Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 29. Промаявшись около двух часов, я ощутила необходимость посетить туалет

 

Промаявшись около двух часов, я ощутила необходимость посетить туалет. Уж не знаю, имелась ли в центральном здании, где обитали монахини, канализация и куда будут бегать гости, для которых приготовили элитные комнаты в галерее, но послушницам и паломницам предписывалось пользоваться дощатой будкой, стоящей во дворе.

Тяжело вздыхая, я оделась, завязала на голове платок и пошла по коридору. Направо, налево, направо.

Запутаться было невозможно, дорога одна, просто она извивается в разных направлениях.

Слегка повеселев, я двигалась вперед и внезапно оказалась на перекрестке. Вот интересно! Днем тут не было никаких боковых ответвлений! Куда теперь идти? Может, вернуться и спокойно лечь?

Но тут в животе поднялась буря, и я храбро направилась налево. Правый коридор был узким, темным и выглядел малопосещаемым, а второй украшали тусклые лампочки. Раз горит свет, значит, предполагается, что помещением станут часто пользоваться люди.

Направо, налево, налево, направо, налево... Лестница!

Вот тут мое изумление достигло предела. Очень хорошо помню, что никаких ступенек, входя со двора в коридор, ведущий к трапезной, я не преодолевала.

Пришлось прислониться к стене и призадуматься: ну-ка, Вилка, попробуй еще раз мысленно совершить путь. Что было днем и вечером, когда Ксения выводила тебя из библиотеки, а?

Так, сначала хмурая девушка открыла дверь, пошла по коридору, потом.., лестница! Да, она определенно была, но не такая! Ступеньки, ведущие в библиотеку, были выполнены из темного дерева, а сейчас передо мной истертые плиты!

Затем Ксения ловко повиляла по коридорам, и мы оказались во дворе, где находился туалет. После того как я воспользовалась "уголком задумчивости", девушка вновь ввела меня в дом, и мы, никуда не поднимаясь и не спускаясь, оказались в столовой.

Но почему сейчас я вижу ступени? И тут меня осенило! Вилка, ты дура! Выползла из спальни, прошла по коридору и повернула направо по коридору, а следовало-то налево. Надо бежать назад.

Радуясь тому, что революция в животе слегка стихла, я стала возвращаться. Направо-налево, налево-направо, направо-налево... Дорога раздвоилась, я свернула, побежала по кишкообразному помещению, снова развилка, еще одна, третья, четвертая. Боже мой, конца этому пути просто нет. Интересно, сколько времени тратят вновь прибывшие монахини, изучая план здания, такое ощущение, что его строил сумасшедший архитектор! Минуточку! Я резко остановилась. Но когда я шла тут впервые, коридор раздваивался лишь один раз! А сейчас я миновала уже несколько "перекрестков". Господи, нужно бежать назад!

Направо-налево, налево-направо, направо-налево, развилка, направо, и.., лестница! На этот раз деревянная, только не из темного дуба, а из неизвестного мне массива, ступеньки были цвета сливочного масла.

И как поступить?

Мгновенно стало понятно, обратной дороги к келье, где мирно спит Маша, мне одной ни за что не найти, буду бегать по этим коридорам неделю, пока кто-нибудь случайно не наткнется на обессилевшую от голода и жажды паломницу. И потом, мне необходимо в туалет! Живот снова принялся бунтовать.

Ладно, попытаюсь не впасть в панику. Плакать, кричать, бить кулаком в стену бесполезное занятие.

Значит, так, я заблудилась.

Насколько помню, сейчас, носясь по лабиринту, я никуда не спускалась и не поднималась, значит, нахожусь на первом этаже. Если пойду по лестнице вверх, окажусь на втором, потом на третьем, ну и так далее, спущусь, попаду в подвал, там небось, как водится, имеются всякие технические помещения типа кладовки, прачечной и бойлерной.

Решено, лезу вверх, добредаю до какого-нибудь помещения, подхожу к окну и высовываюсь наружу.

Окину взором пейзаж и мигом соображу, в каком месте здания нахожусь. Кстати, если второй этаж будет не слишком высоко от земли, можно попытаться выпрыгнуть наружу.

Вот одна из моих героинь, оказавшись в безвыходной ситуации на 45-м этаже, весьма ловко спустилась по водосточной трубе, обманув всех своих преследователей. А что, богатая идея!

