончиком карандаша в своей руке в волосы, действительно глядя в цифры перед собой, в уме пытаясь посчитать расходы. Ничего вам о "я люблю" или "мне нравится", ни слова о том, чем бы он занимался в уикенд, кроме семейного пикника или поездки к родственникам в Окленд. Фрэнк переворачивает отчет лицевой стороной вниз, выводя карандашом тонкие линии на чистой стороне.

Дата добавления: 2015-10-16