ГЛАВА 1. Спираль времени

С того дня, как меня шантажом вынудили остаться на ночь в доме четы Савельниковых, минуло чуть больше месяца. Грохнувшись в очередной раз во внеплановый обморок, пришла в себя уже в частной больнице: умничка Герман вызвал «Неотложку», и неудачливую официантку отволокли к вышколенным до безобразия врачам. Выкачав из моей и без того измученной тушки чуть ли не литр крови, накормив таблетками и выписав целую стопку рецептов, указаний и рекомендаций, больную Огурцову, подмахнувшую отказ от госпитализации, всё-таки выпустили на вольные хлеба, попросив наведываться в «гости» как только станет плохо.

Роман Константинович, добрейшей души человек и по совместительству мой лечащий врач, вытребовал клятвенное обещание, что ровно через неделю пациентка придёт на повторный осмотр, и лишь после этого отпустил домой. Приём у доктора я, естественно, пропустила, что очень разозлило Германа, особенно когда Фильман, отчаявшись дозвониться до меня, звякнул младшему Савельникову и в красках обрисовал сложившуюся ситуацию (читай: наябедничал).

Недолго думая, и наплевав как на свои, так и на чужие немаловажные дела, Герман рысью примчался ко мне домой. А занята я была чрезмерно: заливание настойкой пустырника «проказ», организованных «Казановами» (правда, парни не своими руками жар загребали, но от этого суть особо не меняется), работа в кафетерии, где меня уже порядком достали непонятные взгляды Натальи Игоревны плюс единогласное недовольство Игната Петровича, Маняши и Сергея, и вялая, а потому провальная попытка справиться собственными силами с приступами слабости и головокружения.

- Так как на звонки не отвечаешь, зверски игнорируешь СМС’ки, а стоит только некоей официантке увидеть мою рожу за столиком в кафе, как она тут же меняет траекторию движения, то пришлось нагрянуть в гости без приглашения, - нагло просочился в прихожую парень. – Может, чаем угостишь… Я даже тортик привёз!

Переведя на русский язык всё выше сказанное, и сопоставив полученные данные с противным и упёртым характером Савельникова, могу смело заявить, предварительно поклянувшись на любой святыне, что друг отсюда не уйдёт, пока не выскажет своё веское и категоричное «фи» непутёвой мне. Поэтому напяливаем маску радужной хозяйки и потчуем «дорогих» гостей… Чтобы ему кусок бисквита в креме поперёк горла встал!

- Какая неожиданность… - дежурно прокукарекала я, спешно прикидывая в уме насколько прилично выглядит папина растянутая футболка и спортивные шоры на тощей фигурке. – Проходи, чувствуй себя как дома!

Судя по вытянувшейся и офонаревшей мине гостя, парень был готов к трудному и кровопролитному бою, в конце коего он непременно бы доказал, как жизненно важно его непосредственное присутствие в данный момент времени в квартире номер сорок девять, расположенной в угловом доме на проспекте Чадских. А тут, зараза, такой облом: впустили в личные апартаменты и даже не пытаются вытурить вон пинками после наезда. Согласитесь, выглядит немного странно, если учитывать мой неустойчивый характер.

Развернувшись в сторону кухни, быстро преодолела несчастных полтора метра коридора и, стоило только попасть на пищеблок, вцепилась в электрический чайник, что утопающий в спасительный круг. Бегая по траектории «стол – кухонная плита – холодильник – шкафчики», буквально затылком ощущала пристальный взгляд наследника компании «ДомСтрой», поэтому нет ничего удивительного, что в какой-то момент моя нервная система не выдержала и дала слабину, что выражалось в разбитой кружке, разлетевшейся на десяток маленьких осколков.

- Вот же… - вспомнив, что нахожусь не в гордом одиночестве, быстро проглотила непарламентские выражения, заменив их практически на литературный вариант, - косорукая блондинка!

- Блин, Павла, ну, и как ты умудрилась грохнуть ни в чём неповинную посудину? – непонятно с какого перепугу взъерепенился Герман, вскакивая из-за стола и помогая собирать осколки. – Отойди, а то с твоим «счастьем» ещё и поранишься!

Послушно отступив к столу, устало прислонилась плечом к холодильнику, стоящему впритык с кухонной мебелью и, сама того не замечая, принялась исподтишка наблюдать за действиями нежданного гостя. Плавность и грациозность движений парня завораживали, невозмутимость всего процесса в целом вызывала улыбку, а прямая спина друга говорила о хорошей муштре со стороны родителей, начинающейся со слов: «Сядь прямо, а то горб вырастет!».

- Где у тебя веник и совок находятся? – вывел из задумчивости недовольный голос.

- В ванной, - пискнула, понимая, что веду себя как минимум неприлично, - сейчас принесу.

- Не надо, сам справлюсь, - непонятно почему совсем окрысился друг.

Злобно пыхтя, парень протопал в ванную комнату, озаботился необходимым инвентарём и вернулся обратно на кухню. Сохраняя на лице недовольное выражение, в полной мере приправленное толикой злости и щепоткой альтруизма, Савельников смёл мелкие осколки и выкинул их в мусорное ведро. Затем веник и совок вернули на их законное место, а прифигевшую меня, предварительно усадив на стул, озадачили вопросом ножа.

- З-зачем? – только и смогла, что задать сакраментальный вопрос.

- Боюсь, что труп в середине ноября будет проблематично прятать, земля всё-таки уже промёрзла, а вот расчленёнку – милое дело по кустам заныкать! – доверительно сообщили мне, придвигаясь на пару шагов ближе. – Так, где, говоришь, тесак лежит?

Икнув от неожиданной формулировки ответа, только и смогла, что ткнуть пальцем в сторону широкой, ещё советских времён, мойки, на краю которой сиротливо притулися набор разнокалиберных ножей в специальной деревянной подставке. Довольно хмыкнув, наследник компании «ДомСтрой» деловито вытащил самый большой нож с широким лезвием и… реально направился ко мне!

- Герман, что ты задумал? – отступать было некуда: сзади холодильник, справа стол, а слева стена… Обложили, гады!

- Что-что, - невозмутимости данного товарища даже каменный сфинкс бы позавидовал, - тортик порезать хочу.

Еле сдержавшись, чтобы не зарычать и не наброситься с кулаками на неудавшегося клоуна, только и смогла, что расслабленно выдохнуть и устало опуститься обратно на стул. Головная боль, уже за последнее время ставшая практически родной, неожиданно отступила, словно само присутствие противного Савельникова служило для Павлы Огурцовой чем-то вроде панацеи.

- Герман, ну, ты же не просто чайку пришёл попить, - рискнула-таки нарушить воцарившееся молчание, пака парень так и эдак крутил коробочку с бисквитом в креме, примеряясь к «мокрому» делу. – Чего надо-то?

- Фу, как грубо, - поставили перед очевидным фактом, явно пытаясь тем самым смутить. – Да вот, - первый и самый большой кусок «Зимней Вишни» был с почестями возложен на тарелочку, придвинутую ко мне, - решил лично выяснить, что происходит.

Сделав моську наивной дурочки-блондинки, которая по недоразумению попала на лекцию по квантовой физике, и теперь честно пытается понять терминологию данного предмета, уставилась на Германа, ну, очень непонимающими глазами.

Никогда бы не подумала, что моё открытое невнимание к другу так его ранит! Ведь, насколько помню, Егор обоим запретил подходить друг другу на людях ближе, чем на триста метров, поэтому я активно и бегаю от Савельникова по всей Академии, боясь, как бы наше тесное общение негативным образом не сказалось на физическом состоянии молодого человека. Ну, а то, что официантка Огурцова и в кафе «Ириска» динамит юношу… Простите, любезнейший, но ежедневное появление в кафетерии одного из членов «Казанов» (заразы, они туда словно на работу ходят!) не особо располагает к милому и беззаботному общению.

- И не надо смотреть на меня своими большими глазами, - мигом просёк ситуацию друг, направляясь к закипевшему чайнику. – Почему пропустила назначенный приём у доктора Фильмана?

Заготовленная оправдательная речь в секунду вылетела из головы, а изо рта помимо воли вырвалась:

- Откуда знаешь?

- Роман Константинович позвонил, и пожаловался на непослушную пациентку, которая, стоило ей только получить выписку из больницы, мигом скрылась в неизвестном направлении, и на телефонные звонки не отвечает. Итак, я жду веских, аргументированных и правдоподобных объяснений!

