Глава 3. Уроки химии

Наша учительница естествознания в старших классах начинала каждый урок с повторения пройденного. Пони­маю, прочитав предыдущее предложение, вы заскучали, но вот что я хочу сказать. После ее уроков я понял: луч­ший способ сосредоточиться на том, что тебе предстоит изучить, — быстро повторить то, что было пройдено со­всем недавно. И потому в ее честь я воспользуюсь слова­ми, которыми она начинала каждый урок: «Итак, на чем мы остановились?»

• Вы родились не только с физическими, но и с психоло­гическими потребностями.

• Степень, в которой ваши родители или опекуны были способны удовлетворить ваши психологические по­требности, определяет вид ваших связей с миром... то есть то, насколько успешно вы завязываете отношения с людьми во взрослом возрасте, а также характер дан­ных отношений (положительный, продуктивный и на­оборот).

• Хотя некоторые наклонности заложены в нас на генном уровне, личность в основном строится на основе усво­енного опыта.

• В вашей личности имеются подсознательные элементы, которые играют очень важную роль при выборе спутни­ков жизни... и в конечном счете определяют характер ваших с ними взаимоотношений.

• Научившись истолковывать сигналы, которые постоян­но шлет вам подсознание, вы лучше поймете не только то, почему выбираете тех или иных партнеров, но и то, почему в ходе ваших взаимоотношений возникают кон­фликты. И наконец:

Тот фильм с Джоном Траволтой и Брюсом Уиллисом о говорящем младенце — полная чушь.

Впрочем, последний пункт нуждается в некотором разъяснении. Я просто проверял, внимательно ли вы меня слушаете. Но, раз уж я поднял эту тему, позвольте спросить: вы видели фильм «Смотрите, кто заговорил»? В нем холос­тяк Джон Траволта становится суррогатным папашей мла­денца, мысли которого постоянно доносит до зрителей голос Брюса Уиллиса. Мы видим на экране младенца, кото­рый вполне сознательно и с большим сарказмом комменти­рует все, что происходит вокруг него. Фильм в свое время пользовался большим успехом, однако он вводит в заблуж­дение: если бы новорожденные умели говорить, они бы не тратили зря время на дешевые остроты. Нет, скорее всего, такой младенец посмотрел бы матери или отцу в глаза и ска­зал примерно следующее:

«Послушайте! Мне нужно, чтобы вы относились ко мне хорошо. Мне нужно, чтобы и вам было хорошо со мной; чтобы меня любили, защищали, заботились обо мне, воспи­тывали меня. У меня нет времени на ваши проблемы, поэто­му уберите из детской ваши страхи, тревоги и семейные не­урядицы. Ничто не должно нарушать поток добрых чувств, направляемый от вас ко мне, — я очень в нем нуждаюсь...

Если задуматься, мое требование не так уж чрезмерно! Я понимаю: в вашей жизни есть вещи, которые портят вам настроение. Если время от времени вам и будет плохо, я, наверное, переживу. Проще говоря: я (нечасто!) могу вы­держивать всплески вашего дурного настроения, если в ос­тальном и в целом вы настроены доброжелательно. Мы с вами связаны накрепко, и, если я получаю от вас добрые чувства, все в порядке...

Если вы все будете делать правильно, я стану счастли­вым, спокойным, развитым младенцем, который хорошо ест, хорошо спит, почти не боится незнакомых людей и, в общем, вызывает у вас те самые теплые чувства, которых я требую от вас.

Предупреждаю: возможно, у меня генетическая пред­расположенность к занудству. Может статься, я буду по­стоянно плакать и плохо спать — из-за газов или колик. Вам придется нелегко, временами любить меня будет труд­но. Но ведь вы взрослые, а я ребенок, поэтому вам придется иметь дело со всем, что я вытворяю. Не вините меня, не перекладывайте на меня ваши проблемы, не игнорируйте и не отвергайте меня! Вопросы есть?»

Думаю, если бы Брюс Уиллис действительно говорил нечто подобное, фильм не пользовался бы таким успехом. Видимо, в конце концов плоские остроты оказались не та­кими уж и плоскими. Главное здесь в другом: для всех ро­дителей справиться с потребностями новорожденного — за­дача не из легких. Одним приходится легче, другим тяжелее, в зависимости от того, как воспитывали их самих. На деле единственным и самым главным фактором, опреде­ляющим успех (или неудачу) родителей, является пример, полученный ими самими, ко­гда они были детьми. Все по­вторяется.

