Глава 8. Кухня была залита ярким солнечным светом и наполнена ароматами фруктов и сладостей

Кухня была залита ярким солнечным светом и наполнена ароматами фруктов и сладостей. Зара нарезала фрукты для каши, которая уже была готова и ждала своего часа. Также на столе стояли две чашки кофе и шоколадные пирожные. Она не знала, присоединится ли Макс к ней или нет, но все равно приготовила завтрак на двоих.

Что с ним вчера произошло? Зара была уверена, что он покалечит её. Она проснулась посреди ночи от того, что рядом никого не было. Пошарив рукой по кровати, ища его сильное тело рядом, она не нашла ничего, кроме холодной простыни. Это её очень удивило. Простынь в их спальне никогда не остывала. Их спальне... Она спала с ним в одной постели с тех самых пор, как они приехали в Америку. Он сильно изменился, стал другим. Выйдя вечером в день их приезда из своего кабинета с разбитым носом, Макс ничего ей не объяснил, но стал совершенно другим. Это пугало, очень пугало. Зара ждала чего угодно, но только не семейной идиллии. Они договорились, что Макс откажется от услуг домработницы, что Зара сама будет стирать, убирать и готовить. И она с радостью согласилась. Ухаживать за мужчиной, заниматься истинно женскими обязанностями... это было так классно, так правильно и так необычно.

Жизнь сделала крутой поворот, совершенно неожиданный. Макс стал нежен с ней, если можно было это так назвать. Он ни разу не ударил её и не унизил, не назвал шлюхой. Днём он работал в своем кабинете, играл в приставку, помогал ей с английским и занимался с ней сексом. Зара уже привыкла к его внезапным порывам страсти, когда он мог взять её в любом месте квартиры. Квартира была темой для отдельного разговора. Расположенная в огромном небоскребе, шикарная квартира с потрясающим ремонтом и миллионом комнат, поражала воображение. Дом Макса стал почти родным для неё. И всего-то за несколько дней. Казалось, будто не было России и ада, что остался за её спиной. Она просто старалась не думать о Михаиле, "Шкатулке" и прочем. Этого просто никогда не было, не было. В её новой реальности была только эта квартира и Макс.

Зара провела рукой по лицу, ощущая боль от синяков. Вот они побои, которых она и ждала. Но обиды не было. Он сделал это, находясь в состоянии аффекта. Вернувшись в комнату, Макс опять взял её, чем побил свой же рекорд. Зара уснула, довольная и счастливая впервые в жизни. Но через какое-то время она опять проснулась от того, что Макс метался по кровати и что-то невнятно говорил на смеси английского и русского. Она поняла лишь два слова "мать" и "сука ". Зара стала трясти его, пытаясь разбудить, но он не хотел просыпаться. Когда Макс все же проснулся, она пожалела об этом. Он набросился на нее как безумец, нанося удары так быстро, что она не успевала опомниться, как боль взрывалась в новом месте.

Он бил не её, Зара была уверена в этом. Он бил... свою мать. Девушка вздрогнула от осознания значения этих слов. Он бил свою мать?! Как же так? Она хотела найти его, утешить, поддержать, но не решалась. Зара стала бояться его. Вдруг ему опять что-нибудь приснится, и он убьет ее? Убьёт, так убьёт. Ей все равно не сбежать из этого дома. Придется принять всё, что ей приготовила судьба.

Зара доедала завтрак, когда на кухне появился Макс. Выглядел он неважно. Глаза запали, под ними красовались страшные мешки, и лицо было помятым и опухшим. Чувствовал Макс себя соответственно. Он пил эти таблетки в крайних случаях. И всегда после них он на сутки выпадал из реальности. Его мозг отказывался работать в виду уменьшения психомоторной возбудимости, снижения концентрации внимания, уменьшения скорости психических и двигательных реакций, и др. Так врач объяснял принцип действия транквилизаторов. Но ему было всё равно. Если бы не таблетки... он боялся даже думать, что бы с ним стало. Или с окружающими людьми.

