Глава 8. Мужчина сидел на небольшом диванчике, окруженном вазонами с растениями

Мужчина сидел на небольшом диванчике, окруженном вазонами с растениями. За большим окном справа горел огнями ночной Нью-Йорк, слева, чуть поодаль, был расположен пустующий пост медсестры. Дальше по коридору - открытые нараспашку, покрытые белой краской двери с табличкой "Отделение педиатрии". Напротив дивана, который оккупировал Фрэнк, находился лифт. Тишина не угнетала, она давала возможность размышлять. Они приехали сюда несколько часов назад, когда их семейный врач, встревоженная состоянием Черри и Лили, забила тревогу. Фрэнк гнал машину как сумасшедший, стараясь добраться до Нью-Йорка как можно быстрее. Он не знал точно, что именно на него так действовало: плачь его детей, попытки Джамии успокоить их, отвлечь на какую-нибудь игрушку или же истеричный голос доктора Кетчер, которая не умолкала всю дорогу, говоря о том, как опасно было отправляться на уикенд с детьми на самолете, полном бактерий и микробов. В конце концов, Фрэнк сдерживался из последних сил, уже чувствуя, как на языке вертится "Эй, тебе лучше заткнуться!".

В больнице им сообщили, что у детей всего лишь сильная простуда. Джамия была разочарована, в первую очередь - в себе.

- Не понимаю, как я не заметила, что у них такой сильный насморк? - пролепетала женщина, глядя куда-то в пол.

- Детка, ты просто была взволнована. У всех людей появляется насморк, когда они плачут. Я думал, это потому что они как раз плакали. Послушай, всё в порядке, я здесь, - Фрэнк уверенно сжимал руку жены в своей, ощущая слабое тепло, исходящее от её мягкой кожи.

В тот момент мужчина задумался: не сменить ли им семейного врача на более опытного? Стоит ли всё это такой нервотрепки? Конечно, им было бы проще найти более опытного доктора в Нью-Йорке, но никак не за городом, где жила семья Айеро. Он уже много раз прокручивал это в голове, но не собирался озвучивать эти мысли. Когда-то давно они уже обсуждали это с Джамией, как раз когда возник вопрос о создании семьи и дома. С одной стороны, в Нью-Йорке зарплаты значительно выше, намного больше возможностей и разнообразия. С другой стороны, там нет того, что есть у них в Нью-Джерси: тишины, яркого звездного неба, которое уж точно не видно ночью в центре крупного города. Да и вообще, всё это было лишней суматохой. Это было то, чего Фрэнк старался избегать.

На часах 01:12, Джамия и трое их детей остались на ночь в отдельно отведенной палате в детском отделении, которое предусматривало вариант проживания в палате не только детей, но и одного из родителей. Фрэнк всё ещё чувствовал бушующее в груди беспокойство, слышал плач своих детей глубоко в голове, отчего ему казалось, что вокруг царит всё тот же хаос.

Стоп, хватит, он берет передышку.

Кажется, ему стоило бы немного покурить прямо сейчас. Он не будет, потому что это совсем не то, чем он занимается последние годы - из-за детей. Да и какого черта нужно травить себя этим, ему давно не двадцать лет, чтобы развлекаться подобным образом. Он даже не был пьян, когда познакомился с Джамией на полной нетрезвых людей вечеринке. К слову, она тоже не была.

Стараясь идти как можно тише, Фрэнк приближается к палате с номером 397. Здесь темно, если не считать огней города за закрытым окном, из-за которого всё равно было нечетко слышен шум проезжающих машин. Джамия спала, рядом с ней лежал Майлз, в большой кроватке неподалеку, наконец, мирно сопели близняшки. Кроватка была довольно грубовата, если сравнивать её с той, что была у них дома, но это было лучше, чем ничего. Мужчина остался стоять в дверном проеме, наблюдая за своей семьей. Майлз не спал, с не читаемым выражением глядя на отца, не двигаясь и ничего не говоря. Несколько секунд они держали зрительный контакт, после чего мальчик закрыл глаза, продолжая лежать так, словно он действительно спит. Фрэнк вышел обратно в коридор, такой же тихой поступью направляясь к лифту, на этот раз мимо медсестры, занявшей свой пост. Она вежливо кивнула, а Фрэнк пробормотал что-то невнятное, нажимая кнопку вызова и исчезая за его дверями лифта. Небольшая комнатка из блестящего металла увозила его вниз, к первому этажу, заставляя недолго чувствовать невесомость.

