ПОДТЕМА: Грузинско-Осетинские родовые связи.

История Нузала берёт своё начало с древнейших времён. Археологи и историки считают, что здесь жил род осетинского богатыря, легендар-ного Давида Сослана. Большую исследовательскую работу провела здесь петербургский археолог Е.Г.Пчелина.

Против Нузальской часовни, на противоположной стороне реки, подобно латочкиным гнёздам, к отвесному обрыву прилипились башни, пристроенные к естественным впадинам скалы. Одна из них расположе-на довольно близко и доступна, но вторая помещена на такой отвесной круче, что подняться туда невозможно. В литературе отмечалось, что это яклбы кельи монахов, которые сохраняли здесь исторические релик-вии Осетии – поэму «Алгузиани» и другие рукописи, в 1840 году выве-зенные грузинским священником И.Русишвили и затем бесследно ис-чезнувшие. В действительности же эти сооружения представляют обо-ронительные башни и не случайно называются «Нузалы фидар» - «Нузальская крепость». (В.А.Кузнецов. Путешествие в древний Иристон. М.1974, с.66)

…старшина аула… не осмелился рассказать мне всю правду об одном языческом божестве (дзуар), которое до сих пор чествуется между жителями Валаджирского ущелья. Это божество называется Саубарег.

Саубарег – покровитель воров и разбойников, которому отправляющие-ся на воровсто всегда приносят жертву, после чего призрак Саубарега сопровождает подобного искателя приключений, сидя на чёрном коне и указывая безопаснейшую дорогу. Местопребыванием этого божества считается одна пещера в высочайшей скале за аулом Биз. Смайли изда-ли показал мне вход в эту пещеру, который представляет вид огромных чёрных ворот. Местные жители до сих пор празднуют ежегодно день этого божества. От времени до времени виднеется в ночное время у входа этой пещеры яркий огненный блеск, причина которого ещё не исследована. (с.134-135).

Нузал лежит в котловине, в узком Касарском ущелье, среди отвес-ных высочайших скал: солнце здесь восходит поздно и заходит рано. Подобное замкнутое место среди ущелья в средние века могли служить самым безопасным убежищем: на высоте неприступных скал всегда лежали большие камни, которые нужно было только сбросить сверху, чтобы остановить движение вперёд любого врага. И, действительно, дно неширокого ущелья усеяно камнями, из которых, вероятно, многие упали неслучайно. Кроме того, место это чрезвычайно сильно укреплено искусственными сооружениями. В высокой скале, на правом берегу Ардона высечена целая крепость, бастионы которой, как говорят жители, связаны между собою подземными ходами. Река здесь узкая и через неё был перекинут подъёмный мост, следы которого видны ещё до сих пор. В этой крепости, по преданию осетин, жил главный их на-родный герой Осибагатар. Здесь и хранились его сокровища, накоплен-ные им при своей жизни, полной отваги и успеха. Осетины считают Осибагатара не только своим царём, но даже родоначальником. В одном из бастионов сохранились как будто знаки его достоинства (алибранд).

В последствии, по падении в Осетии феодальных порядков, эта кре-пость была обращена в монастырь, где, как говорят, ещё долгое время спустя после XIV столетия, жили несколько монахов-отшельников. На дне ущелья… - церковь Нузальская, столь часто упоминаемая в источ-никах грузинской истории (Багратиони Вахушти).

(Путешествие по ущельям Северной Осетии доктора В.Пфафа. «Сбор-ник сведений о Кавказе», т.1, Тифлис, 1871 г.).

Описанию Нузальской часовни посвящена целая литература, начало которой положил грузинский учёный XVIII века царевич Вахушти. Уси-ленный научный интерес может показаться даже неожиданным и труд-но соотносимым со скромным и весьма непритязательным зданием часовни. Она очень невелика (длина 5,50 м, ширина 3,30 м, высота 4,70 м) и не имеет никаких признаков, присущих канонической церковной архитектуре – таких, как апсида с восточной стороны или строгая ори-ентация здания по сторонам света. Часовня явно принадлежит к произ-ведениям местного и самобытного горского зодчества и чрезвычайно похожа на обычный осетинский двускатный склеп – «заппадз», какие можно видеть почти у каждого горного осетинского селения.

…сходство с надземными склепами усиливают выступающие по скату кровли сланцевые полочки. На кровле Нузальской часовни сохра-нились лишь незначительные следы двух нижних полочек. Остальные уже не существуют.

