Предсказала.

Шло время. Лето кончилось, прошли теплые дни, начались дожди, но, как известно, влюбленные этого не замечают. За осенью наступила зима, и на каникулах ребята, прихватив с собой Морти и Джоко, уехали из города на один из горнолыжных курортов, принадлежащих семье Тао. Джоко сломал там руку, но все равно был крайне бодр и старался шутить по этому поводу. Там же праздновал свой день рождения Рен, и от песен и плясок пусть и небольшой, но счастливой и шумной компании, чуть не сошла лавина с горы.
За зимой снова последовала весна. Йо бегал по городу, радуясь весеннему солнцу и свежему воздуху. Он обожает это время года: чувство полного счастья, которое и так не покидает его душу уже почти год, весной возрастает до невероятных высот. Двенадцатое мая, не такое далекое, теперь не просто день рождения: это самый счастливый праздник, потому что в этот день он обрел все, о чем мечтал – начал жить и стал счастливым. Но сейчас ему необходимо было разнести по всем домам в округе небольшие пригласительные жителям города в честь выпускного школьников, а после Хоро ждет его в кафе на площади. Хао и Рен уехали с родителями на выходные в Китай, и уже завтра должны вернуться. Йо ждал этого дня с нетерпением, свойственным только влюбленным людям – считал дни и раз за разом представлял долгожданную встречу.
Кинув последний конверт в почтовый ящик, Асакура довольно кивнул сам себе и побежал в центр, беззвучно подпевая плееру. Хоро уже ждал его, стоя у входа в кафешку. Издали он напоминал взъерошенного воробья. С недавних пор он немного поменял стиль (под натиском Рена, разумеется), поэтому Йо его даже не сразу узнал: обычно в свободной одежде, растянутых майках и спортивных куртках, но теперь же айну больше был похож на модель, сошедшую с обложки спортивного журнала. Рену пришлось потратить без малого месяц, чтобы уговорить любимого купить себе хоть какие-то обтягивающие вещи. Прибег он и к угрозам, и к шантажу, и к ласкам, но в итоге просто взял Хао в качестве моральной поддержки и скорой помощи, и насильно поволок своего парня в торговый центр. Впрочем, Юсуи шло, этого не мог не признать даже он сам.
- Привет, - улыбнулся Йо. - Давно ждешь?
- Нет, только пришел, - ответил Хорокей.
Асакура заметил, что с другом что-то не так, но пока решил не расспрашивать. Обычно улыбчивый и взбалмошный Хорохоро выглядел хмурым и встревоженным – он всегда покусывал нижнюю губу, когда его что-то тревожило. Йо заметил это и сейчас. Они зашли в кафетерий и сели за стол. Будущий композитор смотрел меню, изредка бросая взгляды на напряженного Юсуи, который все время крутил в руках старый мобильник, и постепенно состояние друга передавал и ему.
- Что случилось? – наконец, не выдержал он. Даже меню на стол швырнул и сложил руки «замком».
Хоро глубоко вздохнул и, видимо, решив сразу отмучаться, ответил:
- Звонил Рен. Все хорошо, они завтра приедут, но ненадолго.
- В смысле ненадолго? – не понял Йо. – Через неделю начинается семестр.
- У нас с тобой да, - поднял синие глаза айну. – Только у нас с тобой. Рен сказал, что его отец поговорил с отцом Хао. У него появились какие-то связи в Деламила, поэтому Хао с Реном будут учиться там. Рен согласился, Хао тоже, поэтому через пару дней они уезжают в Венецию.
Йо пробарабанил пальцами по столу, переваривая услышанное. Хао ему не звонил и ни о чем не говорил, но это в духе Ренни – позвонить заранее, потому что при встрече такие новости говорить очень сложно. Душу будущего композитора начали рвать сразу два противоположных чувства: с одной стороны, он был рад, потому что Деламила ла Мюсика – одна из лучших консерваторий мира, там мечтает учиться любой, а с другой стороны, это значит, что влюбленным придется расстаться. Прекрасный шанс для Хао окунуться в саму музыку, в атмосферу, где она создавалась столетиями, и невероятный шанс для Рена, потому что именно там обучаются самые знаменитые и талантливые хористы. Но всего пара дней?.. Не может быть. Почему так внезапно? Почему раньше об этом ничего не было сказано? Хотя, это в духе семьи Тао, да и родителей Хао: решить все быстро, моментом, не давая путей к отступлению или время на раздумья. А что думать? Если бы у Йо была возможность учиться в Венеции, он бы не отказался. И Хао бы понял, парень был в этом уверен. Понял бы и отпустил без истерик и скандалов, без слез. Но сердце все равно болезненно сжалось.
