Сорвался.

- Все? – на всякий случай уточнил Джоко, крутя головой.
Все ребята выпрямились, чтобы осмотреть свой труд. Гостиная блестела чистотой, Люциус на заднем плане на тачке вывозил из дома черные мешки с мусором. Весь народ давно слинял, как только на мобильный телефон Хао поступил звонок от родителей, с пренеприятными известиями – они едут домой. Остались самые смелые и верные, включая дворецкого и садовника, который помогал вылавливать из бассейна сочком бутылки и чьи-то тряпки.
- Вроде да, - кивнул Хао, опираясь на швабру.
- Господин! – в комнате снова возник Люциус. – Машина ваших родителей свернула к дому.
Все напряглись и в секунду ломанулись к выходу – попадаться на глаза отцу Асакуры никому не хотелось. Йо замер на пороге, обернулся, но тут же был схвачен за руку Хоро и буквально вырван из дома. Когда Хао появился в дверях, во дворе уже никого не было.
- Ваши друзья умеют очень быстро бегать, - проговорил дворецкий.
- Они живут в общежитии, еще бы, - усмехнулся Хао, переводя на старого друга взгляд. – Люциус, ты когда-нибудь совершал ошибки?
- Почему вы спрашиваете?
- Невежливо отвечать вопросом на вопрос, - строго сказал юноша.
- Хотя бы скажите, что вы имеете в виду.
- Даже не знаю, - дернул плечом флейтист, снова переводя взгляд на ворота. – Наркотики, или ты бросил учебу, или влюбился…
- Нет, господин, - слабо улыбнулся Люциус. – Никогда не был замешан ни в чем порочном и незаконном. А вот любовь нельзя назвать ошибкой.
- Любую? – тихо спросил Хао.
Люциус сдержанно выдохнул, поправляя ворот пиджака.
- Любую, господин, - подтвердил он.
Хао мог поклясться, что Люциус понял, о чем тот его спросил, но на уточнения времени не было. Кованые ворота с легким скрипом стали открываться, а через пару секунд черная машина уже стояла во дворе. Как только заглох мотор, двери открылись, и помимойматери с отцом, Хао увидел своего дядю и брата.
- Привет, милый, - помахала рукой мать флейтиста. – Как отдохнули?
- Потрясающе, - расплылся в улыбке Асакура. Он только что заметил пустую бутылку и повел ножкой – бутылка закатилась под диван.
- Здравствуй, Хао, - дядя сгреб племянника в крепкие объятия и потрепал его по волосам. – А мы вот тебя приехали поздравить.
Хао невозмутимо вздохнул и поправил волосы. Вечно брат отца тянет свои огромные пальцы, похожие на сардельки, к его главной гордости. И сразу направляется в сторону бара.

- Рен!
- Чего тебе, Асакура?
Китаец обернулся, услышав, что его окликнули. В самый неподходящий момент, кстати говоря - в коридоре общежития прямо в разгар воскресенья, когда все снуют туда-сюда и так и норовят сбить с ног. Йо быстро догнал друга и потащил его в комнату.
- Отцепись ты от меня, - недовольно пробормотал Ренни, когда будущий композитор закрыл за ними дверь.
- Хоро здесь?
- Катается на скейте в парке.
- А Лайсерг?
- Я не отслеживаю передвижения каждого идиота в этом общежитии.
Йо с любопытством посмотрел на друга и сел на кровать Хорокея. Комната этой троицы напоминала собой картину «Ад и Рай» - светлая сторона, на которой жили Юсуи и Дител, вечно в бардаке, но зато в сине-белых тонах, с кучей плакатов на стенах и прочими подростковыми идеями, и сторона Рена – мрачная, с единственным граффити инь-янь на всю стену, где всегда царит идеальный порядок. Впрочем, туда никто не рисковал заходить.
- Знаешь, я не умею угрожать, - сразу начал Йо. – Но если еще раз увижу тебя рядом с Хао ближе чем на метр, не посмотрю, что ты мой друг, превращусь в разъяренного хомячка и отстригу тебе твою прическу, понял?
Рен удивленно уставился на одногруппника, но очень скоро его лицо снова не выражало никаких эмоций. Тао постучал по столу пальцами, облокотившись на него рукой, не сводя кошачьих глаз с Асакуры. Он словно ждал продолжения, но на сем угрозы закончились, поэтому Ренни усмехнулся и отвел взгляд.
- Так вот где вы были всю ночь, - кивнул он.
