День рождения

Асакура, зевая, вышел из своей комнаты в общежитии и как следует потянулся подняв руки и растопырив пальцы. Понедельник – день тяжелый, особенно когда спишь перед ним всего шесть часов, что очень и очень много для студента, но катастрофически мало для этого парня. Да и помимо прочих радостей жизни, Джоко всю ночь бормотал непонятные черномагические заклинания, в которых можно было разобрать только «Да, смейтесь…», сказанное каким-то недобрым голосом да и Морти, видимо, футбол снился, потому что коротышка, на кровать которого вечером случайным образом вылился пакет молока, спал вместе с другом и не боялся забивать ему голы.
Уже почти решив на все забить и остаться спать, Йо еще раз широко зевнул и в испуге распахнул глаза, когда сильные руки северянина схватили его за ворот и встряхнули.
- У меня две новости! – прошипел Хорокей, явно себя сдерживая. – Плохая и очень плохая. С какой начать?
Асакура похлопал пушистыми ресницами и тряхнул волосами, пытаясь соображать.
- Давай с плохой, - осторожно выбрал он. – Про тебя что-то сказали на собрании?
- Нет, я сама няшность! – заверил его друг. – Плохая новость заключается в том, что сегодня тест по композиции и контрольная по грамоте.
Йо состроил страдальческую моську и сполз бы на пол, если бы руки Юсуи не продолжали его удерживаться почти в воздухе. Ну что может быть хуже?
- А очень плохая тогда какая?
- Как отдохнул у бабушки? – вдруг широко улыбнулся Хорокей, отпустил ворот друга и чинно разгладил его пальцами.
Йо посмотрел на него с подозрительностью.
- Хорошо, семейные байки, все такое…
- А, - понимающе кивнул Хоро, продолжая улыбаться. – А я знаешь как? С Джоко. Наедине. Два дня.
- А Рен?
- А вот тут начинаются плохие новости. Рен не ночевал в общежитии с пятницы.
- В каком смысле не ночевал?
- В самом, что ни на есть, прямом, Асакура. После родительского собрания он уехал с отцом и Асакурами.
- Кем? – начало доходить до Йо.
- С родителями Хао, паштет мне на хлеб! – почти взревел Хорокей. – Просыпайся, растаман, и соображай! Рен уехал к Хао. На все, мать его, выходные.
Ровно минуту Йо соображал, воспроизводя в памяти свой вечер пятницы. Потом представил картину, рассказанную Хорокеем. Еще с минуту смотрел в синие глаза и, отодвинув друга в сторону, ровным, но очень уверенным шагом направился к выходу из общежития. Айну последовал за ним.
- Может, с ним поговорить? С Реном, - предположил Йо, когда уже почти бежал к консерватории.
Юсуи ехал рядом на скейте, засунув руки в карманы. По крупицам внутри себя он собирал терпение – это было уже привычным.
- Попробуй, - равнодушно откликнулся Хоро. – Я дам тебе платок, когда Ренни плюнет тебе в лицо и доведет до слез.
- Он не такой!
- Он такой! – жестко одернул северянин. – Пойми ты, мы с тобой не о красавице из благородного дома говорим, а о Рене Тао. Он принципиально не отступится, даже если ты на коленях будешь его убеждать, что любишь Хао сильнее Боба Марли.
- Это не так! – зарделся Йо.
Хорокей пожал плечами.
- Да однофигенственно.
В глубине души Асакура понимал, что Хоро говорит правду. И от этого становилось еще хуже.
- Тогда может все Хао рассказать?
- И что тогда? Как будто это сделает напор Рена меньше.
- Хао может с ним сам поговорить.
- Йо, я не знаю, куда смотрели твои глаза, но они уже месяц плотненько общаются. Не удивлюсь, если сейчас мы увидим на шее Рена новое боа из объекта твоего обожания. Пока ты там налаживал личную жизнь со своей белокурой истеричкой и верил в то, что существуют розовые пони, Рен методично всякий день подбирался к Хао. Я каждый вечер слушал эти пиликающие звуки смс и разговоры на балконе вечерами. Тебе просто повезло, что ты не живешь с нами в одной комнате. Если ты вдруг не знал, они три раза встречались, пока Хао не заперли дома, и, насколько я помню, это явно чаще, чем твои жалкие попытки вывести его погулять. Вот! Гляди!
Йо проследил за пальцем друга и замер. Из подъехавшей черной машины с одной стороны вышел Хао, с другой Рен. Они поравнялись, Асакура что-то сказал водителю, и ребята вместе пошли в сторону университета, но, заметив друзей, свернули в их сторону.
- Доброе утро, - на удивление дружелюбно поздоровался Рен. Хао только слабо улыбнулся. – Готовы к тестам?
- Все выходные готовились, - растянул губы Хоро, сжимая скейт в руке с такой силой, что пальцы побелели.
