В мотострелковых гвардейских полках

(г. Сортавала 1960 -1962 г. 185 гв. мсп)

Академические баталии закончились тем, что меня направили служить опять на север, хотя и не крайний, назначив заместителем командира 185 гв. мотострелкового полка по политической части.

В г. Сортавала, где размещался полк, находилось и управление 111 МСД (командир генерал-майор Горбань Игорь Константинович, нач. ПО полковник Тихонов Яков Иванович). Командир полка Герой Советского Союза гвардии полковник Черненок Павел Николаевич – сорокалетний, высокий, симпатичный и добрый по характеру человек. После моего представления, познакомил меня с руководством полка. Это были уже не молодые и видимо опытные мужики: зам. к-ра подполковник Максимов, нач. штаба подполковник Костылев Владимир Константинович, зам. по тылу Лебедев Илья Григорьевич, зам по тех. части Кучумов В.П. и секретарь парткома Митерев Иван Федорович – тоже подполковники. Поскольку полк, как и вся дивизия, скадрирован и был двухштатного состава, то он имел большое количество офицеров от командира роты и выше. Солдат и сержантов всего один первый батальон с развернутой 1 ротой до полного штата, да механиков-водителей танков в танковом батальоне. Коллектив не большой, но нагрузка на этот личный состав была огромная. Все вооружение, техника, полковое хозяйство, одежда, обувь, продовольствие, транспорт и инженерная техника заполнили хранилища в количествах, необходимых для немедленного развертывания двух полков до полного штата военного времени.

За всем этим имуществом нужно было смотреть, ухаживать, обслуживать, своевременно заменять имущество и продовольствие в положенные сроки, охранять его. Содержать транспорт, танки, технику, артиллерийское и стрелковое вооружение в постоянной высокой боевой готовности к немедленному действию. А людей – кот наплакал.

Почти постоянно, солдаты и сержанты несли караульную службу без смены по 2 и более суток, а остальные сутками не вылезали из-под машин и складов, обслуживая технику, вооружение, имущество. Урываками занимались боевой учебой и политической подготовкой, или готовились к ротным, батальонным, полковым или дивизионным учениям. На стрельбище и полигонах отрабатывая огневые и тактические задачи. Здесь, в полку, командиры всех степеней получали подлинно настоящие научные военные знания, приобретали практику руководства и управления своими подразделениями. Офицерский состав систематически был занят отработкой тактических летучек и заданий, не вылезал из командно-штабных учений и тренировок разного масштаба, занятий по марксистско – ленинской подготовке, вождению боевых машин и стрельб. Серьезное внимание уделялось изучению театра военных действий, сил и средств, размещению и повседневной боевой учебе войск вероятного противника. В условиях гористо-озерного рельефа местности Карелии, покрытой скалами и лесами, особености климата со специфическими финскими названими, изучение ТВД давалось офицерам трудновато.

Серьезная постановка учебы офицерского состава в дивизии и полках значительно облегчали мне осваивать академическую программу по всем вопросам военной тематики. Заочная учеба в процессе работы в полку оказалась не такой уж и страшной как я себе представлял. Опыт самостоятельной учебы у меня был десятилетний, он пригодился и здесь. А, поскольку, все общеобразовательные дисциплины закончились еще в академии, то по войсковой тематике на подготовку не требовалось дополнительно много времени. Здесь главное во время отправить в академию отчет по пройденным темам и подготовиться к сдаче зачетов и экзаменов в ходе очередной сессии уже в академии. Причем для подготовки к экзаменам вполне хватало времени отводимого на экзаменационную сессию. К тому же, в академической библиотеке, всегда имеется нужная литература по всем предметами и разделам программы.

Таким образом, учеба как бы перешла на второй план. Главной стала политико-воспитательная работа с личным составом и офицерами полка.

Своеобразной пробой своих сил, знаний, опыта и возможностей был для меня Сортавальский период воинской службы.

