ГЛАВА 2. Первый снег трагедии

Прыгая возле дверей «Ириски», никак не могла отделаться от странного, но нехорошего предчувствия, не покидавшего меня с самого утра. Герман, обещавший сопровождать пациентку Огурцову на прием к доктору Фильману, не смог приехать из-за каких-то дел в родительской компании, требовавших его срочного присутствия. Зато парень умудрился организовать «такси» в лице Егора, который, предварительно созвонившись со мной, договорился о том, что передам ему отксеренные документы, и вместо остановки «Визит» встреча переносится к кафетерию.

- Павла, ты уверена, что он приедет? – рядом со мной топталась замёршая, но до ужаса упёртая Маняша.

- Конечно, ведь ему выгодно получить листки как можно раньше и опубликовать материал, взорвав спокойную жизнь «Казанов» и Академии «Нация», словно бомбу с килограммом тротила! – чувствуя, как под куртку забирается мороз, зябко передёрнула плечами. – Ну, и где его носит, чёрт побери?!

Ничего не ответив, Мария Викторовна с удвоенной интенсивностью заходила кругами (правильно, нефиг было без куртки на мороз выскакивать!), вот только предчувствие, что девушку что-то гложет, никак не хотело отпускать непутёвую меня. Последив несколько минут за подругой, не смогла справиться со всё возрастающим волнение за душевное равновесие клиентов, которые не виноваты в том, что у Машки какие-то проблемы, пусть даже мелкого характера, поэтому включила домашнего психолога.

- Булавинцева, что случилось?

- Что за идиотские вопросы?! – выдала себя девушка с головой. – У меня всё как всегда: тихо и спокойно…

- Бывает на кладбище, - некультурно перебила я, пытаясь поймать взгляд серых глаз. – Маш, не пугай меня, пожалуйста.

Блондиночка нерешительно замерла, повернувшись лицом к витрине кафетерия. Тонкие пальчики в нерешительности теребили рукав белого свитера, а нога, обутая в «угги», выбивала носком загадочный ритм, ведомый только взволнованной девушке. Худенькая фигурка устало сгорбилась, немного подрагивая от холода, и, когда я уже было собралась взашей запихнуть подругу в тёплое помещение, резко выпрямилась, принимая гордую и решительную осанку.

- Паш, что ты понимаешь под любовью? – с места в карьер взяла Булавинцева, резко поворачиваясь к офонаревшей мне лицом.

Вылупившись на официантку как на снеговика, который неожиданно заговорил и одновременно сплясал кан-кан, при этом смешно размахивая ведром, снятым с «головы», попыталась взять себя в руки, а то пауза уже затянулась до неприличия. Честно, была готова к какому угодно признанию, начиная от идиотского: «Утром по дороге на работу споткнулась, значит, день неудачным будет…» и до эпопейного: «Я беременна!», но чтобы философско-романтичное… Что-то меня уже не тянет на разговоры по душам!

Все умные мысли, коими моя светлость так гордилась, стройными рядами умаршировали в неизвестном направлении, оставив хозяйку один на один со ждущей ответа подругой. Неожиданно в голову пришла бредовая мысль позвонить Герману и задать ему аналогичный вопрос, а потом, просто-напросто, просуфлировать полученный ответ Булавинцевой. Стоило только вспомнить о младшем Савельникове, как сердце в очередной раз сбилось с ритма, а вместо крови по венам потекла тягучая патока. Моя персональная проблема, связанная с «аритмией» с чёрными глазами, начала принимать серьёзный поворот.

- Забудь, это на меня мороз негативно влияет, - Маняша сообразила, что подруга зависла надолго, поэтому попыталась сменить тему. – Как до…

- Знаешь, может, будет звучать странно, но для меня любовь – это не фраза, когда звонят и спрашивают: «Милая, ты надела шапку, а то холодно?». А покупают красивый головной убор и самостоятельно надевают его на любимую девушку, обещая: «Если снимешь – убью!». Почему спросила-то про это?