- Ты понял меня? - еще раз переспросил Йо, но уже с надеждой в голосе. Ему жутко не хотелось ссориться с другом, но приоритеты он уже расставил.
- Да понял. А ты раньше мне просто сказать не мог? – насмешливо поинтересовался Рен.
- А ты бы послушал? – удивленно протянул будущий композитор.
- Нет, конечно, - фыркнул китаец.
- Вот поэтому и не говорил, - сразу обиделся Йо.
- Расслабься, - устало отмахнулся Рен. – Не нужен мне твой Хао, я тебя понял.
- Ты так быстро согласился, - заволновался Асакура, вставая и подходя к другу. – Что-то случилось?
- Не твоего ума дело, - сверкнули желтые глаза. – Если ты закончил с угрозами и прочими ко мне делами, покинь комнату, я хочу насладиться минутами тишины.
- Спасибо, - улыбнулся Йо.
Он быстренько ретировался. Рен, хоть и был всегда груб, останется его другом, потому что ему никогда не надо говорить дважды. И сам он дважды никогда не повторяет.
В коридоре Йо заметил у своей комнаты Анну и замер. Она присутствовала вчера на празднике, даже сухо поздравила своего парня и для приличия клюнула его в губы, но Асакуру очень быстро увели следующие гости, кружа в этом сумасшедшем водовороте. Утром же Киояма слиняла в числе первых, ибо не царское это дело – дом убирать, а сейчас явно намеривалась, во что бы то ни стало проникнуть в комнату номер шестьсот восемь. Йо начал на цыпочках отходить назад, придумывая пути отступления. Вот с кем ему точно пока никак не хотелось пересекаться.
В коридоре появился Хорокей. Он держал подмышкой скейт и насвистывал какую-то мелодию, широким шагом ступая по нечистому паркету. Заметив друга, айну заорал на весь коридор:
- Йо!
Асакура бурно зажестикулировал, с крайне глупым выражением лица призывая к молчанию. Анна обернулась, будущий композитор прижался к стене, закрываясь впопыхах схваченной в коридоре Тамао. Девушка затряслась, покраснела, побагровела и замерла. Северянин, поняв, что только что чуть не сдал лучшего друга, кинулся к Киояме.
- Йоу-йоу, какие люди! – выкрутился он, кланяясь. – Могу я чем-то помочь столь обворожительной даме?
- Исчезни, - процедила девушка.
- Сию секунду, мадмуазель, - согласился Хорокей и поспешил выполнять.
- Юсуи! – айну остановился и обернулся. – Где Йо?
- А мне почем знать? – пожал плечами Хоро. – Наверное, отсыпается. Ты ж знаешь, его танком не разбудить. Заперся и спит, ночка тяжелая была.
- И где же он всю ночь пропадал? – опасно щурясь, поинтересовалась Анна.
- У него был день рождения, мало ли.
Хорокей, избегая дальнейших расспросов, поспешил дальше по коридору. Киояма, проводив северянина холодным взглядом, развернулась и пошла к лестнице на первый этаж.
- Тамао, крошка! – воскликнул он. Девушка затряслась с удвоенным энтузиазмом. – Как твои дела? Что ты там прячешь? Я заберу, ты не против? Ох, спасибо, красавица, я у тебя в долгу.
Он схватил Йо за локоть и потащил за собой, оставив Тамамуру в самых смешанных чувствах и почти без сознания от такого количества комплиментов. Юсуи быстро открыл дверь своей комнаты и толкнул туда друга.
- И минуты нельзя побыть одному! – взвыл из комнаты Рен, услышав возню.
- Заткнись, - неожиданно резко и грубо одернул его Хорокей. – С тобой я позже поговорю. Йо, - айну обернулся к другу и поставил скейт в коридоре. – Все хорошо, а с этой фурией ты как поступать собрался?
Ренни, который поперхнулся воздухом от такой наглости, появился в коридоре и уставился на парочку злыми глазками.
- Что ты ск…
- Заткнись! – еще раз оборвал его Хоро. – Не видишь, я разговариваю?
- А ну хватит! – почти зарыдал Асакура, пока эти двое друг на друга не накинулись. Впрочем, они, кажется, даже не обратили внимания на приятеля, так как разъярённых взглядов друг от друга так и не отвели. Йо тихо удивлялся, еще утром они вообще не обращали друг на друга внимание. – Сперва со мной разберитесь, а потом уже друг с другом. Пожалуйста.
Рен первым прервал зрительный контакт и, глубоко дыша, посмотрел на будущего композитора.
- Что приключилось на сей раз? – сквозь зубы спросил он.