- Я присоединюсь к вам на тестах, а сейчас мне пора, - подал голос флейтист. – Надо кое с чем разобраться. Удачи.
Асакура помахал рукой, едва заметно подмигнув Рену, и поспешил в консерваторию. Юсуи тут же сгреб в объятия Тао и направился следом.
- Ну, рассказывай, - подбодрил он, сжимая кукольные, но сильные плечи ладонью. – Во всех подробностях. Где шлялся, что делал, сколько денег потратил, кто убил Кеннеди. А то я все выходные работал твоим секретарем для Лайсерга.
Раскрасневшийся от злости Тао дернул плечами, пытаясь сбросить руку, но не тут-то было.
- Обойдусь без твоей помощи, - ответил он, но тут же хитро добавил. – Пожалуй, лучшие выходные были. Оказывается, мой отец один из крупных партнеров семьи Хао, поэтому его дом теперь для меня как родной.
- Рубашечка, смотрю, новенькая, - заметил Хоро.
- Это Хао, мою мы порвали, - сверкнул желтыми глазами китаец и, вывернувшись из рук друга, скрылся в аудитории.
Минуту молчания прервал Йо.
- С меня хватит. Это все слишком ненормально, - решил он.
И действительно больше ни разу не взглянул ни в сторону Хао, ни в сторону Рена без необходимости. Страх заставлял опускать глаза и уходить. Страх и сосущее чувство одиночества, которое пытался разбавить Хорокей, сидя с другом в кафе и попивая кофе.

Хао проснулся от телефонного звонка. Потер глаза пальцами. Сквозь штору в комнату проникал яркий луч света, который тут же ослепил юношу, как только он сел на постели. Чертыхнувшись, Асакура еще раз провел по глазам пальцами и потянулся за телефоном.
- Да? – сонно спросил он, снова падая на подушку.
- Хао, - это Рен. – Ты спишь еще?
- Суббота, утро, - пояснил флейтист.
- Ты время видел? – скептично поинтересовался Ренни.
Хао отнял телефон от уха, посмотрел на время, щурясь, и глубоко вдохнул.
- Хорошо, день. Что случилось?
- Сегодня великий день, хочу тебя видеть. Через сколько можешь у общаге быть? Предкам скажи, что со мной.
- Я еще под домашним арестом, - напомнил Хао, потягиваясь.
- Да перестань, месяц почти прошел. Скажешь, что со мной, - в голосе Тао появились стальные ноты. – Или ты пропустишь день рождения Йо?
Хао подскочил, но заранее закрыл ладонью лицо, чтобы свет не попал в глаза. Он отполз к подушке, быстро облизнув губы, и заставил себя успокоиться.
- У Йо сегодня день рождения?
- Да. Весь курс собирается.
- Меня не приглашали.
- У нас нет такой противной привычки. Обычно все знают о таких памятных датах и приходят сами, но ты новенький, именно поэтому тебе звоню я. Плюс я хочу тебя видеть.
Асакура закусил губу, решаясь, и зевнул, прикрыв рот ладонью. Больше никогда не будет засиживаться за полночь за уроками.
- Дай мне полчаса, я перезвоню, - наконец, сказал он, и первым повесил трубку.
Значит, у Йо сегодня день рождения… Интересно. Хао засунул руку под подушку и достал свой блокнот. Открыв его, он задержался на предпоследней исписанной странице, на которой была прикреплена та самая фотография, на которой будущий композитор передает однофамильцу чернослив в шоколаде. То, что Хао просто обязан увидеть его в этот день, это точно, но есть одна проблема – он все еще взаперти. Хотя, если задуматься, даже две…
- Сынок, - в дверь постучали, и Хао быстро захлопнул дневник. В комнату вошла мать, следом отец. – Ты проснулся?
- Да, только что, - засовывая блокнот обратно, ответил Асакура.
- С днем рождения, милый, - улыбнулась женщина и, подойдя к кровати сына, села и обняла свое чадо за плечи.
- Спасибо, мам, - слабо улыбнулся юноша.
- Да, - кашлянул отец. Ему всегда с трудом давались тосты и поздравительные слова. – Поздравляем.
Он щелкнул пальцами и в комнату начали заходить люди. Каждый из них держал в руках коробки и пакеты, которые очень быстро начали скапливаться прямо на одеяле и возле кровати. Через пару минут Хао был обложен подарками полностью, и даже тихо усмехнулся – папа явно пытается подлизаться, раз такое количество купил.
- Тут подарки от нас и других родственников, - улыбнулась мама. – Всё подписано. Надеюсь, тебе понравится. Но это не самый главный подарок, не так ли? – с последними словами она обернулась к мужу и сделала голос тверже.
- Да, - кивнул отец флейтиста. – С этого дня я снимаю с тебя домашний арест, но…
- Ох, ты уже такой взрослый! – перебила его мама, чтобы тот снова не начал читать нотации. – Так быстро вырос, а я и не заметила!
