Глава 20. Открыв дверь, я заорала:

Открыв дверь, я заорала:

- Оля!

В ответ тишина.

Чувствуя, как тревога ледяными пальцами схватила за горло, я прохрипела:

- Детка, ты здесь?

Из гостевой комнаты высунулась растрепанная голова.

- Вилка! Пришла? А я заснула.

Я села на табуретку, стоящую в прихожей, и с чувством выдохнула:

- Фу!

- Что-то случилось? - озабоченно спросила Олечка. - Ты такая бледная, прямо зеленая!

- Это от жары!

- Надо голову вымыть! Холодной водой! Сразу поможет, - засуетился подросток, - у меня мама всегда так поступала. Давай душ подержу!

Я вскочила на ноги, быстро заперла все замки, навесила цепочку и, вытащив из сумки коробочку, сказала:

- В ванную сейчас пойдешь ты. Вот, держи.

- Зачем? - удивилась девочка. - Я уже мылась.

А что ты принесла?

- Краску для волос, купила только что по дороге.

Не сомневайся, отличное средство, немецкое качество, называется "Палетт", - затарахтела я, не желая показывать Оле тревогу, занозой сидевшую в сердце, - сейчас очень быстро станешь рыжей, словно лисичка.

Волосы будут красиво переливаться, блестеть. Сама пользуюсь этой краской и очень довольна, стоит недорого, держится хорошо, не течет, и Кристине тоже нравится.

- Но я не крашу волосы!

- А теперь попробуешь!

- Да зачем?!

Я снова села на табуретку.

- Понимаешь, я только что видела во дворе издательства "Марко" того противного дядьку, от которого ты удрала!

- Абдуллу! - в ужасе закричала Оля. - Он меня ищет!!!

- Не факт, - попыталась я успокоить девочку, - вполне вероятно, что мерзавец прибыл в "Марко" по своим делам, но нужно подстраховаться. Значит, так!

Надо слегка изменить твою внешность, а цвет волос при этой задаче первый помощник. Ты должна стать похожей на Кристину, а та красится "Палетт" в рыжий цвет. Еще переоденься, у Кристи в шкафу полно одежды, подбери такую, которую никогда не носишь, ну что до сих пор не надевала.

- Мини-юбку и маечку в обтяжку, - прошептала Оля, - мама не разрешала, мне хотелось, а она говорила: "Так только проститутки выряжаются".

- Ладно, - кивнула я, - пошли красить волосы.

В ванной я лишний раз убедилась в том, что Павел Петрович нес явную ложь. Сухоруков назвал девочку наркоманкой, но никаких следов на руках и ногах ребенка не обнаружилось, Олечка явно не пользовалась шприцами, и потом, ее нижнее белье было очень дешевым и далеко не новым, а белое платьице явно приобреталось не в дорогом бутике. Впрочем, затрапезную верхнюю одежду богатая девочка могла надеть для конспирации, но вот трусики, жуткие синтетические "плавки", не тронула бы и щипцами.

Проделав необходимые операции, мы сели на кухне, и я стала раздавать указания.

- Телефоном не пользуйся, хотя он разбит, никак не куплю новый аппарат. Дверь не открывай! Кстати, ты куришь?

- Ой, нет, конечно, - засмеялась Оля.

- Мерзавец, - вырвалось у меня.

- Кто? - напрягся ребенок.

- Не важно! Сиди дома и читай книгу.

- Ладно.

- Приедет мой муж и все уладит.

- Спасибо.

- Не вздумай выйти на улицу.

- Ага.

- Можешь, впрочем, гулять на балконе, тебе нельзя оставаться без свежего воздуха, поэтому мы и голову покрасили. Если кто увидит девочку на лоджии - примет за Кристину, у вас теперь один цвет волос. Ясно?

- Да, да, да.

- Главное, дождаться Олега, - словно заклинание твердила я, - Куприн мгновенно разрулит ситуацию.

И тут раздался звонок в дверь.

Девочка прижала руки к лицу.

- Абдулла!

- Нет, - рявкнула я, - иди спрячься в комнате и не выходи ни при каких обстоятельствах, залезь под кровать и лежи тихо-тихо. Там, у стены, находится свернутый ковер, залезь за него!