Недавно прошла ещё одна гроза, апрель властвовал в полной мере в этом году. Было шумно, но все звуки в голове Фрэнка сливались в один монотонный звук, который отходил на задний план. Наверное, ко всему можно привыкнуть. В воздухе пахло влагой и озоном, небо было непроглядным, черным, как смоль. Хотя Фрэнк почему-то решил, что какое это значение может иметь, если его (небо) всё равно не видно за небоскребами? Мужчина нащупал в кармане куртки телефон и достал его, проверяя, нет ли входящих звонков или сообщений. На электронной почте он обнаружил несколько уведомлений по работе, сообщающих о подтверждении некоторых выгодных контрактов с другими фирмами. Это наверняка принесет большие доходы, но, безусловно, придется потрудиться. Открыв список контактов, Фрэнк пролистал его вниз, ища заветное "Sam Carter". Наверное, Сэм ещё не спит, ведь сегодня пятница, а это значит, что он прожигает ночь с друзьями. Фрэнк застыл, глядя на имя своего друга в контактах и размышляя о том, стоит ли рассказывать ему всё, что произошло за последние недели? Мужчина всё ещё помнил свою измену жене, и это никак не помогало ему прийти в себя. Много дней подряд он чувствовал себя плохо, больше морально, чем физически. К тому же, он уже несколько раз отказывал ночью Джамии, аргументируя свой отказ усталостью или головной болью, хотя причиной этому была чертова комната, в которой Фрэнк делал нечто невообразимое с Уэем.

Айеро принялся вновь листать контакты, пока не наткнулся на букву G. Он знал, кто был записан под этим именем. Утром, когда художник уехал, мужчина переписал номер с того клочка бумаги в свой мобильник, а затем удалил последний вызов с домашнего, чтобы избежать возможных вопросов от Джамии. Записывая номер художника в свой сотовый, Фрэнк и не подозревал, что когда-нибудь осмелится позвонить ему. Внезапное желание позвонить Джерарду и высказать ему все плещущиеся внутри эмоции нахлынуло на Айеро внезапно, буквально сбивая его с ног. "Это ты, черт возьми, виноват в том, что мои дети больны! Ладно, Фрэнк, это звучит не очень убедительно", - странно усмехнувшись, мужчина нажал на зеленую кнопку вызова, поднося телефон к уху и несколько секунд слушая тишину, позже сменившуюся на длинные гудки.

Шестой гудок прервался на середине:

- Алло?

- Привет, - повисло недолгое молчание, вызванное небольшим замешательством со стороны художника.

- Эм, привет..

- Это я, Фрэнк, - мужчина опомнился, внезапно подумав о том, что он мог разбудить Джерарда.

- Фрэнк?.. Оу, Фрэнк! Постой, я вспомнил, кхм, привет, - Айеро показалось, что он расслышал в его голосе небольшую улыбку.

- Почему ты не спишь?

- Как ты догадался? - Фрэнк не ошибся, художник действительно улыбался, к тому же, его голос звучал отчасти даже игриво, будто он был доволен чем-то. - Знаешь, это довольно странный вопрос, ты же звонишь мне, ты мог разбудить меня, и если я не сплю, то это потому, что говорю с тобой. Но, вообще-то, я не спал.

- Ну, это круто. То, что я не разбудил тебя, - Айеро ощутил сквозняк неловкости, но, кажется, его чувствовал только он. Этот Джерард словно и представления о неловкости не имеет, он не был похож на того мужчину, с которым в первую встречу познакомился Фрэнк.

- Да, это верно. Так что на этот раз беспокоит тебя, Фрэнк? - Уэй намеренно сделал ударение на его имени, хотя это не звучало грубо.

- Мне нужно поговорить.

- Это я понял, - послышался тихий вздох, обещающий, что художник внимательно слушает.

- Чем ты занят?

- Ты об этом хотел поговорить? - раздался приглушенный смешок, и почему-то Фрэнк не сдержал неуверенной улыбки.

- Наверное, да.. Да.