- Спасибо, - искренне улыбнулся Хао.
- Вот, - женщина отыскала в пакетах небольшую коробку, открыла ее и, достав деревянную заколку, неаккуратно собрала длинные волосы сына и заколола их на затылке. Улыбнулась довольно. – Это от дяди, из Таиланда. Умывайся и спускайся вниз, мы ждем тебя на обеде. А потом… - мама хитро улыбнулась. – Мы уезжаем по делам, а ты можешь позвать друзей. Оставим тебе карту и дом на выходные.
Хао распахнул глаза, не веря своим ушам. Нет, в такой щедрости не было обычно ничего удивительного, если только до этого сын не был наказан. Но даже на лице отца Хао не нашел ни тени недовольства.
- Не знаю, как и благодарить, но я не хотел праздновать…
- Глупости, - вдруг взмахнул руками старший Асакура. – Зови одногруппников, у нас огромный дом, все разместятся, отдохни.
Тут же на его телефон позвонили, и мужчина, подняв трубку, поспешил выйти из комнаты. Мать флейтиста убрала выбившуюся прядь волос сына за ухо.
- Папа считает, что лучше ты будешь дома с друзьями, чем непонятно где. Он прав, Хао. Позови кого-нибудь, делайте, что хотите. Главное, чтобы ты был счастлив и в безопасности.
- Спасибо…
Женщина обворожительно улыбнулась и, поцеловав сына в лоб, вышла следом за мужем и закрыла дверь. Хао по привычке стер со лба губную помаду и хитро улыбнулся, шаря под подарками в поисках телефона.
- Рен. С меня сняли арест, так что, может, ну к черту вашу общагу и приедете ко мне?

- Да чтоб мне провалиться… - выдал Хорокей, зайдя в огромный дом.
Впрочем, он не единственный был такой восхищенный. Пока народу прибыло не очень много, основную толпу должны были привести Лайсерг и братья Дзен, а пока прибыли только те, кто должен был помочь что-то приготовить. Хао дернул плечами, отворачиваясь от гостей.
- Дом в вашем распоряжении, но с условием, что в левое крыло заходить нельзя. Это то, что по лестнице и налево, если кто не понял.
- Да мне лично этого квадратного метра хватит! – заверил Юсуи, скидывая свою коробку на стол в прихожей.
- Тебе, идиот, и сантиметра бы хватило, - проговорил Рен, не смотря на друга.
- Хоро, - вступил Хао, пока эти двое опять не начали грызться. – Ты мне нужен, не против?
- Нет, конечно.
Асакура коснулся плеча китайца, обращая на себя внимание.
- Рен, проследи за остальными, - немного улыбнулся флейтист. – Я тебе доверяю.
- Без проблем, - сразу расслабился Тао и, коснувшись пальцами ладони юноши в ответ, пошёл заниматься привычным делом – командованием. – Маттис, оторвись от созерцания аквариума и найди свой косяк. Надо засунуть алкоголь в холодильник!
Убедившись, что самолюбие Ренни не было задето и внимание ему было уделено достаточно, Хао кивнул Хоро и первым пошел вглубь дома. Северянин на ходу закатывал рукава, думая, что надо будет что-то делать, но флейтист, оказавшись в одной из приемных дома, где отец обычно разговаривал с гостями, закрыл дверь и указал на стул.
- Садись.
Хорокей сел, преодолев желание закинуть ноги на стол, и с интересом посмотрел на одногруппника.
- Где сейчас Йо? – сразу перешел к делу Хао, уверенный, что Хоро любит говорить по делу, только если не сам разговор заводит.
- С родителями, - пожал плечами айну. – Мы же решили ему не говорить пока о том, где будем праздновать.
- Я знаю, но он избегал меня всю последнюю неделю, - заметил Асакура. – Ты его лучший друг. Я думал, ты внесешь в это ясность.
- Тебе показалось, - ровно ответил Хоро.
- Не думаю.
- Если бы ты меньше носился с Реном, думал бы иначе, - равнодушно пожал плечами Хорокей.
Хао кинул быстрый взгляд на приятеля. То, что однофамилец начал избегать его с начала недели было очевидным, потому что он даже на вопросы старался отвечать двумя-тремя словами, но теперь идея расспросить об этом лучшего друга будущего композитора не казалась блестящей. Ведь на то он и лучший друг.
- Меня волнует это, - сказал Хао, решив, что, возможно, за откровенностью последует откровенность.
- А не должно, - моментально отреагировал Хоро. – Он к тебе очень хорошо относится, даже слишком, по моему мнению.
Асакура удивленно вскинул бровь.
- В чем дело, Хоро? Мне кажется, или я что-то сделал конкретно тебе плохое?
- Тебе не кажется, - согласился Юсуи, вставая. – Но и не плохое. Ты просто сделал. Просто появился. Знаешь, не хочется говорить об этом сейчас, но если в будущем захочешь подробностей, милости прошу.