- Моя жизнь превращается в сказку с одним только НО: в каждой сказке есть злая ведьма, - обреченно проговорил парень.
- Анна, что ли? – сразу усмехнулся Ренни, расслабляясь.
- Да. Мне надо как-то сделать так, чтобы она меня бросила.
- Брось ее сам, - пожал плечами Рен.
- Я не самоубийца. Ты представляешь, что она закатит? И не могу я, боюсь сделать ей больно.
Тао сложил руки на груди. В этом Йо был прав: просто так Анна такой расклад в покое не оставит, да и Йо в своем репертуаре.
- Это не мое дело, разбирайтесь сами.
- Рен, - негромко проговорил Хорокей, смотря куда-то в пол. Почему-то именно сейчас его привлек потрясающий орнамент на линолеуме. – Помоги Йо, а я выполню твое желание.
- Да ну? И какое же? – с издевкой произнес китаец.
- Съеду из этой комнаты, - поднял глаза Юсуи. – Тебе не составит труда соблазнить ее и увести. Потом бросишь, ты же можешь, тебе плевать, кому ты делаешь больно. В тот же день я соберу вещи и перееду в другую комнату. Поменяюсь, с кем захочешь.
Йо прикусил язык, понимая, что переубеждать в этой идее Хоро сейчас нельзя. Он просто стоял и ждал, уверенный, что Тао не согласится. Но Рен, никак не изменившись в лице, немного наклонил голову набок.
- Ты так думаешь? Что ж, хорошо. Я уведу ее, Йо, но только потом не рыдай, если вдруг поймешь, что совершил ошибку.
Ренни, обойдя друзей, вышел из комнаты и захлопнул дверь. Йо посмотрел на Хорокея и растер щеки ладонями.
- Зачем ты это сделал? – спросил он.
- Я все равно собирался, - пожал плечами Хорокей, слабо улыбаясь, чтобы скрыть за этой улыбкой боль. – Хао сказал, что все, что Рен делает, он делает ради меня, но, кажется, он ошибся. Я не хочу больше наблюдать за всем этим. Я рад, что у тебя все сложилось, но сам я пас.
- Да ладно тебе, - Йо коснулся плеча друга. – Ты не представляешь, как я боюсь завтра увидеть Хао и понять, что все не так хорошо, как я надеюсь. Что завтра он передумает или что-то изменится.
- Он неравнодушен к тебе, - уверенно проговорил Юсуи. – Не думай о плохом.
Асакура вздохнул и промолчал. Он лег на кровать Дитела, когда айну опустился на свою и устало закрыл глаза. Они молчали, пока оба не уснули. Не в одиночестве.
Как ни странно, Лайсерг ночью в комнате не появился, поэтому Йо никто будить и не собирался. Весь оставшийся день и ночь он и Хоро проспали сном младенцев, сказалась бессонная ночь на выходных. Рен, тихо зайдя в комнату ближе к вечеру, посмотрел на друзей и так же тихо лег к себе. Повернулся, закрыл глаза и стал вслушиваться в шелест листвы за окном, но сон все не шел, хотя он тоже все это время не спал. Спустя час, Тао открыл глаза, поняв, что мысли не дадут ему уснуть и сегодня.
Йо у окна напротив спал, свернувшись клубочком на одеяле. Во сне Асакура был похож на котенка – отросшие до плеч волосы закрывали половину лица, наушники давно соскочили на подушку, губы плотно сжаты, но лицо расслабленное и умиротворенное. В полумраке Ренни смог различить на тонкой шее будущего композитора темное пятно, и это явно не привет от Анны, который уже давно сошел. Усмехнувшись, китаец покачал головой, но улыбка пропала с лица, как только на соседней кровати послышалась возня.
Хорокей перевернулся на бок. Рен не мог видеть его лица, но отчетливо видел синие волосы, отливающие в проникающем свете фонаря серебром, и руку, которую Юсуи положил себе под голову. В этой комнате кровати стояли буквой П, между ними помещались шкафы, но кровать Рена и Хоро всегда разделяла только одна тумба. Закусив губу, Тао протянул руку и слабо коснулся пальцев северянина. Хоро это не разбудит, он знал, сколько раз уже проделывал это. Во сне айну даже иногда сжимал пальцы китайца и не отпускал почти до самого рассвета, но Рен всегда просыпался раньше остальных и осторожно разрывал сплетенные во сне пальцы, натягивал маску и начинал новый день. Вот и сейчас Хорокей, почувствовав прикосновение, сжал ладонь Рена в своей, но так и не проснулся. Рен расслабился и закрыл глаза – теперь он сможет уснуть, это точно.