То, что описывал нам наш говорливый младенец, разумеется, только первая стадия

взаимоотношений родителей и детей — стадия симбиоза. Она продолжается примерно первые полгода жизни ма­лыша. Во время симбиотической стадии младенец априо­ри должен получать все необходимые ему добрые чувства и в результате расти и развиваться физически и эмоцио­нально. В конце данной стадии он учится сидеть, перека­тываться со спинки на животик и даже, возможно, пробу­ет ползать. Он начинает первые попытки общения.

На следующих стадиях ребенок пытается физически и эмоционально отделиться от родителей. Он уже умеет не­много двигаться и исследовать окружающий мир. Его внимание приковывают вещи, которые ранее существовали вне его уютного мирка. И теперь, если бы наш малыш умел го­ворить, он бы сказал родителям примерно следующее:

«Эй, спасибо за чуткость! Кстати, пусть так продолжа­ется и дальше! Вообще говоря, вы так хорошо потруди­лись, окружив меня любовью и заботой, что мне вроде бы не о чем тревожиться. Теперь я понемногу начинаю осоз­навать, кто такой я — независимо от вас. Только не будем преувеличивать! Я еще не съезжаю от вас, не ухожу из дома. Просто мне нужно, чтобы вы немного ослабили хватку и слегка отступили в тень. Сейчас, когда я делаю первые шаги на пути становления личности, ваша роль сводится к поддержке: отпускайте меня, наблюдайте за мной с небольшого расстояния и будьте готовы, когда по­надобится утешить меня. Да, кстати: пюре из зеленого го­рошка — жуткая дрянь!!!»

Как видим, на ранних стадиях детско-родительских вза­имоотношений складывается взаимная привязанность; позже происходит постепенное высвобождение, которое знаменует собой начало физической и психологической независимости ребенка. Если отношения с родителями удовлетворяют малыша эмоционально, то есть если он чув­ствует, что его любят, о нем заботятся, его защищают, — ребенок впоследствии сумеет «вернуться» к родителям. Ре­бенок, который чувствует себя любимым, учится сам да­рить любовь. Ребенок, с которым обращаются заботливо и уважительно, учится сам относиться к другим с заботой и уважением.

Иначе говоря, с первых дней жизни каждый из нас на­чинает процесс интернализации опыта в контексте меж­личностных отношений — с родителями или опекунами. Если задуматься, эти первые отношения необычайно сложны. Младенец в силу своей генетической предраспо­ложенности привлекает внимание матери очень своеобраз­но: улыбается, плачет, смотрит, пытается прижаться или, наоборот, вырваться. То, как мать реагирует на каждый из способов привлечения внимания, зависит от многих фак­торов — от того, как растили ее саму, от ее темперамента, от того, как она относится к детям вообще, от настроения и так далее. Мать и ребенок оказывают друг на друга мощ­ное и разностороннее влияние. Каждый из них способен вызвать в другом сильные и устойчивые эмоциональные реакции.

Представьте себе связь матери и ребенка как своего рода пуповину, которая позволяет им уразуметь эмоциональное и познавательное состояние друг друга. Каждый из них спо­собен понять, что чувствует другой и как он смотрит на вещи. Подобная устойчивая связь похожа на обоюдоострый меч: родители и дети способны передавать друг другу не только любовь, но и гнев, и огорчение... Будучи отцом дочерей-подростков, могу свидетельствовать: данная стадия как будто не заканчивается никогда! Почти каждая эмоция уси­ливается посредством детско-родительской связи.

Несмотря на то, что сила эмоций с обеих сторон может быть одинаковой, ответственность за характер таких отно­шений по большей части односторонняя, особенно в пер­вые дни жизни ребенка. Родитель отвечает за то, чтобы «гасить», приглушать отклик на слишком сильные эмоции. Роль родителя состоит в том, чтобы постоянно стараться — как бы сложно ему ни было временами — поддерживать между собой и ребенком нежные, эмоционально теплые отношения. Все родительские эмоции, слова, мнения и способность общаться ребенок воспринимает через психо­логическую пуповину еще задолго до того, как он научит­ся говорить. Все вышесказанное имеет огромное значение для формирования характера ребенка.

