Политический рынок

В соответствии с традиционным толкованием рынка политический рынок есть сфера формирования спроса и предложения на выражающие интересы ценностно и организационно конституированные политические позиции, платформы. Как и в экономике, в политике действует нечто схожее с законом Л. Вальраса: имеется баланс спроса и предложения с неким колебанием цен на продукцию. Нарушение баланса означает отклонение в сторону либо перепроизводства, либо дефицита.

Вариант перепроизводства — неоправданная диверсификация политического спектра, вызванная амбициями. «Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту» (К. Прутков); страсть, дереализуя сознание, дезориентирует действие, создает одиозный феномен «великого человека на малые дела»—дутые, «под себя» политические структуры (партии, ассоциации, фонды, движения). «Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев — мы ищем и видим только душу... художника» (Л. Толстой). По правилам творчества художник изображает самого себя. Равноценный соблазн (неуемная тяга к историческому величию, славе царств, воле к могуществу) в политике — предприятии социально стойком, самоотверженном, ответственном—плодит химеры. Salus populi suprema lex: высший закон политики — благо народа, а не свое собственное. Иначе — не высокая политика, а низкое, мелкотравчатое политиканство.

Вариант дефицита — назревшая, но почему-либо не материализующаяся (изоляция, давление) общественная потребность политического заявления, институциализации интереса. Прибегая к физической аналогии, можно сказать: пассионарная потребность побеждает; в качестве реакции на запрос возникает своеобразная осмотическая тенденция, стимулирующая направленную перекачку вещества и энергии в сторону достижения равновесия.

Чуткость политического рынка к производимому жизнью массированному давлению на политосферу проявляется в динамике ассортимента предложений по вектору покрытия дефицита в связке «потребность — удовлетворение». Любая нетривиальная политическая единица имеет некий запас прочности, кредит доверия, ресурс надежности. Последний выражается как величиной основных фондов (сила, глубина, совершенство удовлетворения спроса), так и размером резервного капитала (запас антикризисных инициатив в экстренных случаях — популистское меценатство безнадежно больной КПСС). Но... не устоит город на горе. Хождение по наезженным магистралям ли, коллатералям безуспешно. Даже большевики, сила которых исчислялась умением находить врагов и пролонгировать властвование борьбой с

ними, и те вдруг обнаружили: все враги уничтожены. Вместо пути пролагался тупик.

Панацея от самоисчерпания — мобильное предпринимательство, высокая инновационная культура, прогрессивно текучая форма обновления. Не всякая социальная реальность, правда, всему тому способствует. Не является таковой, к слову сказать, бюрократический социализм, подрывающий заботу о нововведениях: и наиболее масштабные хрущевские попытки организации Системы окончились крахом. Как отмечал еще Н. Гоголь, «никакой правитель... не в силах поправить зла, как ни ограничивай он в действиях дурных чиновников приставленных в надзиратели других чиновников».

Хотя социальная среда — важный элемент экзогенного регулирования, на политическом, как и экономическом, рынке в итоге ощущается неписаный закон «невидимой руки», устанавливающий равновесие спроса и предложения в свободном гражданском взаимодействии индивидов. (Политическая версия экономического тождества Сэя: спрос на товары в совокупности равен предложению товаров.)

Аналогии нередко опасны, ведут к неадекватным выводам, тем не менее еще раз скажем: политика — рынок товаров и услуг, напоминающий экономический рынок. Приступая к производству продукции (политические технологии и апологии), политик применяет метод «затраты—выпуск». В рубрике «затраты» артикулируются предельные величины, облиго, проводится обсчет деятельности с фиксацией ожиданий. В рубрике «выпуск» налаживается производство политического товара — программы, проекты, блоки, демарши, протоколы о намерениях, кооперация, конфронтация, манипуляция и т. д. В политическом производстве свои законы, порядок, правила, интегрируемые в политический производительный комплекс,— инициирующий контур, охватывающий все стадии продуктивного процесса от переработки ресурсов до готовой продукции. За исключением патологических форм закрытого общества (автократизм, тоталитаризм) с жестким графиком политических акций в состоянии нормы этот комплекс работает в режиме саморегуляции: в общественной жизни улавливается интерес, в дальнейшем политически институциализируемый.

Состояние баланса спроса и предложения, интересов и способов их политического отображения именуется политическим равновесием. При его нарушении имеет место дестабилизация политической жизни, в крайностях принимающая вид волнений, выступлений, парламентской, уличной борьбы. Точки политической неравновесности, нестабильности — особые критические точки. Это специфические распутья «смутного времени», рубежи бифуркации. Даже минимальное воздействие на них резко меняет мировые линии политических систем в целом. Достаточно обратиться к отечественному

опыту революций, войн, общесоциальных кампаний (от коллективизации до перестройки), чтобы понять: точки бифуркации требуют особого с собой обхождения. Здесь противопоказаны, губительны крупномасштабные, радикальные действия. Жизнь не форс-мажор, на ритм революции не рассчитана. Ее ток надо обеспечивать нормальным руслом постепенности, эволюционности. Каким образом? Посредством ориентации на стационарные состояния. Как хорошо и полно показано в естествознании, «иерархия критических констант позволяет выявлять диапазоны в свойствах систем на каждом из уровней иерархии, классифицировать критические точки по уровню их значимости, прогнозировать точки (зоны) резкого усиления критических свойств системы при синхронизации критических рубежей различных уровней значимости»¹⁵.

Синергетическая модель этих процессов демонстрирует, что в неравновесных условиях присутствуют стационарные (устойчивые) состояния. Социально-политическая их (состояний) интерпретация (в том числе в терминах ФСК) наводит на принятие стратегии парламентаризма, конституционности. Недопустимо насилие, от какого бы ультрапросвещенного авангарда (коммунистического, демократического) оно ни исходило. Допустимо законотворчество, через акты, процедуры обновляющее строй жизни (в нашей реальности— программа приватизации, отмена централизованного планирования, частичная либерализация цен, влекущие легальную диверсификацию собственности, формирование ответственного слоя владельцев и т. д.).

Энергия, мысль, легальная предприимчивость—вот, что восстановит и преобразит Россию.

15 Жирмунский А. Р. Кузьмин В. И. Критические уровни в развитии природных систем. Л., 1990. С. 200.

Дата добавления: 2015-08-21