Великая мать

«А кредиторы кто?» Это будет посильнее «А судьи кто?» Чацкого. Судьи на виду. Судить каждый берется и не очень-то прячется, а вот кредиторы любят «не светиться», прятаться, быть в тени. Они умеют долго ждать возврата с процентом. Они не забывают свой заем. Они умеют каким-либо образом «выбивать долг».

В жизни пьющего мужчины самым главным кредитором является их собственная мать, перед которой они состоят в «неоплатном долгу». Если «мама жизнь подарила», то разве можно когда-либо вернуть такой щедрый кредит? Да это уже и не кредит вовсе. Кредит - это то, что необходимо для моей жизни, чтобы развивать именно мою жизнь, а назад возвращать не жизнь, а заёмные на время этой самой жизни средства. Мать, которая дарит жизнь, превращается в богиню, или Великую мать. Если она «подарила», то может и взять назад. Если это она подарила, то это и есть ее жизнь, а у меня своей и нет!

В классической психоаналитической литературе (К. Юнг, А. Адлер) считается, что у алкоголиков слишком сильная привязанность к своим матерям, и это объясняет их алкогольное поведение: они пьют для того, чтобы сохранить эту связь. Есте­ственно, что этот мотив пьянства глубоко упрятан в «бессознательном». При полном осознании и осмыслении данного мотива потребление алкоголя может полностью прекратиться. У человека появляется шанс выскочить из психологической зависимости от алкоголя. В своей книге «Психологические аспекты формирования алкогольной зависимости» (1988) я тоже описываю случаи зависимости от матери у взрослых алкоголиков. Прошло более десяти лет, но такие случаи зависимости от матерей не исчезают из практики.

Сережа, 35-летний весьма успешный ныне менеджер одной западной фирмы, раз в два месяца ездит в Париж, купил и отремонтировал по высшим стандартам квартиру, имеет молодую жену, дочку трёх лет. О, счастливчик! Пять лет назад он был вынужден всерьёз заняться анализом своей непутевой жизни. Что он имел к 30 годам? Хорошее образование (в том числе домашнее), покладистый характер, довольно развитый интеллект и сильнейшую эмоциональную зависимость от матери. С 20 лет он пы­тался освободиться от её влияния. Он был типичным «.маменькиным сыночком», послушным, хорошим сыном в школе, потом в институте и далее по жизни. Чем старше он становился, тем проблематичней становились и его отношения с матерью. Мать - преподаватель, образец для жизни, безупречная во всех отношениях, но сильно «канительная», как сказала о ней какая-то цыганка-гадалка. «Канитель» закручивалась. Первый брак Сережи - слабенькая атака на могущество матери. Мама, конечно, легко победила. Жена Сережи уступала маме по всем параметрам. Сережа остался с мамой: «Мать есть мать». Он снова стал сыном, которого надо «воспитывать», за которым нужно «ухаживать». Поводов он давал много: то его изобьют рядом с домом: то он, «непьющий», много выпьет и забудет в такси важные документы; то он вдруг исчезнет на сутки-двое. У мамы было много забот о непутёвом сыне. Сережа пробовал жить в другом городе, но без мамы он чуть не умер, получив очередную травму. Наконец его определили в фирму и дали «последний шанс». Он явился на дианализ вместе с французом, который хотел знать, алкоголик ли Сергей или только пьющий. Французу был легко «быть лучше» Сергея, он не пил и вел себя «цивилизованно». Чистенький, уверенный в себе, то есть в том, что он очень ценный человек, имеет все права, расписанные в Декларации прав и свобод человека, и, прежде всего, право на жизнь.

У Сергея этого права на жизнь как бы и нет. На вопрос: «Как ты считаешь, кто тебя создал, кому ты обязан жизнью?» он отвечает, не задумываясь: «Мама!» Она его Создатель! Он не соответствует её замыслу, поэтому он такой подавленный и несчастный по сравнению с французом, которого сотворил Создатель абсолютный, то есть Бог. «Не сам ли ты рос? Не сама ли твоя жизнь зародилась? Родители просто согласились принять в свою жизнь и твою жизнь. Не так ли?» Этот вопрос «прострелил» насквозь его мыслесистему «Мать-ма-тъ-ма-тъма». Француза успокоили и отправили в благополучную Францию, а Сергей начал трудный, как капитальный ремонт, анализ собственной лич­ности и, прежде всего, своих отношений с матерью, должником которой он себя ощущал всю жизнь.

Примерно на 20-м часу дианализа Сергей окончательно прозрел: есть женщина реальная - его мать, любящая его по-своему, желающая ему добра, и есть мать как очень сложный, «навороченный» образ в душе. Этот образ соединял несоединимые качества: это и фея, преобразующая всё вокруг своим присутствием; это и идеальноя женщина, которую можно любить беззаветно; это и жестокий «генерал», которому не жалко послать «солдата» в самое пекло. Во всём этом многообразии ликов матери он никогда толком и не разбирался - «мать есть мать», чего рассуждать-то? А рассуждать как раз и надо было. Рассуждения спасли Сергея. Главным моментом новой мыслесистемы было осознание права на жизнь, которое не надо ни у кого выпрашивать, за которое не надо быть вечным должником. Есть замыслы и ожидания родителей, но человек - это замысел Бога!

Дата добавления: 2015-08-21