Северянин пошел к выходу, но был остановлен за локоть. Хао заглянул в глаза одногруппника. Хорокей был выше его ненамного, явно сильнее и больше, но юноша не боялся рукоприкладства, боль айну явно светилась в глазах, а не мышцах.
- Нет, я хочу поговорить об этом сейчас. Это из-за Рена, да?
- Слушай, - через пару секунд молчания, спокойно проговорил Хоро, потирая пальцами переносицу. – Буду с тобой откровенен, потому что ты все равно узнаешь. Да, это из-за Рена. Мне не нравятся ваши отношения, и, боюсь, у нас не выйдет с тобой хороших связей. Йо просто меня поддерживает, и не лезет, вот и все. Не параной.
- Это ревность, не так ли? – решил уточнить Асакура, хотя для него ответ был более чем очевиден.
- Да, - твердо ответил Юсуи, прямо глядя в глаза собеседника.
- Глупости, - фыркнул флейтист. – Почему ты ревнуешь?
- Я думал, ты наблюдательный, - усмехнулся северянин, выдергивая свою руку.
- Наблюдательный, - подтвердил Хао. – Именно поэтому я с тобой и разговариваю. Если ты думаешь, что я не заметил, как много для тебя значит Ренни, ты ошибался. Но помимо этого я еще заметил, что он неплохо относится к тебе.
- Ну и где твои глаза? – хмуро поинтересовался Хоро.
- На месте, - заверил юноша. – Я знаю, что он положил на меня глаз, это дураку только непонятно, но мне в этом интереса нет. Ты сейчас здесь только потому, что сам ничего не замечаешь.
- Я заметил, что неделю назад парень, которого я люблю, приехал в твоей рубашке. Что я еще не заметил?
Хао рассмеялся. Боже, никогда бы не подумал, что попадет в такую абсурдную ситуацию, да еще и будет принимать в ней непосредственное участие.
- Не думал, что ты мне признаешься, - усмехнулся Асакура.
Хоро, кажется, сам был удивлен этому. Он мгновенно растерялся и опустил взгляд, думая, как выкрутиться. Хао подошел к глобусу, оборудованному под бар и, открыв его, налил в два стакана золотистое токайское. Протянув один бокал приятелю, флейтист сел на край стола и сделал глоток, выжидающе смотря на айну. Хорокей, подумав, сел обратно на стул и залпом выпил сразу все.
- Знаешь, когда я учился в школе, - начал Хао, разглядывая содержимое своего бокала. – У меня был друг. Ну, как друг, приятель, но суть не в этом. До появления этого индивидуума в моей жизни я думал, что подобные отношения обойдут мою жизнь стороной.
- Хочешь сказать…
- Нет, ничего не было. Он бегал за мной, любил, но я, к его сожалению, не мог ответить взаимностью. Однако, после наблюдений за ним, я уверился в том, что подобного рода связи меня не пугают и не вызывают внутреннего отторжения, - перебил Асакура. – То есть, проще говоря, мне все равно кто кого любит, и кто с кем спит. Даже больше скажу, такие чувства внутренне меня привлекают, потому что не пахнут нормальностью. А ненормальность я люблю больше всего.
Хорокей поднял на одногруппника взгляд, пытаясь понять, к чему все это говорится: издевательство или помощь. Пока в душе все билось, Хао либо напрямую говорит, что Хоро в последнее время стал для него подопытным кроликом, либо ведет к чему-то куда более сложному.
- Ты мне нравишься, - сделав еще глоток, проговорил Хао. – Чисто по-человечески. Поэтому я поделюсь с тобой своими наблюдениями. Не могу сказать, что это не принесет пользы мне, так как мне не совсем на руку то, что происходит, но хочу, чтобы ты знал, что действую я исключительно в твоих интересах.
Хорокей тихо рассмеялся и расслабился. Закинув ногу на ногу, он протянул Асакуре пустой бокал. Хао, сообразив, вновь наполнил его токайским и вернул гостю.
- Что ж, раз все так пафосно, - взмахнув хрусталем, важно проговорил Юсуи. Он даже сделал вид, что поправляет несуществующий галстук. – Готов выслушать ваши предложения.
- Могу проще, - пожал плечами Хао, сделав еще глоток. – Прижмешь Рена к стене – ответит взаимностью. Еще проще?
Хоро подавился вином.
- Чего? – возмущенно переспросил он.
- Что слышал, ледоголовый, - растягивая слова, как Рен, насмешливо произнес Хао. – Он бы не вел себя как последняя скотина, если бы кто-то держал его в руках. Еще проще? Он бы не вел себя так, если бы не боялся.
- Чего? – еще больше запутался северянин.