- Понимаешь, - на несколько секунд девушка замялась, но всё-таки закончила нелёгкое признание, - я, кажется, влюбилась!

- Ух, ты, - искренне обрадовавшись за подругу, схватила окоченевшую Булавинцеву за руки, - и кто же выступает в роли счастливого принца?

- А про кого сейчас говорила ты? – вопросом на вопрос ответила блондинистая оппонентка, невинно улыбаясь.

- О том, кто может всего одним действием заставить меня замолчать…

- Что, так страстно целуется? – мигом загорелись интересом серые глаза.

- Я о злобном взгляде говорила, дурочка! – рассмеялась, чувствуя, как щекам становится жарко от приятных воспоминаний.

Высказавшись, покраснела аки маков цвет, но была настроена отрицать очевидное до победного конца, ссылаясь на долгое стояние на морозе. Напарница, умничка, лишь пристально посмотрела на меня, отметила наличие нового «колпака» с бумбоном, смущённого взгляда и счастливого выражения нахальной моськи, но спрашивать ничего не стала, за что я ей была особенно благодарна. Слава Богу, именно в этот момент рядом с тротуаром притормозил массивный джип Васечкина, давая мне такую необходимую возможность к бегству… То есть, к стратегическому отступлению по направлению к больнице.

Уже садясь на пассажирское место рядом с водителем, услышала весёлый голос подруги, решившей помахать уезжающей машине платочком:

- Паш, а ты нас познакомишь?

Сначала даже не сообразила о ком речь идёт, но потом, сопоставив «два плюс два», опустила стекло и, высунув нос на улицу, довольно улыбнулась, интригуя любопытную Маню:

- Ты с ним уже довольно давно и мило общаешься!

- Что?! – раздавшийся на прощание вопль разгневанной девушки, не сулил мне ничего хорошего, а точнее допрос с пристрастием и очную ставку со всеми представителями сильной половины человечества из нашего с Машкой окружения.

- О ком это вы? – плавно вклиниваясь в плотный поток автомобилей, Егор уверенно вёл машину, не отрывая взгляда от дороги.

Испуганно вздрогнув, быстро попыталась сообразить как бы поудачней перевести тему, а то с пронырливого корреспондента станется, если не вытянуть из меня всю правду, то догадаться самостоятельно уж точно! Но ведь никто не говори, что нужно перескакивать с одной словесной баталии на другую, поэтому просто сменим род деятельности и сделаем вид, будто не услышала вопроса. Решив, что любой уважающей себя девушке нужно почаще смотреться в зеркало, полезла в сумочку за вышеназванным предметом. Вместо косметички, которую снова благополучно забыла дома, пальцы наткнулись на сложенные вчетверо листки – добытый компромат на «королевскую» четвёрку.

Вот он, мой звёздный час – утереть нос противному Егору, которому плевать на проблемы и эмоциональный дискомфорт других людей!..

- Куда положить материал? – стараясь, чтобы голос звучал ровно, и не выдавал моего возбуждённого состояния, покосилась на Васечкина.

- В бардачок закинь, пока будешь на приёме у доктора, я как раз успею ознакомиться, - отдал целевые указания корреспондент, сворачивая на кольцевую автостраду. – На какое время у тебя назначена встреча?

- В три, - посмотрев на сотовый, недовольно добавила, - у нас ещё тридцать минут, должны, по идее, успеть.

- А то, - рассмеялась журналист, ловко идя на обгон фуры, - Павла, тебе сегодня выпала честь ехать со мной, прирождённым гонщиком, так что всё будет хорошо!

- Уж лучше бы на автобусе поехала или такси поймала, - пробормотала себе под нос, откидываясь на мягкую спинку кресла и снова борясь с подступившей тошнотой.

