Слова сияния», глава 30, страница 18 3 страница

— Я могу добраться до кого угодно.

По-прежнему никаких эмоций.

Лифт боролась под столом, отбиваясь от помощника. Он тихо выругался и вытащил Лифт за ноги, а затем вздернул вверх. Темный наблюдал с бесстрастным лицом.

Их взгляды встретились, глаза в глаза. У нее во рту торчала наполовину съеденная булочка. Опустив взгляд, Лифт стала быстро жевать и проглатывать куски.

В этот раз он проявил эмоции и казался сбитым с толку.

— Все ради булочки?

Лифт промолчала.

«Давай же...»

Они провели ее по коридору и свернули за угол. Один из помощников бежал впереди и убирал сферы из настенных ламп. Неужели грабил дворец? Нет, после того как они проходили мимо, он возвращался и засыпал сферы на место.

«Давай же...»

Они прошли мимо дворцового стражника, стоящего в более широком коридоре. Тот заметил что-то на Темном — возможно, шнур из разноцветных нитей, сплетенных в определенном для азиан порядке, — и отсалютовал.

— Констебль, сэр. Вы нашли еще одну?

Темный остановился, наблюдая за тем, как стражник открывает ближайшую дверь. Внутри на стуле сидел Гокс, сгорбившийся между еще двумя стражниками.

— Так у тебя действительно были сообщники! — заорал один из солдат в комнате и отвесил Гоксу пощечину.

За спиной Лифт ахнул Виндл.

— Определенно, он не заслужил ничего подобного!

«Давай же...»

— Его сообщница не ваша забота, — сказал Темный стражникам, ожидая, пока один из его спутников закончит свои странные действия со сферами. Почему они волновались о них?

Внутри Лифт что-то зашевелилось. Как маленькие завихрения ветра перед наступлением шторма.

Темный резко взглянул на нее.

— Что-то...

Потрясность вернулась.

Лифт стала скользкой, вся целиком, кроме ступней и ладоней. Она выдернула руку из пальцев помощника, оттолкнулась вперед и, упав на колени, проскочила под рукой Темного, когда он потянулся в ее сторону.

Виндл издал восторженный возглас и метнулся к ней, а Лифт стала отталкиваться ладонями от пола, будто плывя, каждым взмахом продвигая себя вперед. Она едва касалась пола дворцового коридора, скользя на коленях, словно их смазали маслом.

Ее поза не отличалась особенной грацией. Величавость — это для богатеев, у которых имелось время выдумывать игры, чтобы порисоваться друг перед другом.

Лифт очень легко разогналась настолько, что когда ослабила потрясность и попыталась встать на ноги, ей стало трудно себя контролировать. Она со всего маху врезалась в стену в конце коридора, неуклюже развалившись на полу.

Ухмыльнувшись, юная воровка приняла вертикальное положение. У нее получилось гораздо лучше, чем в те последние несколько раз, когда она пробовала нечто подобное. Ее первая попытка оказалась совсем позорной. Тогда она стала настолько скользкой, что даже не могла удержаться на коленях.

— Лифт! — воскликнул Виндл. — Сзади.

Девочка оглянулась. Она могла бы поклясться, что мужчина, спешащий по коридору, слабо светился и явно бежал слишком быстро.

У Темного тоже была потрясность.

— Так нечестно! — закричала Лифт, вскакивая на ноги и бросаясь в боковой коридор — путь, которым она пробиралась вместе с Гоксом.

Ее тело снова начало уставать. От одной булочки мало толку.

Она помчалась по роскошному коридору, заставив служанку подпрыгнуть и пронзительно завизжать, будто та увидела крысу. Лифт притормозила, завернув за угол, понеслась на аппетитные запахи и ворвалась на кухню.

Она пробежала сквозь беспорядочно снующих людей. Секундой позже от пинка преследователя распахнулась дверь. Темный.