- Герман, милый, ну, какая к чертям больница и велеречивые речи Романа Константиновича? Учёба, работа, постоянные нападки прихвостней «королевской» четвёрки, чу… - Чуть было не ляпнула «чувствую себя плохо практически постоянно, поэтому, придя домой, просто рушусь в форме звезды на родимую раскладушку и вырубаюсь праведным сном младенца, приняв убойную дозу обезболивающего и снотворного», но вовремя прикусила язык, а то с друга станется закутать мою тушку в смирительную рубашку и доставить на внеплановый приём к ябеде-доктору.

- Ничего, - сведённые к переносице соболиные брови не сулили чего-либо хорошего, - думаю, сможешь выделить завтра часик-полтора для встречи со мной и доктором Фильманом!

- Чего..? – аж привстала от нахлынувшего негодования.

- Это было утвердительное предложение, - поставили перед печальным фактом, и невозмутимо отломили от бисквита кусочек. – Кушай, а то чай остынет.

Набычившись, отодвинула от себя тарелочку с недоеденным любимым лакомством, и показушно отвернулась к стене. Нет, мне, конечно, понравилось, что Савельников проявил себя как настоящий мужчина: никаких тебе вопросительно-просительных интонаций в голосе, зато утвердительно-повелительного наклонения, сколько влезет, вот только мальчик адресом-то не ошибся? Кто ему давал право мной командовать?..

Стоило мне только повернуться лицом к притихшему Герману, как пришлось с силой сжать челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего, и потом сожалеть о содеянном ближайшие месяцы. А доброту, самобичевание и жалость настойчиво попросить заткнуться, ибо капитально мешают продуктивно думать.

- Не смотри на меня так, – обозрев, наверное, в сотый раз умилительно-просительно-обиженную мордашку проказника Германа, всё-таки вымолвила, наконец, совладав с чувствами.

- Как? – сложив бровки «домиком», на меня посмотрели по-детски невинными глазами, в которых читалась неприкрытая вера в лучшие качества собеседника.

- Так, будто я тебя какое-то чудо обещала, а ты, такой маленький и доверчивый, его послушно ждёшь, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить ничего.

- И не смотрю я на тебя так, - моментально открестился наследник строительной компании, - напридумывала невесть что! – И снова доверчивый взгляд бархатно-чёрных глаз, от которого по пальцам словно электрический разряд пробежал.

Понимая, что сейчас могу натворить глупостей, следовательно, нужно в срочном темпе просить нежданного гостя на выход, уже хотела предпринять первые шаги, ведущие к исполнению возложенной на себя миссии, как это соблазнительное чудо сам всё решило. Вот так всегда, кто-то накосячит, а я потом виноватой себя чувствую!

- Ладно, мне уже пора, - поднявшись из-за стола, Савельников, обиженно надул губы, словно пятилетний ребёнок, который не получил вожделенную игрушку на Новый Год.

Пропустив парня вперёд, мысленно прокляла тот день и час, когда напросилась быть его другом, но решение уже было принято, а отступать от намеченной цели никогда не было моим главным приоритетом. Поэтому, навесив на лицо озорную улыбку, дождалась момента, когда Герман наклонится, чтобы надеть кожаные туфли, и, не задумываясь о последствиях, запрыгнула на спину прифигевшего от такого самопроизвола Савельникова. Стоит отдать должное молодому человеку: резко выпрямившись, он не постарался спихнуть «мартышку» на пол, но уверенно сцепил сзади руки в замок, тем самым поддерживая мою пятую точку и не давая мне съехать вниз. Обняв парня за плечи и прижавшись к его спине, с удовольствием вдохнула лёгкий аромат ненавязчивого парфюма, а в одурманенном мозгу проскочила мысль о пикантности сложившейся ситуации.

- Ты что творишь, полоумная? – быстро вернул с небес на землю злой рык друга. – А если бы я носом линолеум пропахал, как бы тогда оправдывалась?

Хм, хороший, между прочим, вопрос, нужно будет как-нибудь на досуге озадачиться. Что-то мне подсказывает, что использование Савельникова в качестве пони в ближайшем будущем может войти в железную привычку!..

- Приложила бы к ушибу лёд и всех делов-то, - отбрила, даже не думая о том, чтобы слезть со спины «лошадки». – На какое время назначена встреча с Романом Константиновичем?

- Ну, я не знаю, это же нужно позвонить, записаться на приём, - начал набивать цену Савельников, повернув ко мне лицо вполоборота.

- Не зли меня, а то заберу свои слова обратно, - пришлось пригрозить, чтобы ускорить процесс.

- В три часа, - мигом выдал «органайзер». – Встретимся тогда на остановке «Визит», и я тебя отвезу.

- Ладно, - нехотя согласившись, всё-таки слезла с «нагретого» места. – Тогда, до завтра.

- До встречи, - попрощался со мной молодой человек, чмокнув при этом в щёку, чем вогнал сначала в ступор, а затем и в краску смущения. – Ты такая миленькая, когда…

- Пошёл вон! – раненым слоном взревела я, жалея о том, что не имею в пределах досягаемости дробовика.

Захлопнув перед носом веселящегося Германа дверь, прислонилась спиной к створке в тщетной попытке успокоить разбушевавшееся сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Щёки всё также предательски алели, зато руки стали просто ледяными…

«Пашка, ну, ты чего?» - Стопроцентно любой самоанализ начинается с подобной фразы. – «Чего как маленькая отреагировала на озорной и детский поцелуй-то? Помнится, бывали и более приятные моменты в жизни…» - аргументы здравого смысла быстро закончились, и им на смену пришло довольно-таки неожиданное чувство… влюблённости. – «Вот только ни от чьих прикосновений или поцелуев меня в дрожь не бросало!..»

Вздрогнув от осознания подложенной организмом и сердечной мышцей подлянки, устало вздохнула, но постаралась быстро взять себя в руки, мне ещё, как-никак, отчёт перед Васечкиным нести. Поэтому, отставить ненужные думы, и вперёд, на штурм шкафа!

- Наконец-то, - недвусмысленно постучали по циферблату наручных часов. – Почему опаздываешь?

- Прости, Егор. В жуткую пробку на Хотунке попала, - никогда не любила оправдываться, но в данной ситуации без этого никак. Знаком подозвав улыбчивого официанта восточной наружности, быстро сделала заказ и снова обратила всё внимание на нанимателя, плотоядно глазеющего на пиццу, стоящую в центре стола.

- И, как продвигаются дела относительно шпионажа за «Казановами»? – Первый кусок перекочевал на тарелку журналиста, но это никоем образом не повлияло на деловой ход разговора.

- Пока плохо, - кисло признала поражение, - парни словно чувствуют подвох, исходящий от меня, поэтому стараются держаться на безопасном расстоянии, мол, на неё ведро с водой совершенно случайно вылили, мы-то в это время на парах сидели. Не могу, как бесит!

- Не ёрничай, - дождавшись пока халдей расставит вазончики, корзиночки, тарелочки и кружки, корреспондент решил выяснить всё более конкретно. – Герман так и продолжает вести съёмку?

- Ага, - весело улыбнувшись, состроила «страшную» мину, - его уже в кружок кинематографа вне конкурса записали.

- Молодец парень, - поддержал моё веселье начальник, - карьеру оператора делает! Что нового произошло за то время, пока меня не было в городе?

- Помимо того, что сволочи, первокурсники, меня с лестницы спустили – ничего, - отрапортовала я, словно заядлый секретарь какого-нибудь профкома на собрании. – Мошкалёв гневно сверкает в сторону Огурцовой глазами, но пока к личному рукоприкладству не перешёл, чего и остальным членам «Казанов» не позволяет.

- Плохо, - «осчастливил» Васечкин, вертя в руках миниатюрную чашечку из-под кофе. – Нужно как-то спровоцировать «молодцев» на более активные действия, - хитрый прищур карих глаз на оппонентку и такой невинный вопрос, что аж в срочном порядке захотелось сделать ноги. – Стойка с твоей фотографией уже сколько, тринадцать дней стоит перед главным корпусом?

- Да, - прокрутив в голове всевозможные вариации того, чем может грозить необдуманное согласие, даже и предположить не могла, что некоторые хитрые личности подложат такую свинью несчастной и хрупкой девушке.

- Вот и хорошо, вот и хорошо… - сахарно улыбаясь, сообщили мне, отламывая от крекера кусочек. – Ты чего не кушаешь?