С одной стороны – совершенно новая для меня должность заместителя командира мотострелкового полка по политической части с ее безграничными обязанностями, ограниченными правами и полной, даже большей ответственностью, чем у командира, за все стороны жизни и деятельности полка. Ответственность за жизнь и здоровье каждого человека в полку: за их не только политическую, но боевую и техническую подготовку, боевую готовность, морально – психологическое состояние и дисциплину. За боевую готовность, сколоченность и способность всех подразделений полка в любую минуту выступить на выполнение боевого приказа. За марксистско – ленинскую, оперативную, тактическую, огневую, физическую, противохимическую, инженерную, медицинскую, противовоздушную, техническую подготовку, вождение боевых машин и танков офицерским составом, соответствующими специалистами, да и всего личного состава. За боевое состояние техники, танкового, артиллерийского, стрелкового и другого вооружения, его хранение и уход. За состояние службы войск, несение внутренней и караульной службы всеми военнослужащими. За полное качественное материально-техническое обеспечение и вооружение полка: вещевым, продовольственным, техническим, артиллерийским, стрелковым, инженерным, химическим, медицинским имуществом, вооружением, боеприпасами и горюче – смазочными материалами. За быт офицеров и всего личного состава. За состояние быта офицеров и их семей, за культурно-массовую, политическую и просветительскую работу со всеми категориями военнослужащих и вольнонаемных, работающих в полку. Одним словом, права заместителя, а ответственность комиссара полка.

С другой стороны, не уменьшилась, а увеличилась учебная академическая нагрузка. Здесь не было преподавателей и консультантов, не читались лекции по академическим дисциплинам. До всего должен доходить сам, руководствуясь программой и расписанием сдачи экзаменов в период прохождения сборов в академии. В принципе, оставшиеся 2 курса учебы до окончания академии, нужно было осваивать самостоятельно, усидчиво и настойчиво докапываясь до сути проблем по каждому изучаемому предмету. А времени для этого нет, только внеслужебное ночное время, даже на выходные нельзя было рассчитывать, т.к. их фактически не было. Все служебное время, а зачастую и ночное, отдавалось работе с офицерами, сержантами и солдатами полка, выездам на различные учения, ночным проверкам, подготовке и проведению занятий, партийно-комсомольских собраний, семинаров и других мероприятий общественного порядка.

Руководящее ядро полка состояло из опытных, находящихся в преклонном возрасте офицеров. Командир и все его заместители перешагнули сорокалетний барьер, все подполковники. Даже мой ближайший помощник - секретарь партбюро Иван Федорович Митюрев - был 41 летним подполковником. А я 34 летний майор. С этими «старыми волками» нужно быть всегда на чеку, и прежде чем указать кому-то из них на какое-то упущение по службе, требовалось «семь раз отмерить».

Это же касалось и начальника артиллерии, и всех четырех командиров батальонов, тоже подполковников в возрасте. Некоторые из них с ехидцей рассчитывали, что я больше внимания буду уделять учебе в академии, чем работе, поэтому надеялись на вольницу. Но вскоре они убедились в обратном. И, с удовольствием, приняли меня в свой коллектив как полноценного и равноправного коллегу.

Особенно близко мы сошлись и характерами, и работоспособностью, с командиром и его заместителем по тылу подполковником Лебедевым Ильей Григорьевичем. А взаимное знакомство семей наших, поочередное проведение совместных вечеров отдыха в праздничные дни, и ежедневное общение скрепили дружественные отношения и наших жен. Характеры, как у жены командира Зинаиды Дмитриевны, так и у жены начальника тыла Нины Александровны, оказались дружелюбными, покладистыми, неунывающими. Фая быстро почувствовала это и влилась в их компанию, как давняя подруга. А ведь она не так легко и не просто сближалась с другими женщинами.

Обе их семьи жили дружно. Но вскоре семью командира постигло большое горе. Года через полтора нашей совместной службы, Павел Николаевич Черненок был повышен в должности и переехал под Ленинград, заместителем командира дивизии, расположенной на Черной речке. Дети их, Вера и Саша, учились в общеобразовательной школе. Семья была крепкая, здоровье у каждого нормальное, служба ладилась – все шло хорошо. Но, неожиданно, Павел Николаевич чем-то заболел и его положили на лечение в больницу Ленинградской Военно-медицинской академии им.Кирова. В одно из посещений мужа в больнице, Зинаида Дмитриевна в коридоре столкнулась с профессором по онкологии. Он остановил и попросил ее зайти к нему в кабинет, после свидания с мужем. Это приглашение удивило их, т.к. Зинаида Дмитриевна считала себя здоровой, подумали, что он хочет сообщить ей что-то о муже. Но, оказалось, совсем наоборот. В результате осмотра профессор предложил ей немедленно лечь на операцию по поводу широко развившегося рака в ее груди. Посоветовавшись с мужем, она согласилась лечь на операцию, после которой через пару дней скончалась. Трагедия сильно ударила по здоровью Павла Николаевича, и врачам академии пришлось приложить максимум усилий, чтобы спасти ему жизнь. Оставшись один, с двумя детьми на руках, он вынужден был перевести Сашу из общеобразовательной школы в Суворовское училище, а Веру – в техникум с общежитием. Счастливая, дружная семья распалась. Пытаясь как-то облегчить тяжелое моральное состояние Павла Николаевича, командирование назначило его начальником Биробиджанского военного училища, и присвоило ему воинское звание генерал. Но и это не помогло. Даже Герой Советского Союза не смог перенести этой семейной трагедии. И там, в Биробиджане, генерал Черненок Павел Николаевич закончил свой жизненный путь выстрелом в висок из личного пистолета. Мы с Фаей глубоко сожалели, что этих умных, добрых, хороших людей постигла такая печальная судьба.