Олечку словно ветром сдуло. Чеканным шагом я дошла до двери, глянула в глазок, увидела по-идиотски улыбающегося Ленинида и, распахнув створку, рявкнула:

- Чего тебя принесло?

- Хорошо папку встречаешь, - вздохнул Ленинид, - ласково, прям приятно.

- Я занята! Пишу роман!

- Так я не помешаю!

- Мне не до гостей!

- Разве ж я посторонний тебе, доча? - хмыкнул папенька и начал спокойно снимать ботинки. - Чайку глотну и пойду! Упарился весь, изработался, шел мимо, решил навестить, или ты не рада?

- Пришла в полный восторг, - сквозь зубы процедила я, - имеешь на чайную церемонию четверть часа!

- Злая ты.

- Какая есть.

- Но я не обидчивый, - забубнил папенька, медленно, но верно двигаясь в сторону кухни, - ты чего телефон не берешь? Иззвонился весь! Возьми мобильный! Вон как верещит.

- Не хочу.

- Дурочка, - усмехнулся Ленинид и протянул руку.

- Не подходи! - завопила я, но папенька уже взял трубку.

- Алло, вам кого? Арину Виолову? Здесь она, где ж ей быть, новый роман кропает, ща!

Мне пришлось взять телефон и прохрипеть:

- Слушаю!

- Звезда моя, - ворвался в ухо глухой баритон Федора, - ты зачем Макса обидела?

- Кого? - изумилась я.

- Охранника, бравого оленя, - пояснил напарник, - он приплелся с поникшей головой, хочет покончить с собой, весь такой депрессивный, несчастный!

Я хихикнула.

- Ничего смешного, - сердито оборвал меня Федор, - ты наше достояние, издательство обещало обеспечить безопасность писательницы.

- Только не личный секьюрити, - взвыла я, - представлять, он меня постоянно называл то Арина Крокодиловна, то Ангелина Леопардовна.

Федор заржал.

- Ладно, драгоценная суперстар, попробуем как-нибудь вдолбить в дубовую башку чудовища имя Великой. Не надрывай больше мне сердце, охрану уберем, найдем иной способ обеспечить твою безопасность.

Я застонала и швырнула трубку в кресло.

- Зубы болят? - заботливо осведомился Ленинид.

Я не успела дать адекватный ответ на вопрос, потому что телефон снова начал сердиться.

- Не смей его трогать, - зашипела я, но папенька опять схватил мобильник и кокетливо поинтересовался:

- Ктоу?

Потом улыбка сползла с его лица.

- Чаво? Какая такая шарашкина контора? Вы че?

Я выхватила трубку из его цепких пальцев:

- Слушаю.

- Арина, любовь моя, - зачастил Голубев.

Решив сократить время тягостного разговора, я быстро заявила:

- Да, я избавилась от охранника.

- Слышал, - ласково пропел Анатолий. - Ты не забыла про кастинг?

- Про что?

- Так и знал! Завтра в полдень в офисе, надо набирать актеров на главные роли в твоем сериале!

- А сами вы не справитесь без меня?

- Ты неподражаема! Скромна, интеллигентна, застенчива, - вкрадчиво замурлыкал Анатолий, - ну отчего остальные писатели не такие? Не стану лукавить: без автора никак. Завтра!

- Ну не могу я! Дел полно!

- Пришлем машину.

- Спасибо, своя есть.

- Наймем сопровождение ГАИ.

- Только его мне и не хватало, - отбивалась я от настырного продюсера, но уломать Голубева не удалось.

- Ах, как с тобой приятно иметь дело, - сказал он в завершение беседы, - никаких капризов! Другие на твоем месте ведут себя отвратительно, требуют невесть чего, устраивают скандалы. А ты! Ангел чистой красоты! Так мы ждем!

- Угу, - буркнула я, последние слова Голубева отбили всякую охоту сопротивляться.

Ну сами подумайте, разве можно настаивать на своем, после того как услышали фразу про ангела.

- Вот влипла! - воскликнула я, отшвыривая трубку.

- Что случилось? - мигом проявил любопытство Ленинид.

- Хотела завтра поехать... - машинально начала я и тут же осеклась.

- Ну, ну, говори, - приободрил родитель.

