Диагноз: менингиома (предварительно).

Основания: Лечащий врач (Фильман Р.К.) на основании жалоб больного, таких как: рвота, головная боль, головокружение, частые потери сознания и кровотечения, проведённых обследований, а также по данным компьютерной и магнитно-резонансной томографии, констатировал развитие из тканей мозговых оболочек злокачественной опухоли.

Назначение: дополнительные обследования с целью решения вопроса о тактике лечения больного (Огурцовой П.В.), потребуется ли Огурцовой П.В. хирургическое вмешательство и, если требуется, то как пациент его перенесёт, целесообразно ли стационарное лечение. Необходимо провести повторную компьютерную и магнитно-резонансную томографию головного мозга. Определить режимы и дозы лучевой и химиотерапии, картируемую опухоль, определить границы опухоли, размеры, точную локализацию. Если больному показано хирургическое лечение, то взять биоптат опухоли и произвести её гистологическую верификацию с целью подбора оптимального режима последующей терапии. Также…»

- Павла, извините за вынужденную задержку, - в кабинет без стука ввинтился доктор Фильман собственной персоной.

Выронив от неожиданности, как своё личное дело, так и листок со смертельным диагнозом, быстро отскочила к огромному евроокну, занимающему половину стены позади стола лечащего врача. Старательно твердя про себя, мол, не пойман – не вор, главное сделать лицо побезразличней, а там уж от чего угодно отбрехаться смогу, чай, не впервой, постаралась абстрагироваться от полученной только что неутешительной и малоперспективной информации!

- Ничего, - вместо нормального, беззаботно-беспечного тона из горла вырвался хрип больной ангиной вороны. – Ну, что там с результатами МРТ?

- Всё нормально, - даже не моргнув глазом, соврал любезный доктор, - вы присаживайтесь, Павла.

Вернувшись на своё место, подождала, пока Роман Константинович пошарит по красивым резным полкам, висящим вдоль стены, и уставленными книгами. Найдя нужный научный трактат, доктор Фильман уселся напротив меня и изучающе пробежался усталым взглядом по морально (и, чувствую любимым копчиком, в ближайшем будущем - физически) измочаленной пациентке. Не знаю, что уж такого интересного и необычного увидел молодой мужчина нашёл на моём лице, но то, как стремительно сошлись на переносице его брови, а губы сжались в тонкую линию¸ не сулило пациентке Огурцовой ничего хорошего.

- Вы всё видели, - даже не спросил, а констатировал очевидный факт эскулап. – Это только предварительный диагноз…

- Есть смысл в операции или лучше не стоит и заморачиваться? – некультурно перебив говорившего, устало потёрла переносицу. Головная боль накатывала какими-то волнами, словно морской прибой: то резкий, пронизывающий, словно острый нож, спазм, то умиротворённое спокойствие. – Не молчите, это реально действует на нервы!

- Может, стоит поговорить с вашими родителями, Павла? – доктор Фильман попытался купировать как нарастающий скандал, так и неприятный разговор с пациенткой. – Вы одна приехали, без Германа?

- Родители не должны ничего знать… Как и никто другой, - не сказала, а припечатала, проницательно смотря прямо в глаза Роману Константиновичу. – Надеюсь, вам не нужно объяснять причин данной просьбы?

- Они всё равно когда-нибудь узнают, - невозмутимо пожал плечами оппонент. – А насчёт операции… У вас взяли кровь для анализа, который с точностью до сотых определит степень правильности поставленного диагноза, поэтому попрошу пока ни о чём не беспокоиться, - заметив мои налившиеся кровью глаза, доктор Фильман поспешно добавил. – Повторяю: вы успели прочитать только предварительный диагноз, на основании которого сделали в корне неправильные и поспешные выводы.

- Вы так ничего и не ответили насчёт операции, - заметив, как мужчина набирает в грудь воздуха, чтобы снова включить песенку про преждевременный диагноз, поспешно протараторила, - даже с учётом неподтверждённого анализа.