- Здорово, - проглотив подступивший к горлу ком, произнес Асакура. – Это же прекрасно.
- Прекрасно, - глухо подтвердил Хоро. – Если бы не одно но. Нас туда не возьмут с тобой. И, как ты уже понял, это но основополагающее в моем состоянии. Рен правильно сделал, что позвонил мне, а не в глаза сказал, иначе бы я его связал и никуда не отпустил бы. А так я уже перебесился.
- Да прекрати, нам учиться три года осталось, - попытался поддержать друга парень, и убедить в этом себя заодно. – Надо порадоваться за них. Хочешь сказать, ты бы не поехал? Деламила мечта каждого музыканта. И Рен бы понял, наверное.
- Неужели ты веришь, что за три года ничего не изменится? – с болью поинтересовался Юсуи. – Что-то мне подсказывает, что Ренни бы мне голову открутил за такую мечту.
- Мы будем созваниваться и встречаться на каникулах. Прогоняй плохие мысли. Ты же знаешь, что Рен любит тебя.
Хоро промолчал, отводя взгляд. Он знал, но легче от этого не становилось. Йо, уже сказав все, что мог, теперь пытался убедиться в этом себя. Принять эту новость пока было легко, потому что поверить в нее еще невозможно. Заказав крепкий кофе, ребята замолчали. Каждый старался верить в лучшее, но мы понимаем, что имеем лишь тогда, когда теряем.

- Мне кроме тебя, идиота, больше никто не нужен. Ты понял меня? – грубо и твердо, в истинной своей манере проговорил Рен, встряхивая Хоро за плечи.
Юсуи улыбнулся и кивнул. Прошла счастливейшая неделя, когда они не расставались ни на миг, но сейчас все вещи Тао были уже собраны, документы отправлены в другую консерваторию, место в общежитии теперь пустовало. Китайцу удалось убедить Хорокея, что три года пролетят незаметно, что они каждый день будут созваниваться и обязательно увидятся в недалеком июле. Машина уже стояла во дворе и ждала двух наследников крупных семей, которым жизнь приготовила прекрасную возможность и невероятную боль, которая заглушалась лишь от понимания того, что это не навсегда.
Хао и Йо сидели на парапете входа в консерваторию и смотрели, как Рен отчитывает своего парня. Тао был убедителен, ничего не скажешь, он словно загружал информацию в компьютер, сохранял ее там и ставил программу – только жди, еще немного осталось.
- Я тебя люблю, - задержав дыхание, но четко выговаривал Рен, смотря в синие глаза.
Хао крепче обнял Йо и закрыл глаза. С Йо все было проще – он искренне радовался за любимого, хоть и грустил иногда, а вчера, в последнюю их ночь чуть ли не плакал, но флейтист верил, так же как и Тао, что все будет хорошо. Это такая прекрасная возможность – учиться в Деламила ла Мюсика, пожалуй, он всегда об этом мечтал, а Йо поймет, это точно. Ему и самому было тяжело, но ведь расстояние – лучшее топливо для любви. Флейтист верил, что оно лишь укрепит чувства, а не развеет их.
- Я позвоню тебе, как только мы прилетим в Венецию, - произнес Хао, когда машина нетерпеливо подала сигнал.
- Хорошо, - вздохнул Йо.
Юноша слез с парапета, коснулся подбородка любимого пальцами и притянул его к себе. Будущий композитор жадно ответил по поцелуй, зажмурившись, и про себя несколько раз повторил, что он точно не последний.
- Я люблю тебя, - тихо проговорил Хао, заглядывая в карие глаза.
- Дышу тобой, - так же тихо ответил Йо, слабо, но искренне улыбаясь.
Нетерпеливый Рен, который терпеть не может долгих прощаний, уже стоял у машины, неотрывно смотря на внешне расслабленного Хорокея. Хао подошел к нему, открыл дверь и обернулся. Йо присоединился к своему лучшему другу и, выдохнув, закричал:
- Хоро уже копит на автомат, если будете плохо себя вести!
- Я и голыми руками справлюсь, - заверил Юсуи, улыбаясь в ответ на усмешку Рена.