Не обращая внимания на удивленные взгляды, Лифт запрыгнула на длинную стойку, сделала свою ногу скользкой и проехалась на ней боком, сбив с шумом и грохотом миски и сковородки. Она соскочила с другой стороны стойки, в то время как Темный неуклюже прокладывал себе путь через поваров, высоко подняв вверх Клинок Осколков.

Он не сквернословил от раздражения. Нормальный человек ругался бы. Люди казались настоящими, когда ругались.

Но, без сомнения, Темный — не настоящий человек. В этом, как ни в чем другом, Лифт была уверена.

Она стащила сосиску с исходящей паром тарелки и устремилась в служебные коридоры. Лифт жевала на бегу, а Виндл вырастал на стене рядом с ней, оставляя за собой полоску темно-зеленых лоз.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

— Подальше отсюда.

Позади нее хлопнула дверь, ведущая в служебные коридоры. Лифт свернула за угол, напугав конюха. Призвав потрясность, она сместилась в сторону, легко проскочив мимо него в узком коридоре.

— Что со мной стало? — вопросил Виндл. — Ворую по ночам, за мной гоняются всякие выродки. Я был садовником. Чудесным садовником! И криптики, и спрены чести приходили, чтобы увидеть кристаллы, которые я выращивал из разумов вашего мира. Во что я превратился?

— В нытика, — ответила Лифт, отдуваясь.

— Чепуха.

— Значит, ты всегда был нытиком?

Она оглянулась через плечо. Темный небрежно оттолкнул с дороги конюха, почти не сбившись с шага, и пробежал мимо.

Лифт добралась до двери и вломилась в нее плечом, снова выбираясь в богатые коридоры.

Ей требовался выход. Окно. Своим безоглядным бегством она просто описала круг, вернувшись к покоям Высокочтимого. Выбрав направление инстинктивно, она побежала, но впереди из-за угла показался один из помощников Темного. У него также имелся Клинок Осколков. Вот так удача, голод подери.

Лифт развернулась в другую сторону и проскочила мимо Темного, выбегающего из служебного коридора. Она едва увернулась от взмаха его Клинка, поднырнув вниз, сделав себя скользкой и проехавшись по полу. На этот раз она вскочила на ноги не споткнувшись. Ну хоть что-то.

— Кто те люди? — спросил Виндл сбоку.

Лифт хмыкнула.

— Почему они так озабочены твоей персоной? С их оружием что-то не так...

— Клинки Осколков, — ответила Лифт. — Стоят целого королевства. Предназначены для убийства Несущих Пустоту. И у них их два. Безумие.

«Предназначены для убийства Несущих Пустоту...»

— Ты! — воскликнула она на бегу. — Они охотятся за тобой!

— Что? Конечно же нет!

— Так. Не волнуйся. Ты мой. Никому тебя не отдам.

— Очаровательная преданность, — проговорил Виндл. — Даже ни капельки не обидно. Но они охотятся не за...

Второй помощник Темного шагнул в коридор прямо перед Лифт. Он держал Гокса.

К шее юноши был прижат нож.

Девочка резко остановилась. Гокс всхлипывал в руках мужчины, сильно вытянув шею.

— Не двигайся, — сказал помощник, — или я его убью.

— Ублюдок, голод тебя подери, — отозвалась Лифт. Она сплюнула в сторону. — Это подло.

Сзади подоспел тяжело топавший Темный, к нему присоединился второй преследователь. Ее загнали в ловушку. Вход в покои Высокочтимого находился прямо впереди, визири и отпрыски заполонили коридор, переговариваясь возмущенными голосами.

Гокс плакал. Бедный дурак.

Что ж. Такие вещи никогда не заканчивались хорошо. Лифт последовала своей интуиции — что, в общем, она всегда и делала — и проверила блеф помощника, бросившись вперед. Он был из тех, кто соблюдает закон. Он не сможет хладнокровно убить заложника в...

Помощник Темного перерезал горло Гокса.

