Глава 15. - Море волнуется раз, море волнуется два

- Море волнуется раз, море волнуется два... - неспешно тянул Джерард, прикрыв глаза и слегка откинув голову назад, подставляя немного бледное после долгой зимы лицо добродушному весеннему солнцу, уже начинающему пригревать.

-Подожди, я так не могу! - голос позади него звучал немного капризно, но совсем чуть-чуть, заставляя художника улыбаться и продолжать считать, слегка покачивая ногой, сидя на той же лавочке посреди залитого почти вечерним солнечным светом парка, закинув правую руку на спинку позади себя.

-Фрэнк, это огромный парк, я считаю уже третий раз, - Джерард мысленно закатил глаза, но ответа не последовало.

Художник мог только продолжать улыбаться, считая дальше и прислушиваясь к шуршанию травы за спиной, почти ощущая мир вокруг себя слепыми касаниями звуков. Вон там шумит ещё только-только пробивающаяся к солнцу сквозь черноту земли апрельская трава, такая сочная и живая, она несет цвет в этот мир. На некоторых деревьях уже появились юные почки, такие же юные, как их только что родившиеся отношения. Позже они, почки, пропитаются солнцем и распустятся в большие, мягкие листья и белые цветы, опыленные пчёлами. Они станут крупными вишнями, гроздьями свисающими с дерева и тянущими его ветки вниз, к земле, заставляя дерево тихо скрипеть, будто издавая измученные стоны от счастья и размеренной радости тяжести этой ноши. Эту вишню обязательно захочется сорвать, сначала рассмотрев её снизу через зелень и яркое июльское солнце, почувствовать пальцами гладкость её шкурки, ощутить брызги теплого сока. Её обязательно захочется нарисовать. Можно даже представить, что это почти вино, оно ударит в голову и окутает туманом счастья, тепла и беззаботности - таким Джерард хотел увидеть своё лето.

-...море волнуется пятьдесят пять! Фрэнк, я иду искать, - Уэй распахнул глаза, почему-то почувствовав необъяснимый полет тоски внутри себя, увидев пока что чернеющие горизонты земли и хмурые кроны с зарождающейся на них жизнью; это было не лето.

Джерард обернулся, не убирая руки со спинки лавки и не поднимаясь на ноги, оценивая ситуацию на глаз. Парк ещё был наполнен людьми, тут и там ветки деревьев слегка подрагивали от порывов несильного ветра, заставляя художника поправить ворот своей куртки. Небо слегка теряло свою насыщенную синеву, постепенно сползая в более нежный, ласкающий глаза цвет, окрашиваясь в ускользающий розовый на закате. Фрэнка нигде не было видно, и художник решает подняться, осторожно отходя немного влево и двигаясь вперед, не боясь быть услышанным - если Айеро прячется где-то за деревом, Джерард обязательно заметит его, реши тот ускользнуть в другое место, чтобы не быть пойманным. Кожаные туфли столкнулись подошвой с мягкостью земли, позабыв твердость и шум гравия, отдаваясь в бесконечную воздушность - теперь художнику казалось, что он ступает по каким-нибудь облакам, настолько неожиданно это было.

-Фрэнк? - Уэй не рассчитывал на ответ, но не окликнуть не мог, повинуясь чисто логическим инстинктам "потерял - зови".

Мужчины не оказалось ни за одним деревом в ближайших шести метрах от опустевшей лавки, и Джерард остановился на месте, вертя головой и стараясь угадать, где бы ещё мог укрыться Фрэнк. Вот там парочка подростков и несколько взрослых женщин с колясками неспешно шагали к выходу из парка, пока навстречу им шли новые люди, поздние пташки, собравшиеся немного отдохнуть на свежем, прохладном воздухе, встретить здесь пока ещё холодный закат, обещающий быть немного нежнее в следующий раз, ближе к июню. У выхода людей встречал тот самый фонтан, но воды в нём не было, поэтому художник, пройдя немного в сторону, сделал уверенный вывод, что там беглеца нет.

