Убийство

ДОНАЛЬД убил свою подружку, находясь в состоянии наркотического

опьянения под действием фенциклидина (PCP). По всем признакам, память его не

сохранила никаких следов содеянного, и ни гипноз, ни амитал натрия не смогли

ее восстановить. В результате суд заключил, что имеет место не подавление

воспоминаний, а амнезия органического характера - полное затмение памяти,

хорошо известное из литературы по фенциклидину.

Всплывшие в ходе судебно-медицинской экспертизы подробности оказались

настолько жуткими, что их было решено не оглашать в ходе открытых заседаний.

Они обсуждались в кабинете судьи и остались неизвестны ни публике, ни самому

Дональду. Эксперты сравнивали их с актами насилия, иногда совершаемыми в

ходе припадков при височной или психомоторной эпилепсии. В подобных случаях

никакой памяти о содеянном не сохраняется и,

скорее всего, нет даже преступного намерения. Поэтому человека не

признают ответственным за совершенное насилие, и в вину оно ему не

вменяется. Тем не менее таких людей в интересах как их собственной, так и

общественной безопасности обычно заключают в лечебно-исправительные

учреждения.

Беднягу Дональда ждала именно такая участь. Несмотря на то, что его

нельзя было с уверенностью признать ни невменяемым, ни преступником, он

провел четыре года в психиатрической лечебнице закрытого типа. Лишение

свободы он принял с чувством облегчения: с одной стороны, он нуждался в

наказании, с другой - признавал явную необходимость обезопасить и себя, и

общество. 'Я не гожусь для жизни среди людей', - горестно объяснял он.

Больница не только защищала общество от Дональда, но и оберегала его самого

от внезапной потери контроля над собой, давая ему некоторое внутреннее

спокойствие.

Дональда всегда интересовали растения, и это его полезное увлечение, по

счастью, вполне далекое от опасной зоны человеческого общежития, всемерно

поощрялось персоналом. Он взял под свою опеку садовый участок при лечебнице

и разбил там множество разнообразных цветников и огородов. Казалось, он

достиг состояния какого-то сурового равновесия, в котором некогда бурный мир

его страстей сменился странным покоем. Одни находили у Дональда признаки

шизофрении, другие, напротив, считали его нормальным, но все соглашались,

что он обрел устойчивую основу.

На пятый год его стали по выходным отпускать из лечебницы. В прошлом

заядлый велосипедист, он вернулся к своему давнему увлечению, что послужило

отправной точкой второго акта его странной драмы.

Однажды, когда он по обыкновению стремительно мчался вниз с крутого

холма, наперерез ему внезапно вывернул автомобиль. Пытаясь избежать

столкновения, Дональд потерял управление, его выбросило вперед и ударило

головой об асфальт.

Травма головы была почти смертельной - обширные двусторонние

субдуральные гематомы (их тут же удалили и провели дренаж), а также тяжелый

ушиб обеих лобных долей. Почти две недели Дональд находился в коме, но затем

стал постепенно приходить в себя. И вот тут начались кошмары.

Возвращение сознания было ужасно. В лихорадочном полубреду Дональд

метался и бился, вскрикивая время от времени 'Нет! Нет! О, Боже!' Вместе с

сознанием постепенно возвращалась невыносимая память. Неврологические

проблемы и сами по себе были очень серьезны - онемение и слабость всей левой

части тела, судороги, выраженные нарушения функции лобных долей, - но

одновременно с ними возникло нечто новое. Полностью забытое убийство,

зверское деяние встало перед ним с живой, почти галлюцинаторной яркостью.

Дональд находился во власти непроизвольной реминисценции, воспоминания

душили его: он видел убийство, он снова и снова совершал его. Что это было -

кошмар, безумие? Или же приступ сверхпамяти - истинное, достоверное,

зловеще-отчетливое воспроизведение реального события?

Его подвергли настойчивым расспросам, тщательно избегая каких бы то ни

было намеков и подсказок, и вскоре стало очевидно, что имела место

настоящая, хотя и неконтролируемая реминисценция. Он знал все детали

убийства, все скрытые от публики в ходе разбирательства подробности.

То, что ранее казалось навсегда забытым и утраченным и не поддавалось

ни гипнозу, ни амиталу натрия, теперь вернулось и проникло в сознание. Более

того, память работала непроизвольно и была совершенно невыносима. Находясь в

отделении нейрохирургии, Дональд дважды пытался покончить с собой, и его

пришлось связывать и держать на больших дозах транквилизаторов.

Что же с ним происходило? Возможность внезапной психотической фантазии

исключалась - его воспоминания в деталях соответствовали действительности.

