Двуличные мерзавцы

От автора: Затишье перед бурей. Прошу прощения, если вам история кажется затянутой. Также за моё личное виденье характеров и персонажей. Я, кстати, не считаю, что они ведут себя глупо. Они оба принципиальны и упрямы, первый шаг – это не о них. (вспомните ссору Гермионы и Рона в 6 книге – она там вела себя не лучше). Так что, если кому-то что-то не нравится, я предлагаю просто нажать на крестик в верхнем правом углу и закончить на этом. А тем, кому ещё интересная эта история и, возможно, ещё доза музыки под настроение фанфика, то, как говорится, милости прошу!)
(первые две под НЦ-сцены)
Soundtrack. Part 2.
1)Diana Diez ft. Kortas Martakis “Sex Indigo” (dj.Sivers remix)
2)Vargo “So sensual”
3)Sade “Soldier of love”
4)Gregorians “Spiritus Sanctus”
5)Armin Van Buuren “In and out of love”
6)Rammstein “Ohne Dich”
7)Poets of the fall “Carnival of rust”
8)Guns’n’Roses “This I love”
9)Rihanna “Stay”
10)Christina Aguilera “Stronger than ever”
11)David Usher “Black Black Heart”
12)Lee Ryan “Don’t leave me”
13)Blue “Breathe easy”

Долго не удавалось взять себя в руки. Гермиона едва сдерживала поток слёз, когда оказалась у дверей своего магазинчика. Строители вежливо приветствовали хозяйку, но она сумела только вяло махнуть рукой и поспешила скрыться в тишине и покое своего кабинета – единственное помещение, полностью готовое к использованию. Опустившись на стул с высокой и мягкой спинкой, Гермиона уткнулась лбом в полированную поверхность стола, роняя крупные слёзы на столешницу. Все обиды и разочарования, которые Гермиона пыталась скрыть глубоко внутри себя, всколыхнулись и взбурлили, пробуждая настоящую бурю эмоций.
Сколько раз она думала о том, могло ли зелье Драко действительно навредить ребёнку! Ведь получается, что её собственная жажда знаний и справедливости убила малыша.
“Моё зелье помогло нам избавиться от твоего ублюдка!”
Интересно, в какой степени Люциус разделяет мысли собственного сына? Надо полагать, что он солидарен с Драко в этом вопросе. Гермиона понимала, что не должна винить своего мужа-расиста в том, что он не желает порождать на свет детей-полукровок, но, в конце концов, это даже не её вина! По крайней мере, нужны двое, чтобы получился ребёнок, и Малфой не имеет права сваливать всю ответственность на неё одну. Тем не менее, Гермионе приходилось в одиночку нести этот крест, за обоих убиваться по поводу так и не рождённого малыша, в то время как Люциус уже и забыл об этом досадном инциденте, удачно избавившись от нежелательных последствий в очень выгодный для себя момент.
В конце концов, Гермионе удалось взять себя в руки. Она перестала плакать, вытерла лицо платком, жалея, что не может избавиться от красной припухлости вокруг глаз. Она должна быть сильной, чтобы справиться со всем, ведь никого нет рядом, кто может поддержать её в такое тяжелое время. Дашь слабину один раз – и уже никогда не оправишься. Гермиона поправила мантию и вернулась в будущий торговый зал, нацепив на лицо щедрую улыбку.
Когда она аппарировала обратно в мэнор, на лице не осталось и следа утренних переживаний. Люциус нетерпеливо дожидался её в холле, расхаживая вдоль стены с портретами взад-вперёд. Увидев Гермиону, он остановился, испытывая её взглядом.
– Опаздываешь. Магоконсультант уже здесь.
– Сбавь тон, Малфой. Я пришла вовремя, ещё нет одиннадцати.
Их разделяло расстояние в несколько футов, испепеляющий взгляд серых глаз и невидимая ледяная стена. И хотя Люциус даже и не думал повышать голос, Гермиона буквально чувствовала, что он готов сорваться на неё в любую секунду. Причина по-прежнему оставалась неясна. Хотя Малфою вовсе не требуется причина для необоснованной ярости – он так забавляется.
– После вас, миссис Малфой, – Люциус жестом указал на дверь, ведущую в салон, предлагая Гермионе пройти внутрь.