Неожиданно художник ощутил колебание воздуха позади себя, совсем незначительное. Джерард собирался было развернуть и застать Фрэнка врасплох, но вдруг ощутил сильные руки на своей шее, обнимающие его сзади. Объятия были крепкие, но недостаточно для того, чтобы задушить, они не были похожи на какой-нибудь приём захватчика, они были похожи только на одно - объятия. Комок внутри художника пропустил один удар: от неожиданности, легкого толчка другого тела в спину, выбившего весь воздух из легких, или же от смешанных чувств - мужчина не знал. Руки эти были настойчивыми, немного требовательными и почему-то будто нуждающимися. Джерард касается предплечья Фрэнка холодными от погоды пальцами, широко улыбаясь, обнажая зубы и ощущая, как нагревается шарф под теплым, частым дыханием Айеро где-то возле изгиба шеи.

-Эй, - Джерард говорит тихо, боясь спугнуть момент; он поворачивает голову немного влево, не убирая пальцев с руки Айеро, наталкиваясь щекой на что-то такое же теплое, мягкое, почти гладкое - только пропущенные при утреннем бритье короткие волоски нет-нет, да царапаются - кожа Фрэнка. - Привет.

-Привет, - совсем тихо отвечает мужчина, поднимая глаза на художника, случайно мазнув ресницами по его щеке, отклоняя голову немного в сторону, пытаясь таки поймать взгляд Уэя.

Художнику хочется нарисовать это. Яркий желтый, почти оранжевый и даже немного красный свет, путающийся в кончиках ресниц Фрэнка и тонущий в золотых зеркалах, будто это прозрачная, чистая вода, а на дне песок, в котором блестят крупицы самого чистого драгоценного металла цвета солнца. Джерард видит перед собой то, что можно было бы назвать сокровищами Эльдорадо, спрятанными где-то под тысячью лье воды. Они сталкиваются взглядами, и сила ощущений оказывается равна силе столкновения двух одинаковых зарядов, разлетевшихся на разные полюсы поля со скоростью их чувств сейчас. Художнику обязательно хочется запомнить это, чтобы позже, когда-нибудь сегодняшней ночью, рисовать это порхающими над бумагой пальцами, обязательно цветами, обязательно с чувствами, не упуская ни одной черточки, ни одного вздоха. Джерард смотрит пристально, внимательно, но не настойчиво, совсем не вгоняя Фрэнка в ненужную неловкость, от которой им обоим предстояло избавиться в ближайшие встречи. Конечно же, по большей части стряхнуть эту неуверенность нужно было Айеро, на что Уэй лишь протягивал ему руку, предлагая свою помощь, своё плечо, опору и уверенность в том, что всё будет нормально, всё это естественно.

- Мне так стыдно, - шепчет Фрэнк куда-то в плечо художнику, опуская искрящиеся в свете глаза к земле, сморгнув с тёмных ресниц блики солнца, исчезающего за деревьями.

- Это совсем не страшно, Фрэнк. Тебе нечего стыдиться, эй, это я, - Уэй сжимает пальцы сильнее, совершая полуоборот корпусом, уже чувствуя локтем мягкую кожу мужчины чуть ниже груди, на этот раз внимательно глядя на его лицо, - всего лишь я.

- Это ты, - согласно кивает Айеро, немного ослабляя хватку, позволяя художнику развернуться к нему полностью, почему-то сразу же ощущая неуверенность и убирая руки вниз, успев зачем-то скользнуть ладонями по груди Джерарда.

Всё это было дико приятно, гнало сердце в пляс, это было совсем недалеко от лезгинки или польки - Фрэнк не знал, что это было, но желание снова обнять, ощутить тепло, живое тело своими руками - почему оно так завораживало? Требовало сделать это ещё раз, повторить, убедиться в том, что это тепло самое настоящее.