Алая кровь выплеснулась и запачкала одежду юноши. Спутник Темного отшвырнул Гокса на пол и отступил назад, будто удивившись тому, что наделал.

Лифт замерла. Он не мог... Он не...

Темный схватил ее сзади.

— Что ты натворил? — спросил он помощника лишенным эмоций тоном. Лифт едва его слышала.

«Так много крови».

— Ты будешь наказан.

— Но... — проговорил помощник. — Мне пришлось исполнить угрозу...

— Чтобы убить этого мальчишку в этом королевстве, ты не собрал нужные документы, — произнес Темный.

— Разве мы не выше закона?

Темный отпустил Лифт и, шагнув вперед, отвесил помощнику пощечину.

— Если бы не закон, ничего бы не было. Ты станешь следовать их правилам и принимать веления правосудия. Это все, что у нас есть, единственное, в чем можно быть уверенным в мире.

Лифт не отрывала взгляда от умирающего Гокса, который прижал руки к шее, как если бы пытался остановить кровотечение. Его слезы...

Сзади к ней подошел второй помощник.

— Беги! — воскликнул Виндл.

Она вздрогнула.

— Беги!

Лифт побежала.

Она проскочила мимо Темного и протолкалась сквозь визирей, которые ахали и вскрикивали при виде смерти. На полной скорости Лифт пронеслась через покои Высокочтимого, проскользила по столу, ухватила еще одну булочку с большого блюда и ворвалась в спальню. Секундой позже она выбралась из окна.

— Наверх, — сказала девочка Виндлу и засунула булочку в рот.

Он метнулся вверх по наружной части стены, и Лифт начала карабкаться, истекая потом. Секунду спустя один из помощников высунулся из окна под ней.

Не посмотрев вверх, он спрыгнул во двор и стал озираться по сторонам. Его Клинок Осколков поблескивал в темноте, отражая свет звезд.

Лифт успешно добралась до верхнего уровня дворца и спряталась там в тенях. Она присела на корточки, обхватив руками колени, и почувствовала, что замерзает.

— Ты едва его знала, — сказал Виндл. — И, тем не менее, скорбишь.

Она кивнула.

— Ты видела много смертей, — продолжил спрен. — Я это знаю. Неужели ты не привыкла к ним?

Лифт покачала головой.

Помощник внизу уходил все дальше и дальше, продолжая охоту. Она была свободна. Вскарабкаться по крыше, скользнуть вниз с другой стороны, исчезнуть.

Неужели что-то шевельнулось у стены рядом с землей? Да, те движущиеся тени были людьми. Остальные воры перелезли через стену и исчезли в ночи. Хуквин бросил своего племянника, как и ожидалось.

Кто станет проливать слезы по Гоксу? Никто. Его бросят и забудут.

Лифт выпрямила ноги и поползла через выгнутую луковицу крыши к окну, через которое проникла во дворец ранее. В отличие от выращенных Виндлом, лозы из семян все еще были живы. Они заплели окно, трепеща листьями на ветру.

«Беги, — говорили ее инстинкты. — Прочь».

— Ты что-то говорил раньше, — прошептала Лифт. — Вос...

— Восстановление, — ответил Виндл. — Каждая связь дарует силу двух волн. Ты можешь влиять на рост.

— Могу ли я использовать их, чтобы помочь Гоксу?

— Если бы была лучше обучена? Да. Но с твоим нынешним уровнем, сомневаюсь. Ты не очень сильна, не очень опытна. И он, возможно, уже мертв.

Лифт коснулась одной из лоз.

— Почему ты о нем беспокоишься? — снова спросил Виндл. Похоже, ему было любопытно. Никакого вызова. Он просто пытался понять.

— Потому что кто-то должен.

На этот раз Лифт проигнорировала то, что твердили ей инстинкты, пробралась в окно и стремительно пересекла комнату.