Хао тихо засмеялся и сел в машину. Вскоре она тронулась с места, но ни Асакуру, ни Тао не видно было из-за тонированных стекол. Хоро первым отвел взгляд от пустой дороги и, положив руку на плечи другу, спросил:
- Ну что, напьемся?
- По любому.

- Есть один плюс, - осматривая зал в новом доме, произнес Рен. – И он огромен. Собственный дом и никого кроме нас.
- Я тут, господин, - подал голос Люциус.
- Кроме тебя, холоп, - легко согласился Тао, снимая куртку. – Хао, ты хоть бы в душ сходил, прежде чем звонить.
- Да кто бы говорил. Еще с трапа самолета не сошел, уже смски строчил, и вряд ли любимому папе, - парировал флейтист, прикладывая трубку к уху.
Ренни фыркнул беззлобно, и пошел осматривать дом, пока Хао дозванивался до Йо. Люциус последовал за ним, повесив кожаную куртку на руку, чтобы показать комнаты и передать последние наставления от родителей. Отцы музыкантов сняли им большой дом в пригороде Венеции, и обещались приехать завтра, чтобы уладить какие-то вопросы, если понадобится. Помимо этого, отец Ренни настоял, чтобы в доме проживал еще и один из его людей, но в качестве телохранителя для сына. Вроде имя у него странное такое, Басон, или что-то вроде. Хао плохо слушал, потому что в плеере на тот момент играла одна из песен Йо, да и сердце сжималось все сильнее, по мере того, как самолет поднимался в воздух.
Гудки все шли, а ответа не было. В Японии же только вечер, почему не берет трубку? Хао закусил губу и набрал еще раз. Йо мог уснуть так рано, но он бы дождался звонка своего парня, точно дождался бы.
- В чем дело? – поинтересовался Рен, когда Хао уже в десятый раз нажимал на кнопку «вызов», а ответа все не было.
- Тебе Хоро ответил?
- Да, ответил, - пожал плечами китаец.
Асакура резко нажал на отмену вызова и закрыл глаза. Боги, ну почему он такой ревнивый? С кем он там? А вдруг что-то случилось?
- Расслабься, наверное, музыку слушает, ты же его знаешь, - отмахнулся Ренни.
Хао не ответил, прижимая телефон к губам. В голову лезли самые разнообразные мысли, и одна круче другой. Вдруг, телефон завибрировал, и на экране высветилось любимое имя.
- Привет! – сразу раздался радостный голос. – Как долетели?
Флейтист сжал трубку сильнее и сдержанно выдохнул.
- Ты почему не брал телефон? – свистящим голосом поинтересовался он.
- В душе был, - примиряюще промямлил будущий композитор.
- Я убью тебя…
- Обязательно, как только встретимся, - легко согласился Йо, зная ревнивый характер любимого – всегда заводится с пол оборота. – Предпочитаю быть удушенным, как тебе мысль?
Хао усмехнулся и покачал головой, опуская взгляд в пол. Неплохая, особенно если учесть, что Йо начинает издавать просто потрясающее стоны, если ему немного сдавить горло и медленно красть рваные поцелуи.
- Хорошо долетели, - перевел тему юноша, косясь на усмехающегося Рена. – Тут сейчас день, так что мы, наверное, даже еще погулять успеем.
- Фотографий привезите, что ли.

С тех пор время ребят было забито очень плотно. Хао почти забросил дневник, потому что не оставалось даже физических сил от нагрузки в новой консерватории. Помимо этого, новых студентов явно не хотели принимать с распростёртыми объятиями одногруппники, но ни Рен, ни Хао от этого не страдали. Преподаватели брали со своих учеников по максимуму, задавали столько же, так что часто не оставалось времени даже поужинать нормально или в душ перед сном сходить, но каждый вечер флейтист набирал номер Йо, а тот отвечал, не смотря на разницу в часовых поясах; Рен же почти постоянно строчил смски, но старался это скрывать, чтобы не показывать свою зависимость, и только один раз признался, что она куда крепче какой-либо другой. Токайское всегда работает – Хао рекомендует.
Интересного было много. Иногда наследники крупных корпораций выбирались в город, но все свое основное время тратили на учебу. У Йо с Хоро ничего особо не менялось: братьев Дзен с трудом перевели на пятый курс, Джоко продолжал придумывать шутки и делать пиротехнику, Морти работал в паре с Асакурой над аранжировками всем остальным, Лайсерг был признан Анной негодным, чему был несказанно рад, та же, в свою очередь, везде ходила со своей свитой в лице девочек маэстро и скромной Тамао, всем видом показывая свое превосходство. Пирика в первое время очень хорошо поддерживала Хорокея и вообще неплохо влилась в компанию и изредка принималась воспитывать старшего брата. Кстати, она вроде даже понравилась Бейзилу, но это совсем другая история. Будущий композитор на пару с Юсуи начали подумывать о собственной группе.
