Трубочист

Занимая населенные пункты, расположенные по­близости от Пинских болот, в которых белорусские партизаны считали себя хозяевами, гитлеровцы обсле­довали прилегающую местность и на господствующей возвышенности около деревни рыли окопы. Стоило прозвучать поблизости партизанскому выстрелу, как они бросались в эти окопы и начинали обстрел приле­гающей местности. Патронов они при этом не жалели, но потерь партизаны от такого обстрела не несли. Чтобы отбить у непрошенных гостей такую повадку, наши хлопцы ночью занимали эти окопы, ставили в них противопехотки и уходили. С рассветом, когда можно наблюдать результаты своего труда, они выпу­скали несколько автоматных очередей над занятой врагом деревней.

Гитлеровцы по боевой тревоге бросались в свои окопы, но натыкались на партизанские противопе­хотки.

Взрывы наших мин-сюрпризов и «внезапные вы­стрелы» партизан, с точки зрения оккупантов, превы­шали всякие нормы и создавали повышенную нервоз­ность в среде гитлеровцев.

Однажды начальник пинской жандармерии созвал специальное совещание своих сподручных, на котором заявил:

— Партизаны обнаглели. Они нервируют наших людей своими взрывами и не дают возможности им нормально работать. Дело дошло до того, что некото­рые боятся посещать кино. Но партизаны организуют свои взрывы там, где нет у нас надлежащей бдитель­ности. Ко мне вот они не подойдут и на пушечный вы­стрел.

До нас дошло это бахвальство пинского жандар­ма, и мы поставили задачу перед своими людьми: ор­ганизовать диверсию в пинской жандармерии.

Но подойти к этому учреждению было действи­тельно трудно. Однако гитлеровца следовало про­учить за его бахвальство. К тому же этот жан­дарм отличался и наибольшей жестокостью по всей области.

Долгое время наши хлопцы ходили вокруг отдель­ных домиков, обнесенных высоким, сплошным доща­тым забором, тщательно охраняемых часовыми и сто­рожевыми собаками. Через проходную со свертком без осмотра не пропускали даже жандармов. Задача ка­залась почти нереальной, но отданный приказ не отме­нялся. Хлопцы начали было изучать возможность за­минировать поленья дров, которыми снабжалась эта жандармерия.

Однажды ко мне в штабную землянку вошел Ана­толий Мартынов, уже известный нам по взрыву пин­ской фанерной фабрики, и заявил:

— Товарищ командир! С пинской жандармерией намечается некоторый просвет.

— Докладывай!

— Жандармы решили произвести у себя в поме­щении чистку дымоходов...

Трубочиста мы им быстро подобрали из своих лю­дей. Возник вопрос, как пронести взрывчатку.

Трубочист мог без подозрения проходить через проходную с металлическим шаром и веревкой. В ве­ревку замаскировать взрывчатку не легко, хотя верев­ку можно было изготовить из детонирующего шнура и она могла стать сама взрывающейся миной. Но в этом случае, оставленная на работе, она могла вызвать По­дозрения у жандармов, и нашего «трубочиста» могли задержать при выходе. Поэтому было решено исполь­зовать металлический шар.

Шар мы изготовили в наших мастерских полый; чтобы он имел нормальный вес, частично его заполни­ли свинцом, а в пустоту аккуратно закладывалась одна четырехсотграммовая толовая шашка.

Шестнадцать раз прошел трубочист через проход­ную с веревкой и металлическим шаром в здание пин­ской жандармерии. Шестнадцать четырехсотграммо­вых толовых шашек были пронесены через проходную и на бечевках одинаковой длины опущены через дымо­ход в голландскую печку, выходившую одной стеной в кабинет коменданта жандармерии, а другой — в ком­нату, где занимались его помощники. Шестнадцатая толовая ташка имела детонатор, установленный с двадцатичасовым замедлением.

Предохранитель был снят в 10 часов 15 минут ут­ра, а в 14 часов 30 минут на второй день здание жан­дармерии было разрушено взрывом шести килограм­мов тола. В здании вылетели все стекла и обрушился потолок...

Нам не удалось установить, кто был убит и сколь­ко гестаповцев было покалечено взрывом. Но нам бы­ло хорошо известно, что взрыв произошел, когда ко­мендант и его помощники находились на своих ме­стах. Впоследствии пинскую жандармерию возглавля­ло другое лицо.

Дата добавления: 2015-10-13