- Ненавижу понедельники, - хмуро доложил Юсуи, опускаясь на скамью в аудитории.
Ренни, севший рядом, зевнул, прикрыв рот ладонью, и кивнул в знак согласия. Мало того, что сегодня понедельник, так еще и с утра дождь зарядил, словно только и ждал этого дня. Пока друзья добежали от общежития до университета, промокли до нитки, даже зонт не спас. Хоро пригладил влажные волосы и связал их на затылке в короткий хвост повязкой. Тонгари Рена пропало еще на первых ста метрах забега до консерватории, и теперь капли капали с черных длинных волос на тетради, но Тао не было до этого дела. Рядом севший Йо, на удивление бодрый, выжимал воду прямо на пол из толстовки.
- Где Хао? – с легким страхом шепнул он друзьям, которые уже почти завалились друг на друга, засыпая. Даже железная выдержка Тао сдала свои позиции – утро было настолько хмурым и дождливым, что хотелось либо спать, либо повеситься.
- Если ты вдруг не знал, Асакура, - протянул Рен, пытаясь удобнее облокотиться на руку. – У Хао привычка мыть руки перед занятиями. Скорее всего, он в туалете.
- А мы по пути уже полностью помылись, - промямлил айну.
Йо сорвался с места, плюнув на толстовку, и побежал по ступенькам вниз. Вылетев из аудитории, Асакура свернул в нужную сторону и, быстро зайдя в мужской туалет, огляделся. Рен оказался прав: Хао стоял у раковин и смотрел на себя в зеркало. Заметив в отражении однофамильца, флейтист обернулся.
- Привет, - тихо проговорил он.
Йо напрягся. Не дай небо что-то изменилось за те ничтожные сутки, что они не виделись. Хао вчера не написал, и будущий композитор тоже, просто потому, что сначала боялся, а потом уснул. Но если бояться все время, то он так ничего и не поймет, а может даже все разрушит. Флейтист, однако, с места не двигался, смотрел с легким испугом, а Йо все не мог понять, чего он боится – того, что было, или что такого больше не будет.
Плюнув на все страхи, Йо быстро приблизился, коснулся ладонями горячих щек одногруппника и, притянув его к себе, жадно впился в пухлые губы. Хао тут же его обнял, отвечая, прижался к худому телу, игнорируя мокрую одежду. Йо незаметно перевел дух и протестующе застонал, когда флейтист отстранился.
- Не надо, - шепнул Хао, убирая руки со своей шеи.
- Хао… - Йо чуть не задохнулся, но однофамилец немного улыбнулся, заглядывая в карие глаза.
- Нет, - быстро сказал он. – Если об этом узнает мой отец…
Йо, поняв, отпрянул, и в ту же секунду в туалет зашел один из студентов. Он сразу скрылся в одной из кабинок, не обратив никакого внимания на Асакур. Будущий композитор с трудом отвел взгляд от флейтиста.
- Ты меня напугал, - проговорил Йо, преодолевая дикое желание снова оказаться рядом.
Хао улыбнулся, быстро коснулся щеки одногруппника пальцами и взял свою сумку.
- Чем?
Йо собрался с духом. Молчаливые ответы это, конечно, здорово, но хотелось услышать настоящее подтверждение всем желаниям. И как можно скорее.
- Впервые это делаю, но с легкостью. И страхом, - признался он. Студент покинул кабинку и вышел из туалета, и только тогда Асакура продолжил. – Ты будешь со мной?
Хао, не ожидавший такого вопроса в лоб, дрогнул и закрыл улыбку ладонью. Внутри поднялись тысячи эмоций, скрутились в тугой комок и быстро язычками пламени расползлись по всему телу, кидая в жар.
- Впервые это делаю. С легкостью, - медленно проговорил он, наблюдая за напряженным однофамильцем. Какой забавный. Выдержал еще томительную секунду молчания. – Буду.
Йо сорвался с места к тихо смеющемуся флейтисту, намереваясь отомстить за такое поведение, но Хао быстро коснулся губами щеки одногруппника и умело увернулся от объятий.
- Потом отомстишь, пошли скорее на занятие, - усмехнулся он.
Йо, негодуя, вышел следом за однофамильцем, послушно держась от него на небольшом расстоянии. Хао сел первым, поздоровался с проснувшимся Реном и подвинулся, чтобы смог сесть Йо.
- О, Рапунцель, - улыбнулся Хоро, открывая один глаз. – Не промок?