Через коридор верхнего этажа. На лестницу. Она слетела вниз, просто перепрыгнув большую часть. Через дверной проем. Повернуть налево. По коридору. Снова налево.

В роскошном коридоре собралась толпа. Лифт подошла и стала проталкиваться сквозь людей. Для этого ей не требовалась потрясность. Она проскальзывала сквозь промежутки в толпе с тех пор, как начала ходить.

Гокс лежал в луже крови, темным пятном растекшейся по прекрасному ковру. Его окружали визири и стражники, переговаривающиеся приглушенными голосами.

Лифт подползла к юноше. Его тело было еще теплым, но кровь, кажется, перестала течь. Глаза были закрыты.

— Слишком поздно? — прошептала она.

— Не знаю, — ответил Виндл, скручиваясь рядом.

— Что мне надо делать?

— Я... Я не уверен. Госпожа, переход на вашу сторону оказался сложным, и в моей памяти образовалось множество пробелов, несмотря на меры предосторожности, которые предпринял мой народ. Я...

Она уложила Гокса на спину, лицом к небу. Он действительно был для нее никем, все верно. Они только-только встретились, и он повел себя как дурак. Она говорила ему, чтобы он уходил.

Но Лифт была той, кем была, той, кем должна быть.

«Я буду помнить тех, о ком забыли».

Девочка наклонилась вперед, коснувшись лба юноши, и выдохнула. Маленькое мерцающее облачко сияющего света слетело с ее губ. Оно повисло перед ртом Гокса.

«Давай же...»

Облачко шевельнулось и втянулось в его рот.

Чья-то рука схватила Лифт за плечо и оттащила от тела. Она осела, вдруг почувствовав сильнейшую усталость. Настоящую усталость, такую, что даже стоять трудно.

Темный потянул ее за плечо прочь от толпы.

— Пойдем, — сказал он.

Гокс шевельнулся. Визири дружно вздохнули, и их внимание обратилось на юношу, который застонал, а затем сел.

— А ты все-таки Танцующая на Грани, — сказал Темный, увлекая ее по коридору, когда остальные сомкнулась вокруг Гокса, переговариваясь между собой. Лифт споткнулась, однако Темный ее поддержал. — Я задавался вопросом, кем же из двух ты окажешься.

— Чудо! — воскликнул один из визирей.

— Яэзир подал знак! — проговорил один из отпрысков.

— Танцующая на Грани, — сказала Лифт. — Я не знаю, что это такое.

— Когда-то они были одним из прославленных орденов, — пояснил Темный, уводя ее по коридору. На них никто не обращал внимания, все сосредоточились исключительно на Гоксе. — Там, где ты допустила промахи, они блистали бы красотой и изяществом. Они могли быстро пробежать по самой тонкой веревке, танцевать на коньках крыш, перемещаться по полю битвы, как ленточки на ветру.

— Звучит... поразительно.

— Да. К сожалению, их всегда волновали мелочи, они не уделяли внимания более значительным вещам. У тебя, как выяснилось, похожий нрав. Ты стала одной из них.

— Я не нарочно, — ответила Лифт.

— Я понял.

— Почему... почему вы охотитесь за мной?

— Во имя правосудия.

— Полно людей, которые поступают неправильно.

Ей приходилось заставлять себя произносить каждое слово. Говорить было тяжело. Думать было тяжело. Она так устала.

— Вы... могли б гоняться за большими преступными главарями, за убийцами. Но выбрали меня. Почему?

— Другие, возможно, и отвратительны, но они не занимаются тем, что может навлечь на наш мир Опустошение. — Слова Темного отдавали холодом. — Поэтому тебя нужно остановить.

Лифт оцепенела. Она попыталась призвать потрясность, но уже израсходовала ее полностью. И, наверное, даже немного больше.

Темный развернул ее и прижал к стене. Девочка не могла стоять и, сгорбившись, опустилась на пол. Рядом мельтешил Виндл, разрастаясь во все стороны ползучими лозами.