Подавив в себе неуместный приступ паники, пристально всмотрелась в невинно-детское выражение лица, прочно поселившееся на фейсе Васечкина. Парень, сообразив, что его пытаются зрительно просканировать на предмет лжи, ещё активнее заработал челюстями, беззаботно смотря то на посетителей кафетерия, то на прохожих, неспешно фланирующих по набережной. Вроде и не произошло ничего из ряда вон выходящего, но вот только вопли копчика о том, что найдём мы на свою драгоценную попу ненужные приключения, никак не давали покоя.

Господи, как же иногда хочется, чтобы кто-нибудь сильный и решительный взял за плечи, поднял и… хорошенько тряхнул. Да так, чтобы мозги мигом вернулись из затянувшегося отпуска, и желательно единым скопом, а не по миниатюрным партиям!..

Неожиданная трель сотового телефона Егора, вырвала из состояния задумчивости. Вздрогнув, прислушалась к «конструктивному» и «содержательному» диалогу нанимателя:

- Ага… Ясно… Нет, так дела не делаются!.. Договорились!

Запихнув коммуникатор в карман, Васечкин задумчиво пожевал губу, явно морально готовясь к гадости, направленной на разрушение моей нежной, детской психики. По всей видимости, сегодня совесть корреспондента была либо в спячке, либо пряталась от мороза, ибо я больше никак не могу прокомментировать то, что выдал этот сумасшедший.

- Огурцова, неплохо бы было получить более полную информацию о Мошкалёве, Павлюченко, Гаршином и Цаплине.

- Тебе разве не хватает уже имеющихся данных, что предоставлены в досье, собранном на «Казанов»? – удивлённо моргнув, попыталась взять ситуацию под контроль. – Или предпочитаешь знать ещё и цвет нижнего белья богатеньких «Буратино»?!

- Не помешало бы, - оскалился оппонент, кидая на стол крупную купюру. – Савельников не зря попал в наш отряд «карателей», пусть отрабатывает!

- Намекаешь на свободный доступ к кабинетам преподавателей? – недоверчиво вылупилась на хитрого проныру, всё ещё надеясь, что неправильно поняла «прозрачные» намёки Васечкина. – Это же противозаконно!

- А мне по барабану, - честно оповестили мою деморализованную светоость, поднимаясь из-за стола и надевая драповое пальто. – Знаешь, Пашенька, такую поговорку: «Хочешь жить - умей вертеться»? – Дождавшись согласного кивка, молодой человек удвоил натиск… Хотя нет, вру, взял напрокат асфальтоукладчик и в моральном плане раздавил несчастную Огурцову. – Вот и у нас сложилась подобная ситуация: нужна зарплата за ноябрь - изволь предоставить «горячие» сведения об интересующих меня людях!

- А если Герман ничего интересного не найдёт или личные дела «Казанов» будут упрятаны в сейф? – хоть и непрофессиональная, но всё же попытка отбрехаться от навязываемой роли взломщика.

- Павла, ты верующая? – резко сменил тему наниматель.

- Д-да…

- Тогда начинай молиться, чтобы личные дела членов «королевской» четвёрки находились в свободном доступе и в них были описаны пикантные и малоизвестные, но жутко интересные детали, - поставили перед фактом, направляясь к выходу из забегаловки. – Даю вам сутки на всё про всё, не уложитесь… Мне будет очень интересно наблюдать за тем, что с тобой и с Савельниковым сделают последователи наших «королей» Академии.

«Забыв» попрощаться, Васечкин неспешно вышел на улицу и, обернувшись ко мне, весело помахал рукой через большое окно, состроив при этом умильную рожицу. Затем сел в машину и быстро исчез в неизвестном направлении, а я же так и продолжала изображать памятник самой себе.

- Девушка, ещё что-нибудь заказывать будете? – нарисовался рядом со мной халдей, плотоядно косясь на купюру.

- Нет, спасибо, - медленно поднявшись на ноги, и трясущимися руками вцепилась в курточку, сгоношенную из синтепона – настолько она была холодной и продуваемой всеми ветрами, - сдачу можете оставить себе в качестве чаевых.

На ходу заматывая вокруг шеи шарф, бедром толкнула дверь, чтобы уже через секунду влиться в поток топающих по тротуару пешеходов. Мысли, одна страшнее другой, роем вились в голове, а сердце сжималось в предвкушении чего-то нехорошего. Щёки и нос моментально замёрзли, стоило мне только выйти из тёплого помещения, ушки начало покалывать, поэтому я поспешно натянула на голову капюшон, а быстрый и размеренный шаг, наконец, помог разобраться и (удивительно!) найти такое редкое единогласие с собственным организмом.

До дрожи в коленях было страшно, стоило только представить всю «операцию», навязываемую Васечкиным. Но ещё страшнее становилось за Германа, который, зараза такая, меня одну точно не отпустит никуда, а непременно полезет помогать шариться по кабинетам, что чревато огромными неприятностями и в лучшем случае административной, а не уголовной ответственностью, как положено по закону.

Нет, можно, конечно, стыбзить по-тихому ключи у Савельникова, но на это уйдёт не один день, да и что-то подсказывает, что Егор «оповестил» не только несчастную меня относительно своего «грандиозного» плана. Можно, конечно, смалодушничать и броситься в ноги с повинной, ну, допустим, Аркадию, как самому адекватному из всей пресловутой «банды», но это означает, что придётся автоматически подвести под монастырь ещё и Германа, Машку и лапочку Аню, которая единственная из всей группы продолжает общаться с неудачницей Огурцовой, невзирая ни на что. С этим моя воинствующая и жаждущая справедливости натура явно смириться не сможет, значит, придётся идти на подсудное дело!..

Достав из кармана сотовый телефон, быстро нашла во входящих номер Савельникова и, цыкнув на разбушевавшуюся совесть и затрепетавшую радость от осознания того, что услышу голос парня, нажала на зелёную трубочку, активируя функцию вызова. Слушая монотонные гудки, никак не могла решить, стоит ли говорить другу о «предложении» козла Васечкина, или же просто свести разговор к теме дубликатов ключей от преподавательской.

- Не ожидал, что так быстро соскучишься, - ехидно откомментировалась трубка, голосом Савельникова.

- О, мой несравненный, - на манер идиотки протянула, моментально подхватывая правила игры, - я так счастлива, что ты соизволил-таки принять входящий вызов… после семи гудков-то!

- Прости, - вполне по-человечески ответили мне, чем ввергли в ступор, - душ принимал, вот и не смог сразу подойти к телефону.

Казалось бы, такая простая фраза, но зато какую смысловую и эмоциональную нагрузку несёт! Не к месту разыгравшееся воображение мигом нарисовало высокого и атлетически сложенного Савельникова стоящего возле кровати в одном полотенце, небрежно обмотанном вокруг бёдер. Прозрачные капельки воды игриво стекают по упругим мускулам, а непослушные волосы в художественном беспорядке взъерошены на голове, и эти нереально чёрные, бесовские глаза… Неожиданно щекам стало жарко, губы пересохли, а монашка, активно бдящая мою светлость, буквально возопила о том, что от подобного рода мыслей в жар бросило бы даже Дьявола!

- Кхм… - голос был непривычно хриплый, поэтому пришлось откашляться, прежде чем начать разговор. – Тут такое дело, - блин, ну, и как мне подвести разговор в нужную сторону? – Тебе Васечкин, часом, не звонил?

- Нет, - напряжённо протянули в ответ, видимо, тоже предчувствуя большие и капитальные неприятности, - но мы вчера с ним виделись.

«Чёрт!» - это была единственная цензурная мысль из всего потока, вихрем пронёсшегося в голове. – «Всё-таки идея с повинной не так уж и плоха…»

- И? – ни за что в жизни не признаюсь, что хочу задушить журналюгу собственными руками.

- Что «и», Огурцова? – вспылил оппонент. – Говори прямо, хватит мямлить! Хотя нет, знаю, почему ты этим интересуешься, - не поверите, но с меня семь потов сошло, прежде чем этот интриган доморощенный приоткрыл завесу тайны. - Егор тебе понравился, вот и ищешь любые способы, лишь бы узнать о нём как можно больше.

- Идиот, - взяв неприлично высокую ноту, перебила разошедшегося на лирику парня, и, не обращая никакого внимания на озирающихся на истеричную меня прохожих, продолжила концерт, - нет, конечно!