Она сняла на ходу мантию, повесив её на сгиб локтя, и снова вооружилась лучшей из своих улыбок.
– Добрый день, прошу прощения, что заставили вас ждать. Я – Гермиона.
Магоконсультант – немолодая женщина, низкая и полная, на вид весьма добродушная, легко для своего телосложения и возраста поднялась с кресла, чтобы протянуть Гермионе руку.
– Миссис Малфой, очень приятно. Меня зовут доктор Фаина Бриджес. Мистер Малфой…
Люциус превратился в само воплощение высокомерия и величия, чуть заметно кивнув маленькой женщине, которая осмелилась войти в его обитель. Гермиона закусила губу, испытывая отчаянное желание рассмеяться в лицо своему мужу. Она уже и позабыла, каким он предстаёт перед всем миром, среди великого ассортимента масок он выбрал наихудшую. Таким она помнила этого человека с детства. А приступ неуместного веселья – это верный признак скрытой истерики.
– Доктор Бриджес, могу я предложить вам чай?
– Благодарю вас, миссис Малфой, с большим удовольствием.
– Если вы позволите, – продолжая гостеприимно улыбаться, Гермиона на минуту выскользнула из салона, чтобы передать поручение эльфам, а когда вернулась обратно, обнаружила, что Люциус пытается уничтожить взглядом бедную женщину, которая защищается от его явного негодования широкой американской улыбкой.
– Чай будет готов через несколько минут, – Гермиона нехотя опустилась на диван рядом с супругом. Он едва заметно пошевелился, изменив положение своего тела так, что его нога легонько касалась её бедра. Гермиона, чья улыбка уже превратилась в волчий оскал, впихнула между ними руку, чтобы как-то оградить себя от тела Малфоя, но стало только хуже.
– Вы работаете, миссис Малфой? – в дружелюбной форме поинтересовалась Фаина.
– Прошу вас, называйте меня по имени, раз уж мы с вами обречены говорить на интимные темы, – едва скрывая раздражение, попросила Гермиона.
– Разумеется, Гермиона. Если вам так удобнее.
– Значительно. Да, я работаю. Открываю свой книжный магазин на Косой Аллее.
– Увлекаетесь чтением?
– Да, я бы сказала.
– Вам больше нравится познавать мир из книг, чем из личного опыта?
Гермиона опешила, покосившись на Малфоя. Он не двигался.
– Вовсе нет. Книги… имеют для меня несколько иное предназначение, нежели познание окружающего мира. В конце концов, это не первостепенная причина. Мне нравится сравнивать мнение автора и собственное суждение.
– Хм, интересно. А, вот и чай!
Люциус пренебрежительно отвернулся, когда Гермиона жестом предложила ему чашку. Сама она также без особого желания сделала глоток, чувствуя, как желчь поднимается к горлу. В районе пупка вдруг сконцентрировалось сильнейшее напряжение, которое имело совершенно неясные корни.
– Мистер Малфой, вы, по-видимому, не одобряете, что ваша жена работает.
Гермиона подобралась, ожидая ответа Люциуса. Он намерено тянул время, и когда молчать стало совсем уж неприлично, заговорил очень тихо, в своей излюбленной манере растягивая слова. Только он умел говорить так, что его голос можно было сравнить с горячим шоколадом – тягучим, обжигающим и бесконечно желанным. Гермиона поёжилась и сделала ещё глоток чая.
– Я бы предпочёл, чтобы она оставалась дома и занималась семьёй. Но если она сделает выбор в пользу карьеры, я не стану оспаривать её решение.
Гермиона отставила чашку на поднос. Руки тряслись так, что она едва не вылила горячий напиток себе на колени. А ещё лучше – плеснуть его в лицо этому лицемеру. Заниматься семьёй? Это какой, интересно?
– Действительно великодушно. Как вы видите ваш общий досуг, мистер Малфой?
– Вы и в самом деле хотите услышать ответ? – он выгнул бровь так выразительно, что краской залилась не только Гермиона, но и доктор Бриджес.
– Мне нравится ход ваших мыслей, – надо отдать должное, магоконсультант быстро сумела взять себя в руки. – Поэтому особенно важно, пока вы проходите сеансы семейной маготерапии, чтобы вы непременно спали в одной кровати.