Темный встал рядом с ней на колени и поднял руку.

— Я его спасла, — сказала Лифт. — Сделала что-то хорошее, разве нет?

— Добродетель к делу не относится, — ответил мужчина. В его руках появился Клинок Осколков.

— Вам все равно, да?

— Да. Все равно.

— Вам стоило бы, — проговорила она обессиленно. — Вам стоило бы... стоило бы подумать об этом, я имею в виду. Когда-то я хотела быть такой, как вы. Не получилось. Это было так... словно ты уже умер...

Темный занес Клинок.

Лифт закрыла глаза.

— Она помилована!

Хватка Темного на ее плече усилилась.

Чувствуя себя полностью опустошенной, как если бы кто-то поднял ее за кончики пальцев на ногах и выжал из тела все, что можно, Лифт заставила себя открыть глаза. Возле нее притормозил запыхавшийся Гокс. За ним спешили визири и отпрыски.

В окровавленной одежде, выпучив глаза, Гокс зажимал в руке клочок бумаги. Он сунул его Темному.

— Я дарую этой девочке помилование. Освободите ее, констебль!

— Кто ты такой, — ответил Темный, — чтобы поступать подобным образом?

— Я Высокочтимый акасикс, — объявил Гокс. — Правитель Азира!

— Что за нелепость.

— Кадасиксы послали знак, — сказал один из отпрысков.

— Герольды? — спросил Темный. — Вряд ли. Вы ошибаетесь.

— Мы проголосовали, — ответил визирь. — Заявление этого юноши оказалось лучшим.

— Какое еще заявление? — возмутился Темный. — Он вор!

— Он явил чудо восстановления, — объяснил один из визирей. — Умер и возродился. Могли ли мы требовать лучшее заявление?

— Нам ниспослан знак, — сказала главный визирь. — Теперь у нас есть Высокочтимый, которому не страшен Человек в Белых Одеждах. Слава Яэзиру, Кадасиксу королей, да направит он нашу мудрость. Этот юноша — Высокочтимый. Он всегда им был. Мы осознали это только теперь и умоляем его простить нас за то, что не узрели правду раньше.

— Так было всегда, — произнес старший из отпрысков. — И так будет снова. Встаньте, констебль. Вы получили приказ.

Темный оглядел Лифт.

Она устало улыбнулась. Показала зубы, голод его подери. Так было правильнее всего.

Клинок Осколков растворился в тумане. Его обставили, но Темный, похоже, не беспокоился на сей счет. Ни разу не выругался, ни разу даже не сощурил глаза. Он встал и натянул перчатки, потянув за отвороты, сначала одну, затем другую.

— Слава Яэзиру, Герольду королей, — сказал Темный. — Да направит он нашу мудрость. Если когда-нибудь перестанет пускать слюни.

Он поклонился новому Высокочтимому и уверенным шагом направился прочь.

— Кто-нибудь знает, как зовут констебля? — спросил один из визирей. — Разве мы разрешали судебным исполнителям пользоваться Клинками Осколков?

Гокс опустился на колени рядом с Лифт.

— Значит, ты теперь император или что-то вроде того, — сказала она, закрывая глаза и откидываясь назад.

— Ага. До сих пор мало что понимаю. Я вроде как явил чудо.

— Ну и хорошо, — ответила Лифт. — Могу я съесть твой ужин?

Сет-сын-сына-Валлано, Не Знающий Правду из Шиновара, сидел на верхушке самой высокой башни в мире и размышлял о конце всего сущего.

В тенях притаились души убитых им людей. Они шептали ему. Если он приближался, они начинали кричать.

Они также кричали, когда он закрывал глаза. Он старался моргать как можно реже. Глаза казались сухими. Это было тем, что... сделал бы любой человек в здравом уме.