Чертовы сны! Давно они ему не снились. Как он может всё забыть, если это преследовало его ночами и днями? И что теперь делать с Зарой? Как смотреть ей в глаза, под которыми красовались сине-фиолетовые пятна? Руки начинали болеть от одной только мысли о том, что он бил её. Её! Никогда еще Макс не бил женщин, не понимая, кого именно и за что. Он хотел предложить девушке переехать в другую комнату. Но поможет ли это? И он не хотел больше спать один. Ему нравилось её тепло и аромат волос, её ласковые прикосновения и то, как она прижималась к нему ночью. Зачем он вспомнил их со Стефаном разговор на ночь глядя? Довспоминался.

Макс прошел в кухню и выпил три стакана воды. Дикий сушняк всегда его мучал после таблеток. Одни минусы у них были. Но никуда не деться, если он не хотел загреметь в психушку. Зара ковырялась ложкой в пустой тарелке, что-то упорно там выискивая. Рядом остывал кофе на две персоны, и издавали изумительный запах пирожные. Он проголодался. Опять же после таблеток наступал ужасный голод. Макс сел за стол, напротив Зары и... не знал, что сказать. Она приготовила для него завтрак, несмотря на то, что он сделал. Снова эта её доброта, которая заставляла его чувствовать себя еще большим ничтожеством.

Они оба молчали, не желая нарушать тишину. Что-то же он должен ей сказать… Извиниться? Да, хотя бы это.

— Прости меня, — неуверенно сказал Макс, помешивая кофе дрожащими руками. Просить прощение всё также было сложно. Но ничего, впереди у него будет много практики. Макс был в этом уверен.

— Прощаю, — шепотом ответила Зара, отрываясь от тарелки. — Будешь что-нибудь еще? — Она показала на кофе.

— Не знаю. А что еще есть?

— Все, что хочешь. Ты только скажи, я приготовлю. У тебя холодильник набит до отказа всевозможными продуктами, — произнесла Зара, убирая со стола.

— Тогда может, бутерброд, да побольше? И яичницу. — Макс все также мешал уже остывший кофе.

— Хорошо. Кофе сделать новый? Этот остыл.

— Да нет, не надо.

Максу было так неловко. Она заботилась о нём в то время, как должна была бежать со всех ног. Красавица и чудовище. Лучше и не опишешь их пару. Он сделал глоток кофе и поморщился. Что может быть хуже холодного кофе? Только холодный кофе без сахара.

— Сейчас я сделаю новый. — Включила кофеварку. — Не надо давиться этим. — Улыбнулась она.

Даже синяки не портили этой искренней улыбки.

— Чем бы ты хотела заняться сегодня? — спросил Макс, охваченный внезапным желанием сделать ей что-нибудь приятное.

— У меня была одна идея. Но тебе, наверное, не понравится. Это на весь день, а тебе работать надо. — Отмахнулась от своей же идеи Зара, разбивая яйца для яичницы.

— Говори. Я сам решаю, когда мне работать, а когда нет. Да и вообще, на что Стефан? — весело сказал он.

— А он твой друг, да? — поинтересовалась Зара. — И почему он так хорошо говорит по-русски?

— Да. Лучший друг, — с запинкой ответил Макс. — Но это не значит, что ты можешь с ним спать. Даже думать об этом запрещаю. — Подмигнул ей.

Зара хотела обидеться, думая, что он намекает на её профессию. Но потом она вспомнила тот разговор в отеле и улыбнулась.

— А по-русски хорошо говорит потому, что я научил.

— Накой мне Стефан? С тобой бы справиться, — ответила она, краснея. — Прикольно. У него очень хорошее произношение.

Макс улыбнулся, польщенный комплиментом.

— Так что там с твоей идеей?

— Посмотри за яичницей, я сбегаю за планшетом.