Как ни странно, но до частной клиники, построенной за городом, мы добрались вовремя, и в пятнадцать минут четвёртого пациентка Огурцова входила в светлый и стильный кабинет к доброму доктору Фильману. Васечкин, сама галантность, остался нести вахту в машине, сославшись на то, что если нам с Германом удалось нарыть интересный материал, нужно написать статью и быстро отправить её на печать, чтобы уже с завтрашнего утра все знали правду о знаменитой «четвёрке», будоражившей не только девичьи умы и мечтания.

- Добрый День, Павла Николаевна, - Роман Константинович был сама вежливость, что меня, откровенно говоря, уже порядком выбесило. – Как вы себя чувствуете?

- Нормально, - довольно бодро и беспечно соврала, напрочь игнорируя вопросительно-недоверчивую мину эскулапа.

- Да? – с сомнением протянул Фильман, листая какие-то бумажки, принесённые расторопной медсестрой. – Судя по результатам анализа крови ваше состояние оставляет желать лучшего. Головные боли, головокружение и тошнота мучают?

- Нет…

- Не врите, Павла Николаевна! – строго посмотрели на меня.

- В последнее время головная боль практически не проходит, и добавилась рвота, - испуганно посмотрев на врача, уже намного тише закончила, - головокружений пока нет.

- Павла… - проглотив официальную часть обращения, Роман Константинович сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок, - больше никаких изменений в состоянии с того времени, как вы обследовались у нас, нет?

- Нет.

- А обмороки? – настаивал эскулап.

- Бывают… - нехотя пришлось признаться, якобы совершенно случайно вспоминая об ещё одном отклонении от нормального функционирования организма. – Ах, да, недели три назад впервые пошла кровь носом.

- В больницу вы, естественно, не обращались? – даже не столько спрашивая, сколько констатируя очевидный факт, пробормотал молодой мужчина. Ничего не ответив, лишь понурила голову, с завидным упорством рассматривая свои ногти на руках. – Павла, помните, вы проходили у нас компьютерную томографию? – Нарушил тягостное молчание врач.

А то, было дело: стоило мне только прийти в себя и хоть немного адаптироваться к новому месту пребывания, как несчастную пациентку Огурцову буквально затаскали по кабинетам, выписывая всё новые и новые процедуры/лекарства/направления. Из меня выкачали такое количество крови, что странно как я в обморок тогда не падала. Но странно, почему вдруг Роман Константинович вспомнил об этой незапоминающейся и довольно-таки безболезненной процедуре?..

- Из-за халатности обслуживающего персонала, - словно отвечая на невысказанный вопрос, доктор Фильман дал исчерпывающие пояснения, - результаты ваших обследований были, к сожалению, утеряны.

- Ничего страшного, - испугавшись, что меня по новой начнут катать в инвалидной коляске по огромному зданию поликлиники, попыталась отделаться малыми потерями, - у меня всё в порядке со здоровьем…

- Павла, я прошу пройти всего одну процедуру, которая не займёт много времени и не причинит вам никакого неудобства, - молитвенно сложив перед собой руки, мужчина требовательно заглянул мне в глаза. – Я чувствую свою вину за то, что не уследил… Простите, если причиняю неудобства!

Ну, скажите, кто на моём месте сможет послать доброго дядю доктора, который так умильно выглядит и искренне сожалеет об ошибке? Вот и я не могу… Тем более что стараются ради меня, а это так повышает стимуляцию!..

- Всё, правда, пройдёт быстро?

- Даю вам слово, - чуть ли не перекрестился Роман Константинович, щёлкая кнопкой селектора и прося Розу Эдуардовну подготовиться. – Пройдёмте со мной, пожалуйста!

- Павла Николаевна, проходите, пожалуйста, в кабинет Романа Константиновича, - промурыжив уставшую меня полтора часа на диванчике в приёмном покое, медсестра осчастливила последним высказыванием, словно тринадцатой зарплатой.