- Я тебе ничего не сделаю. Ты это знаешь, - совсем серьезно кивает сам себе художник, осторожно перехватив одну руку Фрэнка своей, утвердительно сжимая его ладонь. - Я никогда ничего тебе не скажу об этом. Нет ничего противоестественного в отношениях двух мужчин.

Фрэнк лишь странно поморщился, даже не пытаясь отобрать свою руку назад, только глядя на неё немного озадачено, будто ожидая от неё ответа на свой собственный немой вопрос.

- Неужели ты так зависим от этого общественного мнения, Фрэнки? - зачем-то шепчет художник, отпуская кисть Айеро, вместо этого скользящими движениями опуская руки на его талию, всего лишь так, чтобы тот наверняка мог избежать этих касаний, если ему захочется. - Ничто из этого не должно мешать тебе. Это так глупо, Фрэнк. Фрэнк. Посмотри, тут только я, никого больше.

Мужчина согласно кивает, прислушиваясь к художнику и даже открыто глядя ему в лицо, не испытывая стеснения или стыда, только внимательно ловя каждое его слово, как ловит воздух пробывший под водой слишком долго человек.

- Я знаю. Просто это всё равно странно, - неопределенно отвечает Фрэнк, переступая с ноги на ногу, ощущая рваные потоки ветра своими коленями.

- Странным это находишь только ты. Да, ещё те люди, и эти тоже, много кто, - художник качает головой, потянув мужчину ближе к себе, будто желая заключить в объятие или ощутить тепло живого тела через кожу и пространство между ними. - Никто ничего никогда не узнает. Никто не может запретить тебе делать что-то, что тебе хочется. Например, сейчас тебе хочется быть со мной.

- И я с тобой, - соглашается Айеро, на секунду даже неуловимо улыбаясь своим мыслям, почему-то радуясь тому, что и вправду, вот он здесь, с Джерардом, стоило только откинуть ненужное раздражение и упрямство, чтобы получить это.

-Да, и я рад тому, что ты наконец сделал этот шаг, - художник не двигается с места, просто блуждая совсем немного, где-то на краю радужки задумчивым взглядом по лицу Фрэнка, его волосам и плечам, выхватывая цветные куски мира с основного фона. - Рад тому, что ты разрешаешь мне тоже быть с тобой.

-Фу, звучит ужасно! - Фрэнк морщится и всё равно улыбается, коротко смеясь и поддаваясь рукам художника, делая небольшой шаг вперед, ближе к чужому теплу. - Не говори так, иначе я буду чувствовать себя как в каком-то дешевом театре. Ненавижу театры.

-Предпочитаешь кино? - не без интереса цепляется за слова Уэй, опустив руки с талии Фрэнка ниже, поймав одну его руку за запястье, потянув его с мягкой земли на привычный гравий дорожки, прогулочной походкой направляясь между теряющихся в сумерках деревьев к выходу из парка.

-Лучше книги, - пожимает плечами Айеро, кротко следуя заданному маршруту. - Хотя мне нравятся некоторые фильмы. Люблю разные совсем старые ужастики, они выглядят забавно, особенно если ожившие трупы выглядят совсем не реалистично. Что? - Фрэнк ловит на себе искренне удивленный взгляд Джерарда, отвечая ему непониманием и неловкой улыбкой.

-Никогда бы не подумал, что ты любишь нечто подобное, - просто отвечает художник, стараясь придать голосу одобрения, чтобы Фрэнк случайно не сделал неверных выводов.

-У меня день рождения в Хэллоуин, всякие жуткие вещи... думаю, это у меня с первого дня, - не без гордости признается мужчина, оторвав взгляд от Уэя и на этот раз глядя на оживленную дорогу перед собой, вспоминая, какой именно дорогой они добрались сюда от того самого Gee Whiz.

-Это написано на твоих пальцах, - кивает художник, тоже глядя перед собой, не отпуская руки Фрэнка, вторую, левую, сунув в карман брюк. - Зачем тебе вообще столько татуировок? Выглядит впечатляюще, но, хм, что это должно было быть?