Зара убежала, а Макс встал у плиты. Он был готов на подвиги, так она его вдохновляла. Он забил на работу, свалив всё на Стефана, забил на всё. Его мир сейчас крутился вокруг неё и только. Она была Солнцем, а он Землей. В голову пришли строчки: «В дыму развалин я вижу Солнце... Не сойти б с ума раз и навсегда, навстречу Солнцу спасаясь бегством». Эти слова казались ему очень реальными сейчас. Не сойти б с ума. Он был близок к этому, очень близок.

— Вот смотри. Я бы хотела посетить Голливуд, — сказала Зара, появляясь с планшетом в руках. — Как же тут красиво! Ты был там?

— Да. Можем съездить, если хочешь, — согласился Макс. Ему было абсолютно все равно, куда ехать. Он видел в ЛА все. — Что именно ты там хочешь посмотреть?

— Хочу посетить киностудии. Там реально снимают фильмы? Круто! А еще было бы здорово увидеть знак Голливуда, театр "Кодак" и Аллею славы. Короче, я хочу увидеть всё, что там есть.

— Тогда собирайся, а я пока доем, и будем выдвигаться. И... замажь хорошенько... синяки.

— Ладно.

Она очень хотела узнать у него, что ему снилось, но решила не портить то, что удалось восстановить. Просто простила его. Это было лучше, чем держать вечные обиды. Обида калечит душу. Если он будет готов поделиться с ней, она с радостью выслушает его. Ведь и у неё были свои секреты, о которых она упорно молчала.

Где-то через час они прибыли к месту назначения. Голливуд, Лос-Анджелес, штат Калифорния… Зара не могла поверить в свою удачу. Она готова была плакать от радости. Голливуд, или, иначе, «Долина кукол». Девушка улыбнулась. Гугл рулит. Сейчас она стояла перед въездом в самый крутой и известный район Лос-Анджелеса. Да что там ЛА, всей Америки! Все самые крутые фильмы снимались здесь, самые крутые актеры нашли здесь свою славу и почёт. Этот маленький уголок роскоши и блеска ослеплял Зару. Она приготовила планшет и фотоаппарат, чтобы запечатлеть воспоминания о посещении столь чудесного места навсегда.

— С чего начнем? Hollywood Sign? — спросил Макс, снимая очки.

— Да-а. Сфоткай меня на его фоне, будто я держу знак на руке. — Зара была просто очарована тем, что открылось её взору.

Макс забрал у нее камеру и сфотографировал, любуясь её горящими глазами, танцующими в них искорками веселья. Да он бы с радостью купил ей этот знак, чтобы улыбка никогда не померкла на её губах.

— Знак был создан в качестве рекламы в 1923 году, но впоследствии приобрёл широкую известность, став фирменным знаком киноиндустрии США. Расположен на южном склоне горы Маунт-Ли на высоте 491 метров над уровнем моря, — читала Зара историю знака. — Ого… слушай. Знак стал настолько однозначно ассоциироваться с Голливудом, что в сентябре 1932 года актриса Пег Энтуисл совершила самоубийство, спрыгнув с буквы «H», выразив протест Голливуду, который её отверг. Ну, ничего себе дела! Слава, конечно, портит людей. Они теряют себя. Дальше… В 1978 году, отчасти благодаря общественной компании по восстановлению знака, проводимой шок-рок музыкантом Элисом Купером, Торговая палата заменила развалившийся знак. Девять спонсоров пожертвовали каждый по 27 тыс. 777 долларов, что составило в сумме 250 тыс. долларов, на создание новых букв из долговечной австралийской стали.

— Скажи, а справка из Википедии обязательна? — перебил её Макс, которому вовсе не хотелось слушать это занудство, особенно под палящим солнцем.

— Это не Википедия! Тебе неинтересно? — Расстроилась Зара. Она хотела, чтобы и он тоже получал удовольствие от их экскурсии. — Видеть такие великие вещи и сразу же читать об их истории… великолепно.

— Интересно, конечно, — без особого энтузиазма сказал Макс. — Ладно, что там дальше про эти буквы?