- Тогда запала на меня, если корреспондент тебе не по нраву, - сделал «логичный» вывод Савельников, отчего я аж воздухом подавилась.

- Убавь самоуверенность, - да никогда в жизни не признаюсь, что влюбилась в Германа… С него станется записать моё признание на диктофон, а потом начать шантажировать несчастную Павлу Огурцову компроматом. – У нас с тобой чисто деловые отношения, и никакие «муси-пуси-лапутуси» там совершенно не предусматриваются!

- Хорошо, - покладисто согласился молодой человек, но вместо того, чтобы испытывать от этого радость, внутри образовалась гнетущая пустота, а сердце неприятно сжалось, - значит, ты звонишь, чтобы попросить у меня ключи от преподавательской.

- Нет, - на чистом автопилоте выдала я и только потом сообразила, что наделала, - то есть, да!

- Поздно трепыхаться, - «осчастливил» друг, явно улыбаясь, - так я тебя и отпустил одну, по тёмным кабинетам шариться.

- Так ты всё знал? – понимая, что меня развели, как пятилетнего ребёнка, банально применив один из психологических методов, называемый «Эффект отрицания», готова была себе локти от злости кусать.

- Да, Егор поведал о том, что хочет нечто большее, нежели наше home video, - на несколько секунд воцарилась благословенная тишина, давая мне возможность собраться с мыслями, но потом динамик взорвался хохотом. – Вот же засранец, - кое-как прорыдал сквозь истеричный смех Герман, - просил его, как человека, не впутывать и тебя в это дело, так нет же, проболтался!

Ага, именно, что «проболтался», причём в ультимативной форме и, не забыв сообщить о неминуемой каре за неподчинение!..

- Ты сейчас где находишься? – проявил неуместное любопытство юноша.

- Дома, - не моргнув глазом, соврала, стоя на перекрёстке и дожидаясь зелёного сигнала светофора для пешеходов.

- Ну, да, - скептицизм, сквозящий в голосе оппонента, мог задавить авторитетом даже слона, - а звуки проезжающих мимо машин и трансляция рекламы, кажется, торгового центра «Южный», наверное, по радио горланят.

Вот блин, похоже, спалилась…

- Я в пяти минутах езды от твоего дома, - пришлось сказать правду. – Зачем интересуешься?

- Ну, как же, - сто против одного, что оппонент в ужасе округлил глаза, - у нас предел времени ограничен, и если не сегодня обыскивать деканат, то другого случая может и не представиться!

- Ладно, скоро буду, - вместо прощания прошипела я, обрывая связь и направляясь в сторону автобусной остановки.

Уже знакомый охранник подвластной ему территории особняка Савельниковых встретил, сияя радужной улыбкой от уха до уха, что откровенно напрягало. Вежливо поприветствовав бодигарда, бочком протиснулась мимо его внушительных габаритов и дикого винограда, красиво оплетшего арку, расположенную над калиткой. Стараясь не оглядываться, за три секунды добралась до веранды особняка и ласточкой взлетела на ступени. Только я подняла руку, чтобы постучаться в дверь, как створка резко распахнулась, явив моему испуганному организму моську Германа. Кулак по инерции преодолел разделяющее его и лицо друга расстояние и красиво вписался в лоб парня.

- Ай, - отпрянув в сторону от сумасшедшей меня, наследник компании «ДомСтрой» схватился за пострадавшую часть тела, - за что?

Это явно был не риторический вопрос, поэтому пришлось ответить:

- Я, пока до тебя добралась, почувствовала себя эскимо на палочке, а ты, паразит такой, мог бы поднять свои нижние девяносто и забрать замёрзшую меня с набережной!

Знаю, что звучит слишком пафосно и нагло, а в некоторых местах так и вообще за уши натянуто, но никакого более приличного оправдания на тот момент в голову не пришло. Ну, ей-богу, не просить же прощение у «покалеченного», тем более что не так уж и больно я его приласкала!

Уставившись на меня, ну, очень ласковым взглядом, Герман так ничего и не сказал в ответ на подобное заявление. Махнув рукой на закидоны друга, оттёрла плечом офонаревшее от подобной наглости препятствие, просочилась в холл дома. Замерев на пороге, блаженно закрыла глаза, чувствуя, как приятное тепло разливается по окоченевшему телу, а отмороженные пальчики на руках и щёки щекотно покалывает тысячей маленьких иголочек. Кайф, как всегда, обломал Савельников, банально стащив с меня куртку и размотав кокон из шарфа, видимо, понял, что «зависла» я надолго.

- И где твоя шапка? – вкрадчиво так поинтересовались у меня.

- Герман, ты не моя мама, поэтому не брюзжи, - отмахнулась от назревающих нотаций, словно от надоедливой мухи (ну, не говорить же ему правду, что в очередной раз потеряла вязаный «колпак»). – Напои лучше горячим чаем, на улице зверский холод!

Хмыкнув, парень продефилировал в сторону кухни, где с видом вдовствующего короля уселся на стул, и на моё недовольное сопение лишь невозмутимо пожал плечами, ответив, мол, у нас практикуется самообслуживание. Наплевав на хорошее воспитание, не позволявшее гостям лазить по шкафам, щёлкнула кнопкой на электрическом чайнике, и полезла в кухонный шкафчик за кружкой, злобно бухтя себе под нос, что я за этим увальнем ухаживала, словно хлебосольная хозяйка, стоило ему только нарисоваться на пороге моей квартиры. А он – барин, который без посторонней помощи даже шнурки завязать не может, не то, что гостей уважить.

Услышав за спиной сдавленный смех молодого человека, совсем слетела с «предохранителя», прекрасно осознавая, что сейчас в комнате появится труп… Один, но точно появится, обещаю! Спасение к Савельникову пришло с совершенно неожиданной стороны в лице Ольги Викторовны. Женщина неслышно вошла на кухню, и, стоя в дверях, едко прокомментировала сложившуюся ситуацию:

- Сын, а ты в курсе, что тебя сейчас будут бить, причём ногами в живот?

- Это ещё почему? – мигом стал серьёзным парень, а я же стремительно покраснела, испуганно пряча руки, с зажатой в них кружкой, за спину.

- Потому что Паша разозлилась, - спокойно, словно трёхлетнему ребёнку, разъяснила очевидные вещи женщина. – И знаешь, я даже окажу посильную помощь гостье в этом нелёгком, но благородном деле!

- Мама, ты на чьей стороне? – возопил разобиженный в лучших чувствах отпрыск.

- Ты почему не предложил девушке медового тортика и фруктов? – коршуном налетела Ольга Викторовна на нерадивое и напрочь лишённое чувства гостеприимства чадо.

- П-простите меня, пожалуйста, - влезла со своим предложением, - но я не хочу кушать, просто замё…

- Павла, ты себя в зеркале давно видела? – тоном инквизитора поинтересовалась мадам Савельникова. – Худенькая, прям до синевы, и как только тебя ветром не сдувает, ума не приложу, - наградили растерявшуюся меня щедрым «комплиментом».

- Эм… девушка должна быть стройной, - выдала прописную истину, активно навязываемую населению глянцевыми журналами.

- «Стройная» и «тощая» - два совершенно разных понятия, - отбрила хозяйка особняка и отвесила сыну увесистый подзатыльник. – Герман, не тормози, торт стоит на верхней полке в «пенале», а фрукты - в холодильнике.

Бросив на меня свирепый взгляд, молодой человек силой усадил гостью на стул и быстро выставил угощения, благодаря чему получился шведский стол в миниатюре. Чуть не подавившись слюной, сцапала аппетитный кусочек торта и с удовольствием принялась поглощать лакомство. Несколько минут на кухне стояла тишина, прерываемая изредка моими дифирамбами, адресованными кулинарным талантам Ольги Викторовны, но стоило только женщине выйти из комнаты, как Савельникова младшего будто подменили.

- Огурцова, умеешь делать несколько вещей сразу? – прищурив глаза, молодой человек сел напротив меня, бессмысленно водя пальцем по столешнице.

Рот был забит бананом, поэтом пришлось кивнуть, и попытаться всем своим видом подтвердить, что Павла Огурцова – человек слова! Видимо, я что-то сделала не так или просто Герман от рождения наделён большущей долей скептицизма, но суть от этого не меняется: наградив меня ехидным «угу», друг решился-таки посвятить и обжору в детали плана.