– Прошу прощения? – Гермиона не узнала собственный голос, так высоко он прозвучал.
– Вы не ослышались, Гермиона. Это важнейшее требование, которое мы выносим парам, обратившимся к нам за помощью.
Гермиона собиралась возразить, что ни за какой помощью они не обращались, но вовремя прикусила себе язык. В конце концов, именно этого человека стоит убедить в том, что они изо всех сил пытаются сохранить собственный брак.
– Как вы сможете узнать, что ваше требование выполняется? – от одной мысли, что каждую ночь придётся ложиться с Люциусом в одну кровать, по телу пробегали мурашки. И… намокали трусики. Гермиона тряхнула головой. Вчера они подписали конфиденциальное соглашение, и Малфой сам внёс пункт о сексуальном воздержании.
– Не беспокойтесь, Гермиона, подобного слона утаить невозможно.
– Значит, у вас есть ещё какие-то требования?
– Да. Вам следует завести дневник.
Это окончательно вывело Люциуса из себя.
– Дневник? – прошипел он, подаваясь вперёд. – Я похож на шестнадцатилетнего подростка, чтобы вести дневник? У меня нет ни времени, ни желания на подобную чушь!
Гермиона прикусила губу и нервно заёрзала по скользкой поверхности диванчика. В какой-то момент ей показалось, что Люциус готов вот-вот броситься на доктора Бриджес – та тоже так решила, вжавшись в спинку кресла – и Гермиона вцепилась в локоть супруга, сжав на его руке пальцы так сильно, что побелели костяшки.
– Это очень важно, мистер Малфой, – как напуганная козочка, заблеяла магоконсультант. Что же, и её улыбки и напускное спокойствие оказались всего лишь маской. Комната словно наполнилась мерзким смрадом двуличия и лицемерия.
– Я тоже не жажду выставлять собственные чувства напоказ, – Люциус с трудом расцепил пальцы Гермионы, освобождая руку. Она взглянула на него и смутилась. Ему не были неприятны её прикосновения, она сделала ему больно.
– Извини, – одними губами прошептала Гермиона.
– Никто не станет читать ваши записи, миссис Малфой, – доктор снова вернулась к официальному обращению.
– Никто, кроме вас?
– Если не возникнет острая необходимость, то я не стану даже заглядывать в ваши дневники, – магоконсультант мысленно изумилась, насколько схожа мимика у супругов Малфой. – Эти заметки помогут вам привести мысли в порядок в конце дня. Буквально несколько слов перед сном.
– Ничего глупее в своей жизни я ещё не слышала! – фыркнула Гермиона, скрещивая руки на груди. – Мало мне проблем, так теперь ещё постоянно ходить и переживать, чтобы мой муж не соблазнился узнать о себе что-то новое из моих записей.
– Вы могли бы лично говорить ему всё, что думаете, – предложила Фаина. – К тому же, будет честно, если вы оба станете оставлять свои дневники на видном месте. Например, на прикроватных тумбочках. Это научит вас доверять друг другу.
– Или, наоборот, бесконечные подозрения только усилят неприязнь, – подал голос Люциус.
– Всё в ваших руках, мистер Малфой. Это только ваш выбор – доверять или подозревать.
Гермиона закинула ногу на ногу и отвернулась в сторону. Чушь какая-то! Сама она не любительница делиться сокровенным с клочком пергамента, а Малфоя представить за подобным занятием просто невозможно. В воображении всплыла картина, как он сидит на кровати в позе лотоса, волосы собраны в высокий конский хвост, вокруг всё бежево-розовое, подушки обвязаны ажурными кружевами, в руках Люциус держит маленький дневничок в кожаном переплёте. Нелепость подобной ситуации так позабавила Гермиону, что она хихикнула, но смех рвался наружу потоком, и, закрыв лицо руками, она уткнулась в колени, безостановочно хохоча.
– И как вам удалось так быстро довести мою жену до сумасшествия? – сквозь звуки собственного смеха услышала Гермиона.
– Может… может, ей воды принести? Миссис Малфой?