Все два года работы в этом полку протекали, в основном, нормально. Полк успешно решал поставленные перед ним задачи, коллектив дружный, сплоченный. Большая заслуга в этом принадлежит ядру руководящего состава полка, который создал хорошие товарищеские отношения между офицерами, начальниками и подчиненными, способствовал сплочению коллектива, умело нацеливал его на качественное выполнение задач, решаемых полком. А когда дух коллектива хороший, то даже природа помогает. Условия жизни в Сортавалах резко отличались, как от Североморских, так же и от Московских, не только климатом, но и природными условиями.

Карелия – это изумительно красивая страна вечнозеленых хвойных растений, лесов, тысяч синих озер и рек, мощных водопадов. Страна трудолюбивых, смелых и честных людей – лесорубов, сплавщиков, земледельцев, рыбаков и охотников. В лесах Карелии обитает бессчетное количество разнообразной дичи, много лосей, оленей и ценного пушного зверя. Здешние водоемы богаты прекрасной рыбой, а недра земли содержат замечательные полезные ископаемые и хороший строительный камень – гранит и мрамор. Климат в Карелии не такой уж суровый: зима чаще всего мягкая и снежная, а летние месяцы, когда с раннего утра и до позднего северного вечера светит ласковое солнце, когда в короткие светлые ночи в сосновом бору не умолкает звонкое кукование кукушки, и воздух наполняется ароматом цветущей черемухи, - эти месяцы неповторимы.

Город Сортавала – районный центр, одноименного названия в Карельской АССР, - расположенный на северо-западном берегу Ладожского озера, в 30 километрах от юго-восточной границы буржуазной Финляндии, был пограничным. Окруженный со всех сторон мощными лесными массивами в перемежку с уймой карельских озер, раскинувшихся на холмисто-каменистой местности, на удивление имел довольно много каменных и кирпичных зданий, а некоторые из них даже были облицованы гранитом и мрамором. Наиболее крупными зданиями, украшающими город, были здания Дома офицеров, горкома партии, городской больницы и некоторые другие. В основном же, это городок двухэтажных жилых домов, построенных на базе древесины, с улицами, покрытыми шлифованным булыжным камнем и асфальтом. Предприятия в основном деревообрабатывающие, столярные, мебельные и бумажные.

Несмотря на кишащее рыбой Ладожское озеро, несколькими протоками разделяющее город на ряд отдельных полуостровов, рыбного промысла здесь не было. Это было обусловлено тем, что Ладога в то время была очень сильно поражена глистоносными особями разных видов, а значит и вся живность, плавающая в нем, заражалась глистами. Как говорится, город сидел на рыбе, а рыбачить приходилось на озерах, находящихся в сторону Финской границы.

Окружающая местность, сильно изрезанная различными овражками, протоками и речушками, сильно ограничивала движение не только крупнотоннажного транспорта, но даже гужевых лошадиных перевозок. Отдельные безлесные площадки и гумусные поляны в лесах, богаты травами и плодородны. Жители засевали их культурными растениями, злаками, овощами, цветами. Только здесь можно было увидеть и найти, на лесной опушке, белый гриб с диаметром головки в 97 см, а ножки в нижней части 52 см. Такой гриб однажды, на Командно-штабных учениях, принес из леса Илья Григорьевич Лебедев.

Своеобразным пригородом Сортавала является Хелюльский целлюлозно-бумажный и деревообрабатывающий комбинат, поставляющий стране высококачественную сортовую бумагу, картон, целлюлозу, мебель и другие изделия из дерева и целлюлозы, вплоть до деревянной посуды и детских игрушек. Этот комбинат – основа экономики города.

Наш полк был тесно связан с коллективом этого комбината своими шефскими отношениями. Поэтому у нас часто были гостями рабочие и служащие комбината, а наши военнослужащие – у них. Кстати, напомню, что я, имея большой фактический материал наших многосторонних шефских связей с коллективом комбината, написал и защитил на этой основе, свою дипломную работу в академии на тему: «Народ и армия - едины». Получил за него высокую оценку ученого совета академии. Конечно, мне пришлось затратить много времени на сбор материала, его систематизацию, осмысливание и освещение, но мне удалось, как отмечал ученый совет: «глубоко научно и убедительно показать жизненную важность этого марксистско-ленинского вывода, воплощенного в нашу советскую действительность».