- О, боги… - закатил глаза флейтист. – Он тупо привлекает твое внимание, Хоро! Все, что он делает, делается из-за тебя. Если бы ты чаще смотрел в его глаза, чем на любую другую часть тела, давно бы это увидел. Все, что он творит, несерьезно, и ты это знал. Ты начал беситься только тогда, когда появился я, но этого бы не было, если бы я жил с вами, потому что ты бы начал замечать это. В моей рубашке приехал? Люциус пролил на его томатный сок, я дал ему свою. Все, Хоро!
Хорокей минуту думал, неверяще смотря на одногруппника, а потом откинулся на спинку стула и выдал, словно в озарении:
- Вот сука!
- Именно поэтому я не напрягался от его компании, - пожал плечами Хао. – Я понимал, что это просто игра. Разговор, разумеется, между нами.
- А ты раньше этого сказать не мог? – обреченно воскликнул Хорокей.
- Когда? – удивился Асакура. – При Рене? Китайские мальчики не для меня, друг мой. Так что, допивай вино – отличное, кстати, не так ли? – и иди. Иди, Хорокей. Только скажи мне, где я могу найти Йо.
- Зачем тебе? – подозрительно поинтересовался айну.
Хао отставил свой бокал на стол и склонился к приятелю.
- Я сам приведу его сюда.

- Бу!
Йо подскочил и чуть не выронил из рук диск. Медленно обернувшись, Асакура наткнулся на однофамильца.
- Привет, - выдал он.
- Привет, - спокойно ответил Хао.
- Что ты тут делаешь? – беря себя в руки, спросил Йо. Он поставил диск на место, отвернувшись.
- Тебя ищу.
Йо незаметно выдохнул и на миг закрыл глаза. Ну, так же прекрасно получалось не сталкиваться наедине с ним всю неделю, и теперь вот в музыкальном магазине как преступника за ограблением банка застал.
- Разве у тебя не домашний арест?
- Разве ты не обещал меня вызволить? – усмехнулся Хао. – Твой день рождения мне в этом поспособствовал.
Будущий композитор скосил глаза и посмотрел на одногруппника. Тот, как ни в чем не бывало, мягко улыбаясь, рассматривал обложки виниловых дисков.
- Откуда ты знаешь? – спросил Йо.
- Я учусь с тобой, неужели ты думал, что не узнаю? Я не нарываюсь на приглашение…
- Что ты, - тут же осекся парень. Голос его стал заметно мягче. – Прости, просто неожиданно. Вообще-то, я не хотел праздновать.
- Придется. Все общежитие уже ждет тебя, - дернул плечом Хао. – У меня дома.
- Где? – не поверил Асакура.
Хао рассмеялся, переводя взгляд черных глаз на однофамильца. Если бы не законы гравитации и внутренняя выдержка, вытренированная неделей, Йо бы точно пригвоздило к полкам. Само появление флейтиста заставило сердце скакать в два раза чаще, а он, наверное, даже не подозревает, какой соблазнительный бывает у него взгляд.
- У меня дома, - повторил юноша. – Только сделай вид, что удивлен, когда приедем, а то меня убьют.
- Как?..
- Не задавайся глупыми вопросами, - немного нахмурился Хао. – Ты купил, что искал? Если да, то пойдем.
Йо пробулькал что-то непонятное и был утянут из магазина почти насильно, потому что собственные ноги явно не слушались. Только сев в машину, парень очнулся. Хао сел следом и захлопнул за собой дверь.
- Как ты нашел меня? – спросил Йо.
Разумеется, он знал, что в общежитии его будут ждать, именно поэтому планировал не появляться там на выходных.
- Поговорил с Хоро. Получил информацию за информацию, - улыбнулся Хао, когда машина тронулась.
- Меня сдали? – жалостно протянул Асакура.
- Нет. Но я бываю чертовски убедителен, особенно, когда есть чем убеждать. Ну, хорошо, я почти на коленях перед ним стоял, пытаясь выяснить, где ты, - насмешливо произнес флейтист.
- И что ты ему сказал?
Хао склонился ближе, чтобы слова не слышал шофер – тот самый, который возил в последнее время Хао на учебу. Йо задержал дыхание, когда яблочный запах ударил в нос, а ухо обожгло горячее дыхание однофамильца.
- Что когда я уеду за тобой, Рен остается в его распоряжении.
Йо перевел удивленный взгляд на новенького и чуть не столкнулся с ним носами.
- Что ты сказал? – воскликнул он.
- Перестань, - отмахнулся Хао. – Ты все прекрасно понял. Просто убедил человека, что его ревность беспочвенна. И угостил токайским. Дело в шляпе.
Пока будущий композитор соображал, машина подъехала к особняку на холмах. Хао вышел первым, а Йо выбрался следом и сжал ремень сумки на плече в пальцах. Надо срочно найти Хоро. Флейтист провел именинника через ворота и завел в дом. Последующие часы превратились для Йо в сплошное цветастое пятно.