Гермиона отрицательно помотала головой. Ей понадобилось нечеловеческое усилие воли, чтобы справиться с собой. Утром не могла перестать рыдать, теперь не может перестать смеяться. Действительно, она сходит с ума. Страшно представить, что с ней будет через три месяца.
– Хотите дневник? – с каждым словом голос звучал увереннее, хотя сначала слова походили на всхлипы. – Люциус, мы обязаны выполнить требование доктора Бриджес, в конце концов, это поможет сохранить нашу семью!
– Нет.
– Не беспокойтесь, доктор, я прослежу, чтобы мой муж выполнял ваши указания.
Наконец, Малфой сумел отодвинуться от Гермионы так, что они больше не касались друг друга – удивительное достижение для весьма узкого дивана.
– Что же, на этом я предлагаю закончить сегодня. Встретимся с вами в пятницу, в это же время.
– Мы перебираемся в наш дом в Годриковой Впадине, – Гермиона поднялась, чтобы проводить доктора Бриджес. – Я оставлю вам адрес…
Когда Гермиона снова вернулась в салон, Люциус всё ещё сидел на том диване. Угадать его настроение, как всегда, было невозможно.
– Дневник?
Гермиона закатила глаза.
– Будь благоразумным. Ты едва всё не испортил! Нам необходимо получить развод…
– Я предпочитаю остаться женатым, чем вести дневник.
Гермиона устало опустилась в освободившееся кресло. Это утро вымотало не меньше, чем целые сутки бродяжничества в Шотландии. Жаль, она так и не узнала, кто отправил её туда. Наверняка Панси. Но она мертва, и спросить не у кого.
– Прошлой ночью мы заключили договор, Люциус. У тебя такая короткая память, или ты развлекался подобным образом?
– Прекрати это.
– Прекратить что?
– Давить на меня.
– Не получается. В конце концов, поручи одному из своих секретарей вести дневник. Тебе не впервой обманывать людей – это ведь образ жизни, который ты ведёшь.
– Теперь ты забываешь о нашем соглашении, моя дорогая, – ухмыльнулся он. – Беспочвенные обвинения.
– Отыскать доказательства не составит труда, я – воплощение твоей лжи и лицемерия. Это не оскорбления, Люциус, а констатация факта. Если бы я хотела тебя унизить, то назвала бы порядочным человеком.
– Справедливое замечание, миссис Малфой. Но в своем выражении вежливости вы заходите слишком далеко. Постарайтесь придерживаться нейтралитета.
– Кстати, вы готовы перебраться в нашу с вами маленькую Швейцарию?
– Вещи уже собраны. Вы уверены, что желаете променять удобства и роскошь Малфой-мэнора на невзрачный и холодный деревенский коттедж?
– Абсолютно. К тому же, он не так уж и плох. А если вы не любите холод, то возьмите с собой больше тёплой одежды.
Оставив Малфоя внизу, Гермиона поднялась в спальню. Уже у двери она столкнулась с Асторией. Им ещё не приходилось общаться, но менее всего ожидалось, что супруга Драко вдруг смутится в присутствии Гермионы.
Астория обладала чарующей красотой. Высокие скулы, выразительные зелёные глаза, чуть приоткрытый ротик, прямые ухоженные волосы. Настоящая Малфой.
– Ой, извините.
Гермиона изумлённо моргнула глазами и выгнула бровь. Астория отступила на шаг назад, положив руку на живот. Это воскресило неприятные воспоминания, когда-то она сама так “оберегала” своего малыша от внешнего мира.
– Астория. Ты меня боишься?
– А надо?
– Нет. Расслабься и дыши глубже, тебе не следует нервничать в твоём положении. Уж я знаю, как плохо это может кончиться.
Рот Астории округлился, а глаза стали похожими на плошки. Гермиона вздохнула. Интересно, что же такого наговорил Драко своей жене, что она готова родить от страха? И, в конце концов, с каких пор Гермиона стала пугать людей? Совсем как её супруг. Впрочем, возможно, Астория думает, что жена Люциуса – хозяйка в этом доме, и от её капризов будет зависеть жизнь “невестки и внука”. Боже, стать бабушкой, минуя стадию матери? Только Люциус Малфой мог впутать её в подобную нелепую историю.
– Всего хорошего, Астория, – Гермиона не чувствовала в себе ни сил, ни желания пытаться разубедить женщину, которая в скором станет лишь мимолётной знакомой. Трусость – последнее дело.
