Клименко Виталий Иванович

Опубликовано 19 июля 2006 года

Почему я пошел в летчики? Тогда время такое было. Они в героях ходили: Чкалов Леваневкий, Ляпидевский, Каманин, Водопьянов, Громов. Хотелось быть похожим на них. Я родился и жил в слободе Замостье Курской области. Оттуда ребята постарше уходили в летные училища. Приедут в отпуск в красивой форме, в таком, понимаешь, реглане. Я и решил, что пойду только в авиацию! Я мечтал получить реглан, форму и освоить современный истребитель. Вот с этими мыслями я поступил в Чугуевское училище. Дали мне пятнадцать провозных полетов вместо тридцати на У-2 и выпустили самостоятельно. Что самое главное в первых полетах? Самое главное выровнять самолет на посадке примерно в полуметре от земли. А то смотришь, а курсант выровнял метров на десять. Ему с посадочного «Т» кричат: «Эй! Тебе лестницу подать?!» Слава богу, у меня хорошо получалось, а некоторых отчисляли - не могут определить высоту. Потом прошел пилотаж в зоне - виражи, бочки, петлю. Петлю сделать сложно поначалу, а если вдруг вверху завис - вся пыль и мусор из кабины на тебя сыпется. Перешли на УТИ-2. Эта машина и более скоростная и строже, чем У-2. Я самолеты не ломал, а другие ломали, даже У-2. А как сломают его, мы сидим без полетов, пока сами же под руководством техников его не отремонтируем. Когда закончили программу на УТИ-2, пересели на И-16 - прекрасный истребитель, но очень строгий. В особенности на посадке и на взлете. Сначала учились рулить на старых истребителях с ободранными плоскостями, чтобы не взлететь ненароком. И ведь не у всех даже это получалось! А в увольнение в Чугуев идем на танцы или в клуб, так девушкам уже врешь, что на истребителе летаешь. Но, ничего освоили. Вот так с 1937 по 1940 год я проучился в училище. Забыл сказать, что кроме летной подготовки, мы конечно же осваивали материальную часть, очень много внимания уделялось физической подготовке - турнику, в футбол играли, даже боксом занимались.
Вот так… По окончании училища нам присвоили звания лейтенантов. Я попал в город Шауляй Литовской ССР в 10-й ИАП. Я уже думал, что я истребитель, но когда опытные летчики начали проверять пилотаж, то они сказали: «Ребята, вам еще учиться надо» и мы фактически заново стали осваивать И-16. Было ли ощущение, что война будет? Ну конечно было. Разведчики немецкие летали через границу, мы их сопровождали, пытались сажать, да без толку. Приказа сбивать их у нас не было.

Перед войной стали изучать конструкцию самолета МИГ-1. Причем изучали ее обычно по субботам, а после занятий все наши записи отбирал особый отдел. Вдруг в газете «Каунасская правда», смотрю нарисован МИГ. Как же так? Где же секрет-то?
В субботу 21-го Июня 1941 года мы ходили в город Шауляй, гуляли с девушками. Молодые же были - 20 лет! У меня была знакомая красивая девушка, парикмахер, литовка Валерия Бунита. Мы с ней договорились, что в воскресенье я возьму отпуск, и мы поедем прогуляемся на озеро Рикевоз. А в это время мы были в летнем лагере, жили в палатках возле аэродрома - как раз шли учения ПрибВО. Проснулся часов в пять, думаю, надо пораньше поехать, чтобы успеть позавтракать, потом сходить к Валерии и ехать на это озеро. Слышу, гудят самолеты. Дежурили на аэродроме И-15 из третьей эскадрильи. Мы эти самолеты прозвали гробами - на них постоянно были аварии. Вот, думаю, налет с Паневежиса, а эти его небось прозевали. Открываю полу палатки, смотрю над нами «кресты» и идет пулеметная трасса по палаткам. Я кричу: «Ребята, война!» - «Да, пошел ты, какая война!» - «Сами смотрите - налет!» Все выскочили - а уже в соседних палатках и убитые есть и раненные. Я натянул комбинезон, одел планшет, и бегом к ангару. Технику говорю: «Давай выкатывай самолет». А дежурные самолеты, что были выстроены в линеечку, уже горят. Запустил двигатель, сел в самолет, взлетел. Хожу вокруг аэродрома - я же не знаю, куда идти, что делать! Вдруг ко мне подстраивается истребитель. Покачал крыльями: «Внимание! За мной!» Я узнал Сашку Букача, командира соседнего звена. И мы пошли на границу. Граница прорвана, смотрим идут колонны, деревни горят. Сашка пикирует, смотрю у него трасса пошла, он штурмует их. Я за ним. Проштурмовали. Там промахнуться было невозможно - такие плотные были колонны. Они почему-то молчат, зенитки не стреляют. Я боюсь оторваться от ведущего - заблужусь

-же! Два захода сделали. Прилетели на аэродром, зарулили в капонир. Пришла машина с командного пункта: «Вы летали?» - «Мы вылетали». - «Давайте, на командный пункт». Приезжаем на командный пункт. Командир полка говорит: «Арестовать. Посадить на гауптвахту. Отстранить от полетов. Кто вам разрешал штурмовать? Вы знаете, что это такое? Я тоже не знаю. Это может быть какая-то провокация, а вы стреляете. Вы что знали, кто это такие? А может быть, это наши войска?» Я думаю: «Твою мать! Два кубика-то слетят, разжалуют на фиг! Я же только в отпуск домой съездил! Летенант! Девки все мои были! А теперь рядовым как я домой покажусь?!» Когда в 12 часов выступил Молотов, мы из арестованных превратились в героев. А переживали страшно! Потери были большие, много самолетов сгорело, сгорели ангары. Из полка только мы вдвоем дали хоть какой-то отпор не дожидаясь приказа. Далее пошли тяжелые дни отступления по направлению к Риге. Самолетов оставалось штук двенадцать. На Рижском аэродроме, нам удалось сделать несколько вылетов на разведку, и один на сопровождение наших бомбардировщиков. Из полка на рижском аэродроме у нас осталось всего 5-7 истребителей. Фактически полк остался «безлошадным». Мы на попутках отступали вместе с пехотой на запад до Смоленска. Там летный состав посадили в транспортный самолет ЛИ-2 и выгрузили на Центральном аэродроме в г. Москве, где должны нас обеспечить новыми истребителями МИГ-3.

Дата добавления: 2015-09-06