Самая высокая башня в мире, затерянная между пиками гор, оказалась идеальным местом для размышлений. Если бы он не был привязан к Клятвенному камню, если бы он был полностью другим человеком, он остался бы здесь. Единственное место на востоке, где камни не прокляты, где по ним разрешено ходить. Это место было священным.

Яркий солнечный свет озарял все вокруг, прогоняя тени и уменьшая крики. Конечно же, те, кто кричал, заслуживали смерти. Им следовало бы убить Сета.

«Я ненавижу вас. Я ненавижу... всех».

Во имя славы, что за странное чувство.

Он не смотрел вверх. Не хотел встретиться взглядом с Богом Богов. Но сидеть под солнцем так приятно. Здесь не было облаков, приносящих тьму. Это место находилось над ними всеми. Уритиру повелевал даже облаками.

Массивная башня стояла пустой — еще одна причина, по которой она ему нравилась. Сотня этажей, выстроенных кругами, каждый нижестоящий больше предыдущего, чтобы балкон заливало солнечным светом. Однако восточная сторона была полностью плоской, поэтому издалека казалось, что от башни отсекли часть огромным Клинком Осколков. Какая странная форма.

Он сидел на краю среза, на самом верху, свесив ноги над обрывом в сотню массивных этажей и отвесным склоном горы. На гладкой поверхности плоской стороны башни поблескивало стекло.

Застекленные окна. Выходящие на восток, к Источнику. Первый раз, когда он оказался в этом месте — сразу после изгнания с родины — он не понял, насколько они странные. Дома он привык к мягким сверхштормам. Дождь, ветер и медитация.

В проклятых землях людей, ступающих по камням, все было иначе. В этих ненавистных землях. Землях, истекающих кровью, полных смерти и криков. И... И...

Дышать. Он заставил себя вдыхать и выдыхать воздух, а затем поднялся на ноги, стоя на краю парапета на верхушке башни.

Он сражался с невозможным. Человек со штормсветом, человек, который ощущал шторм внутри. Это означало... проблемы. Много лет назад Сета изгнали за то, что он поднял тревогу. Ложную тревогу, как ему сказали.

Нет больше Несущих Пустоту, сказали ему.

Сами духи камней подтверждали этот факт.

Нет больше древних сил.

Сияющие рыцари пали.

Мы — все, что осталось.

Все, что осталось... Не Знающий Правду.

— Разве я не верил? — закричал Сет, наконец вскинув голову, чтобы посмотреть на солнце. Его голос отразился эхом от гор и их душ. — Разве я не подчинился, не сдержал клятву? Разве я до сих пор не выполнил то, что вы от меня требовали?

Убийства, сплошные убийства. Он моргнул уставшими глазами.

КРИКИ.

— Что, если шаманы неправы? Что, если они изгнали меня по ошибке?

Это означало всеобщий конец. Конец правде. Это значило бы, что все бессмысленно и его клятва не имеет значения.

Это значило бы, что он убивал без причины.

Он спрыгнул с башни. Белая одежда, ставшая для него символом во многих смыслах, хлопала на ветру. Он втянул штормсвет и с помощью сплетения направил себя к югу. Его тело развернулось в нужном направлении, падая по небу вдоль земли. Таким образом он мог путешествовать только ограниченное время, штормсвета не хватало надолго.

Слишком несовершенное тело. Сияющие рыцари... Считалось... считалось, что они лучше управляли такими способностями... подобно Несущим Пустоту.

Его света хватит, только чтобы выбраться из гор и приземлиться в деревне в предгорьях. Жители деревень часто оставляли для него сферы в качестве подношения, принимая за какого-то бога. Сет использует их штормсвет, и тот позволит ему продвинуться дальше, пока он не достигнет очередного города и очередной порции штормсвета.

Чтобы попасть туда, куда он намеревался, потребуется много дней, но он найдет ответы. И, возможно, кое-кого убьет.

На этот раз по своему собственному выбору.