В городе несколько культурно-просветительских и детских учреждений: Дом культуры, Дом офицеров, музыкальное училище, много садиков и детских яслей, несколько общеобразовательных школ. Неплохо организована работа общественного транспорта, общественного питания, торговли. Сразу по прибытию в этот полк, мы получили двухкомнатную квартиру со всем удобствами на втором этаж нового брусчатого дома. Фая пошла, работать в городскую больницу по своей специальности, Сережа в школу во 2 класс, а немного погодя, Фая устроила его и в музыкальную школу. Танечку отдали в детский садик, который пришелся ей настолько по душе, вместе с воспитательницей Александрой Сидоровной, что с большим трудом удалось уговорить ее покинуть этот садик через 2 года, при переезде к новому месту службы в г. Выборг. В садике она была общей любимицей, как воспитателей, так и детей. А сынишка командира артиллерийского полка настолько влюбился в нее, что после того как Танечка уехала, он болел около 2-х месяцев и плакал о ней. Находясь в Выборге, она долго получала письма и открытки от своих товарищей из Сортавальского детского садика.

Сортавальский период службы запомнился мне напряженной боевой и политической подготовкой личного состава полка, его физической и морально-политической закалкой. В условиях Карельского рельефа местности, бездорожья и продолжительности снежного покрова, приходилось серьезное внимание уделять физической выносливости личного состава. И, в особенности, умению быстро и уверенно передвигаться на лыжах с полной солдатской выкладкой. Поэтому систематически практиковались лыжные тренировки, кроссы, лыжные броски на 5, 10, 15 и 30 километров. Не каждый выдерживал эти нагрузки. Некоторые сами сходили с дистанции, а некоторых увозила санитарная машина.

Так, зимой 1960 г. полк был поднят по тревоге, поставлен на лыжи, получил задачу выйти на 30 километровый рубеж и там занять оборону. Командир разбил полк на 3 колонны, указал маршруты их движения и сроки прибытия на конечный рубеж. Сам возглавил колонну маршрута №1, ему в помощь я выделил секретаря комитета ВЛКСМ лейтенанта Войтешонка. По маршруту №2 пошли мы с начальником штаба полка, а по маршруту №3 заместитель командира полка и секретарь партбюро полка.

В 5.30 утра одновременно, с исходного положения, двинулись все колонны, каждая по своему маршруту. Надо мной подшучивали товарищи, мол, хотя ты и служил на севере, но не в пехоте, а поэтому километра через 3-4 придется присылать за тобой санитарную машину. Особенно петушился начальник штаба В.К. Костылев, так как был родом из Архангельской области и не один раз завоевывал призы на лыжных гонках. Имея цель поучиться у него правильному движению на лыжах, я пошел на марш с колонной, которую он возглавлял. Во многом шутники были правы. Без систематической тренировки на разные дистанции по пересеченной лесистой местности было очень трудно регулировать свое дыхание, поэтому и тяжело продвигаться. На 6-м километре марша я почувствовал такую тяжесть во всем теле, такую трудность в дыхании, ноги еле-еле мог переставлять, как будто на каждую кто-то повесил пудовые гири. Хоть падай и, поглубже, зарывайся в сугроб от позора. Присмотревшись к движениям нач. штаба, я понял, что он не в лучшем состоянии. Знал, что такое состояние организма наступает перед открытием т.н. «второго дыхания». Если удастся преодолеть этот кризис в организме, перешагнуть через него, как летчику через звуковой барьер, дело дальше пойдет легче. Поэтому я продолжал двигать вперед свои, «чугунной тяжести», ноги. Продвинувшись таким медленным шагом около километра, я почувствовал, что перебои в дыхании сначала уменьшились, а затем прекратились совсем. Лыжи стали легче, усталость значительно уменьшилась. Движения рук и ног стали свободнее, слаженнее, скорость увеличилась. Я уже начал обгонять одного за другим молодых офицеров и солдат. Как будто гора свалилась с моих плеч, и на финиш я прибыл с первой группой лыжников. А начальник штаба, несмотря на свой богатый опыт в лыжной подготовке, не смог преодолеть этот барьер. И, по моему совету, пожалеть своих 3-х детей, согласился дальше ехать на санитарной машине. В целом же, полк показал высокую лыжную подготовку, хорошее время движения и малый процент сошедших с дистанции. Задача была выполнена, командир дивизии генерал Горбань И.К. объявил полку благодарность.