Переставив на рабочем столе коробочку со скрепками, Роман Константинович окинул оценивающим взглядом дело рук своих. Видимо, ему подобное расположение канцелярских принадлежностей не понравилось, потому что маленький пластиковый контейнер вернулся на первоначальное место. Затем пришла очередь подставки для сотового телефона. Чувствую родной попой, подобный «ремонт» может длиться до конца рабочего дня милого дяди доктора, поэтому пора брать инициативу в свои дрожащие руки.

- Роман Константинович, - попытавшись подавить стальные нотки в голосе, чуть не прикусила себе язык, отчего разозлилась ещё больше, - давайте говорить начистоту! – Отобрав у зазевавшегося мужчины подставку в виде громоздкой машины неизвестной марки, схватила эскулапа за руку. – Я уже давно встретила восемнадцатилетние, поэтому имею право знать, что ожидает меня в ближайшем будущем!

- Предварительные анализы показали третью стадию, - старательно отводя глаза в сторону, всё-таки проблеял лечащий врач. – Если подтвердятся худшие опасения, то, боюсь, операционное вмешательство будет бесполезным…

- Что вы подразумеваете под «худшие опасения»? – вцепившись в запястье Романа Константиновича, оттолкнула на задний план зарождающуюся истерику.

Выпутавшись из бульдожьего захвата, молодой врач подошёл к шкафу, стоящему недалеко от входной двери, и извлёк из него макет мозга человека. Поставив сию пластиковую бандурину передо мной, мужчина вооружился остро заточенным карандашом и пустился в пространное объяснение, суть которого сводилась к одной простой, но полноценной мысли: твоё, Пашенька, дело дрянь – готовь белые тапочки и смело заказывай панихиду, они в скором времени пригодятся.

- В подавляющем большинстве случаев менингиома — это доброкачественное новообразование, однако возможны и злокачественные варианты, - наткнувшись на мой ничего не понимающий взгляд, врач пустился в более подробные объяснения. - Менингиома или арахноидэндотелиома — опухоль, растущая из клеток паутинной мозговой оболочки, а именно арахноидального эндотелия — ткани, окружающей мозг, - закончив предложение, где мне были понятны только предлоги, Роман Константинович начертил воображаемый круг над всей поверхностью «серого» вещества. - Кстати, вопреки распространённому убеждению менингиома не является опухолью твердой мозговой оболочки. – Повертев «указку» в пальцах, лектор продолжил дальше. – Если рассматривать опухоль под микроскопом, то в большинстве случаев она представляет собой хорошо отграниченный узел округлой или подковообразной формы, нередко спаянный с твёрдой мозговой оболочкой, - далее последовал ещё один полукруг в левой лобно-височной области и жуткая картинка подковы на листе бумаги в исполнении доктора Фильмана. - Встречаются также и плоские узлы, которые по величине варьируют от нескольких миллиметров до пятнадцати сантиметров и более в диаметре. Консистенция менингиом довольно плотная, и в большинстве случаев опухоль окружена плотной капсулой, что затрудняет или сводит на нет любое хирургическое вмешательство.

- Значит, операция будет лишь напрасной тратой времени, - устало констатировала я, уже даже не пытаясь скрыть предательских слёз, бегущих по щекам. – Сколько мне осталось жить?

- Паша, ну, что за глупые вопросы?! – моментально взвился лечащий врач, со злостью кидая карандаш на стол. – Вы ещё внуков понянчите, - мне бы его уверенность! – А хирургическое вмешательство непременно нужно провести при любом раскладе!

- И в какую сумму станет сей процесс? – изогнув скептически бровь, испортила всю картину «стерва в ударе» банальным и каким-то наивно-детским шмыганьем носа.

- Ну… - далее последовала тридцатисекундная пауза, и мне на обозрение был представлен листочек, где аккуратным почерком была написана цифра, за которую можно купить трехкомнатные апартаменты в центре города, да ещё деньги на ремонт и покупку мебели останутся.

- Издеваетесь?!? – не спросила, а буквально просипела морально раздавленная я, в каком-то нервном жесте хватая ртом воздух. – У меня нет таких денег, а кредит даже и не подумаю оформлять, - потом всю оставшуюся жизнь только на его погашение и горбатиться буду.