Я вздохнула, надо засунуть поглубже некстати проснувшуюся сейчас во мне писательницу Арину Виолову, помнится, другое действующее лицо из того же романа, бесшабашная Света, свалилась из самолета, летевшего на высоте десять тысяч метров. Падая, она ухитрилась поймать брошенный ей дружеской рукой парашют, надеть его, дернуть за кольцо и спокойно приземлиться, имея за плечами огромный купол. Кстати, трюк с парашютом придумала редактор Олеся Константиновна, ей не понравился авторский вариант, он показался ей не правдоподобным, у меня Светка просто шмякнулась на забытый кем-то у реки надувной матрас, отряхнулась и понеслась, не прихрамывая, дальше.

Нет, идею с водосточной трубой отбросим. Ладно, иду вверх.

Решив теперь быть крайне внимательной, я стала считать ступеньки. Раз, два, три, четыре, пять... На двадцать восьмой лестница закончилась.

В полном изумлении я пощупала рукой возникшую перед глазами стену: ни двери, ни окошка, ни ручки, ни кнопки, ни кодового замка. Вообще ничего. Лестница вела в никуда.

Вспотев от переживаний, я двинулась вниз, попала в полутемный коридор и пошла по нему. На этот раз дорога не извивалась и оказалась относительно короткой, очень скоро перед глазами возникла дверь.

Не ожидая ничего хорошего и полагая, что створка крепко заперта, я изо всей силы рванула за ручку и чуть не упала. Деревянная панель легко пошла на меня, перед глазами вновь распростерся коридор, но совсем иного вида.

Пол прикрывал ковер, правда, не слишком новый, местами потертый, но идеально чистый, стены были украшены картинами в тяжелых рамах. На всех полотнах изображались некие библейские сюжеты, я не могу сказать какие, потому что совершенно не знаю Священного Писания. Единственная картина, на которой художник нарисовал огромный корабль, куда гуськом втягиваются животные, оказалась мне понятной. Живописец явно изобразил Ноя и ковчег.

Я шла по ковру, разглядывая произведения искусства, вдруг мой глаз наткнулся на листок в рамке "Спальни галереи", под ним красовалась красная стрелочка, указующая направо. И тут до меня дошло! Непостижимым образом я добралась до подземного перехода, соединяющего рабочие помещения с той самой галереей, некоей разновидностью гостиницы для элитных гостей.

Душу охватило ликование, теперь я точно сумею выбраться, потому что чья-то заботливая рука понатыкала повсюду табличек, вот целая россыпь надписей со стрелками: "Библиотека", "Трапезная", "Спальни".

И куда бежать?

Так, в книгохранилище может обнаружиться бодрствующая монахиня, решившая из-за бессонницы заняться чтением, в трапезной сейчас готовятся к шикарным поминкам, ставят тесто, режут салаты. Моему появлению никто не обрадуется, и, вероятнее всего, глупую гостью выставят вон из монастыря, а в опочивальнях пусто. Следовательно, мне надо зайти в одну из комнат, там точно найдется окно. И, кстати, где-то здесь должен быть туалет, очень сомнительно, что элита ходит в ту же деревянную будку.

Переполнившись радостью, я добрела до первой Двери, осторожно открыла ее и испытала чувство настоящей гордости. Вот Вилка какая! Умная и хитрая.

Спальня была пустой, и она походила на келью паломниц, как корочка ржаного хлеба на бисквитный торт с кремовыми розочками.

Большая, если не сказать огромная кровать под балдахином, "стенка" из резных дубовых шкафов, глубокое кресло, маленькая скамеечка для ног, столик, тумбочка, много-много подушек, гора уютных пледов.

И что совсем ввергло меня в изумление, телевизор, плоский, явно дорогой, стоящий на моноблоке из DVD и видео. А еще считается, что верующие люди тяготеют к аскетизму!

Взгляд приметил справа небольшую дверцу, влекомая любопытством, я приоткрыла ее и взвизгнула от счастья. Ну надо же, я очутилась в роскошном санузле, по размерам сравнимом с комнатой.

Чугунная ванна покоилась на бронзовых лапах, около нее чья-то заботливая рука бросила пушистый коврик. "Мойдодыр" был заставлен всякими баночками, бутылочками, флакончиками, из стаканчика торчала зубная щетка, наверное, следовало удивиться столь широкому выбору средств по уходу за лицом и телом, для гостей обычно кладут лишь мыло, ну ладно, еще ставят шампунь! Не успев обдумать интересное наблюдение, я увидела роскошный унитаз и кинулась к нему, как к любимому брату.

Еще раз я удивилась при виде туалетной бумаги, она оказалась трехслойной, очень дорогой, совершенно не монашеский вариант!

Но долго обдумывать увиденное в ванной времени не было, нужно поскорее вернуться в спальню. Я одернула юбку, поправила дурацкую блузку, хотела открыть дверь и тут же уловила звук шагов. В гостевую опочивальню вошел человек, очевидно, он был грузным, потому что ходил, тяжело ступая.