Когда младенец начинает интернализовать (усваивать) опыт, переданный ему матерью, он, собственно говоря, интернализует многочисленные «стоп-кадры» от много­сторонних отношений, которые связывают его с матерью: «Я и мама, когда мама счастлива», «Я и мама, когда мама сдержанна», «Я и мама, когда мама злится» и т. д. Поду­майте о каждом из таких «моментальных снимков», кото­рые усваивает малыш. Если в его коллекции больше снимков, на которых мама счастлива и довольна, значит, «мама счастлива и довольна» становится основной чертой, характеризующей отношения ребенка с матерью. Чем сильнее характеристика — чем больше единиц «счастливой мамы» усваивает малыш, — тем вероятнее, что данная черта ста­нет постоянной чертой развивающейся личности самого ребенка.

Другие люди, присутствующие в жизни малыша, — отец, братья, сестры, няни и т. п. — тоже добавляют «моменталь­ные снимки» к его коллекции, в зависимости от их степени близости к ребенку. Но поскольку матери чаще всего явля­ются главными опекунами, обычно первыми в коллекции значатся «снимки» из серии «Я и мама». Следом идет серия «Я и папа». Дружеские связи входят в жизнь ребенка чуть позже, и здесь играют роль многие «моментальные сним­ки», потому что к началу переходного периода у него, как правило, уже закладываются основы характера.

Поскольку недостатки есть у всех взрослых, скорее все­го, ребенок воспримет и их. Тут в дело вступает подсозна­ние. Дурные привычки и недостатки интернализует имен­но оно, — а потом подавляет воспоминания об усвоенном. Мы помним, что сделало нас добрыми и любящими, но толком не понимаем, почему мы такие мнительные или вспыльчивые.

Давайте теперь отвлечемся от детей и поговорим о вас.

В ходе жизни у вас выработался определенный харак­тер. Вы добавляли в него различные черты — как созна­тельно, так и подсознательно. Когда настало время всту­пать во «взрослые» отношения, оказалось, что со своими избранниками вы общаетесь при помощи способов, усво­енных в начале жизни... Вы ведете себя в соответствии со счастливыми, грустными и т. д. «снимками», которые вы собирали в течение жизни. Данные «снимки», так сказать, расконсервируются или, точнее, возобновляются во всех новых отношениях. Поскольку ваша коллекция отноше­ний и ощущений уникальна, не похожа ни на чью другую, вы сами тоже уникальны; однако у вас имеется немало об­щих черт со всеми прочими представителями рода челове­ческого. Вы способны разглядеть основное сходство ваших мыслей и чувств с мыслями и чувствами других людей. На­пример, мы все злимся; просто все злятся по-разному, в разной степени и по различным поводам.

Итак, вы — сложившаяся личность; вам известны почти все стороны вашего характера, но кое о чем вы и понятия не имеете. И поскольку ваша личность уникальна, вы об­ладаете способностью как бы сцепляться с личностями других людей. Вы можете что-то получать от личности дру­гих, точно так же как другие могут что-то получать от ва­шей личности. Добро пожаловать в мир любовных отноше­ний! Добро пожаловать на урок химии.

Когда вы встречаете человека, который вам нравится, и начинаете с ним общаться, первоначальная вспышка эйфо­рии, которую вы, возможно, ощущаете, часто объясняется некоей «химией». Вам кажется: у вас так много общего, вас как будто что-то связывает. Ваши друзья (в лучшем случае) говорят: «Вы созданы друг для друга». Задумайтесь над этим в свете того, о чем мы только что говорили: в начале рома­на вас в буквальном смысле слова что-то связывает, потому что в начале отношений первыми активизируются допол­нительные, комплементарные стороны ваших характеров. По мере того как ваши чувства углубляются, вы начинаете относиться к возлюбленным с помощью опыта, интернализованного в ходе ранних меж­личностных отношений с ближайшими родственника­ми. Часто оказывается, что ваши сознательные потребно­сти и желания близки потреб­ностям и желаниям любимого человека. Это хорошо.

В самых счастливых и удачных долговременных от­ношениях преобладает поло­жительное. Однако бывает и по-другому. Проходит время, и друзья, которые так радова­лись за вас, оказываются в за­мешательстве. Они приходят и говорят: «Ты очень изменил­ся (изменилась) с тех пор, как начал встречаться с ней (с ним)». Довольно часто друзья правы: по мере углубления ваших отношений все больше активизируются подсознательные мысли, чувства, фантазии, мнения и ожидания, которые происходят из вашей семьи. Несмотря на то что вы кажетесь друзьям другим человеком, вы все же остаетесь самими собой, просто раньше друзья не видели таких сто­рон вашей личности. И поскольку нам уже известно, что больше всего неприятностей доставляет подсознание, его активация не только отпугивает друзей, она часто знамену­ет собой конец романа.