- Но это же ваше здоровье! – кажется, я была первая такая безрассудная пациентка, которая решительно послала хирургов вместе с их прейскурантом. – Если не хотите качественную операцию с минимальным количеством надрезов и швов, то можете воспользоваться правом бесплатной операции, подкреплённой полисом обязательного медицинского страхования. Правда, там, скорее всего, будет полная и безоговорочная трепанация черепа, но чего не вытерпишь ради того, чтобы и дальше коптить это небо!

Только я открыла рот, чтобы в доступных выражениях и на пальцах объяснить Роману Константиновичу, что значит легендарные выражения: «затруднительное материальное положение» помноженное на «ещё не совсем крышей тронулась, чтобы добровольно ложиться под нож государственного хирурга, который непременно забудет внутри меня скальпель», как в дверь тихонько постучались. На пороге нарисовалась красавица-медсестра, испуганно сжимающая пластиковую папку и смотрящая на вышестоящее начальство, как на бога современной медицины.

- Извините, что отрываю, - наконец, проблеяло небесное создание, сверкая милым румянцем и карими очами, - но вас срочно вызывает к себе Эммануил Модестович!

- Спасибо, Маргарита, - пару раз моргнув, молодой эскулап повелительно махнул рукой, мол, скройся с глаз долой, не видишь, я с человеком разговариваю. – Павла, - дождавшись, пока за разочарованной девушкой захлопнется дверь, доктор Фильман, обратил всё своё драгоценное внимание на меня, - у вас ещё какие-нибудь вопросы имеются?

- Нет… - голос прошелестел как-то совсем уж тихо и пугающе безжизненно.

- Результаты точных анализов будут готовы к среде на следующей неделе, сможете подъехать снова в клинику? – Получив мой заторможенно-утвердительный ответ, молодой мужчина так и не смог расстаться с надеждой на будущее материальное благополучие своего кармана. – Вы всё же подумайте насчёт операции, я, конечно, ещё не уверен, что она потребуется, но…

- Это будет бессмысленная трата, как времени, так и сил, - некультурно перебила врача, поднимаясь на подрагивающие ноги. – Не буду вас более задерживать, - направившись в сторону двери, вспомнила об ещё одном интересном моменте, который следовало бы уточнить. – Помимо имеющейся головной боли, головокружений, тошноты и кровотечения, к чему мне ещё следует быть готовой?

Казалось, словно Роман Константинович уже давно ждал данного вопроса, и подготовился к нему основательно, никак медицинский справочник или энциклопедию за пять минут до моего приезда прочитал, потому что ответил без запинки и практически моментально. Расписав такую «радужную» картинку, что хоть сейчас бери и вешайся.

- Нарушение чувствительности, например, понизится или исчезает способность воспринимать внешние раздражители, действующие на кожу — термические, болевые, тактильные. Может временно утрачиваться способность определять положение частей своего тела в пространстве. Также будет наблюдаться полная или частичная потеря памяти, двигательные нарушения, нарушение слуха, речи и зрения. Я более чем уверен, что у вас будут присутствовать вегетативные расстройства, например, появится сильная слабость, быстрая утомляемость, скачки артериального давления. Это обычно связано с нарушением контроля за тонусом сосудов и влиянием блуждающего нерва. Не стоит упускать из внимания гормональные расстройства и психомоторные нарушения. К ним можно отнести нарушение памяти и внимания, рассеянность, раздражительность, изменения характера, галлюцинации…

Услышав последнее слово, буквально раскрыла рот от изумления. Шикарно, помимо того, что на меня в ближайшем будущем без слёз и взглянуть-то нельзя будет, так я ещё и наркошам уподоблюсь, которые, поймав кайф, довольно бойко общаются с инфернальными существами… Капец!..

- Хочу заострить внимание на том, что не обязательно все вышеперечисленные симптомы проявятся и у вас, поэтому сразу не стоит падать духом, - это он сейчас, наверное, пошутил… правда, неудачно. - Павла, может вам… - начал очередной виток пропаганды эскулап, но был невежливо перебит.

- Нет, спасибо, - натянув куртку и замотавшись пушистым шарфом по самые уши, быстро перекинула сумочку через плечо. – Успокоительного мне не нужно, и с родными разговаривать об операции даже не собираюсь! – Уже взявшись за ручку двери, устало вздохнула, но всё же пересилила личную гордость, а то, зная некоторых личностей… Короче, мне так намного спокойней будет. – Роман Константинович, не говорите, пожалуйста, Герману о моём диагнозе.