- Тогда жуй и слушай одновременно! Нужно сегодня «прошерстить» деканат, - понизив голос до заговорщического шёпота, ко мне пододвинули новую порцию фруктов, чтобы молчала как можно дольше. – Не важно, откуда у меня имеются заветные ключики, - предупреждая здоровое любопытство, Савельников, что называется, пёр танком. – Воспользуемся предлогом подготовки к курсовой по…

- Теории общей электростатики, - услужливо подсказала, памятуя о том, что Савельников у нас будущий юрист, и о какой тогда подготовке может идти речь без консультации преподавателя? А вот использование микросхем, проводников, резисторов и прочей ереси, от которой у меня волосы дыбом встают – сколько угодно, особенно при наличии нужной техники в аудиториях факультета информационных технологий.

- Да, - моментально повеселел «грабитель», - нам главное попасть на территорию Академии, а там уж дорога до деканата не должна быть особо сложной.

- Герман, это всё, конечно, восхитительно и великолепно, но ты не учёл одного, - дождавшись, пока парень перестанет задумчиво шевелить бровями, приосанилась и выдала, - «объекты» учится на разных специальностях, а четыре деканата мы облазить никак не сможем – банально засекут раньше!

- А нам этого и не нужно, - преисполнившись гордости от осознания того, какой он умный и гениальный, наследник компании «ДомСтрой» еле усидел на месте, - думаю, интересующая нас информация будет храниться в любом из деканатов Академии «Нация».

- С чего такая уверенность? – теперь пришла моя очередь щедро сыпать скептицизмом.

- Ну, начать хотя бы с того, что «Казановы» головная боль не только студентов, но и всего преподавательского состава, поэтому иметь личные дела наших красавчиков под рукой - самое лучшее средство, особенно, если им правильно распорядиться. Тем более что мы вначале попытаемся залезть в личный сейф деканата моего факультета, ведь именно Павлюченко является главарем «банды», значит, Савелий Игнатьевич уже озаботился вопросом подстраховки себя и подведомственного ему корпуса от выкрутасов Натана!

- Всё равно твоя теория шита белыми нитками, - да никогда в жизни не сдамся так просто!

- Поспорим, что я прав? – снова завёл старую шарманку Савельников.

- Запросто, - сцапав друга за руку, скрепила договор крепким рукопожатием, - проигравший отдувается щелбаном, - вот, ради такого расстроенного выражения симпатичной моськи этот разговор и стоило затевать.

Недовольно поджав губы, Герман поднялся из-за стола, рывком вытягивая и мою тушку. Поспешно отставив чашку с недопитым чаем, опрометью бросилась за Савельниковым, уже вышедшем в коридор, где недоумевающую меня благосклонно и дожидались. Объяснять упрямый парень ничего не стал, поэтому самым благоразумным было слепо следовать за ним, уповая на призрачное благоразумие друга.

Натянув курточку, замоталась вязаным шарфом по самые глаза и лишь после этих приготовлений и моральных увещеваний, мол, Пашенька, температура «минус семь» – это ещё не холод, а вот когда пятнадцать с отрицательной динамикой стукнет, тогда и будешь мёрзнуть, выплыла на улицу. Савельников, умничка моя, подогнал «Lamborghini» к воротам, поэтому мне не пришлось долго прыгать на морозе, напрягая своим внешним видом охранника.

Усевшись на пассажирское место, быстро пристегнулась ремнём безопасности, и потянулась руками к работающей печке. Прижав замёрзшие пальчики к пластмассовой решётке, с довольной миной клинической идиотки повернулась к Герману, чтобы сразу же подавиться заготовленной фразой. Наследник компании «ДомСтрой» смотрел на меня долгим и каким-то загадочным взглядом, благо мы на красном сигнале светофоре стояли, но стоило только моргнуть зелёному цвету, как друг поднапрягся, вклиниваясь в левый, самый плотный и скоростной поток машин, и решительно возомнил себя капитаном Мегре, прославленному благодаря книгам французского писателя Жоржа Сименона.

- Где шапку посеяла, дурёха? – зашёл по второму кругу любознательный парень, якобы вспомнив, что ответа на данный вопрос ранее как-то не получил.

- Да руки всё никак не дойдут купить, - бесхитростно промямлила я, наконец, отогревшись и теперь блаженно щурясь. – Мы едем в Академию? – признав знакомые ориентиры, сопоставила траекторию нашего движения с треклятым заданием Васечкина.

- Да, не вижу смысла тянуть и дальше, - подтвердил мои самые смелые предположения друг, притормаживая около торгового центра «Оракул». – Посиди пару минут одна, мне нужно кое-что купить, - «осчастливил» водитель, ласточкой выпрыгивая из салона авто.

Неконфликтно пожав плечами, немного поёрзала на сиденье, подыскивая самую удобную позу, и блаженно закрыла глаза. Как назло, боль, с которой более-менее успешно удавалось бороться в дневное время суток, к вечеру совсем зверела и терзала моё бренное тело с утроенной силой. Вот и сейчас, тупая боль, ноющая где-то на заднем плане, начала набирать обороты, словно расширяя спираль своего действия и пуская гнилые корни повсюду. Противный обруч из боли охватывает голову, сдавливает виски и старательно пытается раздавить ноющий затылок… Что непременно приводит к следующему этапу проявления болезни.

Достав бумажный платок из сумочки, вытерла тонкую струйку крови, бегущую из носа. Подобное стало уже ежедневным ритуалом, без которого я не представляю новый день, а так же горсти обезболивающих на завтрак, обед и ужин… Из-за них резко падает давление и начинает кружиться голова, отчего создаётся ощущение полной нереальности происходящего. В такие моменты чувствую себя напрочь оторванной не только от окружающего мира, но и от собственного тела. Не могу с уверенностью сказать, объясняется это постоянной болью или действием обезболивающих препаратов, но в такие моменты мне хочется сделать стремительный шаг вперёд и дотронуться до какого-нибудь предмета, чтобы понять реальность это или страшный кошмар. Но я не решаюсь этого сделать, и не из-за того, что подумают окружающие или родные, просто боюсь почувствовать под своими пальцами нечто мягкое и пористое. Тогда это будет означать только одно: я всё ещё сплю… Или вообще никогда больше не проснусь, застрянув в своём личном кошмаре, как в хитрой ловушке…

- Извини, что пришлось так долго ждать, - открытая дверца авто пропустила в салон не только Германа, но и морозный, стылый воздух.

Быстро спрятав в карман испачканную в крови бумажную салфетку, с самой заинтересованной миной повернулась к молодому человеку, лучащемуся необоснованной радостью. Сожалея о том, что не успела «закусить» очередной порцией таблеток пока Савельников отсутствовал, заметила небольшой свёрток в руках парня. Потянувшись загребущими ручонками к пакету, тут же получила по любопытному носу и вполне-таки культурную просьбу на две минуты закрыть глаза.

- Зачем? – в голосе сквозила добрая тонна подозрения, но поставленное условие всё же выполнила, мучительно желая узнать тайну, хранящуюся в целлофановом свёртке.

Сначала в салоне иномарки стояла тишина, прерываемая шебуршанием полиэтилена. Испугано дёрнувшись от лёгкого ветерка, неожиданно обдавшего лицо, уже хотела открыть глаза, но нарвалась на строгое: «Не халтурь!», и почувствовала, как мне на голову нацепили какой-то предмет. Вслепую, словно новорожденный котёнок, подняла вверх руки и с интересом ощупала нечто, на поверку оказавшееся вязаной шапкой-«колокольчиком» из мягких ниток, с большущим пушистым бумбоном на макушке.

Удивлённо округлив глаза, передвинулась так, чтобы можно было разглядеть себя в зеркало заднего вида. Из стеклянных глубин на меня смотрела до боли знакомая девчонка с серым цветом кожи и запавшими глазами, на кудлатой голове которой красовалась белая, словно первый снег, шапочка. Бумбон поражал своими размерами и цветовой гаммой: от светло-бежевого до насыщенно чёрного, тем самым, придавая новоявленной хозяйке какой-то детский и наивный вид.

- Что это? – только и смогла прокаркать я, полностью деморализованная.

- Подарок одной непутёвой официантке, - весело улыбнулся парень, поправляя на мне шапку и протягивая вязаные рукавички с шарфом из этого же комплекта. – Будешь носить, и вспоминать меня!