Упаковывать было нечего. Сумка с одеждой стояла у шкафа в том же состоянии, в котором Гермиона оставила её этим утром. Она кинула сверху свою косметичку из ванной и пижаму, застегнула замок и осмотрелась. Надо полагать, что теперь она точно прощается и с этой спальней, и с этим домом. Гермиона наклонилась, чтобы поднять сумку, но голос Малфоя остановил её:
– Оставь, этим займётся домовик.
– Обязательно нужно подкрадываться?
Рука уже почти вытащила палочку из кармана. Сработали рефлексы.
– Я не хотел тебя напугать. Пойдём, по крайней мере, мы можем ещё пообедать в этом доме.
– Нет аппетита.
– Гермиона, – Люциус медленно надвигался на неё, сердито нахмурив брови. – Я не собираюсь спорить с тобой по каждой мелочи. Ты просила меня быть благоразумным, но сама не желаешь пользоваться своим разумом. Какой тебе прок от голодания? Думаешь, что так удастся воскресить во мне чувство стыда?
– Воскресить можно только то, что умерло. А стыда у тебя с рождения не было, – тоненько пропищала она, сделав шаг назад – только один, но этого хватило, чтобы почувствовать себя ничтожеством.
– Чёрт бы тебя побрал! – неожиданно громко воскликнул он. Обычной выдержки и терпения у Люциуса сегодня не наблюдалось. Гермиона и оглянуться не успела, как он подхватил её, закинул на плечо и вынес из спальни, словно куль зерна.
Гермиона замолотила кулаками по его спине, получив в ответ шлепок по ягодицам.
– Отпусти меня, Малфой! Поставь меня на пол, немедленно, ты, мерзавец, негодяй, жалкое…
– Уверена, что хочешь продолжить этот список? – продолжая спускаться по лестнице, поинтересовался он. – Договор, Гермиона.
Пришлось прикусить себе язык и набрать в лёгкие побольше воздуха.
– Люциус, пожалуйста, отпусти меня. Я пойду сама.
– Извинись.
– Да не стану я… – Боже, до чего унизительно! – Хорошо, мистер Малфой, я прошу прощения за опрометчивые слова, которые вырвались у меня в момент потери контроля над собой, чему вы явились прямой причиной. Если вы опустите меня на пол, обещаю, что этого больше не повторится.
Люциус хмыкнул, остановился и перехватил Гермиону несколько иначе, взяв её за талию и на прямых руках вытянув перед собой так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Её ноги беспомощно болтались в воздухе.
– Почему ваши обещания кажутся мне пустыми словами?
– Я не знаю, Люциус. У меня нет ответа на этот вопрос. С тобой слишком сложно.
– С тобой не проще. Перестань провоцировать меня, потому что это очень опасная игра.
– Господи, ну откуда мне знать, что именно тебя провоцирует! Сегодня одно, завтра другое! Ты когда-нибудь бываешь постоянным?
– Я очень постоянный человек, Гермиона, – он опустил её на пол. – Ты меня совсем не знаешь.
– Может быть, – буркнула она, украдкой потирая рёбра. – Что же, впредь я буду придерживаться нашего соглашения. Не буду давать обещаний, сам вскоре убедишься, что я серьёзно настроена.
– Пожалуй, непостоянство – это о тебе.
– Ты меня плохо знаешь.
– О, нет, миссис Малфой, – ухмыльнулся Люциус. – Я успел изучить вас в достаточной мере.
Аппетита действительно не было, и Гермиона через силу пихала в себя запеченную с овощами форель. Астория по-прежнему опасливо косилась на свою “свекровь” и, как показалось Гермионе, понюхала свой стакан с соком, прежде чем сделать глоток. Она что, думает, что кто-то в этом доме может её отравить? Единственный умелец в этой области – её муж. Гермиона едва не поперхнулась от неожиданной идеи. Наверное, Астория боится, что она начнёт мстить Драко через его жену. Будь Гермиона в действительности Малфой, она так бы и сделала. Последняя мысль приподняла настроение, позволив всё же покончить с обедом.