- Это ваше право, Пашенька, - даже не столько увидела, сколько почувствовала тёплую улыбку молодого мужчины. – Буду ждать вас в среду и, искренне надеюсь, с хорошими новостями!

Чувствуя, как слёзы, до этого момента с таким упорством сдерживаемые, вот-вот хлынут из глаз, опрометью бросилась из кабинета врача, старательно делая вид, что всё просто замечательно, великолепно и утоплено в пористом шоколаде. Видимо, получалось из рук вон плохо, потому что многие пациенты, сидящие на диванчиках или мягких креслах в ожидании, пока их пригласят войти в кабинет, бросали на меня сочувствующие взгляды, а некоторые самые «добрые» и «отзывчивые» ещё и громко перешёптывались… Благо пальцем не тыкали, и то хлеб!

Вылетев на улицу, резко затормозила, поражённая переменами, которые произошли, пока я находилась в больнице. Вместо промёрзлой, тёмной земли, кое-где покрытой тонкой корочкой льда на замёрзших лужах, всё было укутано белым-белым покрывалом из снега! Пушистые снежинки, весело кружась, сыпали с неба, словно поставили перед собой цель обелить окружающий мир и всех его населяющих жителей. Изо рта вместе с дыханием вырывалось лёгкое облачко пара, символизируя небольшой морозец и перспективу в скором времени поваляться в сугробах, покататься с горки на санках и поиграть в снежки, а может быть даже и слепить снеговика, нахлобучив ему вместо носа морковку, а на «голову» - ведро.

Редкие прохожие или больные, неспешно прогуливающиеся по двору клиники, шли, недовольно отряхивая с одежды белую крупу и морща носы, будто увидели нечто до крайней степени омерзительное. Глупые, это ведь такое счастье - первый зимний снег! Мягкий, чистый, ласковый… Он, как лучик надежды, дарующий веру в светлое будущее!

Быстрым шагом спустившись со ступенек, над которыми была сделана навесная крыша, выскочила под идущий снег и, забыв обо всём, словно ребёнок, подставила заплаканное лицо ласковым и одновременно колючим снежинкам. Чувствуя, как при соприкосновении с кожей снежинки начинают таять, поэтому по щекам снова потекли искусственные слёзы, радостно улыбнулась. Ну, и пусть доктор Фильман считает, что пациентка Огурцова неизлечимо больна – это ещё не установленный факт, который требует множества анализов! Пусть в Академию «Нация» идти не хочется из-за постоянных проделок остолопов-студентов и подначиваний идиотов из «королевской» четвёрки, но ведь моя заветная мечта сбылась: я учусь в самом престижном ВУЗе страны, а это вам не хухры-мухры! Пусть наша семья должна банкирам как земля - колхозу, но ведь это ещё не конец света: деньги, в конце концов, можно заработать, а всё остальное приложится!

- Огурцова, ты в своём уме? – над самым ухом раздался деловитый бас Егора, заставивший меня испуганно дёрнуться в сторону.

Заехав от неожиданности корреспонденту локтём в живот, с непередаваемым удовольствием проследила, как парень сгибается пополам, злобно матерясь сквозь крепко стиснутые зубы. А вот не надо было нас с Германом вчера на «дело» посылать, тогда бы и такой реакции из-за расшалившихся нервов не было! Но, как бы не по-нраву была мне сия дивная картина отмщения, а совесть всё-таки ещё не до конца впала в летаргический сон, поэтому сейчас грозно вопила о том, что с Васечкина станется сотворить очередную гадость, направленную непосредственно на нерадивую официантку из кафетерия «Ириска», поэтому в срочном порядке вымаливаем прощение.

- Ой, Егорушка, - сделав, ну, очень большие и удивлённые глаза, поспешно добавила в голос полкило сострадания, - сильно больно?

- Нет, - прокряхтел молодой человек, принимая нормальную позу. – Чего так долго?

- Очередь, сам понимаешь, - журналист будет последним человеком, кто узнает мои тайны или проблемы. – Ну, что, поехали обратно?