Но даже если это был психоз - почему сейчас, почему так

внезапно, после травмы головы? Память Дональда, без сомнения, работала

в психотическом режиме; его воспоминания были перенасыщены психической

энергией до такой степени, что толкали его к самоубийству. Но каков

нормальный эмоциональный баланс в этом случае? Как должен чувствовать себя

человек, внезапно переходящий от полной амнезии к отчетливому сознанию не

какого-то эдипова комплекса или смутной вины, а зверского убийства?

У нас возникло подозрение, что при сотрясении лобных долей нарушился

механизм подавления памяти и что теперь Дональд переживал взрывоподобное

извержение вытесненных воспоминаний. Никто из нас ни о чем подобном раньше

не слышал. Хорошо известны случаи общего возбуждения и снятия запретов при

синдромах лобной доли: человек становится импульсивен, остроумен,

разговорчив, пересыпает речь сальностями и анекдотами - сквозь личность

проступает беспечное, вульгарное и свободное инстинктивное начало. Однако с

Дональдом происходило не это. Не было ни импульсивности, ни непристойностей,

ни вольности в словах или действиях. Его личность, темперамент и здравый

смысл оставались без изменений. Мы имели дело с насильственным вторжением в

сознание воспоминаний о конкретном убийстве, а также с навязчивой и

мучительной реакцией на них.

Присутствовал ли здесь какой-либо возбудитель или раздражитель

эпилептического толка? Особенно любопытными в этом отношении оказались

энцефалограммы. Воспользовавшись специальными носоглоточными электродами, мы

установили, что кроме больших эпилептических судорог (grand mal) имела место

непрерывная глубокая эпилептическая активность в обеих височных долях,

распространявшаяся, как мы предполагали, на крючковидный отросток, амигдалу

и лимбические структуры* - на все отвечающие за эмоции компоненты мозга.

* Подтвердить это предположение можно было лишь при помощи вживленных в

мозг электродов. (Прим. автора)

Пенфилд и Перо в свое время опубликовали отчет о 'периодических

реминисценциях' и 'чувственных галлюцинациях', наблюдавшихся у некоторых

пациентов с такого рода активностью в височных долях*. Однако в описанных

ими случаях пациент обычно играл роль пассивного наблюдателя, лишь слыша

музыку и присутствуя при событиях, но не принимая в них активного участия**.

Никто из нас никогда не слышал, чтобы пациент заново проигрывал и полностью

переживал деяние. С Дональдом же происходило именно это. Нам так и не

удалось прийти ни к какому определенному заключению.

Остается рассказать конец этой истории. Молодость, везение, время,

процесс естественного выздоровления, а также сохранившиеся после травмы

функциональные ресурсы и терапия луриевского типа, помогающая другим

участкам мозга взять на себя нарушенные функции лобных долей, - все это

вместе привело к замечательному улучшению. Сейчас лобные доли Дональда

функционируют почти нормально. В последние несколько лет появились новые

антиконвульсанты, которые позволили снизить уровень патологической

активности в височных долях (и здесь, судя по всему, тоже сыграл свою роль

процесс естественного выздоровления). Наконец, опытным и внимательным

психотерапевтам удалось смягчить карающий напор совести Дональда. Частично

отведя обвинения суперэго, они помогли более разумным и спокойным

компонентам его личности взять бразды правления.

Но главное - Дональд вернулся к садоводству.

- В саду на меня нисходит покой, - говорит он. - Среди растений я

забываю о борьбе - у них нет самолюбия, и они не могут ни оскорбить, ни

обидеть.

* См. журнал 'Мозг' ('Brain'), 1963. С. 596-697. (Прим. автора)

** Это, следует заметить, происходило не всегда. В одном особенно

тревожном случае Пенфилд наблюдал, как двенадцатилетняя девочка вновь и

вновь переживала сцену, в ходе которой она в ужасе убегала от убийцы,

гнавшегося за ней с мешком, полным извивающихся змей. Эта 'чувственная

галлюцинация' была точным воспроизведением реального эпизода, случившегося

за пять лет до эксперимента, (Прим. автора)

Прав был Фрейд, утверждая, что лучшее лекарство - это труд и любовь!

Дональд не забыл об убийстве, ничего не вытеснил из сознания (можно ли

в его случае вообще говорить о вытеснении?), однако надрыв прошел, и на его

месте возникло физическое и моральное равновесие.

Но что сказать об утраченной и вновь обретенной памяти? Какова причина

амнезии - и последующего взрыва в сознании? Сначала полное затмение, а

затем, внезапно, вспышки чудовищных воспоминаний, - в чем истинный сюжет

этой причудливой неврологической драмы? Все это и по сей день остается

загадкой.

Дата добавления: 2015-10-13