Весь период жизни нашей семьи в г. Сортавала, атмосфера на работе и в семье была хорошей, спокойной, уравновешенной.

Дети здоровенькие, обуты, одеты, накормлены и напоены, каждый занят своим делом. Соседи с завистью смотрели на Танечку, когда она выходила на улицу погулять в белой шубке, белой шапочке, белых сапожках. Это была настоящая краснощекая русая снегурочка! Жена секретаря парткома Аня Митерева, проживающая под нами на первом этаже, при виде радостной розовощекой нашей шалуньи во всем белом, не один раз пускала слезу умиления. О всеобщем внимании к нашей красавице в детском садике я уже писал. Сережа радовал нас отличной учебой в школе, своей любознательностью, активностью и жизнерадостностью. Правда, Фая немного грустила по поводу того, что в музыкальной школе успехи его были не блестящи, хотя он даже дома, в любую свободную минуту, старался что-то пиликать на баяне. Для его худощавой комплекции баян был довольно большим грузом. И, тем не менее, выполняя желание мамы, он настойчиво вешал его на спину или прямо в футляре таскал на занятия в музыкальное училище и обратно.

Убедившись, что, несмотря на его старания, но не имея для этого дарований, насильно музыкантом не станешь. Пришлось прекратить это мучительное для ребенка занятие, что он и встретил с большой радостью. Хотя баян и до сих пор у меня, но играть на нем некому. Для Танечки, уже в Германии, мы купили пианино, а затем аккордеон, привезли их в Хмельницкий. Но финиш такой же. Как не нужная дорогая игрушка, пианино простояло у нас где-то до 1973 года, пока соседи по дому Федорчуки не выпросили продать им за 200 рублей этот инструмент. А баян с аккордеоном лежат и сейчас в маленькой комнате.

В эти годы наша страна настойчиво начала внедрять в жизнь общества тогдашнюю новинку – телевидение. Правда выпускались в основном телевизоры с небольшим экраном – водяной колбой 20х15 см, и экспериментальные телевизоры черно-белого изображения «Заря» с экраном 40х30 см в металлическом корпусе. Мне удалось в Москве такой телевизор купить, но чтобы далеко от Ленинградского телецентра принимать изображения, нужно было иметь специальную антенну для дальнего приема. В продаже их не было, пришлось делать ее самому, руководствуясь схемой помещенной в журнале «Радио». Она получилась такая громоздкая, что целый взвод солдат еле затащил ее на крышу дома. Но при этом случилась беда. Киномеханик полка сорвался с крыши 2 этажа и сломал себе ногу. Эксперимент пришлось прекратить, за травму киномеханика получить взыскание и только в Выборге мы смогли смотреть передачи по телевизору. Но уже по другому телевизору – «Рекорд» со средним экраном и хорошим изображением, который я случайно купил, находясь в гостях у Гавриловых, в Колпино.

Размещался полк отдельным гарнизоном, компактно. Все казарменные помещения, клуб, склады, столовая, гаражи для техники – одноэтажные деревянные строения казарменного типа.

Единственное кирпичное здание в городке – двухэтажный дом, в котором размещались наш штаб полка, и на одной половине второго этажа – штаб зенитного дивизиона 111 мсд.

Северная, западная и юго-западная территория были застроены зданиями. В центре – строевой плац. Восточная и юго-восточная часть, за спортивным городком, окаймлялись холмистыми горами, покрытыми густым вековым массивом леса, и в эти стороны можно было выбраться только пешим порядком по горным расщелинам и лесным тропам. Машины, да и вся техника, могли выйти из городка только по двум дорогам в северном и северо-западном направлениях. Это было очень плохо. Для жизнедеятельности и боевой подготовки скадрированного полка в мирное время этих дорог было достаточно. Но стоило развернуть до полного штатного состава хотя бы один полк, и выход из городка в короткие сроки, особенно его танков, артиллерии и автотехники, был практичесик невозможен. Это грозило тем, что в случае нападения противника, разрушения им выхода по основам двум дорогам, в городке закупоривалсь вся техника, вооружение, боеприпасы, горюче и продовольствие. Стоило противнику дальнобойной артиллерией и авиацией, в это время совершить массированный огневой налет, и полк переставал существовать, как боевая единица. Хотя размещение зенитного дивизиона несколько ослабляло потери от авиации, но кардинально не устраняло грозящую опасность. Нужно было искать существенный выход из создавшегося положення. После тщательного изучения и обсуждения этого вопроса с офицерским составом, командование полка приняло решение. Во-первых, искать и прокладывать дополнительные пути (дороги), прорубая просеки, строя временные мосты через речушки и расщелины, в доступних для продвижения лесных масивах и горах.