Когда начались экзамены, за которыми по следуят летние каникулы, ни у Рена, ни у Хао совершенно не осталось свободного времени. Их постоянно возили на выступления, экскурсии, грузили домашними заданиями и тестами, но они заранее предупредили об этом любимых, поэтому никто ни о чем не волновался. Да и у тех почти не осталось времени, и каждая свободная минута тратилась только на пару строк смс, но зато искренних и очень теплых.
В тот вечер, когда все изменилось, в доме музыки при консерватории проходил пробный летний бал. Пробным он был потому, что на этой же неделе ближе к выходным лучших учеников Деламила, к которым, разумеется, принадлежал и лучший флейтист, и лучший вокалист третьего курса, повезут в Мирилиэмстлеомо – огромный концертный зал, где сперва они дадут концерт, а затем начнется светский вечер. Сейчас же Тао откровенно скучал и не стеснялся этого показывать, хотя его тщетно пыталась развлечь какая-то восторженная девушка, а Хао, попивая вино, наблюдал за развернувшейся перед ним картиной. Даже удивлялся немного: куда делся Ренни, которого он знал год назад? Ах да, был выбит Хорокеем. Как назло Хао забыл дома телефон, как и Рен, поэтому даже не мог уйти на балкон или в туалет и поговорить с любимым.
Красочный вечер и красивые, талантливые люди, знаменитые музыканты и вокалисты – все было прекрасно, но что-то Хао не нравилось. Вино не убивало это неприятное чувство внутри, но флейтист все никак не мог понять в чем дело, пока к нему не подошел один из служащих и не попросил пройти за ним. Рен присоединился к другу, вежливо попрощавшись с неугомонной дамой и отдав ей свой бокал с брошенной туда бумажкой, на которой она написала ему свой телефон.
Служащий провел юношей к телефону и жестом указал на трубку. Ее поднял Хао, который знал язык лучше китайца, и сложил руку на груди, вгоняя ногти в пиджак.
- Хао Асакура? – осведомились на том конце. – Вам звонят из полиции. Не хотелось отрывать от дел, но у нас неприятные новости. Ваш дом горит, пожарные пока не могут выяснить причину…
- Что с Люциусом? – перебил Асакура, кидая быстрый взгляд на пока спокойного Тао.
- Ожоги, но он жив, сейчас в больнице. За вами скоро приедет машина.
- Спасибо, - глухо ответил Хао и повесил трубку.
Ренни поежился от стеклянного взгляда друга.
- Где Басон? – хрипло спросил флейтист.
- Я отпустил его погулять по залу, тут с нами ничего не случится, - ответил Рен. – Что приключилось?
- Наш дом горит.
Тао напрягся. Одно резкое движение и его уже нет на месте. Хао ломанулся за ним, не стесняясь расталкивать собравшихся в зале локтями, но с этим, впрочем, неплохо справлялся и Басон, который освобождал дорогу своему господину. Асакура бежал, а в голове билась только одна мысль – дневник, не сгори, только бы пламя не добралось до дневника.

- Неплохо.
Йо поднял голову, накрывая струны гитары ладонью, чтобы перестали звенеть, и встретился взглядом со стоящей над ним Анной. Выглядела она как обычно: надменно и выжидающе. Вроде год прошел, а она до сих пор ходила обиженная и оскорбленная, и сейчас ее похвала вызвала искреннее удивление.
- Спасибо, - пробормотал Асакура, отводя взгляд.
Киояма села рядом и заглянула в обычную тетрадку, куда будущий композитор записывал партитуры и слова песен, которые писал. Пока не густо, видимо, за эту он только взялся.
- Если здесь будет до-бемоль, будет лучше, - проговорила Анна, указывая аккуратным пальцем на строчку.
Йо посмотрел в тетрадь и попробовал сыграть строчку с поправкой. Вышло и правда лучше.
- Мне нравится, - улыбнулся он и принялся исправлять остальные.
Девушка замолчала, наблюдая, как ее бывший парень старательно обводит ручкой ноты, стараясь не делать помарок. Пусти его с гитарой и нотной тетрадью на поле боя, он бы не обратил внимания на бой, честное слово. Даже дописать бы успел, если бы сердце прострелили – оно билось бы на одной музыке, которая играет у него в голове.