Испугавшись, я прижалась к большому шкафу, невесть зачем поставленному около умывальника. Впрочем, наверное, в этой помеси гардероба с носорогом хранится постельное белье. Или монахини не захотели выбрасывать антикварную вещь, шифоньер, похоже, сделали в незапамятные времена, сантехника в ванной комнате стилизована под старину, а шкафчик антикварный.

Но что мне делать? А? Если тот, кто шумно вздыхает сейчас в спальне, заглянет в туалет, как объяснить свое присутствие здесь?

Только сейчас в голову пришло замечательное предположение. В спальне кто-то живет. Вот почему там много всякой всячины и дорогой аппаратуры, вот почему в ванной полно косметических средств, вот почему...

Плавная цепь мыслей прервалась характерным звуком.

Та-ра-та-та, та-ра-та-та... - так звонит мобильный телефон.

Почти потеряв сознание от ужаса, я взглянула на свои пустые руки и перевела дух. Фу, мой аппарат издает точь-в-точь такую же мелодию, и на минуту мне показалось, что сейчас это он трезвонит. Но не надо пугаться, сотовый уложен в сумку, та находится в келье, к тому же я отключилась от сети.

Та-ра-та-та, - плыл напев, - та-ра-та-та.

- Да, да, - раздался глухой голос, - нет, не сплю.

Разве тут угомонишься? За всем догляд требуется.

В центральную трапезную ходила, мать Фекла совсем обезумела, прости меня, грешную, за подобные речи.

Ведено было зеленый сервиз достать, а она синий вытащила, блюдо разбила. Самое большое, с рыбами.

И то верно, громоздкое больно, его даже сестра Ольга поднять не может, куда уж матери Фекле! Да, да, да.

Я осторожно отлипла от стены шкафа, прокралась к двери, присела на корточки и приникла глазом к Здоровенной замочной скважине.

В круглое отверстие было видно кровать и сидевшую на ней Устинью с мобильным в руке.

- Ксении я велела двор еще раз подмести, - говорила она, - пусть с метлой постоянно стоит, а то в прошлый раз стыдно было. Да, да, да. Идти? Прямо сейчас? Уж простите, матушка, ноги гудят немилосердно, дозвольте их в прохладной водичке пополоекать, сразу облегчение получу. Ох, спасибо за милосердие, через четверть часа явлюсь, не задержусь!

Быстро отключив сотовый, Устинья стала снимать черную хламиду, и я поняла, что монахиня собирается в ванную.

Не знаю, какие эмоции испытывает мышь, загнанная в угол, но у меня исчез даже ужас, осталось только любопытство: ну как поступит благочестивая дама, обнаружив в санузле непрошеную гостью? Закричит, заругается? Бросится на нахалку с кулаками? Позовет на помощь? Навряд ли Устинья расцветет в радостной улыбке и прощебечет: "Деточка моя, пописать захотела? Сиди, сиди спокойненько!"

Дверь стала тихонько отворяться, стряхнув оцепенение, я распахнула гардероб, шагнула внутрь и.., полетела вниз, шкаф оказался без дна, он стоял над лестницей.

Говорят, у кошки семь жизней, может, кто-то из моих далеких предков принадлежал к семейству этих хвостатых, иначе чем объяснить тот факт, что, пересчитав спиной ступени, я оказалась на полу, не переломав себе ни одной косточки.

Патряся головой, я посмотрела вверх - ага, понятно, отчего я не убилась насмерть, лестничка невысока, метра два. Сейчас я очутилась на небольшой площадке, от которой вниз вели новые ступени, и вот их уже было много.

Стараясь не шуметь, я стала спускаться и в конце концов оказалась в круглом помещении с дверью.

Ощущая себя Алисой в стране чудес, я ткнула створку и вошла в.., церковь. Помещение показалось мне огромным, все стены его заполняли иконы, перед ними горели лампады. Пытаясь справиться с ужасом, я стала озираться. Скажите, вы бы согласились остаться ночью, одна, в совершенно незнакомом храме? Нет?

Я бы тоже! Если честно, ничего страшнее в своей жизни я не испытывала.

В зале стояла такая пронзительная тишина, что заломило уши, очи образов глядели мрачно, казалось, им крайне не по душе неверующая женщина, нарушившая покой молельни.

- Милые, дорогие, - зашептала я, - Отче наш, хлеб наш.., э.., искушение... Троица... Дева Мария...