Джерард немного щурится от бьющего в лицо усилившегося ветра, снова играющего с его смольными волосами, заставляя пряди иногда хлестать скулы и щеки, мешая хорошо рассмотреть в почти уходящих сумерках что-нибудь ещё, кроме ярких пятен огней домов, машин и вывесок. Город переходил в ночную жизнь, прощаясь с теплом дня, пока небо ещё соединяло находящиеся по разные стороны почти потухшее солнце и неполную луну. Момент вечности, льющейся по синеве над головой дымкой молочного тумана последних облаков, уходящих с ветром на юг.

-Я никогда не... я не знаю. Я даже не думал никогда, зачем делаю это, мне просто хотелось делать нечто подобное. Кажется, тогда я думал, что таким образом бросаю вызов обществу, хотя я и понятия сейчас не имею, что именно меня толкало к этому. - Фрэнк рассеянно пожимает плечами, тут же поднимая руку вверх, показывая художнику что-то неопределенное, то, что нельзя увидеть. - Красиво.

-Ты просто не помнишь, что это было. Ты не мог делать это просто так, верно?

-Не мог, - неуверенно кивает Айеро, всё же думая, что он согласен с художником, в мыслях сосредотачиваясь только на холодных пальцах и теплой ладони Джерарда в своей руке, потому что он не думал, что именно сейчас, при таком количестве людей, это было хорошей идеей, хотя сказать ничего не мог.

-Просто ты не помнишь, - продолжает размышлять брюнет, уже проходя мимо стеклянных дверей Gee With, направляясь вверх по улице через перекресток к припаркованной недалеко машине Айеро. - У тебя была мечта?

Фрэнк замирает, почему-то неожиданно ударяясь об осознание того, что он абсолютно ничего не помнит о своей жизни. Он плохо запомнил своих университетских друзей, он мало что может рассказать о тех немногих посещенных им студенческих вечеринках, он не расскажет даже, чем он тогда больше всего увлекался, на что тратил годы. Безусловно, самым ярким событием, самым живым и продолжительным воспоминанием, длиною из прошлого в будущее была Джамия. Спросите его, и Айеро сможет расписать вам всё их времяпрепровождение по часам, описывая каждую мелочь. И ничего больше. Мужчина не помнил ничего, кроме Джамии.

-Фрэнк? - окликает его художник, остановившись возле припаркованной черной машины, встав поодаль от потока людей, разглядывая лицо мужчины уже при искусственном свете огней, рассекающих наступившую темноту.

Айеро выглядел почему-то озадаченным и даже немного испуганным, то хмурясь, то смаргивая с глаз мелькающие воспоминания, блуждая взглядом перед собой, отчаянно вцепившись в руку Джерарда. Художник видел оцепенение мужчины, но не собирался ничего предпринимать, выжидая того момента, когда Фрэнк сам произнесет то, что Уэй уже знал с самого начала. Художник был терпелив.

-Джерард, не помню. Я не помню совсем ничего, - наконец произносит Айеро, поднимая на брюнета осмысленный, серьезный, пусть и обескураженный таким открытием взгляд. - Я не знаю, какая у меня была мечта. Я не знаю, какая у меня мечта сейчас. У меня есть всё, чего я хочу.

-Всё? - неожиданно с толикой смеха переспрашивает Уэй, большим пальцем бережно поглаживая тыльную сторону ладони Фрэнка, не отводя глаз. - Мне было бы легче перечислить, Фрэнк, чего у тебя нет.

-У меня есть всё, - начинает раздражаться мужчина, нахмурив брови, но голос не повышая. - У меня есть образование, работа, дом и семья.

Джерард молчит некоторое время, испытующе глядя на Айеро и не говоря ни слова, очевидно, размышляя над тем, стоит ли говорить то, что он хотел сказать.

-Ты счастлив, Фрэнк? - совершенно серьезно интересуется художник, отпуская руку Айеро, но только чтобы вытащить из кармана куртки сигареты, выуживая одну, зажимая фильтр между губами.

