Августин

Наибольшим авторитетом на Западе пользовался Аврелий Августин (354 – 430). Его родители – обедневший римский патриций и христианка Моника. Августин одно время был в секте манихеев. В 386 г. обращается в христианство.

Августин хорошо знал античную философию и культуру. Он говорил об античной философии как о пестром скоплении противоречивых мнений, где "одни утверждали, что мир один, другие – что миров существует бесчисленное множество; одни – что этот единственный мир имеет начало, другие – что он его не имеет; одни – что он будет иметь конец; другие – что он будет существовать вечно; одни говорили, что души бессмертны, другие – смертны" и т.д. За всем этим Августин видел пустые словопрения, подстрекаемые дьяволом и имеющие целью смешать ложь с истиной. Нужно идти христианским путем веры, ведущей к истине без всякого исследования, а потому и без ошибок.

Августин высоко оценивал Платона и платоников (особенно Порфирия). В платонизме подчеркивалась теологическая сторона. Платоновское учение об идеях трактуется как учение о прообразах вещей, содержащихся в уме Бога.

Августин находится у истоков фундаментальной идеи средневековой христианской философии: природа есть божественное творение, ее созерцание полезно, если его целью является не наслаждение ею самой, а наслаждение ее творцом. Преобразование природы – дело сомнительное и даже нечестивое, поскольку означало бы злонамеренное вмешательство в установленный Богом порядок. Не случайно позднее изыскания алхимиков во всеобщем мнении были делом подозрительным и нечестивым, граничащим с колдовством.

Абсолютным существованием обладает только Бог, "благо абсолютно наивысшее, выше которого ничего не может ни быть, ни быть помыслено". На существование этого наивысшего блага указывает восходящая лестница благ, имеющих место в мире. Абсолютное и неизменное бытие Бога есть источник и причина всякого иного бытия, ограниченного и изменяемого. Бог как Бытие творит, как Истина он все освещает, как Любовь он все притягивает и умиротворяет. Бытие, Истина, Любовь (Благо) – атрибуты Бога. Истина – это идеи, мысли Бога.

Августин стоит на позиции креационизма (творение мира "из ничего"). Приведем ряд характерных фрагментов из "Исповеди". "Святый Боже! Ты создал землю и небо не из себя, иначе они были бы подобны Тебе. Однако и вне Тебя не было ничего, из чего Ты мог бы их создать. Следовательно, Ты создал их из ничего ". "А кроме Тебя, Боже, Единая Троица и Троичное Единство, не было ничего, из чего Ты мог бы создать мир. Ты создал из "ничего" небо и землю, нечто великое и нечто малое, ибо Ты всемогущ и добр и потому сотворил все добрым: великое небо и малую землю. Был Ты и "ничто", из которого Ты и создал небо и землю". А как это произошло? "Ты сказал "и явилось" и создал Ты это словом Твоим".

Используя аристотельскую концепцию материи и формы, Августин говорит, что Бог творит "из ничего" и материю и формы. Не следует думать, что есть временная последовательность в сотворении материи и формы. "Материя неба и земли разная, различен "вид" неба и земли; материю же ты создал из "ничто"; мир из бесформенной материи; то и другое создал Ты разом: материя приняла форму без всякого замедления и перерыва".

Мир сотворен Богом по его свободной воле. Бессмысленно спрашивать, почему Бог сотворил мир. Сотворив мир, Бог заложил в сотворенное "семена" или "зерна" всех возможностей, которые с течением времени реализуются. "Подобно тому как женщина беременна своим чадом, так мир в целом беременен зародышами всего сущего, что рождается". Сотворив мир по своей свободной воле, Бог ни на один миг не оставляет своего попечения над миром. Поэтому мир представляется переполненным чудесами, за которыми скрывается воля всемогущего творца.

Много внимания Августин уделяет времени. Это вытекает из необходимости ответить на вопрос: если Бог сотворил мир в определенное время, что он делал до момента творения и почему сотворил мир в это время, а не раньше? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно решить проблему, что значит "до" и "после", т.е. проблему времени.

Вслед за Аристотелем Августин говорит, что время не существует независимо от вещей, оно есть характеристика изменений, происходящих в вещах. Поэтому, "если бы вещи были неподвижны, то не было бы и времени". В отличие от изменяющихся вещей Бог неподвижен. Неизменяемость Бога исключает его из времени и говорить в отношении его "до" или "после" лишено смысла. Бог сотворил время вместе с миром. "До творения мира времени не было. Творение вызвало некоторое движение; моменты этого движения и изменения в мире и есть время".

"Это самое время создал Ты, и не могло проходить время, пока Ты не создал времени. Если же раньше неба и земли вовсе не было времени, зачем спрашивать, что Ты делал тогда. Когда не было времени, не было и "тогда"".