Я глянула на Ленинида, папенька болтлив, словно сорока, а еще он может заложить за воротник. Хлебнув горячительного, папашка начинает говорить без умолку, он не из тех людей, которые способны хранить тайны.

- Чего насупилась? - насторожился Ленинид, наблюдая колебания дочери. - Неприятности случились?

- Да нет, наоборот, приятность, по моим книгам собираются снимать сериал, - сказала я.

Главное, чтобы папенька до поры до времени ничего не знал про то, что в квартире находится Оля, пусть уж лучше растреплет всему свету информацию о кино.

Услыхав про мое участие в завтрашнем кастинге, Ленинид закричал:

- Доча! Иду с тобой!

- Это зачем?

- Разве можно одной на такое мероприятие отправляться?

- Если ты полагаешь, что кастинг - это нечто вроде кинофестиваля, то жестоко ошибаешься: обычный рабочий момент, думаю, ничего интересного.

- Нет, нет, - буйствовал папенька, - женщине не положено без сопровождающего принимать участие в подобном.

- Ступай домой, - решила я прекратить идиотскую беседу, - я очень устала, спать хочу.

- Значит, в десять утра у подъезда!

- Сказано, нет.

Внезапно на глаза Ленинида навернулись слезы, папенька молча постоял несколько секунд, затем, понуро повесив голову, побрел в коридор.

- Эй, - бросилась я за ним, - ты обиделся?

Отец помотал головой.

- Не-а.

- Почему тогда уходишь с убитым видом?

Ленинид кашлянул - Эх, доча, мечта у меня имеется, розовая, словно леденец. Всю жизнь хотел глянуть, как кинушки снимают, интересно до ужаса. Вот и обрадовался, подумал, ты папку с собой прихватишь, сяду тихо в уголке и одним глазком позырю. Ну какая из меня обуза?

Есть-пить не потребую, шуметь не стану. Впрочем, кто я такой? Бывший зэк, который научился шкафы сколачивать! Не профессор, не академик, не врач, не учитель... Гордиться таким папкой нечего, еще ляпну чего! Ладно, доча, счастливо тебе!

Тяжело вздыхая, Ленинид взялся за ключ, мне стало стыдно.

- Завтра в десять у подъезда, - вылетело изо рта.

Папашка обернулся.

- Ты мне?

- Да.

- Идем вместе?

- Именно так.

- Bay! Супер! - по-детски завопил Ленинид. - Не сомневайся, доча, в грязь лицом не ударю! У нас в бараке дипломат сидел, попался на взятках, научил меня правильным манерам.

Продолжая радоваться, папашка резко выскочил на лестничную клетку. Я тщательно заперла замок, навесила цепочку и побежала в гостевую.

В комнате не горел свет и стояла тишина.

- Олечка, - позвала я.

Ни звука, ни шороха.

- Детка, вылезай, мы одни.

Послышалось сопение, затем из-под кровати высунулась одна нога, вторая, девочка выползла из убежище и со смаком чихнула - Ох и пыльно ж за ковром, - с чувством произнесла она, потом, спохватившись, добавила:

- Прости, Вилка, я не в обиду тебе сказала!

Я махнула рукой:

- Сама знаю, что давно пора уборку делать, только руки не доходят.

- А кто приходил? - полюбопытствовала Олечка, отряхиваясь.

- Мой отец, потом познакомитесь, - улыбнулась я - ладно, давай еще раз повторим, как следует себя вести.

- Сидеть тихо, телефоном не пользоваться, дверь не открывать, можно погулять на лоджии, прикидываясь Кристиной, - бойко отрапортовала девочка, - у меня теперь рыжие волосы, а лица соседи не увидят!

- Молодец, - одобрила я, - все абсолютно правильно, теперь укладывайся спать.

- Лучше почитаю немножко.

- Уже поздно, - я решила продемонстрировать педагогическое занудство.

- Днем скучно было, проспала часа три, - призналась Оля, - по телику всякую ерунду показывали, почитала книгу и сама не заметила, как задремала, сейчас бессонницей маяться буду. Лучше кино погляжу.

