Человек – это звучит сложно

И. Хейфиц. Впитывать мир. Ощущать человека. Когда я прочитал рассказ Нилина «Дурь», - вздрогнул. Хотя там всё просто: опять любовь, люди обыкновенные, не чемпионы, не герои, даже не всеми любимые футболисты и хоккеисты, просто шофёр и официантка. Миллионы людей заняты таким трудом. Рассказ меня потряс по тому, что в нём – великая правда: нельзя делить людей на простых и непростых. В самом обыкновенном человеке, занятом обычным трудом, оказывается сложная душа, и он способен на огромной силы душевные порывы.

Человек – это звучит гордо, верно, но это звучит и сложно. Однажды я понял, что человек – это звучит сложно, и – выбрал чеховскую «Дуэль», которая учит, как сложно звучит человек, как нельзя делить людей на хороших и плохих. Должно быть, тогда для меня наступил новый этап. В самых отпетых есть резерв хорошего, в самых хороших найдётся что-то плохое. И в названии фильма «Плохой хороший человек» хотелось показать это. Неподготовленный зритель никак не мог понять названия: как может быть человек и плохой и хороший? Одно из двух! Но часто в жизни бывает всё вместе.

И. Саввина. У вас в фильме не только Лаевский, у вас все – «плохие-хорошие».

И. Хейфиц. Такие они у Чехова. Мы с Владимиром Высоцким опасались, например, не выйдет ли у нас Корен негодяем. Сколько мы переговаривали! Ему казалось, что всё так сложно, всего не донести до зрителя. А когда увидел картину, поразился: оказывается, проявилось! И что он мне рассказал об этой роли, и что я ему рассказал. Вначале наши рассуждения звучали отвлечённо, но ведь потом я стал искать материализацию задуманного.

К людям фон Корен относится не сказать грубо, а очень сухо. Для него что человек, что медуза – одинаково. Но, с другой стороны, он зоолог, всякую живность изучает, и как нежно он медузу берёт, как он к ней добр! Показать нежность к медузе в кино трудно. И возникло простое приспособление: он любит собак, кормит псов со всей округи. Специально тренировали этих собак. Высоцкий был счастлив. Мы сняли его на улице в окружении двадцати пяти собак. Получилось, что фон Корен собак любит, а людей – нет. Собаки для него есть часть природы. И требуют мало – покормить, погладить по голове.

И. Саввина. Да! В фон Корене есть какая-то надломленная (не от вас ли с Высоцким это всё зависело?) душевная нота. Мне казалось, что он добрый, но – закрыт злом. Он мог выстрелить в Лаевского – из жалости. Мог убить его, хоть и говорил, что не станет садиться из-за него в тюрьму. Мне кажется, что он всё таки выстрелил бы. Помните, как секундант (артист Ю. Медведев), надеясь вызвать в фон Корене жалость, отнюдь не желая сплетничать, а рассчитывая предотвратить дуэль, рассказывает о том, что Лаевскому изменяет жена. Реакция фон Корена замечательная: «Какая гадость!» И как это выдохнулось у него брезгливо… Он не может этой гадости выносить, и готов убить, пристрелить Лаевского, чтобы тот не мучился. Это очень интересно.

И. Хейфиц. Здесь есть ещё одна маленькая нота. И.Эренбург как-то сказал, что чеховский фон Корен заражён идеей очищения человечества, а для этого очищения надо физически уничтожать слабых. Фон Корен стрелял ведь в Лаевского. И если бы не дьякон, маленький, наивный дурачок со своей наивной верой, убил бы. Никуда от этого не денешься. Всё было бы просто, но – чеховский персонаж, сложный.

И. Саввина. Мне кажется, что это одна из лучших ролей Высоцкого. В конце истории что-то в его герое шевельнулось, а значит, присутствовало изначально. То, что называется резервом добра в разной степени, да?

И. Хейфиц. Верно. У Чехова в «Дуэли» есть совсем добрый доктор Самойленко, прекрасный человек, раздавший все свои деньги в долг и не получающий их обратно, готовый делать добро всем, а в общем – никуда не годный, не активный. Но какое Чехов нашёл удивительное проявление характера: Самойленко даёт обеды людям, приезжающим в его затерянный и обиженный судьбой городок. Готовит салаты какие-то, как говорится, вкладывает в них душу. Ну хорошо, кормит он, на кухне стоит потный у плиты, режет лук. Добро, конечно, но вместе с тем – какая-то приниженность добра. Когда дело дошло до дуэли и надо было развести противников, он спасовал, даже не поехал на дуэль, а вот лук на кухне он жарить мог…

И. Саввина. А я за доктора. И не согласна считать приниженной его добро. Вы исходите из факта, а не из характера Самойленко. Конечно, то, что я говорю, - спорно, но смотрите. Пущин не понимал, почему Данзас не предотвратил дуэль Пушкина. Будь на месте Данзаса он, Пущин, этого бы не произошло. И мы не можем понять Данзаса, потому что… Пушкин! Кажется, каждый подставил бы себя под пулю вместо него. А в Данзасе, очевидно, при всей его любви к Пушкину была определённая ограниченность – он поступил вполне порядочно, по всем нормам чести, принятым в тогдашнем обществе. Не мог он подняться выше. Так что же вы хотите от Самойленко, талант которого – вкусно кормить людей. Вы видели фильм «Жил певчий дрозд» Иоселиани?

И. Хейфиц. Прекрасная картина.

И. Саввина. Вот там человек нелепо живёт, суетится, всюду опаздывает, для всех делает не что-нибудь важное, так, какие-то пустяки, мы хохочем, а когда он погибает, ну вот – как будто сердце иглой пронзили.

И. Хейфиц. Да,да, жизнь делается без него пустой. Это и есть великое. А Самойленко здесь ни при чём. Между ним и Данзасом – полвека. Понятия о чести разные. Доктор, отведи он смерть от человека, не был бы осужден и самыми яркими блюстителями морали своего времени. А что в каждом герои, в каждом событии, которые затрагиваешь, хочется найти своё, особое, дело другое. Над этим-то и думаешь каждый раз – как достичь? Как добиться желаемого? Как сделать, чтоб через какую-то малость взглянуть и увидеть удивительную душу человека?

Дата добавления: 2015-10-16