- Ты что-то хотела? – спросил Йо, когда все исправил. – Помочь с работой?
- Нет, - покачала головой Киояма, закидывая ногу на ногу. – Я отдала ее Джоко, он делает. Но если ты потом посмотришь, я буду благодарна.
- Хорошо, - еще больше удивлялся Асакура. Кто это и где Анна?
- Хотела с тобой поговорить, - ровно говорит девушка. – Ты же найдешь на меня пару минут?
- Я вроде не занят.
Анна вдруг улыбнулась, и от этой улыбки Йо стало не по себе. Не потому, что она была зловещая или нехорошая, наоборот, очень искренняя и мягкая улыбка. Он видел ее всего пару раз, когда они были вместе. И почти забыл о ее существовании.
- Знаешь, мне очень сложно далось пережить то, что случилось между нами. Наверное, это я виновата.
Йо подавился воздухом и сжал гриф гитары сильнее, словно она сможет удержать его на месте и не даст провалиться под землю. Но Анна замолчала, и продолжать явно не собиралась.
- Ты ни в чем не виновата, - попытался развеять ее опасения Асакура. Он тщательно подбирал слова, чтобы прекратить этот разговор как можно быстрее. На деле же, это он чувствовал свою вину, но менять ничего не собирался. – Просто так получилось. Мне стоило с тобой поговорить, просто я не знал, как…
- А ты любишь его? – вдруг спрашивает Киояма, переводя взгляд золотистых глаз на будущего композитора.
- Да, - четко и сразу отвечает он.
- Это главное, - кивает девушка. – Я просто хочу, чтобы мы забыли о плохом и продолжили общаться. Понимаю, странно звучит, когда прошел целый год, но мне это важно.
- Да, ты меня удивила, - признал Йо. – Но я совсем не против.
- Мир? – протягивает руку Анна.
- Мир, - с улыбкой соглашается парень и сжимает узкую ладонь.
Киояма поддается вперед и порывисто его обнимает, а Йо кладет руки ей на плечи и слабо улыбается. Пожалуй, он действительно переживал, что сделал ей больно и неприятно, но теперь об этом можно забыть. Даже самый холодный и на первый взгляд жестокий человек просто хочет быть любимым.

- Нет, - качает головой Хао, уже перебирая сотую комбинацию номера.
- Да забей уже, - не выдерживает Рен. – Ты только треплешь себе нервы. Приедем к ним и все объясним на каникулах.
Асакура понимает это, но решает попробовать в последний раз вспомнить номер любимого и дозвониться до него. Телефон сгорел, дневник тоже, даже пепла найти не удалось, а ведь там были записаны все адреса и номера, которые Хао не выучил и сейчас очень жалел об этом. Йо был у него забит в мобильном под цифрой четыре, Хао привык просто нажимать на нее, а потом на вызов, и помнил всего пару цифр номера.
- Я попросил маму позвонить в телефонную компанию и взять выписку всех набранных с телефона номеров, но пока никакого результата, - Хао положил трубку и сложил руки на груди, устало откидываясь на подушки.
Ренни промолчал. Его телефон тоже сгорел, и он сам переживал, но никак этого не показывал.
Пожар, случившийся уже неделю назад, сжёг все дотла. Когда пожарным удалось унять бушующую стихию, подъехала машина с музыкантами, но Хао видел только дым и рухнувшую, обгоревшую колонну, которая когда -то держала крышу над входом. Не осталось ничего, даже ложек серебряных не нашли. Полиция сказала, что ограбление и умышленный поджог, чтобы замести следы.
- Как может загореться дом на воде? – не унимался Хао.
- Да заткнись ты уже, иначе я тебе челюсть сломаю, - взорвался Ренни.
Асакура выдохнул и попытался собраться с мыслями. На следующий день после пожара прилетела его мать в сопровождении старшей сестры Рена, помогла уладить все вопросы и немного успокоиться, но легче пока не становилось.
- Черт побери, я точно с ума сошел. Мне уже везде дым мерещится, словно и этот дом горит!
- А я чувствую только запах свежей штукатурки и твоей крови!
Хао все-таки замолчал и закусил костяшки пальцев. Уже начались летние каникулы, но он не может дозвониться до Йо, потому что не помнит номера, и не может улететь к нему, потому что все документы тоже сгорели.