Открыв низкую деревянную дверь, войдём внутрь часовни. Её ин-терьер слабо освещён через три узких щелевидных оконца в северной, западной и восточной стенах. Помещение очень тесное, и в нём вряд ли могло разместиться больше десяти-двенадцати человек… Сложенные из грубо обработанных камней стены путём напуска одного ряда кладки на другой образуют ложный свод. Несмотря на кажущуюся элементарность конструкции, такие своды были очень прочны и стояли веками. На стыке сводов над алтарём в кладку вмонтирован голосник – большой красноглиняный сосуд с линейным орнаментом.

Стены часовни в интерьере были покрыты толстым слоем штука-турки, заполнявшей промежутки между камнями и скрывавшей тем самым огрехи кладки. Сейчас штукатурка во многих местах обвалилась или сбита. Но, привыкнув к темноте, мы видим на уцелевших фрагмен-тах штукатурки остатки древней фресковой живописи. Уже одно это делает Нузальскую часовню своего рода уникумом.

Обратим внимание на левую от входа стену. Ближе к двери изобра-жена целая сюжетная сцена: всадник на тёмном коне поднял на скаку лук и стреляет в оленя с ветвистыми рогами. Последний не убегает от охотника, а спокойно стоит, повернув голову к всаднику. Рядом с ним виден второй олень. Правее (ближе к алтарю) мы видим фигуры двух святых: мужчины и женщины. Женская фигура – Мария Богородица, на что указывает хорошо заметная около нимба надпись греческими буквами МРθ. В мужской фигуре, возможно, следует видеть архангела Михаила. Но кто такой всадник, охотящийся на оленей?

Е.Г.Пчелина видит в загодочном всаднике Давида Сослана – историческую личность, а И.Лолашвили полагает, что это изображение легендарного осетинского героя Ос-Багатара. Решающих аргументов никто не привёл, и значение этой фигуры остаётся по-прежнему спорным и неясным.

Таков верхний ряд изображений. Горизонтальная черта – регистр от-деляет его от нижнего ряда, где мы видим шесть фигур. Первые пять фигур изображают ктиторов – строителей и покровителей церкви. У изголовий некоторых ктиторов сохранились грузинские надписи, содер-жащие имена – Антон, Сослан, Пидарос (из них полностью уцелело только имя Сослана). Шестая фигура принадлежит святому с нимбом вокруг головы и кадильницей в руке. Рядом остатки грузинской надпи-си «Со… (видимо, Сокур).

Теперь рассмотрим алтарную стену. Здесь, против вхола в часовню, и выше алтарного окна помещено монументальное изображение Христа с греческой монограммой IC XC. Лицо, как и лица ктиторов, кем-то стёрто. Ниже Христа по обе стороны окна расположены двое святых с нимбами. Около правого сохранилась грузинская надпись «Басили» (Василий). Композиция этой стены составляет обычную алтарную тему «Деисус».

Роспись правой от входа стены, подобно росписи левой, разделена горизонтальной линией на верхний и нижний ряды. От нижнего ряда уцелела только одна фигура святого с прижатой к груди книгой и гру-зинской надписью «Романоз» (Роман). Остальные фигуры нижнего ряда, вероятно, продолжавшие ряд ктиторов, уничтожены вместе с о штукатуркой. О том, что это были ктиторы, в 1908 году писал ботаник и путешественник В.В.Маркович: «При входе налево и направо нарисова-ны изображения девяти братьев – основателей этой часовни…»³ Следо-вательно, в нижнем ряду правой стены должны были находиться ещё три фигуры ктиторов. Похоже, что они кому-то «мешали», и после 1906 года эта часть фресок была сознательно сбита.

Верхний ряд правой стены состоит из фигур двух святых с остатка-ми грузинскийх надписей «святой Иоанн» (слева) и «Габриел» (Гаври-ил, справа). Между ними заметен нимб третьего святого, но фигуры его нет. От следующей композиции святые отделены вертикальной чертой. За нею и правее оконного проёма помещено изображение святого Геор-гия на белом коне, поражающего копьём дракона.

Большая часть южной стены занята входным проёмом, над которым нарисован крест с тремя поперечными перекладинами, окружённый сложным растительным орнаментом. С левой стороны креста грузин-ская надпись: «джори» (крест), с правой – «Кеси» (Христов).