— Размеры новых букв составили 13,7 метра в высоту и имели ширину от 9,3 до 11,8 метров. Новая версия знака была открыта 14 ноября 1978 года, в 75ю годовщину Голливуда. За церемонией открытия в прямом эфире наблюдали 60 миллионов зрителей. Очередное обновление знака, спонсированное компанией Bay Cal Commercial Painting, произошло в ноябре 2005 года и заключалось в полной перекраске букв знака. Также в 2005 году продюсер Дэн Блисс выставил на аукционе «eBay» оригинальный знак 1923 года и продал его за 450 тыс. долларов. Всё, — выдохнула Зара. — Всё-таки это очень интересно!

Она выглядела сейчас, как ребенок в Диснейленде, который впервые увидел все эти массивные аттракционы и обилие красоты. Она хотела бежать и туда и туда сразу, все фотографировать, и кататься вечно. И Макс был только «за». Хочет читать свои энциклопедические сведения, пусть читает. Ему тоже полезно узнать что-нибудь новое.

— Теперь Walk of Fame?

— Это… это Аллея славы, да? — Вспомнила перевод Зара. — Конечно, пошли!

Макс равнодушно смотрел на звезды и имена знаменитостей. Хотя при первом посещении он так же, как и Зара, лихорадочно оглядывался вокруг, выискивая имя той или иной звезды. Зара проводила руками по плитам, чувствуя, что прикасалась в каком-то смысле к истории. Столько знаменитостей оставили здесь свой след, теперь вот и она имела возможность прикоснуться к искусству. Макс сделал несколько фотографий возле плит с именами Чарли Чаплина, Гленн Миллера, Луи Армстронга и других. Зара прошла вдоль и поперек эту аллею, радостно хлопая в ладоши при виде имени любимой звезды. А Макс приготовился к очередной исторической справке.

— Более чем 2.400 пятиконечных медных Звёзд вделаны в 6-футовые (1,8 м) террацовые плиты тротуара. Строительство Аллеи началось в 1958 году, но два судебных процесса не дали завершить строительство. Первыми подали в суд местные владельцы недвижимости. Они требовали выплатить за Аллею, и вместе с ней за новое уличное освещение и деревья, налог — $1.25 миллионов. Вторым был Чарльз Чаплин мл. (сын Чарли Чаплина), который собирал убытки за исключение своего отца из комитета, его исключение явно было из-за многократного давления. В октябре 1959 судебный иск был отклонён, после чего строительство Аллеи было завершено. В 1978 году Лос-Анжелес назвал Голливудскую Аллею Славы Лос-Анджелесским историческим памятником культуры, — Зара посмотрела на Макса, на его скучающий донельзя вид, и решила не мучить его дольше. — Лекция закончена. Теперь… Sunset Boulevard, — прочитала Зара.

Они добрались до бульвара Сансет довольно-таки быстро. Зара укрывалась от жаркого солнца под соломенной шляпкой и очками, а Макс… Он просто не замечал этого самого солнца. Она рассказывала и рассказывала ему о достопримечательностях и истории Голливуда. Дурацкий планшет! Поскорей бы деньги закончились, и выключился интернет. Макс и Зара шли за руку вдоль Беверли-Хилз, и девушка чувствовала себя актрисой. Перед ней открывалась картина из фильма. Сейчас она увидит заставку знаменитой кинокомпании, и начнется еще одна романтическая комедия. Рука Макса так сильно и одновременно нежно сжимала её руку, что можно было подумать, будто он боялся её потерять по дороге. Она была ему нужна? Или нет? Или это он просто держал ее за руку, чтобы не убежала?

— Длина улицы составляет примерно двадцать две мили. На некоторых своих отрезках улица на удивление извилиста и даже коварна; довольно часто здесь случаются автокатастрофы. Вкупе с тем фактом, что улица достаточно давно пропускает через себя намного больше транспорта, чем планировалось при её прокладке, пробки здесь — явление обычное. Голливудский отрезок бульвара часто зовут Гитарным Рядом из-за огромного количества расположенных на нем гитарных магазинов и связанных с музыкой заведений — в частности, легендарных звукозаписывающих студий 'Sunset Sound Studios' и 'United Western Recorders'; также в окрестностях живет очень много молодых музыкантов и актеров, — читала с упоением Зара.