Хорокей положил телефон на тумбу и набрал в легкие побольше воздуха. Йо сидел здесь же, но был так расслаблен, словно совсем ничего не происходило.
А произошло многое. И у Рена, и у Хао телефон недоступен. Звонков нет уже третью неделю. Последнюю смску они получили еще в июне, короткую и лаконичную «Времени нет». И с тех пор полная тишина.
- Научи меня спокойствию, сенсей, - насмешливо говорит Юсуи.
Йо открыл глаза и посмотрел мутным взглядом на друга. Не смотря на то, что на лице не отражалась ни единая эмоция, внутри все пылало и кричало. В голову лезли самые разнообразные мысли - одна хуже другой. Он уже ходил в дом на холмах, но там совсем никого нет, даже охраны – все заперто. Каждый день в разное время Асакура ходит туда, пытаясь застать хоть кого-нибудь, кто сможет пояснить, что произошло, но дом Хао пустует. Оттуда просто все уехали и не собирались возвращаться.
- А чего ты от меня ждешь? Я уже все варианты перебрал. Я ничего не могу сделать.
- Ты предлагаешь просто сидеть и ждать знака свыше?
- А у нас есть выбор? – горько интересуется Йо.
Хорокей закрывает лицо руками, стараясь унять крупную дрожь. Пусть все плохо, пусть он больше не нужен, но что с Реном? Только бы все было хорошо.
- Нам нужно просто продолжать ждать и, как бы странно ни звучало, жить, - Йо хлопнул по коленям ладонями и резко поднялся. – Пойдем лучше на репетицию. Отвлечемся. Телефон я взял, вдруг позвонят.
Хоро встает и идет следом за другом. Может, он и прав.

- Жив твой Хао.
Йо резко оборачивается и отталкивается от пола ногами, чтобы стул на колесиках отъехал назад, к кровати друга. Мортимер что-то быстро печатает, а потом поворачивает ноутбук к другу и показывает экран.
- И что это? – спрашивает он, видя только какой-то непонятный ему текст.
Морти вздыхает и прокручивает колесико мышки вниз. Идут какие-то фотографии – подростки в костюмах и платьях, огромный зал, другие люди.
- Это сайт Деламила ла Мюсика. А это отчет со вчерашнего осеннего бала, - поясняет Оямада и убирает руку с мышки.
Йо замирает и берет ноутбук, ставит себе на колени. На той фотографии, на которой остановил Морти, Хао, улыбаясь, стоит рядом с какой-то девушкой, что держит его под руку. Будущий композитор смотрит на любимую улыбку, не желая сводить с нее взгляда, но он уже все видел. И все понимал. Четыре месяца ни ответа, ни привета, ни единого звонка или смски. И вот…
Делая над собой усилие, Йо листает дальше, видит Хао еще на одной из фотографий, в компании какого-то пожилого мужчины и той самой девушки. Хороша, ничего не скажешь, словно приклеилась к нему, очаровательно улыбается, смотря на флейтиста, чей взор обращен к мужчине. Еще ниже Рен, тоже в компании дамы. И еще одна. И снова. И больше их нигде не видно. Йо осмотрел каждую фотографию, вглядывался в каждое лицо, но нигде не было ничего, что могло успокоить, не дать поверить самому плохому.
- Что тут написано? – сглотнув, спросил Йо.
Мортимер быстро копирует текст, загружает его в программу и читает вслух:
- Осенний бал, прошедший накануне ночью, был одним из ярчайших мероприятий Венеции. Молодые музыканты, заслуженные творцы и другие светские люди посетили танцы, устроенные студентами консерватории Деламила ла Мюсика. В лучших традициях маскарада, студенты явились на бал в сопровождении своих возлюбленных, и это стало главной темой вечера – музыка любви и…
- Хватит.
Асакура встал, схватил куртку с вешалки и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Мортимер прикрыл глаза и сочувственно выдохнул. Но это же всяко лучше, чем гадать, жив ли вообще твой любимый или нет.
Йо вылетел на улицу, застегивая куртку, и побежал к старому заброшенному театру. Ветер смахивал с ресниц навернувшиеся на глаза слезы, бил в грудь, словно останавливая, но будущий композитор только быстрее бежал. Пейзаж дробился, картинка вокруг прыгала и разбивалась. Оказавшись в заброшенном здании, Йо, наконец, дал волю эмоциям и закричал так, что голос сорвался. Сердце билось отчаянно быстро, казалось, вот-вот выскочит из груди, оставив на своем месте зияющую рану.