Палитра расписавшего часовню художника была очень скромна: красная и жёлтая охры, жидкая чёрная краска с примесью синьки, коричневая и немного голубой (хитон Христа).

Фресковая живопись Нузальской часовни ещё слабо изучена. Тем не менее при всей её сложности можно отметить наличие и переплетение здесь различных традиций и художественных приёмов. Искусствовед К.А.Берладина в неопубликованной работе о фресках Нузала пишет, что в них преобладает грузинская иконографическая система, но с рядом местных особенностей, а конховая полуфигура Христа является западновизантийской. Кроме того, К.А.Берладина усматривала и отдельные художественно-стилистические связи с фресками Старой Ладоги (изображение коня св.Георгия).

Большие расхождения существуют и относительно даты Нузальской часовни. Её датировали и V, и Х, и XII-XIII веками, а А.М.Дирр указы-вал даже точный год – 1272-й, он без всякого обоснования.

Искусствоведы относят фрески часовни к середине – концу XIII века. Заметим, что голосник в своде часовни – типичный для золотоордын-ской эпохи Северного Кавказа красноглиняный, прекрасно обожжённый сосуд с линейным орнаментом. Раньше для его датировки не привлека-ли, а между тем это важный факт. Голосник можно с достаточной уве-ренностью отнести ко времени не раньше середины XIII века, скорее всего, к концу XIII – началу XIV веков.

Это близко соответствует искусствоведческой дате фресок, и, види-мо, конец XIII- начало XIV века можно считать временем строительства Нузальской часовни.

Погребение в Нузальской часовне вскрыто Е.Г.Пчелиной в 1946 г.

Изучив исторические и фольклорные материалы, Е.Г.Пчелина пришла к выводу, что под полом Нузальской часовни должно быть погребение Давида Сослана. Давид Сослан – по преданиям, выходец из алано-осетинской фамилии Царазонта, владевшей верхней частью Алагир-ского ущелья и разбогатевшей благодаря постоянному притоку пошли-ны, взимаемой с путников в Кассарской теснине, где сохраняются ос-татки стены и ворот средневековой заставы «Зылын дуар». Давид Со-слан, по мнению некоторых историков, был представителем осетинской ветви грузинской царской династии Багратидов, и это, очевидно, сыгра-ло решающую роль в его судьбе. С юношеских лет он находился при грузинском дворе, а в 1189 году стал вторым (после русского князя Юрия) мужем легендарной царицы Грузии Тамары. Исторические доку-менты характерезуют Давида Сослана как талантливого полководца, немало содействовавшего расцвету Грузии в эпоху царицы Тамары. Ко-нечно, выявление его могилы было бы интересным научным открытием.

Подняв доски пола Нузальской часовни, Е.Г.Пчелина обнаружила у западной стены залегающий на небольшой глубине каменный ящик. Внутри оказался скелет мужчины, сопровождаемый очень скромным погребальным инвентарём: двумя железными ножами, тремя железными кольцами, кресалом и кремнем для высекания огня и двумя альчиками.

По мнению Е.Г.Пчелиной, скелет принадлежал именно Давиду Сослану. В пользу этих соображений был выставлен ряд доказательств, в частности и то, что погребение оказалось у левой стены под фреской с надписью «Сослан».

По грузинской хронике смерть Давида Сослана наступила в 1207 году. Следовательно, захоронение славного воина и саму часовню можно было бы датировать 1207-1208 годами.

Но отождествление погребённого в Нузальской часовне с Давидом Сосланом нельзя считать доказанным. При всех обстоятельствах можно считать несомненным, что в часовне был погребён не рядовой житель Нузала, а какой-то видный и достаточно влиятельный человек, скорее всего, представитель местной феодальной фамилии Царазонта.

Фрески же Нузальской часовни представляют собой ценный памят-ник культуры и художественных связей между Грузией и Осетией в эпоху средневековья.

(В.А.Кузнецов. Путешествие в древний Иристон. М.1974, с.66-78)

К несравненно более позднему времени относится грузинская над-пись в церкви Святого Георгия в осетинском селении Нузал (Касарское ущелье). Надпись эта, в настоящее время не существующая, вызвала у целого ряда авторов сомнение в её подлинности (В.Ф.Миллер, д-р Пфаф, П.С.Уварова), однако нам представляется, что весь характер её текста заслуживает доверия. Повидимому, надпись следует относить ко времени около XIII-XIV вв. В ней кратко повествуется об истории Осетии и между прочим от имени национального героя Осетии Оса-Багатара заявляется: «золотоносной земли и серебряной, подобно воде, много имею». Речь идёт, очевидно, о территории Осетии, скорее всего о ближайших к Нузалу районах*.