- Знаешь, будь я знаком с тобой ближе, то надрал бы тебе задницу, если бы ты позвонил мне посреди ночи и разбудил, - смешок перешел в смех, но он не был ироничным. - Кажется, ты везунчик. Я ещё не ложился, потому что у меня есть некоторая работа сейчас. Я иллюстрирую одного писателя, он полгода назад опубликовал роман "Грезы", а недавно заключил контракт с нашей фирмой, и мне поступило предложение оформить его книгу должным образом. Ну, знаешь, этот роман хотят напечатать новыми тиражом, но уже в более красивой обложке.

- Хм, я не слышал о нём. Но ты прав, многие стремятся схватиться за ту книгу, которая завернута в более пеструю обложку.

- Верно, я и забыл, как много ты в этом смыслишь..

- Это моя работа, - мужчина вздохнул, пальцами свободной руки зарываясь в свои волосы.

- Мм, точно, - Джерард умолк на секунду, в трубке раздался странный шум, будто что-то упало. - Где ты сейчас, Фрэнк?

- Я в Нью-Йорке, - Айеро нахмурился, прислушиваясь к подозрительным звукам на фоне голоса Уэя, - Что у тебя там?

- Ничего особенного, я просто уронил кисти. Так ты в городе? Что ты делаешь здесь в такое время? Кажется, ты живешь в этом городке… Нью-Джерси, верно? Да, я помню.

- Я в больнице на Четвертой авеню, - Фрэнк вздохнул, уставившись на свои кроссовки и сунув свободную руку в карман куртки, сжимая в пальцах ключи от машины.

- Ауч, опасная тема, верно? - художник замолк, так же тихо вздохнув. - Если ты хотел поговорить об этом... На Пятой авеню есть недорогое кафе по меркам этой улицы*, если хочешь, мы можем встретиться там. Просто я буду слишком долго добираться до Четвертой авеню, но если ты поможешь мне с этим, то мы потратим примерно одинаковое количество времени на дорогу.

- Эм, я не знаю, в смысле, после всего…

- Послушай, я не хочу, чтобы сегодня нам мешал тот секс. Ты хочешь поговорить, я готов к этому. Мы можем неплохо поладить, почему нет? Думаю, ты можешь забыть об этом хотя бы на один вечер, Фрэнк.