По мере того как ваши любовные отношения прогрес­сируют и вы начинаете жить вместе или же дело движет­ся к помолвке или браку, вы замечаете, что эйфория и оптимизм, который вы испытывали по отношению к партнерам, переплетаются с противоречиями и недоволь­ством. В основном с этим можно справиться: у каждой пары есть проблемы, большинство пар приучается их пре­одолевать.

Ну вот, написал «большинство пар» и сразу предвижу ваши возражения: «Нет, не большинство; в наши дни рас­падается 50 процентов браков, поэтому и у моего брака шансы в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят!» Успо­койтесь. Как и все статистические данные, пресловутые и часто упоминаемые 50 процентов разводов в Америке — цифра неточная. Сейчас объясню почему. Если проблем­ный брак заканчивается разводом, довольно часто у од­ного или у обоих супругов уже есть на примете другой по­тенциальный спутник жизни. Все питают надежду на то, что новые отношения будут прочнее и счастливее преды­дущего неудачного брака. Люди часто очертя голову бро­саются из одного романа в другой, женятся или выходят замуж вторично, даже не давая себе труда задуматься, что в них самих послужило причиной развода. Можно с высо­кой долей вероятности предположить, что характер новых партнеров очень похож на характер экс-супругов «торо­пыг». Но поскольку характер тех, кто «имеет привычку жениться (выходить замуж)», не меняется, в новом браке, скорее всего, снова возникнут те же проблемы, от кото­рых они только что убежали. Цифра 50 процентов вводит в заблуждение потому, что в нее включены и те, кто раз­водился не однажды... а процент разводов при повторных браках гораздо, гораздо выше.

Я привел статистику для того, чтобы подчеркнуть: Берни не шутит, уверяя, что модели поведения вырастают из личности, которая формируется в нас с первых лет жизни; данные модели предсказуемы, включают в себя элементы подсознания и на первый взгляд противоречат нашим же собственным интересам.

Рассмотрим историю Боба Андерса, давнишнего паци­ента Берни. Боб олицетворяет собой классический пример эгоцентрика: ему необходимо, чтобы все окружающие обо­жали его и восхищались им, замечали его достижения и ус­пехи. Нетрудно догадаться, что Боб ведет себя так потому, что подсознательно ощущает нечто прямо противополож­ное. В глубине души он относится к себе требовательно и критически. В очень молодом возрасте он познакомился с Джессикой и женился на ней. Он не слишком сильно лю­бил ее, но девушка происходила из хорошей, состоятель­ной семьи; с помощью брака по расчету Боб надеялся подняться по социальной лестнице. Через несколько лет Джессика бросила Боба — он пережил огромное потрясе­ние — и обвинила в постоянных придирках и словесных оскорблениях.

Вскоре после развода Боб, по-прежнему довольно мо­лодой человек, познакомился с женщиной по имени Джо­ан и влюбился в нее. Она стала второй миссис Андерс. На уровне сознания Джоан чувствовала себя неполноценной, неадекватной, бесполезной, глупой — в общем, во всех смыслах никудышной. Она не понимала, как человек вро­де Боба мог полюбить ее. Когда в поведении молодого мужа начали проскальзывать грубость и презрение, свой­ственные и его отношению к первой жене, Джоан приня­ла его нападки как должное. Тем не менее она возражала мужу и огрызалась. Несмотря на то что их брак никоим образом нельзя было назвать счастливым, Джоан даже не помышляла о том, чтобы бросить Боба. Ей казалось, что никто другой никогда на ней не женится.

В ходе лечения постепенно всплыла печальная история того, как Боб и обе миссис Андерс дошли до такой жизни. Оказалось, что Боба воспитывала мать, которая постоянно критиковала и Боба, и его отца, придиралась к ним по лю­бому поводу. Чтобы защититься от материнских нападок, Боб представлял себя полной противоположностью, то есть совершенством. Заявления матери не совпадали с его внушенным себе мировоззрением, поэтому они прошли процесс бессознательной интернализации. То есть вне за­висимости от того, каким бы совершенством он себя ни объявлял, втайне Боб чувствовал себя ущербным. Его ха­рактер развивался по двум, причем в корне противополож­ным, направлениям: «Смотрите все! Я совершенство! Если я буду постоянно и громко кричать об этом, никто не заме­тит, что на самом деле я — обманщик». Добавьте к данной двойственности еще один «штрих», вытесненный в подсо­знание: Боб ненавидел свою мать — кто бросит в него ка­мень? — и вынужден был вытеснить в подсознание свое желание напасть на нее.