Узнав, что праздник будет проходить в особняке, где есть почти все развлечения, бесплатная еда и алкоголь, на праздник поспешило все общежитие и другая молодежь из города. Огромный дом вполне смог расположить в себе столько народа – кто-то был у бассейна, кто-то в саду, кто-то общался на диване в гостиной, попивая холодное пиво. Йо с порога завалили поздравлениями и подарками – разноцветными фенечками и талисманами, музыкальными дисками, примочками для инструментов, рубашками и прочими подарками. Йо моментально потерял из вида Хао, и только один раз видел его на лестнице – юноша стоял и наблюдал за балаганом, развернувшимся в его доме, как за каким-то спектаклем.
- Хоро! – крикнул Йо, заметив друга.
Юсуи поспешил через толпу к Асакуре, схватив со стола лишнюю бутылку.
- Ты совсем, что ли? – негодуя, зашептал будущий композитор.
- А что не так? – не понял айну.
- Зачем ты ему сказал, где я, и вообще все это допустил?
- Я жертва обстоятельств! – начал защищаться Хорокей. – Он прижал меня за горло в темной подворотне и угрожал, что накормит меня гелем для волос Рио.
- Мне не до шуток! – серьезно одернул северянина друг.
- Йо, расслабься, - посоветовал Хорокей. – Он узнал о твоем дне рождения и решил сделать вот такой сюрприз. Кроме того, мы неплохо поговорили и, могу тебя уверить, больше избегать его не надо.
- Я ни глотка алкоголя не сделал. И праздновать не хотел.
- Не нравится?
Йо хотел ответить, но замолк. Нравится, конечно! Вокруг друзья и знакомые, все поздравляют, все радостные, надарили кучу подарков. Как такое может такое не нравится?
- Йо, можно тебя?
Асакура вздрогнул и повернулся. Хао, окликнувший его, немного улыбнулся.
- Все в порядке?
- Да, просто я до сих пор в шоке, - поспешил его заверить будущий композитор.
- Пойдем, у меня есть подарок. Ты не против? – обратился флейтист к Хоро.
- Что ты, приятель! – воскликнул айну, пафосно раздувая грудь. – Как раз хотел найти здесь клозет.
- Чего? - не понял Йо, у которого уже вообще все в голове и душе смешалось.
- Туалет, - пояснил Хао. – Пошли.
Йо послушно последовал за новеньким, пробираясь через толпу. На лестнице идти стало свободней, а вскоре ребята поднялись на второй этаж. Парень безошибочно определил, куда они идут, потому что уже бывал там, и сердце с каждой секундой так и норовило выпрыгнуть из груди. Хао открыл дверь комнаты, где обычно занимается, включил свет и отступил, позволяя войти одногруппнику.
- Виноват, узнал о твоем дне рождении только сегодня, поэтому не успел подготовить хорошего подарка, - начал Хао.
- То, что ты позволил устроить праздник здесь, уже подарок, - икнул Йо.
- Это мелочь. Подарок вот он, - Хао повел рукой, указывая на ту самую гитару, на которой Йо играл на прошлых выходных.
Будущий композитор замер. Разумеется, такой инструмент был мечтой любого музыканта, но все происходящее было в равной степени похоже и на сказку и на дурдом. Все так быстро происходило, что хотелось крикнуть «Эй, остановите карусель! Я сойду!», но жизнь сама крутила этот день, а она, обычно, советов не принимает.
- Что, не похоже на подарок? – немного насмешливо спросил Хао, увидев замешательство однофамильца. Он стянул с волос ленту, что связывала его волосы, подошел к гитаре и завязал на грифе бантик. – А так?
- Это очень дорогой подарок… - прошептал Йо, но замолк, когда Хао повел рукой.
- Перестань. Это подарок. От подарков не отказываются.
- Спасибо, - и это все, что еще смог сказать будущий композитор.
Флейтист как-то странно улыбнулся, коснулся пальцами его плеча и вышел из комнаты. Йо несколько минут соображал, а потом резко повернул голову к выходу и быстро-быстро задышал. Пора понять, что тут вообще происходит. Сейчас. Если не сейчас, то никогда.
Йо вышел в коридор и огляделся. Снизу раздавались веселые пьяные голоса, смех, музыка, топот ног и прочие прелести, преследующие каждую вечеринку. Парень вышел на лестницу и посмотрел вниз – толпа людей, даже Рен с Хоро где-то среди них, но Хао нет, значит, вниз он не спускался. Йо решил посмотреть в тех комнатах, в которых бывал в этом доме, и в первую очередь направился в комнату новенького, так быстро занявшего молодое сердце.
В комнате Хао не оказалось, но Йо все равно удивленно замер, осматривая обстановку. Конечно, ту ничего не изменилось, кроме одного – почти вся кровать Хао была завалена разноцветными коробками и пакетами. Подойдя к тумбочке, будущий композитор взял стоящую на ней открытку и застыл.