— А в семидесятых отрезок между Гарднер-стрит и Вестерн-авеню стал своего рода «кварталом красных фонарей» – его просто захлестнула волна проституции. Именно здесь в 1995-ом актер Хью Грант был арестован за непристойное поведение — он подобрал проститутку и решил воспользоваться её услугами прямо в автомобиле, припарковавшись неподалеку. В дальнейшем полиция очистила улицы. Большинство местных «сотрудниц» были вынуждены податься в сетевые эскорт-сервисы, — вставил Макс, вспоминая известный случай с Хью Грантом.

Зара остановилась и вытащила свою руку из его ладони. К чему был этот намёк на то, что она проститутка? Зачем он опять её обижает?

— Ты чего? — непонимающе спросил Макс.

— Ничего. Давай вернёмся к машине, и ты отымеешь меня, как Хью Грант ту шлюху. А что, ситуации-то похожие.

Макс резко развернул Зару к себе и, пристально посмотрев ей в глаза, произнес, повторяя слова Стефана, делая еще один шаг навстречу:

— Ты не шлюха. Ясно?

— Да, — заикаясь, ответила Зара, совсем не ожидавшая такого поворота.

Макс взял снова её руку, и они продолжили путь.

— Что там ещё интересного про этот бульвар?

Зара немного растерялась, поэтому до неё долго доходила суть его вопроса.

— Что? Ааа… сейчас. — Она стала быстро пролистывать текст, выискивая интересные факты. — Наиболее известной частью бульвара Сансет, безусловно, является «Сансет-Стрип» в Западном Голливуде — центр ночной жизни всех окрестностей Лос-Анджелеса. Улица была увековечена в легендарной картине Билли Уайлдера, мюзикле Эндрю Ллойда Вебера и телесериале пятидесятых. Собственно, все. Наконец-то я увижу самое интересное!

— И что же это?

— Киностудии, конечно же! — воскликнула Зара. - Чёрт… сегодня суббота! А посмотреть на настоящие съёмки можно только в будние дни.

— Эй, не расстраивайся! Приедем сюда в понедельник или позже, не знаю, как будет со временем.

— А можно я одна приду сюда в понедельник? Так хочется посмотреть на спецэффекты и актеров, — попросила Зара.

— Нет. Не забывай, на каких правах ты здесь находишься. Только в моём доме ты можешь ходить без присмотра, в остальное время только в сопровождении меня или Стефана.

— Так значит, я все-таки шлюха, да? А на каких еще правах я могу у тебя находиться? Зачем же ты обманываешь себя? Не стесняйся, говори громко: «Я иду со шлюхой!!!», — вспылила она.

Минуту назад он говорил ей, что она не шлюха, а теперь недвусмысленно намекал, что она была именно такой. Пусть уже определится, как относиться к ней. Либо неприязнь, либо любовь. Либо шлюха, либо нет.

Макс остановился и притянул Зару к себе.

— Опять ты начинаешь, милая. Дома поговорим, — прошептал он ей на ухо и шлёпнул по заднице. — Хорошенько поговорим. Хотя, нет, ты будешь в основном кричать, или даже орать.

Зара сглотнула, жалея, что не сдержалась.

— Не надо, пожалуйста. Просто… Зачем эти двойные стандарты? Я понимаю, что ты не будешь относиться ко мне, как к нормальной девушке, никогда. И ты это понимаешь. Тогда не говори, что я не шлюха, не убеждай меня в этом, прошу, — сказала Зара, пряча слёзы за солнцезащитными очками.

Макс хотел возразить, но потом понял, что она была права. Лучше не говорить о подобных вещах, если он в них не был уверен. Настроение было испорчено у обоих. Поэтому дальнейший путь к мировым киностудиям проходил в натянутой, как струна, тишине. Того и гляди, выстрелит в лоб. Зара уже не хотела ничего смотреть, но понимание того, что она, возможно, больше здесь не появится, заставило ее двинуться в сторону студии Universal.