- Нет, я на машине приехал, - пожал плечами Асакура.
- Тебе конец, - заметил Ренни. – Теперь отбоя от фанатов не будет, после той вечеринки, что мы закатили в твоем доме.
- У него уже есть один, - твердо произнес Йо. – Я. На мне и остановимся.
Рен пожал плечами, усмехнувшись, и снова закрыл глаза. Хао сжал ладонь однофамильца под партой, не смотря на него, но тот и так видел в ониксовых глазах миллион эмоций и бесконечное тепло. Йо погладил тыльную сторону ладони флейтиста пальцем и выдохнул. Придется скрывать ради Хао, но не от Тао и Юсуи точно.
- Вот ты где! – рядом внезапно возникла Анна. От такого неожиданного появления Асакуры дрогнули, Ренни открыл один глаз, а Хоро чуть не свалился со скамьи, хватаясь за сердце. – Я тебя обыскалась!
- Зачем? – мягко спросил Йо, с удивлением отмечая, что Хао не выпустил его руки. Да под партой не заметно.
- Ты вчера пропал, - почти с обидой проговорила Киояма. – Я думала, проведем вместе воскресенье.
- Прости, я уснул, - осторожно начал Йо, но Анна его перебила.
- Ничего, я так и поняла. На этот раз прощен, но в следующий не жди такого великодушия.
Она склонилась и коснулась поцелуем губ Асакуры. Йо замер, впервые отмечая, что и губы у нее холодные и блеск для губ явно отдает невкусной химией. Хао до боли сжал его пальцы, но лицо его оставалось непроницаемым – он продолжал смотреть на стол преподавателя, не моргая.
Йо так и не ответил, но Киояма этого и не заметила.
- После занятий жду тебя в своей комнате, - твердо произнесла она и быстро удалилась, не давая возможности ответить.
- Хао, ты сейчас взглядом воспламенишь все бумаги, - усмехнулся Ренни. – Я сам к ней пойду.
- Зачем? – словно очнулся Асакура. Он расслабил хватку, а Йо, наконец, смог издать скулящее «Ауч!».
- Надо же как-то помочь вам, - проговорил Тао таким голосом, который сразу давал понять, что его старания обойдутся не бесплатно. – Ты же не против, Йо?
- Только за, - пискнул будущий композитор, стараясь размять затекшие пальцы и в то же время не выпустить руки однофамильца.
- Прости, - шепнул Хао. – Я дико ревнивый.
- Я понял, - так же тихо ответил Йо. – Но мне никто кроме тебя не нужен.
- Ой, да завалите! - помахал рукой китаец. – Избавьте меня от романтичных разговоров.
- А то Ренчик смущается, - поддакнул Хорокей и сразу огреб от Тао по голове, но только рассмеялся.
- Не называй меня так!
- Простите меня, ваше императорское высочество, - потирая затылок, ответил Хорокей. – Бью челом.
Рен фыркнул, отвернулся от друга и снова закрыл глаза, всем своим видом говоря, что его окружают одни идиоты. Но Хоро остался доволен – Ренни ведь очень комфортно себя среди них чувствует, хоть и не признается в этом.

После занятий Асакуры слиняли в неизвестном направлении, а Рен и Хоро, добежав до общежития, сразу молча разминулись. Хорокей, зная, куда направился Тао, заставил себя вновь уверится в том, что цель там благая, поднялся на свой этаж и столкнулся с Джоко.
- И где ты был? – праведно поинтересовался айну, который за весь день ни разу не заметил на занятиях одногруппника.
- Спал, - пожал плечами Макдениэл. – Выходные были знатными, да и утро ужасное. Заценил мой салют?
- Еще бы, - хохотнул Юсуи, роясь в карманах в поисках ключей. – Неплохо сработано.
- Интересно, Йо то понравилось? Ради него ж делалось, - восторженно произнес Джоко, воодушевляясь своей же работой.
- Уверен, что да, - заверил Хоро, хотя знал, что Йо его даже не видел.
- Чудненько, - обрадовался темнокожий. – Чем планируешь заниматься?
- Приму душ и сяду за композицию, - пожал плечами северянин. – Завтра тест. Составишь компанию?
- Не-а, - помотал головой Джоко. – У меня просто куча важных дел.
- Таких же важных, как ты сам, - закончил Хорокей, открывая свою комнату. – Тогда до встречи.