Люциус с явной неохотой оставлял мэнор. От мысли, что роль хозяйки поместья достанется невестке, ему становилось не по себе. Астория составляла прекрасную пару для Драко, таким союзом можно смело гордиться, но Люциус никак не мог найти в себе силы принять девушку в семью. Возможно, потому что их брак был заключён без его согласия.
– Ты готова? – закончив раздавать последние указания, Люциус отыскал Гермиону в оранжерее. Она стояла в островке лета среди снежной зимы, обладая весенней свежестью и молодостью, красотой не только внешней, но и внутренней.
Люциусу трудно было признаться даже самому себе, какое важное место она занимает в его жизни. Ему нравилось наблюдать за ней на расстоянии, когда Гермиона умиротворённая и спокойная. Но она нравилась ему и другой, когда в крови бурлили эмоции, тогда девушка становилась неукротимой, словно ураган. Что же есть такого особенного в этой маленькой грязнокровке, что она переворачивает его мир с ног на голову?
– Кто следит за цветами?
Люциус пожал плечами.
– Думаю, кто-то из домовиков.
– Я рада, что они не погибли после моего ухода. Хотя им определённо не хватает моей заботы и любви.
– Совершенно верно, – с лёгкой хрипотцой в голосе подтвердил он, выразительно глядя в большие карие глаза.
– Я готова, – Гермиона сделала шаг навстречу. – Летучий порох?
– У меня есть порт-ключ. Возьмись…

***

В доме царил холод. Этого Гермиона никак не могла понять. В то время, когда она здесь жила, перепробовала уйму заклинаний, топила камины и старинную печь, но самым верным укрытием оставалась тёплая одежда и шерстяной плед.
Люциус сразу отправился в кабинет, чтобы убрать ценные вещи в сейф – по-видимому, было что-то, с чем он никогда не расставался, параноик! Гермиона поднялась наверх, чтобы распаковать вещи. Но не успели они перебраться на новое место, как Малфой тут же сумел вывести её из себя. В спальне наверху была только её сумка. Видимо, Люциус выбрал отдельное проживание. Гермиона сделала глубокий вдох, досчитала до двадцати, и только затем снова спустилась вниз, вежливо постучав в дверь.
– Люциус, ты ничего не хочешь мне объяснить?
– Например? – он взмахом палочки сгрузил кучу дров в камин и разжёг огонь.
– Например, почему ты не желаешь следовать указанием нашего магоконсультанта, – чем больше ей хотелось кричать, тем тише она говорила, чтобы не сорваться.
– Что заставило тебя так думать?
– Твои вещи в другой спальне.
Губы Люциуса растянулись в ухмылке. Он подошёл к Гермионе на расстояние вытянутой руки, так и хотелось к нему прикоснуться, но она сплела пальцы замком у себя за спиной.
– Ты так близко к сердцу приняла её требование спать в одной постели?
– Я принимаю близко к сердцу всё, что касается нашего развода. Я хочу его получить, а ты всё время поступаешь так, чтобы…
– Чтобы ты осталась моей женой? – закончил за неё Люциус, когда Гермиона оборвала фразу, не желая продолжать. Слова вырвались случайно. – Именно этого я и добиваюсь.
– В таком случае, ты не получишь свои деньги обратно! Я отдам их на благотворительность.
– Моя дорогая супруга, вам не приходило в голову, что дело может быть не в деньгах?
Гермиона фыркнула, отворачиваясь в сторону. Он искушал её каждым своим взглядом, словом и движением. Невозможно так рядом стоять с ним и не желать близости – не секса, а просто быть вместе. Всегда. Но эти проклятые деньги, его ложь, лицемерие и прошлое – слишком большой груз проблем нёс с собой Люциус Малфой, и чтобы они могли жить счастливо, ей придётся полюбить не только человека, но и всё, что его окружает. А этого Гермиона не могла допустить.
– Я не стану просить тебя со мной спать. Ты ведь этого добиваешься?
– Вы удивительно проницательны, – хмыкнул он и отошёл к столу, раскладывая свои бумаги. – Если это всё, то оставьте меня одного. У меня много работы.
– Конечно, мистер Малфой, – Гермиона вложила весь свой яд в последнюю фразу и, развернувшись на пятках, стремительно покинула кабинет.

Дата добавления: 2015-09-03