Из горла вырвался только хрип, и Асакура опустился на холодный пол, закрывая лицо руками. Он задыхался, старался дышать, но не выходило, последнее дыхание вырывалось с судорожными рыданиями, а набрать в легкие воздух просто не получилось.
- Дышу тобой, - как безумный, повторял парень, сильно сжимая пальцы на глазах, словно это поможет перестать плакать. – Дышу только тобой.

- Спасибо за вечер, - улыбнулся Хао, проводя по надушенной ладошке девушки пальцами. – Спасибо за компанию.
- До встречи, - обворожительно улыбнулась она.
Асакура кивнул на прощание и отвернулся, улыбка сразу пропала с лица. Он поспешил к машине, забрался в салон, и та сразу тронулась с места. Рен, что уже сидел здесь, быстро стягивал с себя пиджак.
- Я весь ее духами провонял, - категорично заявил он, встряхивая вещь. – Она ими что, голову вымыла?
Хао, следую его примеру, принялся стягивать с тебя манжеты и жилет.
- Это еще ничего, у меня вся одежда в масле для чистки флейты, - Асакура начал расстегивать тугие пуговицы на рубашке, пока Ренни открывал большую черную сумку. – Она вообще руки не моет, что ли? Или постоянно флейту чистит?
- Или очень любит капанешки, - усмехнулся Рен, выуживая черный свитер.
Хао фыркнул, бросил рубашку куда-то на пол и быстро надел безрукавку.
- Ладно, отмучались. В следующий раз, когда мне скажут, что без сопровождающего на бал нельзя, я просто не пойду.
- Мы успеваем? – поинтересовался Тао у водителя, пытаясь переодеть штаны – в машине это сделать крайне проблематично.
- Ваш самолет через час, вы даже успеваете на регистрацию, господин.
- Чудненько, - пробормотал Рен, застегивая ремень. – Просто кашерненько.

- Что бы они сидели в субботу вечером в общаге? – с сарказмом говорит Ренни. – Ты попутал.
Хао пожимает плечами и сильнее кутается в алый шарф. Погода подставила, самолет задержали, почти одиннадцать часов перелета вообще последние силы убили, но у них совсем немного времени до обратного рейса, и за это время они обязаны найти любимых.
Рен идет впереди и очень быстро, словно опаздывает на последний в своей жизни поезд. Хао следует по пятам, постоянно осматриваясь, а вдруг они попадутся им на улице? Но шел мелкий, противный дождь, по пути им встретилась всего пара человек. Все сидели дома, или в кино, или в кафе. Да мало ли где придется скрыться от ужасной погоды. Не смотря на то, что Йо и Хоро действительно вряд ли сидят в общежитии в этот ненастный вечер, именно туда музыканты и направлялись. Уже у ворот на территорию консерватории и принадлежащих ей зданий, ребята увидили знакомые силуэты.
- Какие люди!
Хао резко остановился.
- Анна? – узнал он.
- Привет, - как-то нехорошо улыбнулась девушка.
Рядом с ней стояли девочки маэстро, Матти держала над Киоямой зонтик. Канна выпустила тонкую струйку дыма из губ и только кивнула, а ее подруги поздоровались в унисон.
- Уж и не ожидали вас тут увидеть, - проговорила Анна. – Забыли о нас совсем.
- Были проблемы,мы потеряли контакты, - сдержанно ответил Рен. – Где Хоро и Йо?
Киояма надула губки и выдохнула, опуская взгляд. Она даже вздрогнула, словно осенний ветер забрался под черное пальто.
- Позлорадствую я позже, - решила она. – Мне жаль, Рен, но Хоро больше нет с нами.
- В смысле? – зло прошипел Ренни, надвигаясь на девушку.
- В прямом, - Анна подняла печальный взгляд. – Ты же его знаешь. В жизни так бывает: накроет лавина…
Тао замер и оступился, смотря неверящим взглядом на бывшую одногруппницу. Девочки маэстро все, как одна, опустили взгляд.
- Где Йо? – сглотнув, тихо спросил Хао.
Анна перевела на него взгляд и слабо, но печально улыбнулась, все еще переживая случившееся с Юсуи.
- Неужели ты до сих пор веришь в сказки? Взрослый мальчик же. Йо вернулся ко мне, как только ты уехал, а затем пропал. Переживал, ничего не могу сказать, но я помогла ему это пережить. Мой тебе совет, Хао, выброси все это из головы.