Он быстро зашел в комнату, пожав руку одногруппнику, и скинул с плеча сумку. Решив не отступать от плана, чтобы не думать, айну сразу направился в душ. По студенческой привычке, пока Хорокей мылся, он успел еще и постирать одежду, чтобы от дождя не осталось разводов, развесил все на батарее в ванной, завернулся в полотенце и, убрав волосы повязкой, прошел в комнату. На его удивление, Ренни был уже здесь. Он сидел на своей кровати и старательно писал кому-то смс.
- Ты уже здесь? – удивился Юсуи.
- А ты как хотел? – недовольно спросил Рен. – Я зашел к ней, сказал, что Йо задержали в консерватории, навешал кучу чепухи на уши, попил чай, разбавив ее одиночество, и свалил. Вот, сочиняю ей романтическую смс. Не мог же я сразу с ней переспать.
- Разве? – скептично поинтересовался Хоро, ища в шкафу чистую одежду.
- Разве? – передразнил Тао. – Я и не собираюсь этого делать.
- Почему же? – холодно произнес Хорокей, одеваясь за ширмой. – Развлечешься, отдохнешь, это в твоем духе.
- Слишком много про меня знаешь, ледоголовый? – зло сказал китаец.
- Достаточно, - ровно произнес северянин. Он застегнул ремень и показался в комнате, потянулся за майкой. – Обычно я не ночую в комнате в первый же день твоих новых интрижек.
- Можешь ночевать, я не против. Научишься чему-нибудь, - равнодушно проговорил Тао.
Он продолжил писать смску, но поднял голову, когда так и не дождался какого-нибудь колкого ответа. Он уже готовился к небольшой драке, которая была так привычна после каждой словесной перепалки, но Хорокей просто стоял и смотрел на друга пустым взглядом. Рену почему-то стало не по себе от этого, но он никак этого не показал.
- Интересно, - наконец, выдал Хоро, отводя взгляд. Он надел майку и отвернулся.
- Что тебе интересно?
Хорокей подошел к своему столу, достал из полки сигареты, которые обычно прятал. Ренни удивленно дернул бровью, заметив их, и уже хотел было начать возмущаться по этому поводу, но айну продолжил:
- Интересно, почему я так же попался на твою удочку.
Ренни нахмурился, не поняв.
- Какую удочку?
- Вот такую, - повел рукой северянин, указывая на всего Тао. – Все никак не могу понять, за что я люблю тебя. Ты отвратителен. Равнодушен, жесток и просто-напросто отвратителен. Если бы я ночевал в комнате в те дни, я бы научился только убивать. Итак с трудом сдерживаюсь, чтобы не разбить морду каждой твоей пассии, так что не выводи меня подробностями.
Хоро отвел взгляд от китайца и быстро вышел, выщелкивая сигарету из пачки. Рен очнулся только спустя пару минут, когда до него дошел смысл слов, и резко вскочил. Но Хорокея в комнате уже давно не было. Заставив себя остаться на месте, Тао сел обратно и, выпустив телефон из рук, сжал волосы на висках. В голове билась только фраза «Я люблю тебя», но вот отвратительным он себя действительно чувствовал.
Хорокей, тем временем поняв, что натворил, выкуривал уже вторую сигарету. Привычка эта была у него не постоянной, но крайне необходимой порой. Тяжелый дым в легких давал легкость сердцу, словно замедлял ритм и туманил разум, прогоняя ненужные мысли. Айну зажмурился, сжимая пальцы на переносице, и выдохнул очередную порцию едкого дыма. Докатился. Сорвался. Не срывался раньше, а теперь, зная, что Рен точно всего на всего кем-то играет, вдруг не выдержал. Слова слетели с губ сами собой, словно жёлтые глаза китайца умоляли их произнести, хотя в золотистых омутах не было ничего, кроме постоянного раздражения.
- Ладно, что теперь сделаешь, - туша сигарету, сам себе сказал Хоро. Он решил, что даже если Рен воспринял это всерьез, никто из них не подаст вида, что это вообще было. Рен любил закрывать глаза, а Хоро привык играть роль наблюдателя.
Решив, что в комнату он все равно пока не вернется, а на улице дождь, Юсуи поскребся в комнату Тамао. Скромная девушка открыла дверь и сразу засмущалась.
- Привет, - поздоровалась она.
- Привет, - наконец, полностью расслабился айну. – Вопрос обычный: поесть есть чего?
- Могу дать печенье…
- А чаем угостишь? – сделал жалостливую моську северянин.
- Только кофе…
- Сойдет, - кивнул Хорокей, нагло проходя в комнату. – Где тут кружка?
Тамао закрыла дверь и, собравшись, пошла доставать из заначки печенье.
