Глава восемьдесят третья

С этой поры я, милостивые государи, увидел себя не только помешанным,но даже в силках, от которых так долго и ревностно отбивался. И пребывал ясовсем отуманенный на заседаниях, на обедах, даваемых, по здешнемувыражению, с "генералом Перловым"; был приглашаем "на генерала Перлова" иутром и вечером и слушал, как он жестоко казнил все и всех. Сам я большемолчал и отзывался на все только изредка, но представьте же себе, что привсем этом... меня из губернии выслали. Что, как и почему? ничего этого незнаю, но приехал полицеймейстер и попросил меня уехать. Ходил я заобъяснениями к губернатору - не принял; ходил к Фортунатову - на нервыжалуется и говорит: "Ничего я, братец, не знаю", ходил к Перлову - тотговорит: "Повесить бы их всех и больше ничего, но вы, говорит, погодите: я сКалатузовым поладил и роман ему сочинять буду, там у меня все будетописано". Навестил в последний вечер станового Васильева в сумасшедшем доме. Онспокоен как нельзя более. - Как же, - говорю, - вы это все сносите? - А что ж? - отвечает, - тут прекрасно, и, знаете ли, я здесь дажесовершенно успокоился насчет многого. - Определились? - Совершенно определился. Я христианство как религию теперь совсемотвергаю. Мне в этом очень много помог здешний прокурор; он нас навещает идает мне "Revue Spirite"("Спиритическое обозрение" (франц.)). Я прониксяэтим учением и, усвоив его, могу оставаться членом какой угодно церкви;перед судом спиритизма религиозные различия - это не более как "обычаиизвестной гостиной", не более. А ведь в чужом доме надо же вести себя так,как там принято. Внутренних моих убеждений, истинной моей веры я не обязанпредъявлять и осуждать за иноверство тоже нужды не имею. У спиритов этоочень ясно; у них, впрочем, все ясно: виноватых нет, но не абсолютно.Преступление воли карается, но кара не вечна; она смягчается по мере заслуги смывает преступления воли. Я очень рад, что мне назначили этот экзаменздесь. - Будто, - говорю, - ваше спокойствие нимало не страдает даже отздешнего общества? - Я этого не сказал, мое... Что мое, то, может быть, немножко истрадает, но ведь это кратковременно, и потом все это плоды нашейцивилизации (вы ведь, конечно, знаете, что увеличение числа помешанныхнаходится в известном отношении к цивилизации: мужиков сумасшедших почтисовсем нет), а зато я, сам я (Васильев просиял радостью), я спокоен какнельзя более и... вы знаете оду Державина "Бессмертие души"? - Наизусть, - отвечаю, - не помню. - Там есть такие стихи: От бесконечной единицы, В ком всех существ вратится круг, Какие б ни текли частицы, Все живы, вечны, вечен дух! Бесконечная единица и ее частицы, в ней же вращающиеся... вы этопонимаете? - Интересуюсь, - говорю, - знать от вас, как вы это понимаете? - А это очень ясно, - отвечал с беспредельным счастием на лицеВасильев. - Частицы здесь и в других областях; они тут и там испытываются исовершенствуются и, когда освобождаются, входят снова в состав единицы ипотом, снова развиваясь, текут... Вам, я вижу, это непонятно? Мы спрокурором вчера выразили это чертежами. Васильев вынул из больничного халата бумажку, на которой были начерченыодин в другом три круга, начинающиеся на одной черте и затушеванные снизу наравное пространство. - Видите: все, что темное, - это сон жизни, или теперешнее нашесуществование, а все свободное течение - это настоящее бытие, без кожанойризы, в которой мы здесь спеленуты. Тело душевное бросается в затушеваннойплощади, а тело духовное, о котором говорит апостол Павел, течет в сияниимиров. После каждого пробуждения кругозор все шире, видение все полнее,любовь многообъемлющее, прощение неограниченнее... Какое блаженство! И...зато вы видите: преграды все возвышаются к его достижению. Вы знаете, отчегоу русских так много прославленных святых и тьмы тем не прославленных? Этовсе оттого, что здесь еще недавно было так страшно жить, оттого, что земнаяжизнь здесь для благородного духа легко и скоро теряет всякую цену. Впрочем,в этом отношении у нас и теперь еще довольно благоприятно. Да, да, Россия вэкзаменационном отношении, конечно, и теперь еще, вообще, наилучшееотделение: здесь человек, как золото, выгорал от несправедливости; но вотнам делается знакомо правосудие, расширяется у нас мало-помалу свободамысли, вообще становится несколько легче, и я боюсь, не станут ли и здесьлюди верить, что тут их настоящая жизнь, а не... то, что здесь есть на самомделе... - То есть? - То есть исправительный карцер при сумасшедшем доме, в который нассажают для обуздывания нашей злой воли. "Прощай, - думаю, - мудрец в сумасшедшем доме", и с этим пожелал емусчастия и уехал.

Дата добавления: 2015-08-21