«Мне бы тебя сначала забыть для разнообразия…» - болью отдалось в сердце, а любопытство и детская вера во всемогущую любовь как всегда вылезли на первый план:

- Только официантке и всё?

- Нет, - чего уж там, слова Германа буквально окрыляли, - ещё и милой балбесине и просто великолепной подруге!

«Но не любимой девушке,» - расстроено прохныкало ущемленное чувство любви, лелеемое гипертрофированным самоуважением. – «Вопрос чисто из природного любопытства, тебя не интересуют шатенки или ты в принципе не рассматриваешь Павлу Огурцову, как предполагаемую вторую половинку?..»

- Пашка, хватит летать в облаках, - дёрнули меня за локон выбившихся из-под головного убора волос, - мы подъехали к проходной Академии.

- Я боюсь… - подобное высказывание стало настоящим открытие даже для меня.

- Чего, дурочка? – выйдя из «Lamborghini», Савельников снова галантно открыл дверь с пассажирской стороны, помогая выбраться и мне. – Я же с тобой.

«Вот этого и боюсь,» - хотелось ответить честно, не задумываясь о дальнейших последствиях, но боязнь быть отвергнутой, не позволила этим словам сорваться с губ. Вместо этого, я встряхнулась, словно мокрая собака и, навесив на лицо презрительную маску, так свойственную Кире Сватковой, но не простолюдинке, направилась к КПП, где нас уже поджидал знакомый охранник.

- Добрый вечер, - даже на морозе мужчина выглядел бледным, будто моль в обмороке. – Ваши пропуска, пожалуйста.

Продемонстрировав бейджик бдительному секьюрити, подхватила вмиг приосанившегося Германа под руку и тенью скользнула в сторону факультета «Инноватики и Организации Производства», где находилась кафедра юриспруденции. Сгущающиеся сумерки придавали массивным корпусам Академии «Нация» какой-то таинственный налёт средневековья, а ярко горящий свет в больших окнах вызывал первобытное желание подойти и заглянуть в них. Чтобы можно было хоть одним глазком подсмотреть за размеренной жизнью других людей, никоем образом не связанных ни со мной, ни с Германом, ни уж с «Казановами» точно.

Какую бы крутую я из себя не строила, но всё же страшно было до одури, поэтому в наличии был весь комплект трусихи: трясущиеся коленки, оккупировавшееся в пятках сердце и вспотевшие ладони. А ну, как нас с Савельниковым поймают с поличным или в Академии «Нация» на каждом углу понатыканы видеокамеры? Наследнику известной компании светит максимум выговор, а вот простую официантку, принятую на обучение на благотворительных началах, выпрут из ВУЗа с превеликим удовольствием, да ещё и пинком под зад сопроводят для лучшего ускорения. Нет, конечно, родители не расстроятся от подобного поворота дел, потому что они свято верят, что каждое утро их дочь, одевшись в строгий костюм, топает на работу в кафетерий «Ириска», мол, госпожа Пилюк придумала новую забаву, но вот лично мне будет не только обидно, но и очень-очень стыдно!

- Паша, хватит трястись, словно заяц, - без особого труда разгадал моё состояние соучастник. – Мы всего лишь посмотрим интересующее нас досье и всё!

- А если попадёмся в объектив видеокамер? – решила поделиться опасениями с более спокойными, а потому могущими рационально мыслить личностями.

- Каких? – да-м, кажется, я погорячилась насчёт рациональности мышления. – Камеры работают лишь в местах скопления студентов и в аудиториях, где стоит дорогостоящая техника или оборудование, а в преподавательских, деканатах и ректорате ничего подобного не имеется в наличии.

- Почему? – согласитесь, вполне закономерный вопрос.

- Потому что от умудрённых жизненным опытом и придавленных грузом нескольких высших образований дядечек и тётечек как-то не ждешь какой-нибудь подлянки, как, например, от парня, который просто мечтает насолить родителям, с треском и скандалом вылетев из Академии. Ферштейн?

- Ладно, - нехотя пошла на уступки, - но если нас поймают, всю вину буду валить на тебя, как на организатора!

- Да не вопрос, - рассмеялся Савельников, несильно сжимая мои пальцы, лежащие на сгибе его локтя.

Юркнув в открытую молодым джентльменом дверь, испуганно замерла в огромном холле корпуса. Стоящие чуть в стороне от входной двери автоматы с кофе и лёгким перекусом в виде шоколадок, печенюшек или конфет, радовали глаз светящимися красными огоньками камер видеонаблюдений. Кучкующиеся рядом с высокими столиками студенты-заочники, неспешно лакомились горячими напитками и вкусными, но дешёвыми вафлями. Молодёжь о чём-то оживлённо переговаривалась, обменивалась номерами телефонов, а некоторые, поглощая кофеин и вафли, ещё и какие-то контрольные делать умудрялись. И, если судить по решительному виду студентов, то расходиться по домам они в ближайшие пару часов точно не собираются.

Осмотрев беглым взглядом количество заочников, пришла к неутешительному выводу, что план по проникновению в деканат провалился ещё не успев толком и начаться. Такое количество лишних глаз… Непременно, в самый ответственный момент кому-нибудь из студентов понадобится срочно подняться на четвёртый этаж, где расположен деканата, и заметив там двух «воришек», закономерно задаться вопросом легальности нашего присутствия в кабинете декана. Может, стоит повернуть обратно, пока не стало слишком поздно?

- Огурцова, нам туда, - подтолкнули меня в спину уверенные руки, а горячее дыхание приятно обожгло щёку.

- Герман, наверное, это не лучшая идея… - вяло перебирая ногами в сторону лестницы, попыталась снова достучаться до врождённых инстинктов парня.

- Пашенька, милая, не создавай мне лишнюю головную боль, - отмахнулись от разумных доводов, словно от надоедливой мухи. – Это на данный момент единственная идея, поэтому руководствуемся ранее разработанным планом!

- Я пытаюсь зачать тебе, придурок, мозги, а не мигрень, - злобно прошипела себе под нос, наконец-то взлетая на нужный этаж.

Преподавательский этаж, как часто между собой называли четвёртый пролёт любого факультета студенты, радовал глаз сгущающимся полумраком, наличием зелёных огоньков мерцающих надписей «Exit» над лестничными клетками и полным отсутствием людей. Сцапав за руку спокойного и непоколебимого Савельникова, молчаливо разрешила парню быть сегодня на руководящих «постах», взяв на себя обязанность усердно, а главное трепетно прикрывать тыл. Герман уверенно шёл по коридору, ступая мягко и практически бесшумно, а я же в своих «унтах» на кошачьем меху топала как слон в брачный период, на корню руша всю конспирацию.

- Кто полезет в кабинет? – остановившись напротив двери с табличкой «Декан ФИОП Прохоров С.И.», напарник задал сакраментальный вопрос.

Испуганно выпучив глаза, неуверенно ткнула себя дрожащим пальцем в грудь, словно молчаливо уточная, именно этого ли хотел парень. Прикинув свои шансы найти требуемые документы, пришла к неутешительному выводу, что нас быстрее засекут и сдадут с рук на руки правоохранительным органам, чем мне удастся нарыть компромат на «Казанов». Затем отрицательно и энергично замотала головой, чем вызвала улыбку умудрённого жизненным опытом «родителя».

- Ладно, тогда стой на шухере, - доставая связку ключей с брелком от сигнализации «Lamborghini», парень попутно раздавал чёткие указания. – Если увидишь кого-нибудь лишнего, постарайся дать это понять, а ещё лучше избавься от нежелательного свидетеля!

- Стесняюсь спросить, каким образом? – трястись в ритме центрифуги, по всей видимости, стало моим излюбленным занятием за последние полчаса, озадачила предприимчивого друга сакраментальным вопросом.

- Ну, не знаю, - вставив большой ключ в замочную скважину, Герман, задумчиво окинул мою тушку оценивающим взглядом. – Глазки можешь построить…

- Савельников, - проглотив далёкие от парламентских выражения, взглядом послала парня в заоблачные дали, - лучше постарайся всё провернуть быстро и тихо.

- Ладно, - хихикнул молодой человек, открывая железную дверь и толкая носком ботинка ещё одну деревянную створку. – Стой так, чтобы постоянно быть в поле моей видимости!

- Зачем? – проклацала зубами, послушно занимая выжидательную позицию в проёме открытой двери.

- Мне так спокойнее, - честно ответили, тенью скользя вдоль офисной мебели.