Стоило только сделать шаг в сторону парковочной зоны, где Васечкин оставил свой дорогущий джип, как меня бесцеремонно схватили за шкирку и резко дёрнули назад, тем самым заставляя вернуться на исходную позицию. Замахав руками на манер ветряной мельницы, сипло захрипела, оповещая всех присутствующих о нехватке кислорода в организме. Услышав предсмертные стоны временно вверенной его заботе Огурцовой, Егор довольно хохотнул, буркнул под нос, мол, актёрской практики маловато, а так, при хорошей тренировке буду просто блистать мастерством лицедейства, но всё-таки шарф отпустил, благодаря чему я смогла вздохнуть полной грудью.

- И что это было? – резко крутанувшись на пятках на сто восемьдесят градусов, воинственно сжала кулаки и в упор посмотрела на улыбающегося суицидника.

- Ну, прям как малое дитя, - притворно всплеснул руками Васечкин, доставая из внутреннего кармана укороченного мужского пальто носовой платок, сложенный вчетверо. – Не вертись! – прикрикнул парень, когда заметил мои манёвры по направлению к спасительному тротуару.

- Ч-что ты собираешься делать?! – выставив перед собой руки, попыталась не допустить вторжения ушлого корреспондента в личное пространство. Но не тут-то было, парень оказался из категории упёртых слонов, и ломился ко мне словно танк на передовой. – Васечкин, ядреные пассатижи, не пугай меня!

- У тебя всё лицо в капельках воды, а брови, ресницы и чёлка – в снегу, - осторожно, словно боялся поранить меня, молодой человек промокнул влагу мягкой тканью. – Или прикажешь везти тебя в таком виде обратно в кафе, чтобы Машка на пару с Германом мне голову оторвали, особенно если ты начнёшь чихать и кашлять?

Представив сию занимательную картину во всех красках и в лучших традициях блокбастера (привязанный к стулу и избитый до изнеможения Егор, да склонившиеся над ним убийцы, коими представлены мои друзья), позорно поняла, что даже поспособствую такому хорошему делу, как членовредительство отдельно взятых личностей. Пока в непутёвой голове крутились картины одна кровавее другой, журналист успешно закончил с ликвидацией снега на девичьей моське и теперь задумчиво смотрел на меня.

- Ты уверена, что не плакала? – с каким-то особым нажимом уточнил оппонент, всё также пристально смотря в мои испуганные глаза.

- Думаю, что такое знаменательное событие непременно бы запомнила, - съязвила, искренне желая оказаться от проницательного парня как можно дальше.

- А ты ещё раз подумай, - недвусмысленно посоветовали мне, беря под руку и ведя по направлению к автостоянке. – Что тебе сказал доктор Фильман?

- Откуда… - начала было я, но моментально сдулась под строгим взглядом карих глаз. – Нужно дождаться результатов последнего анализа, и тогда уже смело можно будет говорить о правильности и точности поставленного диагноза.

- А что за диагноз-то? – щёлкая брелком сигнализации, молодой человек галантно открыл дверь пассажирского места.

- Сказали менингит, а там, кто знает, - якобы беззаботно пожала плечами, хотя только один Бог ведает, чего мне этот жест стоил. – Неужели волнуешься за меня, а Егорка? – чтобы сгладить неловкую паузу, повисшую после откровенного вранья, решила бить сарказмом и язвительностью – этот метод всегда и безотказно срабатывает!

- Конечно, - не стал лукавить пронырливый журналист, - ведь если ты выйдешь из «игры», то и вся затея с «Казановами» полетит псу под хвост, - заводя мотор, водитель ехидно улыбнулся. – Да и апельсины нынче дорогие – никаких денег не хватит, чтобы навещать балбесину Огурцову, так некстати угодившую в больницу!

Высказавшись, корреспондент плавно вырулил в проезд, образованный рядами из машин, оставив пассажира пребывать в глубокой задумчивости. В голове вертелся всего один вопрос, полностью поглотивший работу одной единственной извилины, способной продуктивно думать: как же всё-таки Васечкин относится к официантке Огурцовой на самом деле? Что-то мне подсказывает, что сию тайну, сокрытую за семью печатями, я не разгадаю никогда…

Дата добавления: 2015-09-06