Августин говорит о трудности в понимании времени. "Что такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не приходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не было, не было бы и настоящего времени. А как могут быть эти два времени, прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? И если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность: настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибаемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремиться исчезнуть?".

Парадоксально понимание настоящего. "Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет. Если бы от длился, в нем можно было бы отделить прошлое от будущего; настоящее не продолжается".

Как понимать существование вещей? Существовать, по Августину, – значит быть в настоящем, быть в наличии. Но тогда возникает сомнение в существовании времени вообще. Ведь время складывается из прошлого, настоящего и будущего. Но то, что прошло, уже нет, а того, что будет, еще нет. Настоящее сжимается с обеих сторон прошлым и будущим. Тогда получается, что при отсутствии прошлого и будущего настоящее сводится к нулю.

Если все же мы считаем, что прошлое и будущее существуют, то как? Вспоминая о прошлом, о детстве, мы имеем не сами события, а их образы. Наблюдая утреннюю зарю, мы предсказываем восход солнца; но мы же не видим самого солнца, а имеем только некоторый воображаемый образ. Отсюда Августин делает вывод: "Время существует только в нашей душе. Прошлое – в памяти, будущее – в ожидании. Его можно предвидеть по некоторым признакам, существующим уже в настоящем. Сущность настоящего времени составляет созерцание (iutuitus)".

Условие возможности времени – строение нашей души, в которой имеются три разных установки: ожидание, устремленное к будущему, внимание, прикованное к настоящему, и память, направленная на прошлое.

Выяснение природы времени Августин считает великой задачей, вряд ли разрешимой. Сам он, однако, принимает время как нечто реальное. Он говорит об истории как необратимом непрерывном процессе. Он выступает против идеи цикличности существования мира; при цикличности получалось бы, что Христос был не однажды, что нелепо.

Но главная проблема – это не космос, не природа, а человек. "Как же люди отправляются в путь, чтобы восхищаться горными вершинами, грозными морскими волнами, океанскими просторами, блужданиями звезд, но при этом оставляют в небрежении самих себя?" Августин исходит из догмата о творении человека по образу и подобию Бога. Он говорит о том, что душа человека создается Богом и после этого существует вечно.

Человек состоит из души и тела. Главное в человеке – душа. "Что есть душа? Мне кажется, это некоторая субстанция, причастная разуму, которая приспособлена к управлению телом". Августин говорит о сложности строения души, ее проявлениях. "Поскольку душа оживляет тело и наполняет его жизнью, она называется душой; поскольку проявляет желания – волей; поскольку вспоминает – памятью; поскольку рассуждает и различает – разумом; поскольку отдается созерцанию – духом; поскольку получает способность чувствовать – душа есть чувство".

Душа управляет телом. Но, "способ, каким соединяются души с телами, весьма поразителен и решительно непонятен для человека, а между тем это и есть сам человек". "Я хотел бы, чтобы люди подумали над тремя свойствами в них самих… Вот эти свойства: быть, знать, хотеть. Я есмь, я знаю и я хочу; я есмь знающий и хотящий, я знаю, что я есмь и что я хочу, и я хочу быть и знать. Эти три свойства и составляют нераздельное единство – жизнь и, однако, каждое из них нечто особое и единственное; они нераздельны и все–таки различны".

Способности души – разум и волевая деятельность. Разум устремлен к познанию истины. "По ту сторону нашего ума есть некий закон, который называется истиной, и нет сомнений, что эта неподверженная изменениям природа, превышающая душу человеческую, существует… Человеческий интеллект, следовательно, находит истину в виде объекта, выше себя. С ее помощью он судит, и сам оценивается ею. Истина – мера всех вещей, и тот же интеллект измерен и оценен Истиной".

Познать истину может не всякая душа, "но лишь та, что чиста и свята, т.е. имеет око чистое, святое и покойное, коим только и можно увидеть идеи". Познать истину – это значит познать в себе образ Бога. "Не ищи ничего вне себя…, вернись к самому себе; истина в глубине человеческой, а если обнаружишь изменчивость природы своей, не страшись перешагнуть через самого себя. Впрочем, превозмогая себя, преодолей и суетные искушения рассудка".

Августин различает мудрость и знание. "Мудростью следует называть знание вещей божественных, тогда как термин "знание" приложим к знанию человеческих вещей". Если истина принадлежит к "божественным вещам", то у Августина отсюда следует, что "истину знает только Бог, и, может быть, узнает душа человека, когда оставит это тело, то есть эту мрачную темницу". А что касается познания самого Бога, то у Августина наблюдается двойственность. С одной стороны, он характеризует Бога рядом атрибутов (всемогущий, добрый и т.п.), а с другой стороны, он говорит, что "лучше всего Бог познается через незнание" (здесь – сочетание катафатического и апофатического подходов).