По мере того как Боб взрослел и развивался, оборони­тельное стремление казаться совершенным стало его вто­рой натурой. Он превратился в напыщенного хвастуна; до­кучал знакомым, рассказывая всем и каждому, какая у него отличная работа и какую он водит машину. Та часть его личности, которая считала его ущербным, глубже ушла в подсознание... однако ее невозможно было игнорировать. Боб научился проецировать ощущение собственной не­адекватности на женщин. Кстати, проецирование, или пе­ренос, есть процесс, при котором мы неосознанно припи­сываем окружающим собственное содержание — свойства и ощущения. Когда Боб проецировал плохое отношение к себе самому на первую миссис Андерсон, Джессику, та протестовала, поскольку ее самооценка была положитель­ной. Она не признавала в себе ту неадекватность, какую он пытался ей приписать. И так как муж не переставал поро­чить ее, она его бросила.

Однако в случае с бедной Джоан все пошло не так. Не­гативное содержание, которым наделял ее муж, очень хо­рошо сочеталось с ее собственным подсознательным от­ношением к себе. Когда Боб оскорблял ее словесно, она, конечно, слабо возражала — никому ведь не по душе, ког­да их называют никудышными, — но в глубине души Джо­ан верила в то, что Боб прав. Даже ее слабая самозащита приводила его в бешенство; он не получал никакой разряд­ки и облегчения от подсознательной ненависти к самому себе, если она не соглашалась с его обвинениями. Поэто­му Боб вел себя все хуже и хуже... Джоан сдавалась, пото­му что боялась: если он ее бросит, больше она никому не будет нужна. Всякий раз, когда она отступала, у супругов начинался короткий период равновесия, потому что каж­дый получал, что хотел. Боб имел возможность проециро­вать дурное представление о самом себе на человека, который смирялся с таким отношением, а Джоан предот­вращала отторжение. Постоянный конфликт стал их основ­ным способом взаимоотношений.

Наверняка среди ваших знакомых есть пары, которые так бурно и часто скандалят, что невольно задаешься во­просом: почему они еще вместе? Собственно говоря, ино­гда именно сами скандалы и стычки становятся причиной того, что супруги не расстаются. В первом браке Боб не получал вместилища для спроецированной ненависти к себе: Джессика не давала того, что требовало подсозна­ние Боба. Их брак распался. Зато в Джоан Боб нашел че­ловека, который позволял ему питать сознательные чувства совершенства и всемогуще­ства, поскольку Джоан при­нимала его подсознательное и гораздо более мрачное от­ношение к себе и считала его своим собственным. Несмот­ря на слабый протест, Джоан не уходила от Боба, потому что он подтверждал все са­мое плохое, что она думала о себе... На каком-то этапе каждый из них представлял себе супруга в виде восхищенного ими родителя, которо­го они никогда не знали. К сожалению, и Боб, и Джоан были лишены как педагогических способностей, так и дара к сопереживанию. Не получая друг от друга то, что могло бы помочь им покончить с подсознательной нена­вистью к себе, они были приговорены повторять свое от­носительное «детство» на протяжении всего брака.

Лишь в одном месте им бывало хорошо: на кушетке в кабинете Берни. После нескольких лет психотерапии Боб и Джоан научились сознавать собственную неуверенность и относиться друг к другу гораздо доброжелательнее. Ког­да каждый узнал о том, что же на самом деле чувствует суп­руг, постоянные скандалы сменились состраданием и вза­имопониманием.

Собственно говоря, Боб и обе миссис Андерс служат ве­ликолепным примером двух распространенных психологи­ческих процессов. С первой миссис Андерс Боб практико­вал проекцию (проецирование), то есть процесс, при котором мы наобум переносим какое-либо собственное неприемле­мое свойство на другого. Джессика не чувствовала себя не­адекватной — ни сознательно, ни, что еще важнее, подсо­знательно, но Боб упорно твердил ей, что она неадекватна. Со второй женой Боб двинулся дальше и от переноса пере­шел к процессу, известному под названием проективная идентификация. Чтобы уяснить суть последнего термина, обратимся к старой газетной статье под следующим заго­ловком:

Дата добавления: 2015-08-13