«Хао! С днем рождения, сынок! Мы с папой поздравляем тебя c девятнадцатилетнем, ты уже такой взрослый мальчик! Любим тебя. Мама и папа. 12.05.199*»
Йо поставил открытку назад и пару раз моргнул. Решимость найти одногруппника возросла с геометрической прогрессией.
Как ни странно, Хао нашелся в коридоре. Благо, он не видел, как его однофамилец вышел из комнаты. В руках флейтист держал упаковку с алкоголем, которую, видимо, собирался отнести вниз.
- Потерялся? – спросил юноша. – Лестница там.
- Я знаю, - оборвал его Йо. Даже грубо, наверное, но слова уже сказаны. – Надо поговорить.
Хао удивленно дернул бровью, поставил коробку на пол и повел рукой, приглашая в первую же комнату. Йо зашел первым и без интереса окинул ряды с книгами, наверное, библиотека или какой-то рабочий кабинет. Сейчас не это было главным. Хао стоял в дверях, в этом отрезке света из коридора и просто ждал. На красивом лице явно отражалось непонимание и неподдельный интерес. Даже какой-то страх на глубине ониксовых глаз.
- Почему ты не сказал, что у тебя сегодня тоже день рождения? – сразу спросил Йо.
Его однофамилец напрягся, расслабился и шумно выдохнул. Даже немного усмехнулся, словно гениально скрытый план был раскрыт из-за какой-то глупости – горько, с обреченностью.
- Я не люблю этот праздник.
- Это неправильно! – почти обиделся Йо. – Ты должен всем сказать. Мне устроил, хотя я не хотел, а сам?
- Все, что я должен, я отдам, - холодно ответил Хао.
- Как ты меня достал, - шепнул Йо, прямо смотря в полные удивления глаза.
- Когда успел? – поинтересовался флейтист спустя минуту молчания и молчаливой борьбы.
- Своим деланным равнодушием, - будущий композитор даже пальцем погрозил, приближаясь к одногруппнику. – Зачем ты делаешь вид, что тебе на все плевать с высокой колокольни? Ты словно совсем ничего не замечаешь, не отвечаешь на вопросы, избегаешь…
- Это ты меня избегаешь, - напомнил Хао.
Йо закрыл глаза, вдохнул, выдохнул. Внутри он вдруг почувствовал сосущую пустоту.
- Хочешь узнать почему? – просто спросил он. Совершенно равнодушно, даже сам себе удивился.
- Хочу, - уверенно проговорил юноша.
Йо сделал резкий шаг вперед, заставляя Хао отступить. Флейтист уперся лопатками в захлопнувшуюся от этого движения дверь и с легким страхом уставился на своего одногруппника. Йо взял руку Хао и насильно приложил к своей груди туда, где рубашка была расстегнута. Флейтист зацепился пальцами за бесчисленные шнурки на шее однофамильца.
- Что чувствуешь? – тихо спросил парень дрожащим голосом.
- Как бьется твое сердце, - медленно сглотнув, так же тихо ответил Хао.
Йо медленно провел по черным волосам ладонью, взял прядь в пальцы, словно жидкий шелк, поднес к лицу и глубоко вдохнул запах.
- Яблоко. Из-за этого запаха с твоих волос, я чуть не назвал однажды свою девушку в постели твоим именем, - буднично проговорил Асакура, переводя взгляд с волос на флейтиста. – Знаешь, почему? Она вдруг себе яблочный блеск для губ купила.
- Йо… - слово слетело с выдохом, почти стоном, а уже через секунду говорить было невозможно.
Пару секунд в комнате раздавалось лишь тяжелое дыхание. Йо просто сделал шаг навстречу, сокращая расстояние на минимум, и настойчиво коснулся чужих губ своими. Наконец, он отстранился, и Хао распахнул глаза, которые почему-то закрыл и сделал глубокий вдох.
– Не переживай. Завтра сделаем вид, что это было по пьяни. Сделаем вид, что ничего не помним. Мы ведь это умеем, не так ли? – спросил будущий композитор.
Задыхаясь, Хао осмелился взглянуть в карие глаза. Твердое тело буквально вжимало юношу в дверь, но больше Йо ничего не делал – не касался губ вновь, не обнимал – он просто упирался руками в косяки и молчал.
- Чего ты ждешь? – наконец, спрашивает Хао, совсем растерявшись. Бабочки в животе, или как это чувство там описывают, начинали превращаться в смерчи.
- Я сейчас задам тебе вопрос, а ты мне на него ответишь, - сказал будущий композитор, но скорее просяще. Флейтист едва заметно кивнул.
Йо быстро посмотрел на приоткрытые губы одногруппника, через которые вырывалось сбитое дыхание, словно он пробежал только что пару километров, и нарочито медленно приблизился. Какой бы ответ он не получил, этот момент должен врезаться в память, да так, чтобы даже амнезия не смогла его скрыть на затворках сознания.