Я кивнула:

- Конечно. Кстати, если днем надумаешь у экрана сидеть, надень наушники. У нас в доме плохая звукоизоляция, я, подходя к двери, частенько слышу разные звуки. Странно получается, в квартире якобы никого нет, а шумно.

- Верно, - поежилась Оля.

- Скажи, милая, эта Лера Квашня была совсем молоденькой девочкой? - быстро спросила я.

- Ты о ком? - изумилась Олечка.

- Ну помнишь, ты рассказывала мне о несчастной, которую принесли в квартиру? О той, которой ты помогла бежать!

- А! Разве она квашня? - удивилась еще более Оля. - Я так сказала? Знаешь, я не люблю дразнить людей, как бы они ни выглядели. Да и не была Лера толстухой, с чего бы ее квашней обзывать?

- Неужели ты забыла? Это фамилия пленницы, Квашня. Она еще предложила тебе в случае неприятностей ехать в местечко Буркино, там якобы проживает ее бабушка, которая сумеет тебе помочь.

Олечка сдвинула брови, на лице ее возникло выражение сначала недоумения, потом задумчивости, в конце концов она потерла кулачками глаза и неожиданно спросила:

- Ты ведь меня не выгонишь, если я кое в чем признаюсь?

- Нет, конечно, а что произошло? - насторожилась я.

Оля шмыгнула носом.

- Понимаешь, я дебилка.

- Не говори чушь!

- Правда, так маме сказали.

- Кто?

- Ну.., доктор специальный, по психам.

- Тебя водили к психиатру?

- Вроде по-другому тетка называлась.

- Психолог?

- Ну не, такое слово смешное, фырк.., деффрк..

- Дефектолог?

- Bay, точно.

- С какого рожна твоя мама решилась на подобный шаг?

Олечка пожала плечами.

- Я ж при ней постоянно моталась, в школу не ходила, да и где учиться? По разным поселкам мамочка ездила. Вот один раз она работала у тетеньки, Веры Петровны, та этим дефырктологом служила. Стала ко мне приматываться, ну типа, посчитай до десяти или прочти стишок. Я ее боялась прям до трясучки! И ведь знала, как сказать, ну там, раз-два-три-четыре-пять, только у Веры Петровны лицо словно у крысы, нос длинный, глазки такие шныристые. Она в меня их уставит, весь ум исчезает, прямо беда! Стою кастрюлей, ничегошеньки не говорю.

- Понимаю, - сочувственно кивнула я, - у нас в школе такая русичка была, Раиса Ивановна. Вечно она меня шпыняла, подойдет и заведет: "Тараканова сейчас в диктанте ошибок насажает". И точно! Сама не пойму, почему пишу "пажар", и ведь хорошо знаю, что он "пожар".

Олечка скривилась - Во и со мной так! Вера Петровна потом маме сказала: "Ребенок запущенный, умственно отсталый, дебил, надо его в специнтернат сдать!"

- Вот сволочь! - воскликнула я.

Оля кивнула:

- Может, и так! А может, правда. Я лишь читать научилась, пишу очень плохо, считать вообще не могу, пыталась таблицу умножения освоить, но не получилось.

- Не беда, с тобой просто правильно не занимались.

- Ну.., не знаю. И еще, я мигом имена и фамилии забываю, любые. Некоторое время помню, потом, бах, вылетело напрочь. Вот ты сейчас про Квашню спрашиваешь, а я в непонятках. Девушку помню, она ненамного меня старше, а может, и одногодка, лицо, волосы, одежду опишу точно, а имя вылетело вон. У меня еще одна особенность есть, дебильская: если чего плохое случилось, мигом про это позабуду - ну, к примеру, сломаю вечером руку, ночь просплю, утром увижу гипс и начну мучиться: откуда он? Во какая я кретинка!

- Ты забыла фамилию Квашня?

- Ага.

- И название местечка Буркино, вкупе с именами "Лера" и "Анастасия".

- Извини, пожалуйста, - прошептала Оля, ее большие глаза начали наливаться слезами, - ваще вылетело из головы, про все! Вот сейчас ты напомнила, я живо в памяти воскресила события, но имя! Прости!

Может, и Квашня, если ты утверждаешь, что я такое называла, то, значит, правильно! А зачем тебе девочка, которая убежала?

Дата добавления: 2015-08-21