Глава 6. Джерард потратил на обратную дорогу всего лишь час, радуясь тому

Джерард потратил на обратную дорогу всего лишь час, радуясь тому, что вернуться он решил не центральными дорогами. Его спасли новости на радио, которые сообщали, что ситуация на дорогах такая же, как и обычно. Уэй не ненавидел утро, не испытывал отвращения от слова "понедельник", но и заядлым любителем тратить время не был. Сегодня все словно с ума сошли: все спешат на работу, рвутся вперед, чуть ли не сбивая таких же торопящихся и невнимательных пешеходов. Небо было тучное, тяжелое, снизу могло показаться, что оно держится только на острых антеннах и верхушках небоскребов, не падая благодаря этому вниз. Если бы это небо упало, то все они - люди - оказались бы в холодном, густом тумане, который был бы очень мягким на ощупь.

Джерард думал о том, что так и будет, захлопывая дверцу машины и поправляя джинсовый пиджак, направляясь в сторону не знакомой ему забегаловки. Мужчина не любил ходить в одни и те же заведения, даже если его целью была лишь чашка кофе, он всегда выбирал себе новое место. Он считал, что это один из способов быть всегда в творческом расположении. Когда человек оказывается в новом месте, все его органы восприятия среды обостряются и он может ощутить то, на что раньше не обратил бы внимания. Это особый запах, цвет, характерный звук или даже просто атмосфера.

Кафе было открыто, если верить вывеске, с семи утра, за стеклянной дверью было видно немалое количество посетителей, что могло означать лишь одно: это место не было гиблым. "Возможно, тут даже не такой ужасный кофе" - промелькнуло в голове Джерарда, пока он шел к свободному столику голубого цвета, чувствуя, как подошва обуви немного скользит по гладкой поверхности плитки на полу. Художник пил кофе не больше полутора часа назад, но, ощутив нахлынувший поток энергии мегаполиса, он не мог сдержаться от желания присоединиться.

Внутри было тепло и холодно одновременно. Температура воздуха была высокой, но голубой цвет, в который была оформлена почти вся мебель (к слову, даже стены), создавала немного зимнюю атмосферу, как казалось Уэю. Ему никогда не нравились холодные тона, за исключением серого. Конечно, даже теплый цвет, например, фиолетовый, может навеять холод, если смешать его с достаточным количеством белой или серебряной краски. К такому делу следует подходить очень тонко, добавляя один цвет в другой буквально по капле, пробуя каждый тон на чистом листе. Работа довольно кропотливая и долгая, зато действует поистине успокаивающе.

Поверхность стола была немного шершавой, пластик не был ни отшлифован, ни покрыт краской. Джерард считает, что так лучше, иначе всё здесь было бы слишком холодным, будто ледяное царство, а он ведь не Кай, и нет никакой Герды, которая мчалась бы спасать его от обморожения в этих стенах. Интересно, та милая девушка из пекарни была похожа на Герду? Нет, это вряд ли. Джерард видит её скорее как пышногрудую белокурую девушку из трактира в центре Европы, которая разносит пиво в деревянных кружках вечером, а днем торгует цветами на местном рынке. Героиню сказки Андерсена художник представлял себе брюнеткой, и, размышляя над её образом, мужчина слегка постукивал пальцами по поверхности стола, закинув ногу на ногу и не притрагиваясь к меню. Он знал свой заказ наизусть, поэтому не растерялся при появлении официантки, бросая всего пару слов, почти не отвлекаясь от размышлений.

Люди вставали, неприятно царапая металлическими ножками стульев плиточный пол, шумно переговаривались между собой или по телефону, бросали зеленые купюры на стол и исчезали за тяжелой стеклянной дверью. Они все спешат на работу, большинство, конечно, в офисы, чтобы провести день за рутинной бумажной работой, неизвестно зачем создавая своим поведением суматоху, а в обед они снова вернутся сюда. Но Уэй никуда не спешит. Его не тяготит рутинная скука офисов, он не ограничен границами времени, сам себе хозяин. Естественно, это его ошибочное мнение, и он сам вполне знает, что зависим от своих заказчиков, но и они в какой-то степени зависимы от него. Это похоже на мутуализм, в конце которого обе стороны достигают определенной вершины, поднимаются на ступень выше, и Джерард считает, что он уже готов преодолеть новый уровень. Сегодня же он примется за поиски нового клиента, как бы противоречиво это ни звучало. Он не собирается предлагать свои услуги, он будет оценивать их работу: прочтет пару глав, пролистает личную информацию автора и будто невзначай отправит рекламу самого себя от некого "анонимуса". Если повезет и его письмо не отметят как спам, то человек слова и пера, а в двадцать первом веке, скорее, клавиатуры, хотя бы просмотрит интернет-визитку. Дело странное, да и глупое отчасти, но всё равно выгодное. Таким способом Джерард обеспечивал себе рекламу, и процент заказчиков возрастал на несколько единиц, следовательно, денежная сумма тоже становилась больше. Хотя работы меньше от этого уж точно не становилось.