Обойдя стол декана, Герман достал телефон и разблокировал его, чтобы использовать в качестве оригинального карманного фонарика. Луч рассеянного несильного света скользнул по висящим на стенах картинам, успел выхватить несколько кадок и горшков с цветами, а потом настороженно замер. Напряжённо прислушиваясь к царившей в коридоре тишине, попутно следила за молодым человеком, неясной тенью замершего напротив огромного стенного шкафа.

- Герман, - услышав звук отодвигаемых ящичков стола, испытала жгучее желание свалить отсюда от греха подальше, - давай быстрее! – Теперь до слуха донеслось шуршание листов.

- О, как интересно, - откровенно проигнорировали меня, читая загадочную информацию из интересующего нас досье. – Паш, хочешь, вслух почитаю?

- Охренел?! – неожиданно на смену страху, пришла злость. – Может, ещё отксеришь листы, чтобы не полагаться на твой ранний склероз?

- Кстати, хорошая идея, - похвалили меня, топая по направлению к соседнему столу, на котором тёмной громадой возвышался компьютер и принтер. – Как думаешь, две копии сделать или всё же три?

- Зачем так много? – в тишине безлюдного коридора заработавший принтер, совмещённый с ксероксом, шумел до ужаса громко… Или это всё же моё неадекватное воображение расшалилось?

- Одну копию отдадим Егору, вторую - нам, - методично перекладывая листы из печатного лотка в стопочку, Савельников казался непоколебимым, - а третью отошлём «королевской» четвёрке, пусть понервничают!

- Герман, мне плевать, что ты планируешь и когда, но шевелись, пожалуйста, быстрее, - не попросила, а проблеяла я, седалищным нервом чувствуя грядущие неприятности. – Блин, сколько можно копаться-то?!

- Всё, моя родная, всё, - рядом со мной появился довольный до омерзения парень, - можем идти. - Замыкая железную дверь на два оборота ключа, начинающий воришка просто светился от счастья.

- Где досье? – чутко прислушиваясь к окружающему шумовому фону, всё ещё продолжала трястись аки осиновый листок на ветру.

Стоило только озадачить напарника вполне закономерным вопросом, как его лицо вытянулось, а затем испуганно перекосилось. Подавив в себе уже начавшуюся панику, подошла чуть ли не вплотную к напрягшемуся Савельникову и, заглядывая ему в глаза, ещё раз, но более настойчиво повторила ранее заданный вопрос. Молитва, вознесённая Всевышнему, видимо, потерялась где-то на полпути, потому что последовавший ответ чуть не довёл меня до больничного.

- Проклятье, - выругался сквозь зубы отмерший парень, - я их на столе рядом с компом забыл!

Голосовые связки парализовало, глаза удивлённо распахнулись, а руки сами собой потянулись к шее молодого человека, чтобы придушить его. Моим коварным планам по убиению недалёкого друга помешал один и довольно-таки значительный нюанс… Тяжёлый звук шагов, слышавшийся со стороны лестницы и отражавшийся игривым эхом от стен пустого коридора.

Похолодев от первобытного ужаса, моментально сковавшего тело, напрочь забыла о том, что ещё секунду назад готова была добровольно согласиться на семь лет проживания в местах не столь отдаленных и передачки, состоящие из сухариков, из-за убийства в состоянии аффекта. Испуганно пискнув, не успела даже ничего сообразить, как оказалась прижата крепким мужским телом к стене. Руки Германа, пробравшись под куртку, в собственническом жесте обняли за талию, а сам парень прижимался ко мне с такой напористостью, что ничего не оставалось, как попытаться оттолкнуть нахала. Уперев ладошки в грудь «насильника», толкнула молодого человека, но толку от этого не было: каменная стена под названием «упырь Савельников» никуда не делась, а наоборот, игриво пробежалась пальцами вдоль позвоночника.

- Ч-что ты делаешь? – отбросив попытку оттолкнуть парня, попыталась применить излюбленный метод всех девушек - запудрить мозги и свалить по-быстрому!

- Импровизирую, - промурлыкал этот нахал, медленно наклоняясь к моему вспыхнувшему лицу. – Никто не обратит внимания на влюблённую парочку, обнимающуюся в тёмном уголке, вот только…

- Что? – практически прошипела я, с ужасом понимая, что через пару секунд в коридоре нарисуется нежелательный свидетель.

- Вряд ли мы похожи на пылких влюблённых, - в пух и прах разнёс мои актёрские данные друг, - чего-то не хватает… Может, этого?

Стоило ему только замолчать, как в нескольких метрах от нас показалась мужская фигура, замеревшая в нерешительности на месте, и на этом мои наблюдения благополучно закончились. Прежде чем я успела донести до Германа смысл того, что мы теперь не одни, парень склонился к моей шее и, вдыхая запах цветочных духов, прошёлся кончиком языка от ворота свитера до впадинки за ушком. Сдавленно пискнув, непроизвольно обвила руками его шею. Одна ладонь легла на затылок парня, и пальцы неосознанно стали перебирать короткие волосы на затылке, побуждая Германа к более активным действиям. Савельников склонился к моему лицу, и накрыл своим ртом мои чуть подрагивающие губы. Глаза закрылись сами собой, а мой сдавленный стон удивления потонул в поцелуе.

Потерявшись в ощущениях, краем сознания почувствовала, как шаловливые ручки друга скользят по талии, очерчивают контуры бёдер, и игриво пробежались по спине. Мимолётные, дразнящие движения отдавались во мне приятной дрожью и толпой мурашек, а язык помимо воли вступил в «танец» с языком Германа. Молодой человек несильно прикусил мою нижнюю губу, чуть потянув её на себя, и почти сразу же «извинился», проведя по ней языком в ласкающем движении. С каждой секундой втянуть в себя воздух становилось практически непосильной задачей: голова кружилась, а тело томно изогнулось, требуя больше ласк… более откровенной близости.

- Нашли место для порнографии, - процедил сквозь зубы мужчина в форме охранника. – Даю вам две минуты, и чтобы духу вашего тут не было, - сплюнув на пол, секьюрити, видимо, вспомнил свою молодость, поэтому поделился дельным советом от широты души. - Номер в отеле снимите!

Высказавшись, дядечка чуть ли не вприпрыжку унёся дальше по коридору, а Герман даже не подумал прервать наш поцелуй, скользя ласковыми движениями рук по спине. Игриво укусив парня за губу, воспользовалась его секундным замешательством, поэтому со стоном разочарования вырвалась из объятий и от греха подальше отскочила от Савельникова на несколько шагов, тяжело дыша и чувствуя, как горят участки кожи, к которым он прикасался.

- Я так понимаю, что экзамен по лицедейству мы сдали на «отлично», - стараясь не покраснеть под непонимающим и каким-то расстроено-осуждающим взглядом друга, вспомнила о своей хвалёной стервозной стороне натуры. – Предлагаю уехать из Академии, пока добрый охранник не озадачился вопрос паспортных данных двух начинающих любовников.

Высказавшись, и не дожидаясь ответа, круто развернулась на пятках и пошла в сторону лестницы, по которой чуть ли не бегом спустилась на первый этаж, затылком ощущая странный взгляд Германа. Спустившись в холл факультета, дождалась, пока молодой человек поравняется со мной, и внаглую взяла его под руку. Хоть ноги всё ещё были ватные от пережитого стресса, но желание прикоснуться к Савельникову было ещё больше, поэтому не стала ему противиться… Ведь и у меня могут быть маленькие слабости!

Поймав удивлённый и какой-то настороженный взгляд друга, весело и легко рассмеялась, запрокинув голову назад. Представив, как именно мы выглядим со стороны, не смогла сдержать озорной улыбки, так и вылезавшей на лицо. Давно я себя так легко и свободно не чувствовала…

- Ну, должны же мы и дальше соответствовать статусу влюблённых, - снизошла до пояснений, чувствуя, как напряжение до этого момента сковывающее тело, отступило. – Мало ли, вдруг тот охранник за нами наблюдает.

- Согласен,- снова мурлыкнул Савельников, кончиками пальцев проведя по моей щеке, чем вогнал в краску смущения. – Наверное, нам ещё стоит по…

Что именно нам ещё стоило совершить для достоверности игры, мне было не суждено узнать: перед глазами неожиданно всё поплыло, а на уши словно натянули ватную шапку, практически полностью гасящую любые звуки. Сцепив зубы, усилием воли подавила рвотный порыв, и буркнув, чтобы Герман ждал меня на улице, ласточкой метнулась в сторону дамской комнаты, так кстати располагавшейся на первом этаже. Залетев в кабинку, согнулась над унитазом, придерживая волосы, лезущие в лицо, дрожащей от слабости рукой.