Хоро, жуя, постоянно задавал девушке глупые вопросы, чтобы хоть как-то поддерживать беседу. Тамамура отвечала, опуская взгляд в пол, иногда путалась и краснела все больше, но через два часа даже расслабилась, поняв, что с ней просто-напросто разговаривают. Печенье к тому моменту кончилось, да и соседки девушки должны были скоро вернуться, в том числе и Анна – а если она заметит присутствие Юсуи в комнате, доброго не жди – поэтому Хорокей засобирался, поблагодарив за чудный ужин и пообещав принести печенье и банку кофе в ответ.
Оказавшись в коридоре, Хорокей сжал и разжал ладони, надевая маску равнодушия, и пошел в свою комнату – а что ж еще делать то. Тихо зайдя, северянин заглянул в комнату. Рен лежал к нему спиной на своей постели и, наверное, спал. Тихо разувшись и положив ключи на полку в коридоре, айну включил ночник и попытался хоть что-то понять в домашнем тесте по композиции. Так прошло еще полтора часа, но Ренни не повернулся. Спит.
Решив, наконец, что на тесте завтра поможет только бог, Хорокей закрыл нотную тетрадь и, стянув с себя майку, выключил ночник и лег на свою кровать. На улице уже стемнело, а может и нет, но дождь шел до сих пор, поэтому казалось, что уже глубокая ночь. Повернувшись набок, северянин вытянул одну руку и закрыл глаза. Уснуть бы поскорее, да забыть обо всем.
Хоро дрогнул и распахнул глаза, когда почувствовал, как прохладные пальцы сжали его ладонь. Он поднял голову и очень четко увидел в темноте жёлтые глаза, неотрывно следящие за переплетением пальцев.
- Я каждую ночь так делал, - тихо произнес Рен. – Но ты слишком крепко спишь, чтобы заметить.
Хорокей, уверившись, что всего лишь спит, перевел взгляд на свою руку и тихо сглотнул подтупивший к горлу ком. Рен продолжал переплетать свои тонкие белые пальцы с широкой ладонью айну, сравнивать, слабо царапать бледную кожу, и не отводил глаз от этой картины.
- Решил сделать меня одним из многих? – тихо спросил Хоро, но руку пока не убирал.
Рен как-то нехорошо усмехнулся и закрыл глаза, сжав руку северянина в своей.
- Ты идиот, Юсуи. Я просто хочу быть ближе.
Хорокей удивился, насколько легко были произнесены эти слова, но ненадолго. Он резко дернул на себя Тао, схватившись за его тонкое запястье. Китаец, не ожидая такого, свалился на пол, ударился коленями, поднял голову, чтобы показать все свое недовольство, но такой возможности ему не дали. Айну схватил его за волосы на затылке и, поддавшись вперед, жадно впился в прохладные губы. Рен сперва сильно сжал зубы, но от боли, а потом приоткрыл рот, позволяя углубить поцелуй, и ответил с такой же жадностью.
- Как я и думал, - улыбнулся Тао, опустив взгляд, когда Хоро отстранился, чтобы вдохнуть. – Язык холодный.
- А у тебя зубы острые, ты прокусил мне губу, - по привычке начал защищаться северянин.
- Ты хотел этого? – Рен поднял желтые глаза за Юсуи.
- Да, - четко ответил Хорокей, стараясь не улыбаться.
- Тогда хватит жаловаться, придурок, - усмехнулся китаец, как дикий кот забираясь на постель айну – одним прыжком.
- Если ты играешь со мной, я убью тебя, - пригрозил Хоро, когда тонкие ладони китайца скользнули по обнаженной груди.
- Увижу, что ты куришь, сделаю точно так же, - серьезно произнес Рен, склоняясь ниже.
Он несильно сжал колени на боках северянина, опускаясь на пояс, и от этого движения Хорокей непроизвольно схватил Тао за бедра.
- При чем тут это? – не понял он, закрывая глаза, когда Рен провел кончиком своего носа по разгорячённой щеке.
- Не хочу целоваться с пепельницей.
Хорокей свел руки за спиной китайца, прижимая его к себе, и настойчиво коснулся любимых губ. На этот раз он целовал мягко, водил языком по острым зубам, касался мягкого языка игриво, заставляя отвечать, а Рен осторожно собирал губами капли крови с тонкой кожи. Хоро весь был холодный, словно только что пришел с улицы, но Тао это нравилось – именно так он и думал, представлял, как прохладные пальцы могут кидать в жар. Когда они начали расстегивать пуговицы на безрукавке, Рен тихо застонал в желанные губы и повел плечами, помогая избавиться от ненужной ткани.