Во-вторых, как можно больше рассредоточить силы и средства полка за пределами городка. На важних направлениях, вне городка, строить временные укрытия для людей, техники и вооружения.

В -третьих, подыскать, отрекогносцировать и подготовить за городом участки местности для обеспечения развертывания обеих полков. Туда, а не в городок, должны будут прибывать приписанные нам личный состав, авто техника и оборудование. Туда же будет доставляться обмундирование, вооружение, продовольствие и другие средства со складов полка.

Там развернуть бани, пункты выдачи обмундирования, обуви, вооружения личному составу. Там распределять, выдавать и закреплять технику и личный состав по подразделениям. Более того, там же в развернутых палаточных городках организовать обучение и подготовку личного состава к предстоящим тактическим учениям в соответствии с заранее подготовленными программами и планами обучения людей.

Этот громадный объем работ требовал привлечения большого количества людей, сил и средств. Мы, при помощи партийных органов, местных властей и вышестоящего командования, добились досрочного призыва части приписного состава на учебные сборы и, с большими трудностями, хотя и не полностью, но претворили наши решения в жизнь. Один из кардинальных вопросов для боевой жизни и деятельности полка был решен.

Занимаясь подготовкой территориальных условий для боевой деятельности полка, мы не забывали и о главном, о людях-солдатах, сержантах и офицерах, которые должны были пополнить более 4/5 штатной численности полка. Ведь рядовой, сержантский и младший офицерский состав двух мотострелковых, танкового батальона, артиллерийского и зенитного дивизионов, всех технических и обслуживающих подразделений полка лишь числились на страницах штатно-должностной книги полка, а реально жили и работали почти по всей Карелии у себя дома, на предприятиях, в колхозах, совхозах и учреждениях. Всех их нужно было своевременно получить из военкоматов районов, расставить по своему предназначению. Каждого обуть, одеть, вооружить всем необходимым для боевых действий, своевременно накормить и разместить.

С целью изучения этих людей, их инструктирования, подбора нужных нам специалистов, проверки годности, к действиям запланированной нам поставки техники и автотранспорта, мы систематически планомерно направляли наших офицеров в военкоматы и населенные пункты для работы на местах. Причем не только для нашего полка. Мы весь такой же объем работы должны были проводить и для формирования еще одного, как мы называли, «подвесного» полка, такой же штатной численности, как и наш.

Вся эта огромная мобилизационная работа проводилась одновременно с выполнением планов и программ боевой и политической подготовки, несением службы войск, техническим обслуживанием вооружения и техники, выполнением уймы хозяйственных работ. Откладывать ее было нельзя, т.к. по планам высших штабов, к осени они должны будут развернуть нашу 111 мсд до полного состава и провести с ней полномасштабные тактические учения с боевой стрельбой со всех видов оружия. А ведь наш полк входил в состав этой дивизии.

Поэтому весь командно-политический состав полка, каждый офицер в объеме своих должностных обязанностей, должен быть во всеоружии готовым к проведению занятий со своими будущими подчиненными. К началу развертывания иметь на руках темы, планы, разработки и расписания проведения занятий по дням, часам и минутам. Причем по всем видам боевой деятельности подразделений: наступление, оборона, марш, разведка, форсирование водных преград и преодоление болотистой местности, виды действий в горах особенности артиллерийского обеспечении действий пехотных и танковых подразделений в горах, способы инженерного, саперного, химического обеспечения боя и т.д. и т.п.

В вопросах воспитательной работы:

- иметь заранее подготовленные планы и конспекты проведения политических занятий в создаваемых группах;

планы создания в подразделениях партийных и комсомольских организаций;

- планы проведения партийно-политической работы с личным составом во всех видах боевых действий и инструктивных занятий с активом и младшим командным составом подразделений;

планы проведения агитационно-пропагандистской работы и подготовки агитаторов подразделений, их инструктирования и информирования;

- планы проведения культурно-массовых мероприятий в полевых условиях;

- планы обеспечения крепкой воинской дисциплины и четкой исполнительности приказов во время проведения учений;

планы обеспечения караульной, полевой службы войск, воспитание высокой бдительности и сохранения военной тайны.

Планы, разработки, лекции, доклады, методические инструктажи для проведения с офицерским составом, и многое другое.