- Я тебе не верю, - сквозь зубы проговорил Рен, обретая дар речи.
Он двинулся к воротам, но сразу столкнулся на входе со своим преподавателем пения. Мужчина улыбнулся, узнав талантливого ученика.
- Ренни, - пропел он. – Рады видеть! Как ты? Как голосок?
- Спасибо, хорошо, - сдерживаясь, ответил китаец. – Как вы? Как Хоро?
- Хоро? – сразу помрачнел преподаватель, поименно знавший своих учеников. – Мне жаль, но он покинул нас. Весь хор до сих пор переживает…
- Рен! – крикнул Хао, стараясь схватить друга, но не смог.
Тао метнулся прочь от консерватории, не оборачиваясь. Хао, тяжело дыша, перевел взгляд на ошалелого преподавателя. Он мало преподавал у Асакур, но должен же помнить…
- Так где Йо? – еще раз спросил флейтист, снова обращаясь к Анне.
- Асакура? – воодушевился мужчина. – Прекрасный мальчик, чудный голос, стал ходить ко мне на уроки.
- Правда? – даже слабо улыбнулся юноша.
- Конечно! – преподаватель похлопал себя по животу и стряхнул с плеч капли дождя. – Следи за своим женихом, Анна, из него выйдет прекрасный певец.
Хао задохнулся. Легкие обожгло, сердце пропустило удар.
- Что ж, рад был видеть Рена, - немного удивленно произнес мужчина. – Не сидите в субботу в четырех стенах, погода всегда капризничает.
С этими словами он, что-то напевая себе под нос, начал удаляться, не обращая внимания на стучащие по макушке капли дождя. Их уже не замечал и Асакура, чьи длинные волосы промокли уже насквозь и теперь хлыстами прилипли к лицу и кожаной куртке. Как сквозь стену он услышал мелодию мобильного телефона.
- Это Йо, - послышался голос Анны. Хао поднял взгляд и увидел перед собой экран телефона. – Хочешь с ним поговорить?
Флейтист моргнул, отводя взгляд от смазанной, но все же очень понятной фотографии, сделанной словно с большого расстояния, где его любимый обнимал Киояму, и короткого, до боли знакомого имени. Он протянул руку, но потом опустил ее и сделал шаг назад.
- Нет, - покачал он головой.
- Да? – подняла трубку девушка. Голос сразу стал очень мягким, на губах появилась улыбка. – Жду тебя у ворот, - пауза. – Дышу тобой.
Она положила трубку и перевела взгляд на Асакуру.
- Рад был видеть, - как-то отстраненно произнес Хао. – Удачи.
- Зачем ты соврала? – тихо спросила Мари, поднимая взгляд на свою фаворитку, когда силуэт флейтиста растаял в дожде в том же направлении, что и Рена.
Анна встряхнулась, возвращая лицу обычное надменное выражение, и перевела недовольный взгляд на подругу.
- Не соврала, а предсказала, - поправила она. – Сама удивилась, как удачно все получилось. И где это я соврала, Фауна? Хоро не с нами, ведь так? Если ты что-то пропустила, я напомню, что он забрал документы из консерватории и ушел в спорт, ему всегда все советовали. А эту фотографию ты сделала сама, если не помнишь, - Киояма показала смазанное фото и отключила подсветку. – Он будет со мной, ему надо смириться. А этот старый фонарь просто очень переживает по поводу ухода такого прекрасного баритона из хора и знает Йо только как моего жениха, потому что раньше видел его только в моей компании. Все элементарно. Если бы не появился он, было бы сложнее, но звезды на моей стороне.
- Нехорошо получилось, - тихо сказала Марион.
- Догони и пожалей, - пожала плечами Анна.
Фауна сжала губы и осталась стоять на месте, как и остальные. В конце концов, не их дело, да и на концерт они опаздывают.

- Дышу тобой, - сказал Йо, кладя трубку.
- Окей, - согласился Хоро, закрывая чехол с гитарой.
Что ж, последняя песня выбрана. Вдох-выдох.
- Пошли, нас ждут у ворот, - поторопил будущий композитор, хватая свою сумку. – А то на свой первый концерт опоздаем еще, играть не разрешат.
- Смешно было бы, - без тени улыбки изрек Юсуи.
Йо кивнул и первым вышел из комнаты. Он и сам уже давно не улыбается. Совсем.

Дата добавления: 2015-10-13