Кожемяко Иван Иванович

Опубликовано 23 сентября 2006 года

Родился я 15 июня 1922 года в Кривом Роге, в семье шахтера. Через несколько лет после моего рождения мать умерла в родах, рожая моего младшего брата. Оставшись с двумя малолетними детьми, отец в шахте работать уже не мог, и мы вынужденно переехали на хутор Михайловский, к родне (это там же, на Украине). К этому времени его здоровье, подорванное тяжелой работой в шахтах, стало совсем неважным, и он сдал нас с братом в детский дом, а вскоре после этого умер. Было тогда мне года четыре. Когда мне исполнилось лет девять или десять, я и еще несколько ребят из детдома убежали. С год бродяжил, попрошайничал, подворовывал, резвился, как мог, пока меня милиция не поймала окончательно (меня милиция ловила дважды, но в первый раз я и оттуда убежал) и снова отправила в детский дом. Потом я "остыл" - понял, что ничем хорошим для меня такая вольная жизнь не закончится. Надо сказать, что в детдоме была хорошая школа, с талантливыми учителями, и мне учиться понравилось. Я стал хорошо учиться, только на "отлично". В детдоме я пробыл до семнадцати лет, после чего меня направили работать в район, на хутор Михайловский. Так сказать, для дальнейшего трудового воспитания и получения специальности. Там в сельской школе я закончил "семилетку", после чего поступил в техникум оборонной промышленности в городе Шостка. Техникум был с усиленным изучением химии вообще и динамитов с порохами в частности. Производственную практику мы проходили на двух шостскинских предприятиях: пороховом заводе и фабрике по производству кинопленки (позже - знаменитая "Свема").

В этом техникуме я познакомился с человеком, который во многом, хоть и случайно, и определил мою судьбу. Звали его Иван Кожедуб. К моменту нашего знакомства я учился на втором, а он на выпускном курсе техникума. Наши фотографии оказались рядом на "Доске почета" наиболее успевающих студентов - Кожедуб и Кожемяко. Его это так развеселило, что он пришел к нам в комнату общежития познакомиться - что это за Кожемяко такой? Подружились.

Как-то раз поднялись мы с Иваном на четвертый этаж нашего общежития (оно стояло на окраине Шостки, окна как раз выходили на поле аэроклубовского аэродрома). Смотрим - самолётики взлетают, садятся - красота! Тут меня Иван (а он к этому времени уже аэроклуб закончил) и начал подбивать: "Смотри - летит! А ты не хочешь попробовать полетать?! А чего?! Ты даже не представляешь, до чего это интересно! Давай немедленно поступай!" Так меня он яростно убеждал, что я решил: "Надо попробовать". Прошел медкомиссию и стал заниматься в аэроклубе. Случилось это весной 1939 года. Первую половину дня учусь в техникуме, вторую - в аэроклубе. В техникуме я такой был не один, поэтому для нас - курсантов аэроклуба - даже специальную машину выделяли, чтобы возить нас на занятия и обратно. Кроме того, на фабрике-кухне при пороховом заводе нас, "летчиков", кормили отдельно, выделяли специальный стол.

В этом шосткинском аэроклубе ОСОАВИАХИМа мы летали на самолёте У-2. К концу обучения налет у меня был около восьми часов. Самостоятельных полетов: десять по кругу, два полета в пилотажную зону, два или три полета в паре. Учили нас очень быстро. Война уже была на носу, это чувствовали, поэтому торопились. Весной 1939 года начали заниматься, а осенью (в октябре или ноябре, уже не помню точно) нас выпустили со свидетельствами летчиков. Штурманской подготовки практически не было. Дали основы ориентирования. Так же был небольшой курс аэродинамики и курс по изучению двигателя М-11. По пилотажу на выпускном экзамене надо было выполнить в обе стороны: разворот, боевой разворот, вираж (крен 15 градусов), глубокий вираж (крен 45 градусов), полупереворот, "бочку" и, плюс ко всему, "мертвую петлю" и "штопор". Надо сказать, что "штопор", боевой разворот, полупереворот и "бочка" были необязательными элементами на экзаменационном полёте, их выполнение оставлялось на усмотрение курсанта. Если ты чувствовал, что можешь их выполнить, то выполняешь, а если нет, то нет. Я выполнил.

Почти сразу после окончания аэроклуба, к нам приехали "купцы" - летчики-инструкторы из Чугуевского авиационного военного училища, слетали с нами, проверили технику пилотирования. Похоже, техника моего пилотирования этих летчиков вполне удовлетворила, поскольку после этого полета мне сказали, что я слетал успешно и зачислен в Чугуевское авиационное училище летчиков-истребителей, куда должен немедленно отправиться для дальнейшего прохождения военной службы. На мою просьбу дать мне полгода, чтобы окончить техникум и получить диплом, мне ответили: "Стране нужны летчики!" Ну, нужны, так нужны. Получил я в военкомате путёвку, быстро собрался и поехал.

Приехал я в Чугуевское училище. За первые 1,5-2 недели прошли "курс молодого бойца", приняли присягу, после чего выехали на полевые аэродромы.

В училище готовили летчиков на два типа истребителей: И-15 и И-16. Я попал во 2-ю эскадрилью, мы изучали истребитель И-16. В училище я надеялся встретить Ивана Кожедуба, но после техникума я с Иваном так и не встретился.

Ладно, поселили нас в палатках рядом с полевым аэродромом неподалеку от хутора Благодатный. Стали летать вначале на У-2, потом на УТ-2. Осень сырая, холодная, дождливая. Но ничего, мы ребята молодые, кровь горячая. Прожили в палатках до зимы. К зиме 1939-40 годов подошло время начинать учиться летать на истребителе и только тогда нашу эскадрилью из палаток переселили в нормальные казармы. Для полетов на УТИ-4 нас перевели на центральный аэродром города Чугуева, где была бетонная полоса, там же недалеко были и казармы. Летали много: три полетных дня в неделю выходило.

Истребитель И-16 начали изучать сразу. Особенно много времени отдали изучению двигателя М-25, особенностям его эксплуатации. Изучали и двигатели М-62 и М-63. Они не сильно отличались от М-25, в основном только устройством нагнетателя.

Так же серьезно стали изучать штурманское дело.

Дата добавления: 2015-09-06