-Я счастлив, - раздраженно и с той же обидой отвечает мужчина, на этот раз чувствуя себя намного более увереннее, чем в предыдущие споры с Джерардом, будто у него появился иммунитет к этому непроницаемому взгляду.

-Ты счастлив, Фрэнк? - снова повторяет свой вопрос Джерард, повышая голос на полтона, будто это разбушевавшийся ветер заглушает его ясность.

Художник закуривает, несколько раз щелкнув блестящей металлической зажигалкой, не обращая на Фрэнка почти никакого внимания, давая ему время на размышление, чтобы дать правильный ответ. Становилось всё холоднее, небо и вовсе потемнело, а солнце уже исчезло; несколько совсем маленьких капель резво упали с неба на сухой асфальт, предвещая ночную грозу. На самом деле Уэй совсем не собирался игнорировать Айеро, он только думал о том, что не хочет давить, что он должен быть аккуратнее, управляя изменениями настроения Фрэнка. Он не должен быть настойчивым, подталкивая его к естественным размышлениям о том, что на самом деле происходит в его жизни. Он не должен был открывать ему глаза, но он мог подсказать, что их можно открыть, предоставляя выбор. Этот момент был как никогда важен Джерарду, но выражалось это лишь в легком покусывании фильтра сигареты и неслышном редком постукивании ноги об асфальт - так ли умен Фрэнк Айеро, как посчитал Уэй?

-Я мог бы быть счастливее, - тихо отвечает Фрэнк, опуская глаза и глядя на колеса своей машины, чувствуя мелкую дрожь в руках. - Я мог бы идти к мечте.

-Не так хорошо иметь все, что нужно для счастья, верно, Фрэнки? Иногда этого слишком много и это хуже, чем если бы твои желания были слишком далеки. Ты их все растерял, да? Свои мечты, - хрипло размышляет вслух художник, в последние две затяжки докуривая сигарету, бросая её в стоящую недалеко урну. - Иди сюда.

Фрэнк оказывается заключенным в мягкие успокаивающие объятия, и он не знает, что должен участвовать сейчас. Он испытывает благодарность, понимая, насколько Уэй был прав в своих предположениях. Это странно и снова стыдно: касаться щекой чужого горячего плеча, обнимать кого-то зачем-то несмело, ощущать крепкие руки вокруг себя, дарящие уверенность и поддержку. Он никогда не получал таких эмоций подобным образом, чаще впитывая их через нежные касания тонкой рукой плеча, мягких поглаживаний по спине или груди, через заботливые поцелуи.

-Можно я позвоню тебе завтра на работу? - тихо, почти интимно спрашивает Джерард, медленно опуская руку ниже и ниже, пересчитывая большим пальцем выступающие сквозь ткань ветровки Фрэнка позвонки.

-Хорошо, но только до обеда, пожалуйста. Потом у меня будет совещание и ещё много дел, - Айеро кивает, глядя перед собой вниз и понимая, что пришло время прощаться.

Ему очень хочется спросить, когда они увидятся снова, очень хочется узнать, что же ему делать со своими пропавшими мечтами. Хочется ещё немного постоять так, не открывая глаз и чувствуя объятия, заслоняющие его от всех людей, которым и так нет до них никакого дела. Фрэнк чувствует защиту и даже не задается больше сегодня проблемным вопросом, правильно ли это, можно ли так и стоит ли вообще. Он не помнит абсолютно ничего, и даже, наверное, не важно, кто бы стоял здесь, ограждая его от всего вокруг. Всего на одну минуту он разрешает себе передохнуть.