Айеро испытывал противоречивые чувства, прожигающие в его желудке дыру. Как, по мнению Джерарда, он может забыть о том, что было, хотя бы на несколько часов? Наверняка все эти картины всплывут у него в памяти, как только он увидит художника. Если он, конечно, увидит его. Судьба находится в его руках, он может сделать выбор, сделать ход сейчас. Исход будет полностью зависеть от него, и почему-то в этот момент он опять не думает ни о чем, кроме того, что он может увидеть Уэя. Внутри разгорается интерес и юношеский азарт, почему-то Фрэнку не хочется давать Джерарду возможность смеяться и находиться в таком прекрасном расположении духа, когда сам Айеро чувствует смятение. Так странно, что только он один испытывает неловкость за тот порывистый секс. Кажется, Джерард действительно не знаком с чувством стыда. Мужчина собирался согласиться с предложением художника, не подозревая, что он дал согласие ещё когда нажал кнопку вызова.

~~~

Фрэнк был на месте уже спустя полчаса. На улице всё ещё было много людей, вывески светили так ярко, словно сейчас день. Мужчина стоял возле того кафе, адрес которого назвал ему художник. Он ежился от холода, подозревая, что скоро снова пойдет дождь, поэтому Джерарду лучше было бы поторопиться. Айеро выглядывал в потоке машин черный Мерседес, хотя знал, что это глупая затея. Он ненавидел опаздывающих людей, поэтому начинал злиться сильнее и сильнее, переступая с ноги на ногу. Ему стоит сесть в машину и вернуться в больницу, где остались его жена и дети.

Фрэнк сжимает ключи от автомобиля в кармане и уже собирается сделать решительный шаг, как внезапно сзади раздается знакомый голос:

- Привет.

Джерард. Айеро оборачивается и встречается взглядом с художником. Та же небрежно уложенная копна смоляных голос, ровная матовая кожа и приветливая улыбка. В этот раз он был одет на удивление просто - во всё черное. Айеро ожидал чего-нибудь более специфического, в конце концов, Джерард не просто художник, он ещё и гей.

- Что-то не так? Ты подозрительно смотришь, - мужчина запихнул ключи от авто в карман узких брюк, не прекращая улыбаться.

- Нет, просто ты выглядишь странно, - Айеро неловко пожал плечами.

- Да? Хм, ну, и как я должен выглядеть? - похоже, Джерард проявляет неподдельный интерес.

- Ты ведь гей. Я думал, ты будешь носить что-нибудь более... специфическое, - художник громко рассмеялся, и мужчина вновь не сдержал улыбки, разве что на этот раз она была шире и искреннее. - Ладно, это звучало глупо, просто забей.

- Фрэнк, во-первых, я би. Ну а во-вторых, я должен был надеть ради тебя голубые джинсы или розовую куртку? Звучит, конечно, заманчиво, но я не такой. В смысле, это всё показуха.

- Я понял, - Айеро широко улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов и чувствуя облегчение. - Просто это какой-то стереотип в моей голове, прости. Зайдем? - Фрэнк кивнул в сторону кафе, чувствуя, как несколько капель упало за ворот.

В кафе было уютно и очень тепло, пахло настоящим кофе, даже этот запах оставлял горький привкус на языке. Мужчины сели напротив друг друга за небольшим столиком у стены, сделали заказ и, дождавшись каждый своей кружки с горячим напитком, вновь вернулись к разговору. На этот раз проявить инициативу решил Фрэнк:

- Почему ты так любишь кофе?

- Ты такой наблюдательный. Я ведь не говорил тебе, что люблю его, - Джерард оторвал взгляд от картины на стене и взглянул на Айеро с удивлением, аккуратно поставив белую кружку на стол. - Это помогает не уснуть. Кроме того это довольно приятно, если кофе настоящий, а не та хрень, которую ты держишь у себя дома, - художник сморщил нос, делая ещё один глоток.

- Это просто наблюдательность. Я же говорил, что это моя работа. Все эти маркетинговые штучки, которые привлекают клиентов и приносят деньги. Психология. И, эй, - Фрэнк постарался придать голосу нотки негодования. - это был не мой кофе. Я не пью его.

- Психология, - Джерард задумчиво кивнул и улыбнулся, опираясь локтями о стол и сжимая пальцами кружку. - Не имеет значения, значит, это твоя жена пьет этот кофе. В любом случае он просто отвратительный!

- Ладно-ладно, я сдаюсь.

Они обменялись улыбками и снова замолчали. На этот раз Фрэнк думал о Джамии, вспоминая о том, что угнетало его в последние несколько часов. Зеленый чай в его кружке был действительно вкусным, хотя и стоил в два раза дороже, чем в любом кафе на соседней Четвертой авеню. Этот факт никак не поднимал мужчине настроения, заставляя думать о том, что его кошелек сегодня опустеет гораздо сильнее, чем он мог предполагать. И всё ради кружки зеленого чая! Художник сам предложил ему встретиться здесь, неужели он готов платить больше ради кофе, которое на вкус такое же, как и в любом другом хорошем кафетерии? Похоже, у Джерарда есть на это лишние деньги. Айеро не хотелось выглядеть скупым или жадным, но и не хотелось тратить на двадцать баксов больше из-за атмосферы вокруг, ему на неё вообще наплевать. Как же быть…