Поднявшись с надоевшего мягкого сиденья, протопала в указанном направлении. Кабинет ведущего специалиста клиники встретил ярким светом, стильно-медицинской обстановкой и гнетущей пустотой… Усевшись на стул для посетителей, стоящий параллельно креслу доктора рядом с рабочим столом, выпустила наружу внутренних демонов.

«Он что, издевается?» - галопом пронеслась мысль, и мне с трудом удалось подавить злобный рык. – «Сначала попросил приехать на десять минут, затем последовала непонятного назначения процедура, а потом долгое и нудное заливание зря потраченного времени прохладительными напитками! Ну, ничего, ведь когда-нибудь Роман Константинович соизволит-таки показаться здесь, вот тогда и поговорим по-мужски, в точности, как Машка учила!»

Строя кровожадные планы мести молодому эскулапу, не заметила, как на чистом автомате стала крутить в пальцах серебряное колечко с надписью «Пресвятая Богородица, спаси насъ!», подаренное верующей бабушкой на моё пятнадцатилетие. Неожиданно колечко проворно выскользнуло из рук и закатилось под стол врача. Замерев каменным изваянием на стуле (потерять столь драгоценный для моего сердца подарок ой как не хотелось!), испуганно и немного воровато оглянулась на дверь: не ударит ли моча в голову кому-нибудь заглянуть в кабинет Фильмана или самого доктора не принесёт ли нечистая? Но нет, «горизонт» был чист, а значит, полная свобода действий на ближайшую минуту-полторы мне обеспечена.

Быстро обогнув стол, снова почувствовала себя в роли уголовницы, вот только после вчерашнего приключения ко мне можно было смело цеплять ярлык «закоренелая». Присев на присядки, взглядом отыскала серебряный кругляшек. Поспешно достав потерю, быстро водрузила её обратно на средний палец левой руки, так сказать, во избежание нежелательного повтора. Уже принимая вертикальное положение и честно намереваясь вернуться на отведённое для посетителей место, совершенно случайно бросила взгляд на стол Романа Константиновича, заваленный бумагами, справками и журналами, сплошь и рядом посвящённых медицине. Особое внимание привлекла прозрачная пластиковая папочка, в уголке которой на белом прямоугольнике бумаги было каллиграфическим почерком выведено: «Огурцова П.В. 1991 г.р.».

Даже на секундочку не задумавшись о том, что совать нос в чужие документы как минимум неприлично, как максимум противозаконно, с вытекающими проблемами для любопытной «сороки», сцапала личное дело больного, с которым у нас были до ужаса похожие данные. Раскрыв папку, сразу же наткнулась на свою фотографию, размером девять на двенадцать и в чёрно-белом варианте. Ниже располагались паспортные данные, скудные сведения о состоянии крови, температуре, прививках и назначение лечащим врачом Фильмана Р.К.

Вот хоть убейте, но не помню, чтобы приносила свою фотку в регистратуру поликлиники. Может, Герман подсуетился, тогда почему мне ничего не сказал? И зачем вся эта строжайшая секретность, вокруг моей больной персоны, чай, не государственного преступника от кары народа спасают?..

Перелистнув пару страничек, наткнулась на такой почерк, что выражение «курица лапой писала» ни в какие ворота для сравнения не лезет! Решив, что продираться через этот «бурелом» нет никакого смысла, уже хотела закрыть личную карточку больного, как между страничками мелькнул уголок бумаги. Осторожно, стараясь не порвать или не измять листочек, вытащили его, чтобы сразу же обрадоваться: наконец-то удобочитаемый текст, написанный приятным, машинным шрифтом, именуемым «Times New Roman»!

Ярким пятном среди сплошного текста выделалась огромная таблица, в которой «галочками» были отмечены нужные поля и цифры, снова некто размашистым почерком заполнил некоторые графы, зато ниже шли пять горизонтальных полос и страшное слово, для многих пациентов звучащие как приговор, - «Диагноз».

Дата добавления: 2015-09-06