Асакура коснулся слабым поцелуем нижней губы своего однофамильца и немного отстранился. Собрался с духом за пару секунд, опустил руки, обнимая Хао за талию, сжал пальцы на выступающих под рубашкой позвонках, снова поцеловал, но уже уверенней, и все так же медленно, смакуя чужие губы. Хао, дрогнув, неосознанно прижался к парню сильнее, и, судорожно вдохнув, ответил за молчаливый вопрос таким же молчаливым ответом.
Этого было достаточно, чтобы Йо резко вжал одногруппника в тяжелую дверь своим телом, углубляя поцелуй, а с губ флейтиста слетел неосознанный стон. Он схватился за острые плечи, обнял за шею, сжал в длинных, музыкальных пальцах шоколадные волосы, чувствуя, как в каждую клеточку тела бьет маленькая молния, даже ожоги оставляет глубоко под кожей, но эта боль приятная, тянущая, заставляющая вжиматься в тело однофамильца с удвоенной яростью.
- Хао, - выдохнул Йо, когда поцелуй, наконец, оставил на губах привкус крови и алые следы. – Ты безумно мне нравишься, я ничего не могу с собой поделать. Безумно, я сейчас только что окончательно и бесповоротно свихнулся.
Флейтист, прижался лбом ко лбу однофамильца и зажмурился, согреваясь теплом рук, скользнувших под рубашку. Дыша чужим дыханием. Поверить в происходящее было сложно, но так хотелось. Хотелось запечатлеть этот момент в сердце, в памяти, в глазах навсегда, держать, словно хрупкую бабочку в клетке из пальцев, и никогда не отпускать. Как этот парень смог понять, чего хотел сам Хао, еще до того, как юношу озарило это понимание?
Он знал все про всех. Наблюдал, раскусывал, словно все были открытой книгой, но никогда не мог понять самого Йо. Всегда улыбчивый, странный, безбашенный, совершенно ничего не боящийся, будущий композитор привлек внимание флейтиста сразу. Обычный интерес слишком быстро перерос во что-то совсем иное, еще не до конца понятное, но заставляющее отвечать на каждый жест и поцелуй, на каждый взгляд и слово.
- Оттолкни меня, - попросил Йо быстрым шепотом. – Или не своди меня больше с ума расстоянием.
Хао пару секунд молчит, потом ртом набирает воздух, словно нырять собирается, и целует сам. А Йо отвечает, жадно, словно изголодался по этим прикосновениям за те пару секунд, что шептал то, что, казалось, никогда не сможет сказать, а в крови еще нет ни капли алкоголя, но это чувство пьянит куда сильнее. Внутри все кипит, в мозгу посторонние мысли взрываются, ноги подкашиваются, и даже если сейчас сюда сквозь стены вломится все общежитие, он не отойдет от Хао и не прервет ненасытную пляску горячих языков. Чувствуя, что начинает заводиться еще сильнее, будущий композитор разрывает поцелуй, начинает покрывать горячие щеки, закрытые веки, пряди волос, прилипшие ко влажному лбу однофамильца, поцелуями невесомыми, успокаивающими. Хао сильнее обнимает его за шею, сжимает в кулаке волосы, и постепенно расслабляется.
- Давай уйдем, - просил Йо между касаниями. – Они уже пьяны, никто не заметит. Пойдем со мной.
А Хао кивает и трясущимися руками открывает дверь. Йо идет следом, не выпуская горячих пальцев из своей ладони, и уже не боясь никого, постоянно влечет на себя однофамильца, чтобы снова коснуться искусанных губ. Флейтист отвечает, тянет за собой, спускается по какой-то темной лестнице, выходит из дома через черный вход, которым обычно пользуется прислуга, но сейчас ее в доме нет. И двое бегут от роскошного особняка прочь, держась за руки, ни разу не обернувшись, и останавливаются только когда оказываются в старом, заброшенном театре. Дыхание от бега сбитое, но они все равно вновь касаются губ друг друга, дыша чужим дыханием, скользят по разогретым телам ладонями, поглаживая, успокаивая. Йо быстро смахивает с уголка глаза слезу – счастье бьет через край, когда такие желанные губы отвечают с жадностью, а Хао решает, что если и сходить с ума, то уже до конца, а не оставаться на той границе, где говоришь, что ничего не помнишь, и каждый день убеждаешь себя в обратном.
Когда наступит рассвет, они уже будут сидеть на крыше. Оторвутся друг от друга, Йо счастливо улыбнется, а Хао спрячет лицо в белой рубашке, вдыхая сладкий клюквенный запах. А в особняке почти все спят, и только братья Дзен пьяными голосами, сидя на шезлонгах у бассейна, уже почти во сне, поют какую-то странную песню.

Дата добавления: 2015-10-13