Сделав пару фотографий студии и запечатлев себя на её фоне, Зара двинулась дальше. Студии Warner Bros. и Paramount Pictures. Настроение было испорчено, ничего не приносило того удовольствия, которого она ожидала. В стенах этих зданий были сняты лучшие фильмы и мультфильмы мира, а ей было все равно. Просто красивые дома и памятники. Макс ходил рядом, но они не разговаривали. Им не о чем было говорить. Она шлюха, он Макс Бекер. Вот и все разговоры.

Зара посмотрела на часы. Прошло уже полдня! А ведь столько всего осталось неувиденным ею: театр "Кодак", музей мадам Тюссо, музей рекордов Гиннеса, Китайский театр Граумана… Зара печально вздохнула. На картинках посмотрит. Усталость давала о себе знать головной болью и нежеланием видеть, кого бы то ни было. И, в первую очередь, Макса.

— Я хочу домой, — сказала Зара, останавливаясь в тени огромной пальмы.

— Уже? Здесь еще куча интересных мест!

— И что? — устало спросила она, прислоняясь к дереву. — Тебе все равно не интересно, а я уже устала. Поехали домой, ты накажешь меня, и я потом усну. Все будут довольны. Нужно было с этого и начать день.

— И накажу, — упрямо сказал Макс. — Станешь не такой строптивой. — Он пошел к машине, Зара за ним.

Оба понимали, что общаться нормально у них не получится. Зара села на заднее сидение, Макс — за руль. Он не хотел портить этот день, не хотел портить её первые впечатления о его родном городе. Но он, как всегда, не сдержался. Предстоит тяжелая работа над собой. И над ней тоже.

Телефон Зары издал короткий громкий звук, оповещая её о чем-то важном. Она посмотрела на экран, и настроение упало еще больше. Теперь оно было где-то на минус пяти. Напоминалка. Через два дня будет июнь. А это значит и начало нового круга ада. Деньги она не нашла и не найдет, Михаил всё поймет и воплотит свой план в жизнь. Больше она не увидит Макса и всю эту красоту. Ну и ладно. Зара надела очки, так как слезинки покатились из глаз, и она не могла их остановить. Выключив телефон, она удобно утроилась на сидении, выкидывая прочь из головы все мысли. У нее еще оставалось два дня. Два дня жизни. И она хочет запомнить их на всю жизнь. Два последних дня…

— Накажи меня, — произнесла Зара голосом, лишенным эмоций.

— Что? — не понял Макс.

— Я хочу боли, ударов, оскорблений, грубого секса. Возьми меня как конченную бл*дь, которой я и являюсь. Бей так сильно, как только можешь. Оскорбляй всеми словами, какие знаешь. Отымей во все места, в какие только войдет твой член. Делай со мной все, что хочешь, — прошептала она, одурманенная слезами и грустью.

Будет потом всегда вспоминать его удары, его грубые движения, его оскорбления. Какой она станет? И что останется от прежней Зары? Ничего. Еще одна слеза упала на губу. Плевать.

Макс чуть руль не отпустил, слушая её. Что она такое несла? Не собирался он её наказывать, и бить, тем более. Так, попугал и всё. Он только хотел ответить ей, как экран его телефона загорелся, показывая смс от Алисии. Господи, да что ей было нужно от него?

«Макс, дорогой, я надеюсь, с тобой все в порядке. Почему ты не берёшь трубку и не отвечаешь на мои сообщения? Не забудь, через неделю прием у Чарльза. Я ответила на приглашение за тебя. Мы приглашены, как пара. Перезвони мне, как только сможешь. Целую!»

Что?! Макс кинул телефон на соседнее сидение, боясь разбить его обо что-нибудь. Эта дура ответила на его приглашение вместо него! Прием у Чарльза, в паре с Алисией! Чертова дура! Там же будет весь свет, вся элита. А тут ещё и Зара с её переменчивыми настроениями и непонятными намерениями. Он не хотел отходить от нее ни на минуту, особенно сейчас, когда они пытались построить что-то. Если он появится на этом вечере с Алисией, это будет значить, что они пара. Журналисты не упустят возможности женить его! Злость на Алисию достигла своего предела.