Одним словом нам предстояло в кратчайший срок призвать из запаса тысячи необученных людей, укомплектовать ими штаты полка, обучить их военному делу, подготовить к боевым действиям каждого офицера, солдата и сержанта. Сколотить подразделения полка в крепкие, дисциплинированные, политически надежные боевые коллективы, умеющие грамотно использовать доверенное им оружие и боевую технику при ведении «боевых» действий в каменисто-болотистых Карельских лесах и холмах.

Не буду загружать вашу голову мероприятиями по подготовке техники, оружия и вооружения, хозяйственного снабжения, инженерного, химического, медицинского и других видов боевого обеспечения действий полка.

Это был титанический, круглосуточный, изнурительный труд сравнительно небольшого коллектива офицеров, сержантов и солдат полка. Но он не пропал даром. Полк уверенно, грамотно, крепким сплоченным коллективом встретил приказ о развертывании до полных штатов и успешно выполнил его осенью 1962 года.

Подготовить полк к развертыванию до полного штата мы смогли вовремя и неплохо. Это подтвердилось, когда на полк навалилась уйма старших офицеров – проверяющих из полевого управления Ленинградского Военного Округа, во главе с генерал-майором. Мы спокойно восприняли приказ о проведении отмобилизования военнослужащих запаса, приписанных к полку, в короткие сроки. К этому мы были готовы, т.к. наши офицеры и офицеры военкоматов предварительно встречались почти со всеми военнослужащими, приписанными к нам, и разъяснили им каким образом и куда прибывать при получении повестки из военкомата. И как строго не придирались поверяющие к действиям, расположениям наших офицеров их действиям, к состоянию техники и вооружения, хранению запасов обмундирования и продовольствия – существенных недостатков и упущений не обнаружили.

Наоборот, с похвалой отзывались о продуманности планов и наших действий по подготовке дополнительных выездов из городка, организации приема пополнения вне территории г. Сортавала, его размещению, переодеванию, четкую организацию доставки и выдачи вооружения, распределения по подразделениям. С задачей развертывания полка наш коллектив справился почти на сутки раньше установленных сроков. Это был уже наш первый успех. Но главная оценка нашего труда была впереди.

В течение полутора месяцев нам предстояло подготовить каждого призывника к умелым действиям по всем разделам службы, учебы, боевых действий, идеологической подготовки в объеме выполнения своих обязанностей по той должности, на которую он призван и назначен. Требовалось сколотить подразделения, обучить их самостоятельным действиям и действиям во взаимодействии с другими подразделениями. по выполнению тактических задач в разнообразных видах боя, умению четко ориентироваться и обдуманно, грамотно действовать в лесу, в горах, на равнине и в болотах. А для этого обучить меткой стрельбе из вверенного оружия, умению скрытно преодолевать различные участки местности, действиям днем и ночью. Одним словом в исключительно короткий срок из «цивильных демократов» сделать дисциплинированных солдат, сержантов и офицеров, и подготовить подразделения полка к выполнению предстоящих на тактических учениях задач в условиях, приближенных к боевым. Все были заняты делами по горло. Танкисты, артиллеристы, автомобилисты, химики, связисты, стрелки, медики и даже музыканты занимались расконсервацией своей техники, вооружения, имущества и готовили ее к боевому применению.

В обучении людей большое внимание пришлось уделить вопросам преодоления водных преград, заболоченных участков местности, горных перерывов и строгом соблюдении мер безопасности при этих действиях.

И с этой, хотя и очень сложной, трудной, объемной задачей, обеспечивающей боеспособность полка в короткие сроки, нам удалось справиться неплохо. Осталось дисциплинированно, без потерь личного состава и техники хорошо выполнить «боевые» задачи, которые будут ставиться полку в ходе дивизионных тактических учений. Ими руководил лично командующий Ленинградским военным округом генерал армии Козаков М.И. Как всегда, после выполнения требования и практических мероприятий по боевой тревоге, выходу личного состава подразделений и техники в район сосредоточения, прибыв на КП дивизии, командование полка получило приказ комдива на выполнение учебно - «боевых» задач в ходе учений.

Наступило время практической проверки знаний и умения офицеров, сержантов и солдат полка, чему мы их научили после призыва из запаса на так называемые «Учебные сборы», оторвав на 2 месяца от работы на производстве и от семей. Все задачи, по ходу учений, подразделения полка и весь личный состав выполняли успешно, без нарушений и потерь, четко и организованно, в полном соответствии с требованиями Полевого устава Вооруженных сил СССР.

Кульминационным пунктом выполнения полком всех «боевых» задач в ходе учении была внезапная, неожиданная вводная: - «Контратака противника превосходящими силами во фланг и тыл нашим наступающим подразделениям, организация ее отражения и разгром контратакующих».