Эшонай поднималась на центральный шпиль Нарака. Она махнула рукой, пытаясь отогнать крошечного спрена. Похожий на комету, он вертелся вокруг ее головы, излучая кольца света. Ужасное создание. Почему он не оставит ее в покое?

Может быть, он не мог держаться в стороне. В конце концов, она переживала поразительный новый опыт. Состояние, недоступное веками. Штормовая форма. Форма истинной силы.

Форма, дарованная богами.

Она продолжила подниматься по ступеням, позвякивая Доспехами Осколков. В них ей было комфортно.

В новой форме Эшонай пребывала уже пятнадцать дней — пятнадцать дней она слышала новые ритмы. Поначалу она настраивала их часто, но некоторые слушающие чересчур нервничали по этому поводу. Она уступила и во время разговора заставила себя ограничиваться старыми, знакомыми ритмами.

Было нелегко, старые ритмы казались такими скучными. Погруженная в новые ритмы, названия которых Эшонай каким-то образом поняла интуитивно, она почти слышала говорящие с ней голоса. Дающие советы. Если бы ее народ получил подобные наставления столетия назад, несомненно, они не сдались бы так быстро.

Эшонай добралась до вершины шпиля, где ее ожидали остальные четверо. Сестра Венли, также пребывавшая в новой форме, снова находилась здесь. Выступающая шипами броня, красные глаза, опасная грация. Это собрание пройдет совсем не так, как предыдущее. Эшонай следовала новым ритмам, тщательно следя за тем, чтобы не напевать их вслух. Остальные еще не готовы.

Она села и вдруг ахнула.

Ритм! Он звучал так... так, словно ее собственный голос кричал на нее. Кричал от боли. Что это было? Эшонай потрясла головой и поймала себя на том, что в испуге рефлекторно прижала руку к груди. Когда она ее отняла, оттуда вылетел похожий на комету спрен.

Она настроила ритм раздражения. Остальные члены Совета пяти оглядели ее, наклонив головы, двое стали напевать в ритме любопытства. Почему она вела себя подобным образом?

Эшонай расположилась на земле, лязгнув Доспехами Осколков по камню. Совсем немного осталось до затишья — времени, которое люди называли Плачем. Сверхшторма приходили все реже. По этой причине возникло небольшое затруднение в процессе перехода всех слушающих в штормовую форму. С момента трансформации самой Эшонай прошел только один сверхшторм, во время которого обрели штормовую форму Венли со своими учеными и двести солдат, отобранных Эшонай. Не офицеры, обычные солдаты. Те, кто, по ее мнению, будут подчиняться.

До следующего сверхшторма оставались считанные дни, и Венли собирала спренов. Уже тысячи были готовы. Время пришло.

Эшонай оглядела остальных членов Совета пяти. С сегодняшнего ясного неба лился солнечный свет, и несколько спренов ветра подлетели с дуновением легкого бриза. Подобравшись к шпилю, они метнулись в обратном направлении.

— Зачем вы собрали совещание? — спросила Эшонай у присутствующих.

— Ты говорила о плане, — произнес Давим, сложив грубые руки рабочего перед собой. — Рассказала о нем всем. Может быть, тебе стоило сначала посвятить в него Совет пяти?

— Прошу прощения, — ответила Эшонай. — Я довольно-таки взволнована. Однако полагаю, что нам нужно стать Советом шести.

— Это еще не решено, — проговорил Абронай, слабый и пухлый. Партнерская форма была отвратительной. — Все происходит слишком быстро.

— Мы и должны действовать быстро, — ответила Эшонай в ритме решимости. — До затишья осталось всего два сверхшторма. Люди планируют финальный удар по нам, по Нараку.

— Какая жалость, — проговорил Абронай в ритме размышления, — что ваша встреча прошла настолько безуспешно.

— Они хотели рассказать мне о разрушении, которое спланировали, — солгала Эшонай. — Решили позлорадствовать. Вот единственная причина, по которой они со мной встретились.

— Мы должны быть готовы сразиться с ними, — сказал Давим в ритме тревоги.