Говоря об естественном познании, Августин подчеркивает значение чувственного познания. "Мы не должны жаловаться на чувства, будто бы они нас обманывают, мы не имеем права требовать от них более надлежащего. Что видят глаза, то видят совершенно правильно. Если палка, опущенная в воду, кажется изломанной, то есть причина такого явления, так что мы больше права имели бы жаловаться на чувства, если бы они представляли палку в воде прямой. Глаза не обманывают, потому что передают душе предметы именно в таком виде, в каком они им представляются".

Августин обсуждает проблему свободы воли и зла. Он выделяет три вида зла: онтологическое, моральное и физическое. В онтологическом плане утверждается, что существуют различные ступени бытия, его совершенства. Зло – низшая ступень, отсутствие блага. Оно необходимо для гармонии целого; зло допущено Богом как часть всеобщего порядка и служит украшению целого. Без контраста добра и зла добро не имело бы своей цены.

Моральное зло – грех. Грех происходит от порочной воли, когда воля ошибочно предпочитает высшему благу низшие, Богу – его создания. "Удаление от того, что сияет на вершине бытия, чтобы прислониться к тому, что на порядок, или более, ниже, означает порчу воли".

Зло физическое – болезни, страдания, душевные муки и смерть – последствия первородного греха. "Порча тела, что отяжеляет душу, – не причина, но кара за первый грех: не тело порочное делает душу греховной, но порочная, увязшая в грехе душа делает тело тяжелым и порочным".

Первородный грех сделал волю уязвимой, нуждающейся в Божественной благодати. "Пока человек пытается жить, опираясь лишь на свои силы, без Божественной благодати, его освобождающей, он добыча греха; все же у человека всегда есть сила верить в своего Спасителя и, в свободном волении, достичь благодати".

Активность личности, свобода воли влечет человека к греху, поэтому истинный христианин истребляет в себе "греховное своеволие". Августин проповедует пассивность, смирение, веру во всемогущего Бога, любовь к Богу, надежду на небесное спасение. Он требует аскетизма, отказа от собственной индивидуальности, беспрекословного следования служителям Бога.

Зло – это любовь к себе, надменная спесь; благо – любовь к Богу. "Две разновидности любви порождают два града: любовь к себе, вплоть до презрения к Богу рождает земной град; любовь к Богу, вплоть до полного самозабвения, рождает град небесный ("Град божий")". Эти два "града" – град дьявола и град Бога. "Два града – нечестивцев и праведников – существуют от начала человеческого рода, и пребудут до конца века. Теперь граждане обоих живут вместе, но желают разного, в день суда поставлены будут розно… Земной град создан любовью к самим себе, доведенной до презрения к Богу, небесный – любовью к Богу, доведенной до презрения к самому себе… Небесный град вечен; там никто не рождается, потому что никто не умирает; там истинное и полное счастье, которое есть дар Божий. Оттуда мы получили залог веры на то время, пока, странствуя, вздыхаем о красоте его". Тот, кто в земном граде определен к проклятию, в небесном – к спасению. Цель истории – не на земле.

Достойный человек – тот, кто любит. Любить Бога, любить других, ближних и дальних, любить вещи как образы Бога. Человек, цена личности определяется даром любить. "Люби, и тогда делай, что хочешь".

Много внимания Августин уделяет проблеме веры. Вера им понимается не только как религиозная (fides religiosa), но и как доверие, уверенность, приверженность и т.п. (credere). Вера – особого рода мышление, а именно – мышление с согласием, одобрением.

Вера, по Августину, – прежде понимания. Августин приводит пример с изучением наук: обучение в школе начинается с принятия на веру слов учителя и лишь потом, развив постепенно разумную способность, ученик доходит до постижения истинного знания всего того, чему его научили. "По отношению ко времени первичен авторитет, а по отношению к существу дела – разум". Но достижение понимания, разумного постижения – удел немногих, на долю остальных остается вера. "Для невежественной толпы, по–видимому, полезнее авторитет достойных людей, для ученых – приличнее разум".

Вера шире понимания. "Что я понимаю, тому и верю; но не все, чему я верю, я понимаю. Все, что понимаю, то и знаю, но не все то знаю, чему верю… Поэтому, хотя многие предметы я и не могу знать, я все же знаю, как полезно им верить". Религиозная вера проистекает от авторитета проповедника, а у того – от авторитета Христа.

Вера не подменяет и не заменяет разумного понимания. Но она необходима для понимания. "Вера ищет, разум находит. Поэтому пророк и говорит: "Если не поверите, то и не найдете"". Августину принадлежит знаменитая формула: "Верю, чтобы понимать" (credo ut intelligam), а также ее обращение: "Понимаю, чтобы верить" (intellego ut credam).

В конечном счете, Августин стремится поставить разум на службу вере, науку – религии. Науки, прежде всего такие, как история, логика, языкознание, – должны содействовать изъяснению и проповедованию Писания. Очень важна наука о числах, которая способствует раскрытию тайны священных чисел Библии.

Дата добавления: 2015-08-21