- Фрэнк, я тебя слушаю. Всё нормально?

- Угу, я здесь.

- Давай же, я не могу заставить тебя рассказать мне это, - художник вздохнул, пристально глядя на своего собеседника, поднося кружку к губам и делая два глотка.

- У меня дети в больнице, - поникшим голосом ответил Фрэнк, опуская взгляд на листочки чая в своей чашке. - Черри и Лили, они заболели. Не знаю, из-за чего вся эта херня, но, похоже, это всё из-за перелета. Мне стоило отвезти их на машине, но я действительно думал, что буду слишком занят в тот уикенд работой. Кроме того, что я справился в три раза быстрее, я успел ещё и позвонить тебе.

- Я помню, - Уэй кивнул, ничего больше не произнося, тем самым призывая мужчину продолжать говорить.

- Я немного повздорил с женой, а потом приехала наш семейный доктор и буквально взорвала мозг мне, а не Джамии. Знаешь, она закатила мне истерику насчет того, что мы неправильно следим за детьми и что они подхватили этот вирус именно в самолете. Я не отрицаю, но, черт возьми, что я мог сделать уже в тот момент? К тому же, всё это сильно расстроило Джам. Похоже, она винит себя в чем-то, но, может быть, мне просто кажется. Вдобавок ко всему, я бросил их в больнице и сижу здесь… - последние слова Фрэнк сказал, скорее, для самого себя, в отчаянье наступая на свою совесть ещё сильнее, буквально раздавливая её об асфальт.

- Это всё не очень хорошо, - приглушенно и очень серьезно ответил художник, задумчиво хмуря брови и глядя на Фрэнка. - Почему ты согласился встретиться? Я не знал, что всё так.

- Не знаю. Мне захотелось, - мужчина вздохнул, явно не испытывая желания выслушивать нотации от человека, с которым он почти не знаком. - Меня достала вся эта ситуация. И ещё больше меня достало то, что я действительно бросил их там и приехал сюда, чтобы отдохнуть. Это всё эгоизм.

- В каждом из нас есть эгоизм, это естественно, просто он проявляется в разных количествах и разных ситуациях, - художник пожал плечами, допивая свой кофе и слегка щурясь, о чем-то размышляя. - Тебе стало легче?

- Легче? Шутишь? - Фрэнк буквально задохнулся от удивления и возмущения.

- Обычно людям становится легче, когда они рассказывают кому-то о своих проблемах или оказываются в месте, где их не окружает ничего, что напоминает о раздражающих факторах. Я слышал о таком, это же психология, ты должен знать, - мужчина пожал плечами, сложив руки на столе и пристально вглядываясь в лицо Айеро.

- Ну, может, я и оказался вдалеке от "раздражающих меня факторов", зато у меня явно появился новый. Знаешь, кто? Ты.

- Это же прекрасно: что-то новое в твоей жизни, - почему-то Джерард улыбнулся так широко и спокойно, что Фрэнк сначала опешил, позже ощущая, как зарождающаяся в нём паника сходит на нет, уступая смятению и смущению от собственной агрессии.

Повисла выжидающая тишина. Художник не сводил с мужчины выразительного взгляда, будто пытаясь разгадать его, а тот в свою очередь старался сделать лицо как можно более не читаемым, чувствуя внезапную дрожь в руках и то, как от страха колотится сердце, будто сейчас его очередь идти к дантисту.

- Фрэнк, позволь мне помочь тебе, - Уэй наклонился чуть ближе, понизив голос до полушепота. - Пожалуйста. "Помоги мне, Джерард". Просто скажи это, я не откажу. Фрэнк..

Волнение разносилось по телу мужчины вместе с кровью с каждым частым ударом сердца, расходилось до кончиков пальцев и даже ресниц, заставляя дыхание участиться, а легкие - сжаться, не давая сделать глубокий полноценный вдох.

- Помоги мне, Джерард.

Фрэнк не верил, что это был его голос - слишком чужим он был. Слишком отчаянным, действительно нуждающимся в помощи. Это он? Это он. Чье это имя? Уэя? Он впервые произнес его, и оно оказалось таким необычным на вкус, будто иностранным. "Джерард. Джерард", - Фрэнк крутил это имя в голове, будто разглядывая его с разных сторон и изучая. Он никогда раньше не думал о том, как зовут художника, никогда не говорил этого вслух. Внезапное открытие ворвалось в его голову тем же вихрем, что и в ту ночь - это было странно.

- Пойдем, - Джерард улыбнулся, приподнимаясь и протягивая Фрэнку руку через стол, так же выразительно и с улыбкой разглядывая его.

Мужчина сжал его руку своей, боясь того, что художник решит сплести их пальцы, но этого не произошло. Он просто сжал его руку и, ободряюще улыбнувшись, взглянул прямо в глаза Айеро, бросая на стол купюру и направляясь в сторону выхода из кафе, всё ещё не отпуская руки Фрэнка, держа его как-то нежно, позволяя освободиться. Но Фрэнк не сделал этого. Он шел следом, молча глядя на спутанные смольные волосы и веря художнику.

Ему будет лучше. Ему должно быть лучше.

Дата добавления: 2015-10-16