Эшонай рассмеялась. Вопиющее проявление эмоций, но она действительно их испытывала.

— Сразиться с ними? Разве ты не слушал? Я могу призвать сверхшторм.

— С нашей помощью, — уточнила Чиви в ритме любопытства. Ловкая форма. Еще одна слабая форма. — Ты говорила, что не сможешь сделать это в одиночку. Сколько еще слушающих тебе понадобится? Безусловно, тех двух сотен, что есть у тебя сейчас, должно хватить.

— Нет, их и близко не достаточно, — ответила Эшонай. — Я чувствую, что чем больше будет пребывающих в штормовой форме, тем больше наш шанс преуспеть. Однако я хочу переместить тех, кто уже трансформировался.

— Хорошо, — сказала Чиви. — Но сколько тебе нужно?

— Все, кто есть.

Давим тихонько загудел в ритме веселья, подумав, что прозвучала шутка, но затем умолк, так как все остальные продолжали сидеть в тишине.

— У нас только один шанс, — сказала Эшонай с решимостью. — Люди покинут военные лагеря все вместе, одной большой армией, и выдвинутся к Нараку, чтобы добраться до нас во время затишья. Не имея укрытия на плато, они будут полностью беззащитны. Сверхшторм, налетевший в такой момент, уничтожит их всех.

— Мы даже не знаем на самом деле, сможешь ли ты его призвать, — проговорил Абронай со скептицизмом.

— Вот поэтому нам и потребуется как можно больше слушающих в штормовой форме, — сказала Эшонай. — Если мы упустим эту возможность, наши дети будут петь нам песни проклятий при условии, что проживут достаточно долго. Это наш шанс, наш единственный шанс. Представьте себе десять человеческих армий, изолированных на плато, ошеломленных под ударами бури, которую они не ожидали! В штормовой форме мы будем не подвержены ее влиянию. Если кто-то выживет, мы легко их уничтожим.

— Заманчиво, — заметил Давим.

— Мне не нравится взгляд, который появляется у тех, кто перешел в новую форму, — сказала Чиви. — Мне не нравится, что многие требуют, чтобы им дали перейти в эту форму. Возможно, двух сотен достаточно.

— Эшонай, — обратился Давим, — какова она по ощущениям?

В его вопросе заключалось больше, чем было произнесено вслух. Каждая форма в каком-то смысле меняла личность. Боевая форма добавляла агрессивности, в партнерской форме легко отвлечься, ловкая форма усиливала сосредоточенность, а рабочая форма делала тебя послушным.

Эшонай настроила ритм мира.

Нет. Голос продолжал кричать. Каким образом она провела в штормовой форме недели и не замечала его раньше?

— Я чувствую себя живой, — сказала Эшонай с радостью. — Я чувствую себя сильной и могущественной. Я чувствую связь с миром, которую следовало знать всегда. Давим, это как сменить вялую форму на одну из других форм — настолько существенно улучшение. Теперь, обладая силой, я понимаю, что раньше не жила в полной мере.

Эшонай подняла руку и сжала ее в кулак. Она чувствовала энергию, бегущую по предплечью, когда сжимались мускулы, хотя оно было скрыто под Доспехами Осколков.

— Красные глаза, — прошептал Абронай. — Вот до чего мы дошли?

— Если мы решимся, — сказала Чиви, — может быть, сначала стоит оценить ее нам четверым, а потом обсудить, нужно ли, чтобы за нами последовали остальные.

Венли открыла рот, собираясь что-то сказать, но Чиви остановила ее взмахом руки.

— Ты сказала свое слово, Венли. Мы знаем, чего ты хочешь.

— К сожалению, мы не можем ждать, — ответила Эшонай. — Если мы хотим заманить армии алети в ловушку, нам требуется время, чтобы все трансформировались до того, как люди отправятся в путь на поиски Нарака.

Дата добавления: 2015-10-16