Допив кофе и с таким же неприятным шумом, как это делали остальные, поднявшись, Джерард оставил двадцать долларов на столе и вернулся к своему авто, вновь вливаясь в поток машин. Квартира встретила мужчину тишиной и отдаленным капающим звуком плохо закрытого вчера крана на кухне. В гостиной стоял бокал вина, немедленно эвакуированный, как и бутылка. А вот французские булочки, оставленные вчера на столе, было жаль. Ещё недавно свежий, теперь хлеб покрылся сухой коркой и неприятно задевал десны, если откусить немного. Слегка прибравшись, Уэй сел за свой рабочий стол, погружаясь в интернет почти на час, исследуя почту и рассылая злостный спам. Время истекло. Заняться нечем.

Думать тоже было не о чем. Карандаш неприятно скрипел о гладкую бумагу, немного раздражая этим. Откинув его в сторону, художник тяжело глубоко вздохнул и стал листать страницы блокнота, бесцельно разглядывая зарисовки. Тело пребывало в подвешенном состоянии легкости, будто все мышцы этой ночью хорошо растянулись и больше не ныли, словно Джерард мало двигался. Хотя всё это было не так. Уэй не мог унять свой интерес о дальнейших действиях Фрэнка. Он не был уверен, что так просто разрушил семью с фотографии, но без следа всё это пройти не может. Художник был почти убежден, что Айеро будет испытывать муки совести при первой встрече с женой, а может, даже не выдержит и расскажет ей всё прямо сегодня вечером. Судя по всему, он такой примерный семьянин.

Закинув руки за голову, Джерард лежал на своей кровати, ощущая приятную мягкость белоснежной постели. Хотелось отоспаться, и он непременно сделает это, когда закончит думать о Фрэнке и его семье. Что Уэй получил от прошлой ночи? Ровным счетом ничего. Может, это даже принесло ему некое раздражение от самого себя, мешая сосредоточенно работать. Обычно мужчина после проведенной с кем-нибудь ночи сразу же хватался за карандаш и бумагу, рисуя нечто неизвестное ему доселе. Сейчас - огорчение. Он не то что рисовать не может, его выводит из себя даже звук стирающегося грифеля.

Последней стадией было бы беситься от ощущения собственного дыхания на тыльных сторонах ладоней, но это слишком мелочно. Художник чувствует раздражение и спокойствие, два несовместимых ощущения. Всё вокруг движется быстро и одновременно медленно, всё впопыхах и так тщательно. Джерард поморщился, переворачиваясь на бок и поправляя подушку под головой.

Это была первая ночь его поражения и неудачи, и в груди остался до жути неприятный осадок. Он ошибся в своем выборе, этот Айеро оказался таким скупым душевно, что не дал ему ни капельки вдохновения, если не сказать что ещё и вытянул из самого Джерарда львиную долю его положительных эмоций. Этот Фрэнк теперь был похож на вампира в голове Уэя, пусть всего лишь энергетического. Художник предпочитал сосуществование, мутуализм, полезный для обеих сторон, а в итоге напоролся на какого-то паразита. Джерард и сам не осознает, что сам же является потребителем энергии другого человека, отдавая взамен только иллюзию, а не настоящие эмоции, но об этом он размышлять не собирается, будучи твердо уверенным в правильности своего мировоззрения.

Поморщившись ещё раз и нервно выдохнув, мужчина накрывается прохладным одеялом, закрывая глаза, прислушиваясь к полнейшей тишине спальни, со временем различая шум тысяч машин, приглушенный пластиковым окном, через некоторое время проваливаясь в спокойный сон почти одновременно с началом грозой.

Дата добавления: 2015-10-16