Развертывание и ход выполнения этой вводной, разработчики учений привязывали к большому открытому холмисто - болотистому участку местности, на котором почти отсутствовал лесной покров. И, не случайно, именно здесь, за действиями наших подразделений наблюдали и оценивали правильность принимаемых командирами подразделений решений: 1-й секретарь Карельского Обкома партии Сенькин, командующий Лен. ВО генерал Армии Козаков М.И., член военного совета Лен. ВО генерал-лейтенант Золотухин, командующий нашей 6-й армией генерал-лейтенант танковых войск Лосик О.К., секретарь Сортавальского РК КПСС и председатель Сортавальского горисполкома, заместитель III МСД полковник Оржешковский, нач. Политотдела дивизии Тихонов Я.И., группа инспекторов и поверяющих из штаба Лен. ВО и 6-й армии.

Решения командиров, действия подразделений и полка в целом им понравились и получили высокую оценку.

И этот экзамен полк выдержал успешно. Показал высокую организованность, сколоченность подразделений полка, высокий уровень его боеготовности и боеспособности, грамотное и умелое руководство командиров, высокий уровень боевой и политической подготовленности личного состава.

Весь личный состав получил благодарность от Карельского ОК КПСС и военного совета Лен ВО. Многие офицеры, сержанты и солдаты, в том числе и весь руководящий состав полка были отмечены ценными подарками, а командир полка полковник Черненок П.И, повышен в должности на пост заместителя командира дивизии, размещенной на Черной речке под Ленинградом.

Радостно сознавать, что труд дает пользу людям, помогает им. А ведь это одно из главных требований жизни вообще.

Я уже писал, что Карелия – это край удивительный сам по своей природе, но и не только. Там иногда происходили, казалось бы, необъяснимые происшествия. В ходе одних зимних тактических учений I батальона, условный «противник» задержал 1-ю роту капитана Балбуцкого на середине небольшого озера. Дальнейшие продвижение грозило полным поражением для роты. Командир роты отдал приказ всем взводам окопаться на достигнутых рубежах. Солдаты, дружно разгребая снег, толстым слоем лежащий на льду озера, добрались до льда и занялись вырубкой из него «кирпичей» для закрепления стен и брустверов своих окопов. В процессе заготовки ледяных кирпичей некоторые солдаты пробили лед на всю его толщину, добравшись до воды. И, неожиданно, тугой струей воды с шипением и грохотом они были выброшены из окопов, оказавшись в нескольких метрах от места работы.

Из пробитых во льду отверстий, с шумом и шипением, фонтаном извергалась темно-бурая масса жидкого ила (донной земли) вперемешку с рыбой, которая быстро делала бурым весь окружающий лунку снежный покров. Быстро наращивая холмики вдоль т.н. «обороны» по всей линии окопов, т.к. и другие солдаты успели во многих места пробить лед. Это феерическое зрелище наблюдалось около получаса. Широкая полоса грязного, шевелящегося брусвера от копошившейся в ней живой рыбы, испускал такое зловоние, что стало трудно дышать. Пришлось солдат убирать с этого участка озера. Старшина роты прыгал от радости, что он может приготовить на обед для роты рыбные блюда в неограниченном количестве. Но радость оказалась преждевременной. Оставшаяся живой рыба настолько пропиталась запахом гниющего ила и задохнувшейся рыбы, что о применении ее для питания солдат не могло быть и речи. Это уже была не свежая рыба, а смертельный яд.

И все-таки нашелся человек, который безмерно обрадовался такой рыбной путине. Карел или финн, живший на берегу этого озера, запряг в сани лошадку и сначала спросил разрешения на перевозку этого «богатства» себе на огород, а потом даже попросил себе в помощь наших солдат. Выделенной взвод солдат помог быстро натаскать на его каменистый огород этой ило - рыбной массы. Житель готов был расцеловать всех солдат от радости, что весной перекопав эту фосфорную массу с землей он получит к осени отличный урожай. А секрет этих «гейзеров» оказался прост. К началу сильных зимних заморозков в этом, богатом рыбой озере, было очень мало воды, а кое-где даже виднелось дно. Когда же образовался толстый слой льда, он вдавил в илистое дно все живое. Отсутствие кислорода, сжатый льдом воздух в ограниченном пространстве ухудшил условия жизни и все живое начало гибнуть. Подо льдом создалось высокое давление. И когда солдаты пробили несколько лунок во льду, то сжатым воздухом с грохотом и шипением оттуда выбрасывалось все, что попадало в струю вырвавшегося из заточения воздуха.

Дата добавления: 2015-08-13