Припарковав машину, Макс вылетел из неё стрелой и вытащил Зару. Домчавшись с ней на руках до дома, он побросал все телефоны, планшеты и камеры на пол и начал срывать с неё платье. Зара отвечала ему не менее страстно, кусая губы, царапая его ногтями. Её движения были отчаянными, она вымещала на нём свою обиду и злость на Михаила, на жизнь, на себя. Опустившись на колени, Зара начала вытаскивать ремень и расстегивать его джинсы. Ей не хватало терпения, руки не слушались, поэтому пуговицы покатились по полу. Макс взревел от подобной выходки. Не имея желания ждать, он поднял ее с колен и развернул к себе спиной, на ходу врываясь в ее тело. Кое-как дойдя до спальни, они рухнули на кровать, не переставая прикасаться друг к другу. Макс входил в неё до упора, почти разрывая, а Зара оставляла глубокие следы от ногтей на его спине. Его щетина царапала щеку, принося удовольствие. Её трахал настоящий мужик, с большим членом и колючей щетиной, сильными руками и волевым взглядом. Его пальцы оставляли вмятины на её теле, а зубы сильно кусали соски и область вокруг них.

Этот сумасшедший танец первобытной страсти, отчаянная попытка двух сильных, но в тоже время слабых людей, убежать от реальности, сносил крышу им обоим. Их губы были искусаны до крови, глаза затуманены страстью, а тела горели в агонии. Сжав Зару в стальных объятиях, расплющивая её тело своим, Макс с рыком кончил. Зара закричала, и слёзы брызнули из глаз. Она плакала в последний раз и занималась сексом тоже. Это был прощальный секс. Только Макс об этом не догадывался.

Он больше не злился на Алисию. Она того не стоила, идиотка. Его девочка, его ненасытная львица приняла удар на себя, она просто сожгла его дотла в пожаре своего безумия. Безумие стало их всем. Вдвоём они сходили с ума, желая разорвать друг друга на части, но и по отдельности не могли существовать, снедаемые тоской. Чертов замкнутый круг. Макс хотел опять извиниться, но не успел. Зара поспешно встала и направилась в ванную.

— Ты далеко?

— В ванную, — ответила Зара, как само собой разумеющееся.

Она ушла, а он промолчал. Как она торопилась в ванную, смыть его с себя. Это обидело Макса. Он не подал виду, но его самолюбие ощущало болезненные уколы. Ещё извиниться он хотел. Да пошла она к черту. Все он правильно сказал. Она шлюха, пусть и не совсем обычная. Мужчина выругался и кинул подушку на пол. Его всё это просто за*бало!!! На встрече у Чарльза он развеется с Алисией, а может, и Зару с собой возьмет. Пусть посмотрит на девушек из высшего света и поймет сама, что она еще та шлюха, и не будет ни в чём упрекать его.

Зара стояла под струями горячей воды и плакала. Она не спешила избавляться от следов его пребывая в ней, нет, просто хотела скрыть слезы. Хорошо, что она пила противозачаточные. Дети от Макса в её планы не входили, да и в его тоже. В его планы, вообще, не входило ничего, связанного с ней. Скоро она исчезнет из его жизни, просто растворится, и он приведет в дом новую шлюху. Зара заплакала сильней и включила воду на полную мощность. Удавка все туже затягивалась на её шее, становилось трудно дышать. Она улыбалась, но эта боль была в ней, от неё не сбежать и не скрыться. На смену слезам и отчаянию пришло равнодушие. Её бог был мертв, скоро умрет и она. Так был ли смысл плакать и страдать? Она держала оборону так долго, как могла. Но больше не было сил, она устала. Скоро, совсем скоро все закончится…

Дата добавления: 2015-08-21