«Господи, неужели отравилась некачественными пирожными в кафе?..» - это была единственная мысль долбившаяся о стенки черепной коробки, пока мой организм высказывал своё веское и категоричное «фи» общепиту.

Тело сковала усталость, меня начало колотить в ознобе, а осознание того, что бедный Савельников прыгает на морозе в ожидании идиотки Огурцовой, ни капли не прибавило ни оптимизма, ни, к сожалению, долгожданного улучшения в плане самочувствия. Проведя в туалете минут двадцать, всё-таки нашла в себе силы оторваться от «фаянсового друга». Умывшись холодной водой и наплевав на жалкий внешний вид, вышла в коридор, чтобы сразу же врезаться носом в грудь Германа. Удивлённо уставившись на друга, смотрящего на меня с каким-то суеверным ужасом, не могла выдавить из себя ни звука, даже улыбка получилась какая-то наигранно-измученная.

- Ты себя хорошо чувствуешь? – первым нарушил затянувшееся молчание молодой человек, окинув мою бледную мордочку пристальным взглядом. – Может, стоит поехать к Роману Константиновичу?

- Милый, не говори глупостей, - с трудом узнав в жутком хрипе собственный голос, постаралась сделать мину, что так и должно быть, - просто переела жирных пирожных в кафе, вот и всё!

- Ну, да, - вылил на несчастную меня тонну скептицизма друг.

- Пойдём, - потянув настороженного парня за руку в сторону выхода, затрещала сорокой. – Ты же меня домой довезёшь, а то по такому холоду на остановке прыгать как-то не улыбается.

- Конечно, бегемотик, - дежурно кукарекнул Савельников, бросив мимолётный взгляд на любопытного охранника. – Проходи, моя радость, - открыв дверь, молодой человек пропустил меня вперёд и, взяв за руку, уверенно повёл в сторону автостоянки. – Почему не спрашиваешь о досье, добытом на членов «Казанов»?

- Вот сейчас в машину сядем, тогда и посмотрю его без лишних глаз, - практически повиснув на руке друга, с наслаждением вдыхала свежий, морозный воздух, придавший мне хоть каплю бодрости.

- Павла, если тебе плохо, то могу донести до машины, - галантно предложил Савельников, тактично умолчав о том, что сразу же снова оттарабанит потенциальную больную в поликлинику, не взирая ни на какие доводы и протесты последней.

- Всё хорошо, - поймав очередной недоверчивый взгляд, скрипнула зубами, отгоняя настойчивую головную боль, и весело, а главное искренне улыбнулась, - но мне приятно, что ты беспокоишься обо мне!

- Садись уже, - щёлкнув брелком сигнализации, мой личный джентльмен снова открыл дверь с пассажирской стороны.

- Какой ты милый, - не смогла сдержать умиления и язвительности, плюхаясь на сиденье. Дождавшись пока и Герман выполнит тоже самое, только сейчас поняла, что мы - два клинических идиота. – Савельников, твою же налево, мы ведь оставили копию досье на столе декана!

- Огурцова, ну, что ты как маленькая, - ухмыльнулся друг, расстегивая драповое пальто и доставая из внутреннего кармана сложенные вчетверо листки. – Нельзя же всему сказанному так безоговорочно верить, на твоём жизненном пути могут попасться нехорошие личности, которые не преминут этим качеством воспользоваться!

- По себе всех маньяков судишь? – нехорошо прищурилась, чувствуя, как меня буквально трясёт от еле сдерживаемой злости. – Зачем соврал в коридоре?

- Хотел увидеть твою реакцию, - расхохотался этот… клоун, и завёл мотор.

Сцапав листки, демонстративно углубилась в чтение, хотя мысли были далеко от написанного. В голове безостановочно вертелась всего одна оформившаяся, но зато идиотская мысль: как вести себя дальше с Германом? Мы целовались уже два раза… И пусть по необходимости, но сам факт того, что этот засранец мне нравится, заставляет насторожиться. Может, стоит хоть как-то намекнуть Савельникову о том, что простолюдинка Павла Огурцова не устраивает нашего «золотого» мальчика как девушка, а через день-два поползут нехорошие слухи. Из домыслов студентов, приправленных буйной фантазией воздыхательниц наследника компании «ДомСтрой» будет следовать вполне логичное утверждение, что мы встречаемся. И потом докажи, что не верблюд!..

- Ну, что скажешь? – сообразив, что пассажир никак не реагирует на вопрос, Савельников щёлкнул меня по носу. – Огурцова, не тормози!

- Ты о чём? – не понимаю, зачем косить под дурочку, если на самом деле являюсь потомственной идиоткой.

- Прочитала уже ксерокопию досье, хранящегося у Савелия Игнатьевича? – не проявив даже толику недовольства, неконфликтно пояснил водитель. – Жду твоего мнения.

- Н-нет, ещё не закончила, - мысленно застонав, обозвала себя дурой и честно попыталась осилить «домашнюю» работу.

- Копуша, - беззлобно поддели меня, но заметив сосредоточенную мину, почтительно умолкли.

Несколько минут в салоне авто стояла глубокая тишина. Мозг категорически отказывался верить написанному, да и разыгравшаяся с новой силой головная боль тормозила мыслительный процесс не хуже шлагбаума. Помассировав виски, поправила сползшую от этого на затылок шапочку, и снова пролистала отксеренные странички, надеясь, что сейчас процесс осознания пойдёт быстрее. Наконец, мне надоело изображать памятник даунизму, поэтому, собрав остатки воли в кулак, дрожащим голосом смогла-таки озвучить интересующий вопрос.

- Думаешь, это правда? – наблюдая за тем, как за окном проносятся знакомые осенние очертания парка имени Максима Горького, сжала свободную руку в кулак.

- Сильно на это похоже, - притормозив на красном сигнале светофора, молодой человек бросил на мою персону беглый взгляд. – Согласен, довольно интересный поворот, но если дать ему шанс на реальность, то всё становится довольно логично.

- Не понимаю, о чём ты говоришь, - ногти больно впились в кожу ладони, оставляя неглубокие, кровоточащие бороздки.

- Как скажешь, - заворачивая во двор моего дома, Савельников не захотел начинать беспочвенную ругань и спор. – Покажем добытый материал Васечкину, а уж он пусть решает, давать ему огласку или нет.

Притормозив возле нужного подъезда, Герман заглушил мотор и повернулся ко мне. В тусклом свете уличного фонаря чёрные глаза парня мерцали с каким-то дьявольским искушением, а лицо было бледным и усталым. Нестерпимо захотелось его обнять и, уткнувшись носом в мужскую шею тихо прошептать, что всё будет обязательно хорошо и не о чем переживать… Что я и проделала, даже не отдавая отчёта в собственных необдуманных действиях!

- Я знаю, - прерывистый шёпот взъерошил мои волосы, а макушку обдало горячим дыханием, - просто в эпицентре событий как всегда окажешься ты, и мне это категорически не нравится!

- Почему? – позволив себе расслабиться в кольце сильных рук, с удовольствием закрыла глаза, мечтая, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше.

- Тебе нравится, когда из-за тебя волнуются? – негромкий смех Германа отразился от стен машины и пульсирующим рокотом отозвался в моём замершем в сладкой истоме сердечке. – Да вы, госпожа Огурцова, настоящий эгоцентрик!

- А ты как хотел? – послушно подхватила шутовской тон, понимая всю завуалированную серьёзность разговора. – Так что, попрошу не забывать, с кем разговариваешь… холоп, - каюсь, не смогла удержаться от подколки.

- Ах, значит, «холоп», - нехорошо протянул Савельников, и стоило мне только дёрнуться в сторону спасительной двери, быстро вернул беглянку на место. – Может, стоит заняться твоим перевоспитанием, чтобы нос выше потолка не задирала? – и такой взгляд, что в срочном порядке захотелось пойти на кладбище и оккупировать незанятую могилку, обложиться чесноком и запастись остронаточенными осиновыми кольями.

- Зачем же, - как известно, лучшая защита – нападение!, - мне моя корона не жмёт, поэтому не вижу смысла зря трепыхаться.

Дата добавления: 2015-09-06