В кармане джинсов так неприятно раздается навязчивая вибрация, и всё почти прерывается, разодранное входящим звонком. Айеро тянется к телефону, чтобы ответить на первый звонок за вечер, наверняка наполненный тревогой и вопросами, но не успевает даже вытащить аппарат из кармана. Фрэнк ощущает теплые ладони на своих щеках и холодные пальцы где-то на скулах, они касаются даже мочек ушей и кожи, пуская по ней мурашки, пока горячие, сухие губы Джерарда обдают его запахом сигарет и легкой горечью в поцелуе. Художник касается его губ с рваной настойчивостью, прижимается ближе, держит его лицо так, будто он захотел бы вырваться - он не хотел. Поцелуй выходит странный, они не движутся, просто вцепившись друг в друга и соприкасаясь, прижимаясь друг к другу своими губами, делая глубокий вдох. Фрэнк поддается еще немного вперед, приоткрывая губы и разрывая остановившийся момент, успевая обхватить губами верхнюю губу Джерарда, нарушая почему-то кажущуюся девственной сухость потрескавшихся губ. Художник не отвечает, исчезая из личного пространства Айеро так же быстро, как появился.

-Алло? - Фрэнк прижимает трубку к уху, свободной рукой поворачивая ключи в зажигании, не сводя взгляда с удаляющейся фигуры художника вдалеке.

-Привет, Мистер Я Не Люблю Телефонные Беседы, - Сэм, а это был он, был снова весел и расслаблен, что не совсем соответствовало настроению Айеро. - Планы на завтра в силе? Жена отпустила?

-Я сам себя отпускаю, Картер, - усмехнулся Фрэнк, включив громкую связь и откидывая телефон на переднее пассажирское сидение, выруливая машину на дорогу. - Нет, у Джамии ещё не спросил, но она вряд ли будет против, если только ей не нужна будет помощь по дому.

-Так спроси сейчас, я бы хотел знать точнее, нужно планы организовать, - более спокойно уточнил Сэм.

-Я не могу, - Фрэнк немного замялся, прежде чем ответить, всё ещё вылавливая из потока людей силуэт Джерарда.

-Почему? Вы что, поссорились? Быть того не может, Айеро, ты что, так и не извинился за то, что накричал на неё в больнице? - удивленно и с примесью возмущения изумился Картер, немного притихнув и размышляя. - Ты что, едешь в машине?

-Нет, черт, конечно же я извинился! Не думай, что я такой безнадежный, хорошо? Я был довольно мил с ней после этого, и, в общем-то, мы уладили все проблемы, - Фрэнк от краткого возмущения даже стукнул ладонью по рулю, притормозив на красный свет у перекрестка. - Да, я в машине. Я... не дома. Но уже скоро буду.

-Неужели столько дел на работе было? Подожди, ты же говорил что... Фрэнк? - голос Сэма ясно требовал объяснений, и Айеро даже вполне смог представить, насколько серьезным выглядит его друг сейчас.

-Я решал дела по фирме. Мы ищем новое место для офиса, мне нужно было проверить варианты, - как можно более увереннее врет Фрэнк.

-А потом?

-А потом я гулял с одним другом, - наконец сдается Фрэнк, не выдержав даже первого раунда, лишь тихо простонав от досады и прибавляя газу, наконец сворачивая на шоссе В66.

-О, нет, я даже не хочу слышать этого, если это то, о чём я думаю. Я уже говорил тебе об этом, чертова ты задница. Держись подальше от Джерарда, он совсем не такой, каким хочет показаться, - с придыханием и возмущением выдал скороговоркой Картер.

-Понятия не имею, о каких вещах ты говоришь.

-О, нет, не стоит делать этого. Ты знаешь, о чём я. Ты...

-Сэм, мне пора, - довольно резко прервал своего друга Фрэнк, не выдержав напряжения и хватая в руки телефон. - Я перезвоню завтра, не кричи, с меня пиво.

Айеро сбрасывает звонок, так и не дождавшись ответа. Сэм не перезванивает, и мужчина надеется только на отходчивость своего друга, снова откидывая телефон и сжимая обеими руками руль, глядя на дорогу через лобовое стекло. Всё прошедшее было словно сном, чем-то нереальным и слишком глупым. Впереди Фрэнка ждали будни и реальность, а он даже не знал, почему художник так быстро прервал поцелуй и, не ответив ему, ушел.

Дата добавления: 2015-10-16