Айну, прижав к себе легкое тело китайца, перевернулся, уложил его на спину и стал опускаться поцелуями-укусами на шею. Рен немного выгнулся в спине, дыша через раз, коротко вскрикнул, когда зубы сомкнулись на его шее, а прохладный язык сразу загладил боль. Он с легким удивлением выдохнул, когда сильные руки начали дергать его ремень и расстегивать джинсы, но не сопротивлялся. Хорокей вернулся к губам любимого, справившись с ширинкой, сжал пальцы на выпирающих ребрах и резко отстранился, услышав, как в дверном замке поворачивается ключ.
Рен замер, повернув голову в сторону коридора. В желтых глазах не было ни тени испуга, только фирменное недовольство, однако они сразу поменяли цвет на ярко золотой, когда их обладатель громко застонал: Хорокей скользнул рукой под резинку нижнего белья и медленно провел по напряженной плоти пальцами, почти не касаясь, дразня, но этого вполне хватило для нетерпеливого китайца. Вошедший в комнату замер, думая, ослышался он или нет, но айну сжал пальцы кольцом у основания члена Тао, вызывая новый стон. В коридоре что-то рухнуло, дверь снова закрылась, а ключ в замке быстро повернулся аж четыре раза.
- Бедный Лайсерг, - слабо усмехнулся Рен.
- Ты мой, - свистящим шепотом произнес Хоро, снова склоняясь. Он начал медленно водить рукой вверх и вниз.
Рен снова застонал, обнимая северянина за шею, и закусил губу.
- Твой, - в каком-то бреду шепнул он перед тем, как прохладные губы снова коснулись его.
Хорокей потерял все свое терпение и самообладание, которое и так в последнее время дало сильную трещину. Ремень стукнулся о пол, шорох одежды, сбитое дыхание, впервые искренние чувственные стоны Тао, разгоряченные молодые тела – все это заставило кровь отлить от мозга куда-то ниже. Не соображая, доверяя лишь инстинктам и бешено колотящемуся сердцу, айну покрывал стройное тело китайца жадными поцелуями, царапал пальцами белую кожу, вжимал тело любимого в постель, а в ответ получал протяжные, тихие крики, полные наслаждения. Когда сильные руки перевернули Тао на живот, он дернулся, но только прижался бедрами к животу северянина. Хоро схватил Рена на волосы, заставил прогнуться в спине и повернуть к себе голову.
- Только попробуй… - зашипел Рен, почувствовав на удивление горячую плоть. Хоро коснулся успокаивающим поцелуем лопатки китайца и тихо засмеялся, когда тот закончил фразу. – Остановиться.
Рен выпал из реальности на какое-то время, и в мир его вернула только сильная боль, пронзившая весь позвоночник. Хорокей замер, сжимая пальцы одной руки на плече любимого, а второй упираясь в постель. Для него все было в первый раз, для Рена, скорее всего, тоже, по крайней мере, в такой интерпретации, но тут давало о себе знать только волнение за любимого, нежели отсутствующий опыт. Тао сжал в пальцах простынь и заставил себя расслабиться.
- Я же сказал, не останавливаться, - с трудом проговорил он.
И закричал, срываясь на стон: Хоро больше повторять не надо было. Мир превратился в какой-то бешеный аттракцион, где адреналин зашкаливает, глаза видят только смазанные пятна, дышать получается не всегда, через раз, а тело явно объявило войну разуму и только двигается на встречу горячей плоти, посылая мозг, который твердит, что это, по идее, больно, к чертовой матери. Хоро постоянно целовал спину любимого, шею, пытаясь добраться до губ, двигался плавно, но глубоко, даже не подозревая, как совпадают их желания. Рен закусил губу, когда прохладные пальцы снова сжались на твердой плоти, начиная совершать ритмичные движения. Сколько раньше рядом было любовников, и ни один из них не стоит того, кто с ним сейчас.
Когда у Рена все-таки получилось отдышаться, он почувствовал неприятную влажность на животе и постели. Сильные руки обняли его на пояс, притянули к широкой груди. Тао прижался к ней острыми лопатками и закрыл глаза, игнорирую боль пониже спины.
- За что я тебя люблю? – тихо спросил Хорокей, утыкаясь носом в черные волосы.
Ренни промолчал, сильнее обнимая северянина, но про себя пообещал, что еще поможет найти ответ на этот вопрос.

Дата добавления: 2015-10-13