Издана надпись Броссе в Nouveau Journal Asistique,VI, 1830 г.; и «Сб. материалов для описания местностей и племён Кавказа». XXII. с.43 (в статье Джанашвили) по варианту Географии Грузии Вахушти.

В.Ф.Миллер. Материалы по археологии Кавказа,1, М. 1888 г., с.68.

П.С.Уварова. Кавказ. Путевые заметки, М. 1887.с.40.

Пфаф. Сборник сведений о кавказских горцах, вып. V, отд. 1, с.34.

В этом же направлении, возможно, заслуживает внимания и указание в обращении архиепископа грузинского Иосифа и архимандрита Нико-лая к императрице Елизавете Петровне по вопросу об организации православной миссии в Осетии (1742 г.). Здесь говорится: «Осетины, народ богатый золотом и серебром».

(J.Klaproth. Reise in d Kaukasus etc in d. Halle und Berlin. 1812, c.359)

Известия Гос. Академии Истории Материальной Культуры им. Н.Я. Марра. Археологические работы Академии на новостройках в 1932-1933 гг. М-Л. 1935 г. ч.II. ОГИЗ., с.168. А.А.Иессен и Т.С.Пассек. Золото Кавказа. Северный Кавказ.

Нузальское общество состояло из трёх селений: Нузал, Назджын и Бад. Нузал, известный своими памятниками средневековья, относится к древнейшим селениям Алагирского ущелья. Выходцы из Нузала ещё в средние века образовали несколько новых поселений в ряде районов Осетии. Это нашло отражение и в некоторых исторических источниках и в фольклоре осетинского народа (Скитский Б.В. Очерки по истории осетинского народа с древнейших времён до 1867 г., - ИСОНИИ, 1947, т.Х, с.102; АСОНИИ, ф. 118, оп. 91; Осетинские народные сказки, т. III, Цхинвали, 1962 /на осетин. яз., с.22-26).

По преданиям, основателями Нузальского общества были потомки Царазона – сыны легендарного Ос-Багатора. Потомки Царазона населя-ли также часть Туалетии (Верхний и Нижний Зарамаг), которую они на-зывали Уаллаг Царазонта (Верхние Царазоны). Население же Нузаль-ского общества именовало себя Стыр Царазонта (Главные – в смысле многочисленности – Царазоны).

Род Царазоновых занимал в Алагирском ущелье главенствующее по-ложение, был многочислен и отличался большой храбростью. В преда-ниях говорится, что этому роду ещё в XVIII в. Дигория платила дань. Некоторые подати ему давали и сами алагирцы. Так, жители Садонско-го и Цейского обществ ежегодно обязаны были поставлять ко дню родо-вого праздника Царазоновых для жертвоприношения по одному волу. Такая поставка называлась Уастырджыйы Хъалон (подать, налог во имя св. Георгия).

Упоминание имени Царазоновых в надписи на стене Нузальской цер-кви, датируемой XIII в. (Головин А. Топографические и статистические заметки об Осетии, - КК, 1854, с.451), говорит о реальном существова-нии этого древнего осетинского рода и его могуществе. Документ, сос-тавленный в 1859 г. жителями сел. Нузал, подтверждает происхождение десяти осетинских фамилий от потомков Царазоновых. По другим дан-ным данным, этих фамилий было гораздо больше. Многие из них, живя в Центральной Осетии, входили в состав туальцев и участвовали в фор-мировании этой группы осетинского народа. Селения Клиат, Тли, Зара-маг, Нузал, Хорд, Луар, Архон, Донисар и Унал принадлежали царазо-новскому роду.

Сознание родовой общности всех фамилий Царазоновых, населявших часть Алагирского ущелья и Туалетии, особенно проявлялось при защите территории всего Алагирского общества. В преданиях говорится, что, когда поднималась тревога по Алагирскому ущелью, предупреждавшая о грозящей внешней опасности, нузальские Царазоновы непременно призывали на помощь своих сородичей, жив-ших на территории Туалетии (сел. Нижний Зарамаг). Условным знаком боевой тревоги служили горящие факела. (Калоев Б.А. Осетины. Изд-во «Наука», М. 1871, с.47-48).

Дата добавления: 2015-10-16