Простите, забыла молитву. Ничего плохого я не задумала, уж простите, только решила, что тут есть центральное парадное, ведь не попадают же люди сюда через шкаф в опочивальне Устиньи? Можно мне походить по храму? Я ничего не трону...

Продолжая бормотать, я выбралась из ниши и стала очень медленно двигаться вдоль бесконечной стены. Сначала увидела нечто вроде стола, сплошь утыканного свечами, потом глаз зацепился за некое подобие пюпитра, на котором лежала не правдоподобно большая, толстая раскрытая книга, затем я приметила странное сооружение, типа кафедры, на которой стоит во время лекций преподаватель, только она оказалась низкой, педагогу, чтобы опереться о панель, служащую столиком, пришлось бы встать на колени.

Не успела я додуматься до этой мысли, как моментально поняла, что вижу женщину, всю в черном, она на самом деле стоит перед пюпитром в коленопреклоненной позе, а голова ее лежит на скрещенных на столике руках.

Меня отшатнуло назад, в ту же минуту из горла вырвался легкий вскрик. Сбоку громоздился гроб, огромная, полированная шикарная домовина.

Монахиня зашевелилась, я опрометью бросилась назад, налетела на скамейку, длинную, с резной крышкой, сиденье прикрывала потертая бархатная накидка.

Долго не раздумывая, я юркнула под скамью, распласталась на полу и тут же пожалела о совершенном поступке, ледяной холод пробрал тело до костей.

- Спишь? - послышался вдруг голос Устиньи.

- Сморило, матушка, - смиренно прозвучало в ответ.

- Экая ты, хорошо я вошла первой, а кабы настоятельница?

- Уж не гневайтесь, - всхлипнула провинившаяся.

- Просто я объясняю, - слишком ласково продолжила Устинья, - уму-разуму учу. Тебе честь оказали, а что получилось? Ладно ли? Или ты за ужином слишком много откушала?

- Грешна, матушка.

- Да уж, известно про твое чревоугодие, тешишь плоть! О душе беспокоиться надобно. Ступай, я сама почитаю.

- Не гневайтесь!

- Иди себе.

- Не гневайтесь!!!

- Не вздорничай, - возмутилась Устинья, - совсем, похоже, разум затмило, виданное ли дело криком беседовать!

- Не прогоняйте!

- Я и не собиралась.

- Так мне остаться?

- Ступай отдохни.

- Матушка! Простите! Пожалуйста!!!

Послышался удар, потом щелчок и всхлипыванье.

- А ну встань, - ровным голосом приказала Устинья, - чего передо мной поклоны бьешь?

- Спасите!

- Не кликушествуй, - вздохнула Устинья, - сказано, иди поспи, потом помогать станешь. Сама почитаю. Бессонницею маюсь и сюда пришла не проверять, как ты бдение стоишь, а подменить. Подумалось ненароком, что сестра Анна небось уж голосом ослабла, дай, думаю, схожу, отпущу голову преклонить, мне ж все равно сна не видать.

- Матушка!

- Иди, иди.

- Матушка!

- Вот, право, забота, - сердито заявила Устинья, - другая б радовалась, спасибо сказала бы.

- Ой, ой, ой, ой.

- Накось, прими, конфетка вот есть, постный сахар, полакомись и на боковую.

- Матушка! Родная! Заботница!

- Уйдешь ты наконец, докука?!

Послышался шорох, потом следом шелест страниц, и Устинья забубнила нечто малопонятное, монотонное...

- Одна? - послышался незнакомый высокий голос. - А сестра Анна куда подевалась?

Устинья хмыкнула.

- Она, матушка, вновь за ужином обкушалась, напихалась кашей и уснула. Ажно <Даже.> заорала, когда я ее окликнула, отпустила неразумную спать.

- Отлично. Ну что, начнем, помолясь?

- Ох, боязно, мать Епифания.

- Ну ничего, ведь знаем зачем.

- Может, и так, только вдруг не получится?

- Всегда с рук сходило, а сегодня нет?

- Так по времени же!

- Службу затянуть можно.

- Оно верно.

- Хор споет благолепно, Феофания постарается.

- И то правда, - согласилась Устинья, - гипнотический голос, дан же ей талант.

- Всякому свое умение, - отрезала настоятельница, - каждому по кресту. Ладно, не о чем судачить, пошли.

И тут мои глаза наткнулись на довольно большую дырку в бархатном покрывале. Я приникла к ней и стала наблюдать за "христовыми невестами".

 


Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 18 | Глава 19 | Глава 20 | Глава 21 | Глава 22 | Глава 23 | Глава 24 | Глава 25 | Глава 26 | Глава 27 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 28| Глава 30

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.018 сек.)